НЕТ НИЧЕГО СТРАШНЕЕ ЯРОСТИ ОТВЕРГНУТОГО МУЖЧИНЫ СРЕДНИХ ЛЕТ

 

Я резко распахнула входную дверь и вышла на крыльцо. Меня встретили линзы видеокамеры, мгновенно повернувшейся в мою сторону.

– Что происходит? – спросила я.

Мужчина с видеокамерой сделал шаг назад, направляя на меня видоискатель. Нет, не мужчина, мальчишка, лет семнадцати‑восемнадцати. Рядом с ним стоял еще один парень примерно такого же возраста, но без камеры. Оба были одеты во все черное, причем все вещи – слишком большого размера, начиная от мешковатых футболок до кепок, козырьки которых смотрели назад, а также ботинок и штанов в стиле милитари, угрожавших в любую минуту сползти к ботинкам.

С другой стороны лужайки, на максимальном удалении от двух кинорежиссеров с индивидуальным творческим почерком, стояли две женщины средних лет в платьях, типичных для сельских учительниц, которые им совершенно не шли, в платьях, закрывавших все тело от середины икр до середины шеи. Несмотря на теплый июньский день, поверх платьев у обеих были надеты кофты с застежкой на пуговицах, без воротников, которые, судя по их виду, стирали слишком много раз. Когда я повернулась, чтобы рассмотреть женщин, из стоящего неподалеку микроавтобуса появились двое мужчин средних лет, в темно‑серых костюмах, сидящих так же плохо, как платья на женщинах, и таких же поношенных. Они приблизились к женщинам и встали по бокам, словно для поддержки.

– Вот она, – громко прошептала одна из женщин своим компаньонам. – Бедняжка.

– Послушайте, ничего страшного не случилось, – заговорила я. – Я благодарна вам за заботу, но…

Я замолчала, поняв, что они смотрят не на меня. Я повернулась и увидела в дверном проеме Саванну.

– Все в порядке, дорогая, – крикнул один из мужчин. – Мы не принесем тебе зла. Мы пришли помочь.

– Помочь? – переспросила Саванна между откусыванием печенья. – Каким образом?

– Спасти твою бессмертную душу.

– Чего?

– Тебе не нужно бояться, – сказала вторая женщина. – Еще не поздно. Бог знает, что ты не виновна, что тебя ввели в грех против воли.

Саванна закатила глаза.

– О, пожалуйста, не надо! Оставьте меня в покое. Я затолкала Саванну назад в дом, захлопнула дверь и держала ее за ручку. Сама повернулась к «спасителям».

– Я, конечно, не могу лишать вас свободы слова, но вы не имеете права…

– Мы слышали о черной мессе, – заявил парень без камеры. – Можно посмотреть?

– Смотреть нечего. Все уже убрали. Это была неудачная шутка больного человека.

– А вы, в самом деле, убили двух кошек? Освежевали и вспороли им животы?

– Кто‑то убил трех кошек, – сказала я. – И я надеюсь, что полиция найдет, кто это сделал.

– А что с младенцем? – спросил его приятель, направляя на меня видеокамеру.

– Мла‑младенцем?..

– Да, я слышал, что нашли какие‑то части тела, которые не смогли идентифицировать, и полиция считает, что это ребенок, который пропал из Бостона и…

– Нет! – воскликнула я, и мой голос прозвучал излишне резко в тишине улицы. – Они нашли кошек, и ничего больше. Если вы хотите получить дополнительную информацию, то советую вам обратиться в полицию Ист‑Фоллса или полицию штата, потому что мне добавить больше нечего. А еще лучше, если я сама им позвоню. Как вы на это смотрите? И выдвину обвинения в нарушении моих прав. Вы ступили на принадлежащий мне участок без моего разрешения. Вы это знаете?

– Мы должны поступать так, как нам диктует совесть, – заговорил низким, хорошо поставленным голосом второй мужчина средних лет. – Мы представляем Церковь Благословенного Христа‑Спасителя и посвятили себя искоренению зла в любой форме.

– Правда? – спросила я. – Значит, вы пришли не по тому адресу. Здесь нет зла. Попробуйте пройтись дальше по улице. Уверена, вы сможете найти что‑то, что стоит разоблачать.

– Мы это уже нашли, – заявила одна из женщин. – Это черная месса. Извращение одного из самых священных обрядов христианства. Мы знаем, что это означает. И другие узнают. Они придут. Они к нам присоединятся.

– О‑о? Знаете, кофе с пончиками у меня закончился. Не люблю быть плохой хозяйкой. Если они не против чая, то я сейчас поставлю чайник. У меня получается на самом деле убойный отвар.

Парень уронил видоискатель. На мгновение я подумала, что из‑за моих последних слов про отвар. Затем, когда его качнуло вперед, я бросила взгляд на окно и увидела, что Саванна выглядывает из‑за занавески. Она улыбнулась мне, затем подняла руку – и парня качнуло назад, и он свалился на траву.

– Это не смешно, – сказала я, уставившись на парня, когда он пытался встать. – Я не намерена стоять здесь и позволять вам устраивать передо мной эти клоунские падения. Если вам есть что мне сказать, свяжитесь с моим адвокатом.

Я с гневным видом отправилась в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Саванна валялась на софе и хохотала.

– Это было великолепно, Пейдж.

Я широкими шагами пересекла комнату и задернула занавески.

– О чем ты думала, черт тебя побери? Зачем ты это сделала?

– О‑о, они никогда не узнают, что это я. Эй, не грусти! – Она выглянула на улицу. – Он проверяет свои шнурки, думает, может, на них наступил. Ха! Люди такие глупые.

– Прекрати это повторять. И отойди от окна. Я собираюсь просто их игнорировать и готовить ужин.

– А мы можем поесть на улице?

– Нет!

 

* * *

 

В конце концов, мы все‑таки ели вне дома.

И не Саванна убедила меня в этом. Размораживая курицу на ужин, я продолжала думать о людях на своей лужайке, и чем больше я о них думала, тем больше злилась. Чем больше я злилась, тем большее желание у меня возникло не позволить им довести меня до слез… или, по крайней мере, не дать им знать, что я расстроилась.

Если я хочу поужинать в кафе, то, будь они прокляты, если меня остановят. На самом деле мне не хотелось никуда ехать, но, приняв решение, я должна была ему следовать, если только и ради себя самой.

Никто не остановил нас, когда мы уезжали. Парни засняли на пленку наш отъезд, словно надеясь, что моя машина превратится в метлу и полетит. «Спасители» отправились в свой микроавтобус до того, как мы завернули за угол, вероятно благодарные за предоставленную возможность посидеть.

Саванна решила, что хочет заехать в «Золотой дракон» и там купить еду навынос. Местным китайским ресторанчиком владела Мейбл Хиггинс, которая ни разу в жизни не выезжала за пределы Массачусетса и, судя по приготовляемым ею блюдам, никогда не открывала ни одной азиатской кулинарной книги. Ее представления о китайской кухне сводились к чоп‑суи,[12] то есть она, так называла макароны с мясным фаршем. К сожалению, если не считать кафе при пекарне, «Золотой дракон» был единственным рестораном Ист‑Фоллса. Кафе закрывалось в пять, поэтому и мой ужин придется покупать в «Золотом драконе». Я решила остановиться на простом рисе. Даже Мейбл не может его испортить.

Я припарковалась на некотором удалении от ресторана. В большей части Ист‑Фоллса следует парковаться у края тротуара, в особенности на участке изначальной деревни, так как все здания там были построены до появления автомобилей. Я так и не освоила парковку на свободное пространство между двух машин – предпочту пройти пешком лишний квартал, а не пытаться влезать в «дырку» – поэтому я поставила машину на свободный от всех автомобилей участок перед бакалейной лавкой, которая также закрывалась в пять.

– Слушай, а ты не могла припарковаться поближе? – спросила Саванна. – Нам же милю туда тащиться.

– Скорее сто футов. Давай вылезай.

Она начала стонать, словно я требовала от нее пройти двадцать миль по пояс в снегу.

– Ну тогда подожди здесь, – предложила я. – Что тебе взять?

Она сказала. Затем я предупредила ее, что запираю машину, да так и сделала – нажав на пульт дистанционного управления, и прошептав слова заговора.

 

* * *

 

Направляясь назад к машине, я обратила внимание на какой‑то джип, припаркованный прямо за моим «аккордом», и ускорила шаг. Да, я страдаю паранойей. Тем не менее, учитывая, что поблизости не стоит никаких других машин, ближайшая – через полудюжину парковочных мест, это казалось странным, даже вызывало тревогу. Когда я трусцой подбежала к своей машине, то увидела лицо водителя джипа. Не Лия. Не Сандфорд.

Грэнтхем Кари младший.

– Отлично, – пробормотала я.

Я перешла на быстрый шаг и достала ключи из сумочки. Я тихо произнесла себе под нос нужные слова, снимающие заговор, затем нажала на пульт, чтобы запрыгнуть в машину, не останавливаясь перед дверцей, пока Кари не успел ко мне приблизиться. Но, подойдя к своему автомобилю, я услышала тихий рокот двигателя на холостом ходу. Я смотрела строго на свою машину, прислушиваясь, не откроется ли дверца джипа. Вместо этого я услышала, как Кари трогает машину с места.

– Отлично, – пробормотала я. – Вот и уезжай. Уголком глаза я наблюдала, как он дает задний ход, чтобы отъехать от кромки тротуара. Затем Кари поехал вперед – прямо вперед – и с треском врезался в мою машину. Саванну отбросило на приборную доску.

– Ты, сукин сын! – заорала я, уронила пакет с едой и бросилась к нему.

Кари объехал меня и понесся прочь. Я бросилась к дверце у места пассажира, распахнула ее. Внутри Саванна держалась рукой за разбитый нос.

– Со мной все в порядке, – сказала она. – Просто ударилась носом.

Я схватила несколько бумажных платков из коробки за ее сиденьем и сунула ей, затем осмотрела переносицу. Похоже, не сломана.

– Все в порядке, Пейдж. На самом деле. – Саванна опустила взгляд на заляпанную кровью футболку. – Дерьмо! Моя новая футболка! Ты запомнила номер? Этот ублюдок заплатит за мою футболку!

– Он заплатит гораздо больше. И номер машины мне не требуется. Я знаю, кто это.

Я достала мобильный телефон, связалась с оператором и попросила вызвать полицию.

 

* * *

 

– Я не сомневаюсь, что это был Кари, – сказал Виллард. – Я спрашиваю, можешь ли ты это доказать.

В Ист‑Фоллсе три заместителя шерифа, и я надеялась, что пришлют Трависа Вилларда. Он самый младший из заместителей шерифа в городе – всего на несколько лет старше меня – и самый приятный из всех. Мы с его женой Джани вместе участвовали в нескольких благотворительных мероприятиях, и она оказалась одной из немногих среди горожан, кто дал мне почувствовать себя кому‑то нужной.

Но теперь я спрашивала себя, разумно ли поступила, вообще вызвав полицию.

Хотя Виллард предусмотрительно сел в мою машину, а не заставлял нас стоять на тротуаре, все проходившие мимо очень внимательно к нам присматривались. Всего двенадцать часов назад полиция нашла сатанинский алтарь у моего дома, и я не сомневалась, что новость еще до полудня разлетелась по всему городу. Теперь, увидев, что я сижу в машине у края тротуара и разговариваю в ней с заместителем шерифа, сплетники получат новый повод почесать языками. И это было не самым худшим. Я быстро поняла, что обвинить уважаемого горожанина в преднамеренном наезде и побеге с места преступления не так‑то легко.

– Кто‑то должен был это видеть, – сказала Саванна. – Рядом были люди.

– Однако никто из них не задержался, чтобы выполнить свой гражданский долг, – добавила я. – Но должны остаться доказательства. Хотя урон небольшой, но краска поцарапана. Ты можешь проверить его машину?

– Могу, – сказал Виллард. – Если я найду серебряную краску у него на бампере, то могу попросить шерифа Фоулера отправить материал для анализа в лабораторию. Но он рассмеется мне в лицо. Я не пытаюсь осложнить дело, Пейдж. Я просто предлагаю тебе решить вопрос каким‑то другим способом. Я слышал, что вы вчера поругались с Кари в кафе при пекарне.

– Правда? – спросила Саванна. – И что случилось? Виллард повернулся назад, к сидевшей там Саванне, и попросил ее выйти из машины на минутку. Когда она закрыла дверцу, он снова посмотрел на меня.

– Я знаю, что Кари в тебя врезался. Этот мужик… – Виллард резко замолчал и покачал головой. – Он пристает ко всем симпатичным девчонкам в городе. Даже один раз лез к Джани – уже после того, как мы поженились. Я мог бы… – он снова покачал головой. – Но я этого не сделал. Я ничего не сделал. Некоторые вещи приносят слишком много проблем, поэтому лучше и не начинать возмущаться.

– Я это понимаю, но…

– Не волнуйся насчет машины. Я все оформлю как надо для страховой компании – наезд и побег с места преступления. И, может, я загляну к Кари и намекну, что стоит выплатить компенсацию.

– Меня не волнует ущерб – это все‑таки машина. Но ведь внутри сидела Саванна! Она могла вылететь сквозь лобовое стекло.

– Как ты думаешь, Кари знал, что она там? Я колебалась, потом покачала головой.

– И я так подумал, – кивнул Виллард. – Он не смог бы увидеть ее голову из‑за подголовника. Он ехал мимо, заметил твою машину, припарковался позади нее, уверенный, что в салоне никого нет. А когда он увидел, что ты возвращаешься, врезался в багажник. Ублюдок. Но все‑таки не такой ублюдок, чтобы преднамеренно калечить ребенка.

– Так что ты ничего не станешь делать.

– Если ты настаиваешь, мне придется оформлять протокол, но я предупреждаю тебя…

– Отлично. Я все поняла.

– Прости, Пейдж.

Я пристегнула ремень и махнула Саванне, чтобы снова садилась в машину.

 

* * *

 

Следующая остановка: Спрус‑лейн, дом номер пятьдесят два, по адресу мистера и миссис Грэнтхем Кари.

Семья Кари‑младшего проживала в одном из лучших домов в Ист‑Фоллсе. Их сад был одной из пяти достопримечательностей во время ежегодной прогулки по садам, устраиваемой в Ист‑Фоллсе. Не то что сад поражал воображение, нет, он был самым обычным – подстриженные кустики, розы со сложными названиями, но без запаха. Тем не менее каждый год дом Кари включался в программу посещений, и каждый год граждане Ист‑Фоллса платили дань за то, чтобы пройтись по дому и саду. Почему? Да потому, что Лейси каждый год нанимала высококлассного дизайнера для переделки одной из комнат в доме, и результат становился модой для оформления интерьеров в Ист‑Фоллсе на очередной сезон.

– Ты считаешь, что это хорошая мысль? – спросила Саванна, когда мы шли по дорожке к входу.

– Никто больше не сделает это для нас.

– Эй, я двумя руками за то, чтобы заставить мужика заплатить за содеянное, но, знаешь ли, есть и другие способы. Лучшие способы. Я могла бы поколдовать и…

– Не надо колдовать. Я не хочу мести. Я хочу справедливости.

– Расплодившиеся на его теле вши будут справедливым наказанием.

– Я хочу, чтобы он знал, что натворил.

– Ну так мы можем послать ему открытку: «Вошки в подарок от Пейдж и Саванны».

Я поднялась вверх по ступенькам и постучала по деревянной двери молоточком в виде херувимчика. Внутри послышалось шарканье ног, задрожала занавеска. Кто‑то тихо переговаривался, затем Лейси открыла дверь.

– Я бы хотела поговорить с Грэнтхемом, – сказала я с максимальной вежливостью, которую мне удалось из себя выдавить.

– Его нет.

– Да? Странно. Его джип стоит на дорожке. Похоже, он поцарапал передний бампер.

Натянутое в результате пластической операции лицо Лейси не изменило выражения.

– Я не знаю об этом.

– Послушайте, я могу с ним поговорить? Это не касается вас, Лейси. Я знаю, что он дома. Пусть он сам отвечает за свои поступки.

– Я прошу вас уйти.

– Он врезался в мою машину. Преднамеренно. А внутри сидела Саванна.

Никакой реакции.

– Я прошу вас немедленно уйти.

– Вы меня слышали? Грэнтхем врезался в мою машину.

– Вы ошиблись. Если вы собираетесь потребовать с нас компенсацию ущерба…

– Мне плевать на машину! – заорала я, подтащила Саванну и стала тыкать пальцем в ее разбитый нос и окровавленную футболку. – Вот какой урон меня волнует! Ей тринадцать лет!

– Дети постоянно разбивают носы. Если вы надеетесь подать иск…

– Я не собираюсь подавать иск! Я хочу, чтобы Грэнтхем вышел и посмотрел, что натворил. И все. Просто приведите его сюда, чтобы я могла с ним поговорить.

– Я прошу вас уйти.

– Прекратите его покрывать, Лейси. Он этого не заслуживает. Ваш муж бегает за…

Я замолчала. Я поругалась с Грэнтхемом, не с Лейси, и хотя я с удовольствием рассказала бы Лейси, что еще делал ее муж, это было бы несправедливо. Кроме этого, она, вероятно, уже и так знала. Я просто спущусь до дешевого шоу.

– Передайте ему, что дело не закончено, – сказала я, развернулась и стала спускаться по ступенькам.

Когда я приблизилась к машине, то поняла, что Саванна за мной не идет. Я повернулась и увидела ее у дома. Внутри мигало электричество. Звук работающего телевизора стал громче, потом стих, затем снова стал громким.

– Саванна! – зашипела я.

В окне первого этажа отдернули занавеску. Лейси выглянула на улицу. Саванна посмотрела на нее и помахала пальцами, затем трусцой побежала ко мне.

– Что ты сделала? – спросила я.

– Это просто предупреждение, – улыбнулась она. – Дружеское предупреждение.

 

* * *

 

Когда мы добралась домой, парни с видеокамерой снимали черную кошку моей соседки. Я их проигнорировала и заехала в гараж.

Пока Саванна разогревала ужин, я прослушала послания на автоответчике и перезвонила нескольким друзьям в Бостон, которые видели сообщение о моих злоключениях в выпуске новостей. Мой сатанинский алтарь попал в выпуск бостонских новостей? Все заверили меня, что о случившемся говорили только по одному каналу и вскользь, но от этого мне не стало легче.

Парни ушли без четверти десять, вероятно родителями для них был установлен комендантский час. Четверка мужчин и женщин средних лет осталась, они по очереди отдыхали в микроавтобусе и несли вахту у меня на лужайке. Я не стала звонить в полицию, это только привлекло бы ко мне лишнее внимание. Если я не буду реагировать, «спасители» довольно скоро устанут и уедут домой, где бы ни находился их дом.

В одиннадцать я отправилась спать. Да, грустно, но дело обстоит именно так. Я – молодая незамужняя женщина и в субботу ложусь спать в одиннадцать, как и в большинство дней за последние девять месяцев. Со времени появления Саванны мне стало трудно поддерживать даже дружеские отношения. Свидания вообще исключаются. Саванна очень ревниво относится к моему времени и вниманию. Или, если быть более точной, она не любит, когда я нахожусь не в полном ее распоряжении. Как я уже говорила, я немного могла ей предложить, но была в состоянии обеспечить стабильность, поэтому старалась не перегибать палку.

До того как лечь, я выглянула из‑за занавески гостиной. Двое мужчин все еще стояли у меня на лужайке, две женщины сидели в припаркованной рядом машине, но лица и машина изменились. Прибыла смена? Отлично.

 

* * *

 

В ту ночь я провела слишком много времени, размышляя о Кари. Словно мне было недостаточно борьбы за опекунство и сатанинского алтаря, теперь еще мне жизнь осложняет оскорбленный в своих чувствах мужчина средних лет. Как я только впуталась во все эти проблемы? Наверное, публичное унижение Кари не было моей лучшей идеей, но откуда я могла знать, что этот взрослый мужик отреагирует как шестнадцатилетний парень, с которым девушка отказалась прогуляться?

И еще Тревис Виллард. Мне нравился Виллард, а поэтому его отказ начать официальные действия против Кари я восприняла тяжелее, чем, если бы отказал кто‑то другой. Если он не поддержит меня против Кари, то кто поможет? Ист‑Фоллс – типичный маленький городок, замкнутый и изолированный, но я выросла в небольшом районе, и там жизнь шла совсем по‑другому. Если бы только Старейшины позволили мне переехать… Но это наводило меня на размышления о совсем других вещах, а у меня и так накопилось достаточно проблем на целую ночь.

 

* * *

 

На следующее утро все было тихо, и это неудивительно, поскольку наступило воскресенье, а мы находились в Ист‑Фоллсе. В девять утра зазвонил телефон. Я проверила определитель номера – не определился. Если кто‑то не хочет дать вам знать, что он звонит, то можно поспорить: это кто‑то, с кем вы не хотите разговаривать.

Я подождала, пока сработает автоответчик, и поставила чайник. Звонивший повесил трубку, не оставив сообщения.

Через десять минут телефон зазвонил вновь. Еще один таинственный абонент. Я потягивала чай и ждала, когда повесят трубку. Вместо этого звонивший представился. Звонил он явно по мобильному – судя по шумам.

– Пейдж, это Грант. Я хочу поговорить с тобой о вчерашнем. Я буду на работе в десять.

Я схватила трубку, но он уже дал отбой. Я обдумала возможные для меня варианты действий, затем вылила чай в раковину и направилась по коридору к комнате Саванны.

– Саванна? – крикнула я и постучала в дверь. – Пора вставать. У нас есть дело.