Похоронный обряд у оленных чукоч

 

Сразу же после смерти с умершего снимают всю одежду, включая ожерелья и амулеты, и кладут его во внутренний полог. Подстилкой и покрывалом служат покойнику две шкуры, повернутые мездрой внутрь. Считается неприличным «показать мертвое тело дневному свету», в особенности лицо или гениталии. Обитатели шатра удаляются из полога. Однако один человек должен остаться возле трупа, так как покойник может встать и причинить вред людям. Этот взгляд противоречит вышеприведенному утверждению чукоч, что покойник – «добрый, хороший», пока он находится в шатре.

Похоронный обряд совершается на следующий день после смерти. Ночью перед похоронами возле трупа должны остаться два человека. Одни человек не согласится остаться, боясь, что труп в темноте сурово обойдется с ним. С момента смерти и все время, пока труп находится в шатре, один из членов семьи должен особым способом бороться против злой силы умершего. Этот человек называется «защитником» (tanomŋәlьn). «Защитником» может быть как мужчина, так и женщина. Для проведения этой главной части обряда похорон часто приглашают специального «знающего человека».

В первый день «защитник» только раздает каждому из обитателей стойбища новые амулеты, обычно сделанные из обрывков сухожилий. Амулеты эти обвязываются вокруг мизинца или вокруг кисти правой руки. Обряд начинается с одевания тела в смертную одежду, которая по большей части заготовляется заранее, в особенности для стариков. Иногда же приготовляются только шкуры для этой одежды и их сохраняют в вещевых мешках. Все женщины, принадлежащие к семье умершего, принимаются как можно быстрее кроить и шить смертную одежду. В случае необходимости для одежды мертвого могут служить новые неношенные одежды из общего семейного запаса. Считается недопустимым оставить умершего в его обычной повседневной одежде, так как это будет неуважением к нему. Так делают только очень бедные люди, либо какие‑нибудь исключительные обстоятельства вынуждают на это, например, если человек умер в пути, в чужой стране, среди чужих людей. На покойников‑мужчин верхняя одежда не надевается. Женщину же можно одеть в ее повседневную верхнюю кухлянку, но все кисточки и украшения должны быть сняты с нее. Для смертной одежды никогда не употребляются покупные ткани.

При выборе шкур для одежды покойника предпочтение отдается белым шкурам как для мужской, так и для женской одежды. Подошвы обуви должны быть сделаны из шкуры лахтака, но отнюдь не из грубого оленьего камуса, так как олений камус не годится для ходьбы в стране мертвых. Шапка не нужна покойнику. У женщин голову прикрывают капюшоном кухлянки. К мужской меховой рубахе пришивают капюшон, отличающийся по покрою от обыкновенных чукотских капюшонов и напоминающий скорее коряцкий. С другой стороны, капюшон этот похож на большой капюшон детской одежды. Чукчи называют иногда покойника «человек с капюшоном». Это название применяется также и к детям. По большей части одежда делается двойная, но это не является обязательным. Чулки и нижние штаны часто не надевают.

Шкуры, употребляемые для одежды покойника, не должны быть окрашены ольхой. Это напоминает запрещение употреблять ольху во время охоты на различных зверей. Одежду шьют нитками из нечерненых сухожилий, в то время как сухожилия, употребляемые для шитья одежды живых людей, обычно зачернены сажей. На нитках нельзя завязывать узлы, так как каждый узел означает смертельную опасность для кого‑нибудь из членов семьи. Смертную одежду покойника раскладывают на шкуре, прикрывающей тело. К одежде прибавляют для мужчины нож в новых ножнах, копье, лук со стрелами, точильный камень в кожаном футляре, трубку и кисет с табаком, чашку или миску и три маленьких мешка для провизии; для женщины вместо копья и лука кладут скребок и рабочий мешок с иголками и наперстком.

Из числа запретов, связанных с похоронами, следует отметить запрет бить в бубен в течение трех ночей после смерти. День, в который тело выносят к месту погребения, считается особенно опасным в этом отношении. Удары в бубен могут призвать умершего обратно домой. Мне пришлось слышать несколько рассказов, целиком основанных на этом представлении. В этих рассказах описываются случаи, когда шаманское служение привлекало труп умершего с места погребения обратно домой. Труп проникал в шатер через дымовое отверстие и падал на свое прежнее место. Приходилось повторять снова весь похоронный обряд со всеми заклинаниями. Другой запрет касается женской работы. Не допускается работа иголкой и скребком в течение тех же трех дней, в особенности по вечерам. Оба запрета распространяются на все шатры стойбища или поселка, а иногда даже на всех жителей данного района.

 

Одевание покойника

 

Оленеводы утром в день похорон убивают двух оленей. Перед входом в шатер разводят небольшой огонь, которому приносят обычные жертвы. Затем две, три или четыре пары ближайших родственников умершего, мужчины и женщины, входят во внутренний полог и приступают к одеванию покойника. Их называют «провожатые». Еду для покойника складывают на шкуре, прикрывающей тело. На шкуре, около рта умершего, делают отверстие и просовывают туда кусочки мяса и жира для того, чтобы покойник получил свою долю пищи. Затем «провожатые» снимают обувь и чулки и подвертывают штаны как можно выше. Они садятся с обеих сторон покойника и подсовывают голые ноги под труп так, что он приподнимается и лежит на ногах провожатых. После этого приступают к пожеланиям счастливого последнего пути умершему. Первыми прощаются с покойником муж или жена, отец или мать, затем «провожатые».

Каждый из них берет руку покойника и крепко проводит ею по собственной пояснице и ягодицам. Затем проводит собственной рукой по пояснице и ягодицам покойника и повторяет пожелание счастливого пути. Однажды в моем присутствии овдовевший муж сказал трупу своей жены: «Ну, что ж! Что я могу сделать? Мы прожили вместе так много лет, а теперь ты уходишь. Не помни зла против меня. Моя голова никогда не была очень крепкой. Если я поступал плохо по отношению к тебе, не имей злых чувств против меня».

После прощания «провожатые» моют покойника. Это проделывается символически, при помощи маленькой деревянной чашки, сделанной специально для этой цели, и пучка травы, похожего на те, которые чукчи употребляют для обтирания пальцев после еды. Каждый из «провожатых» опускает пучок травы в чашку, проводит им по телу покойника и передает следующему. Затем приступают к одеванию. Это довольно трудная работа, если принять во внимание, что тело покрыто тяжелой шкурой, которую нельзя отодвинуть, так как ни одну часть голого тела покойника присутствующие не должны видеть. При всякой задержке во время одевания провожатые увещевают покойника: «Кончай. Поторопись. Ты должен итти. Ты не должен быть таким упрямым». Лицо покойника закрывают меховым подбородным лоскутом, голову закутывают капюшоном. Пояс от мужской одежды и кусок обшивки воротника женской одежды родственники покойника берут себе и приобщают их к семейным «охранителям», после чего вещи эти носят название әnaal. В некоторых семьях, однако, от одежды покойника берут просто обрывок оленьей шкуры и пришивают к нему узкую полоску собачьего меха. Это изображает меховую рубаху, обшитую по подолу собачьим мехом, а по дальнейшей ассоциации и самого умершего человека. Во время приготовления к похоронам этот кусок шкуры лежит вместе с одеждой покойника во внутреннем пологу. После похорон его также приобщают к семейным «охранителям» под тем же названием – әnaal.

 

Гадание

 

После того как покойника одели, его переносят на середину полога или во внешний шатер. Голова покойника должна быть все время обращена к выходу. «Защитник» или ближайший родственник умершего приступает к гаданию по способу подвешивания предметов. Если умерший – мужчина, то для гадания употребляется дорожный посох, если женщина – то длинная ручка скребка для шкур. Во время гадания телу покойника придают такое же положение, как при гадании на живом человеке. Гадание длится около двух часов, так как его повторяют два или три раза. Первое гадание устраивают во внутреннем пологе, затем в наружном шатре и затем на открытом воздухе около входа в шатер. Один из вопросов, который задают при гадании, имеет целью выяснить, каким способом покойник желает быть похороненным.

У чукоч существует два способа погребения: сжигание трупа на костре и вынос на тундру. Большинство, как приморские жители, так и оленеводы Чукотского полуострова, применяют второй способ. Жители поселков, расположенных вблизи прибрежных скоплений наносного леса, как, например, обитатели мыса Әrrin или оленеводы районов Анюя и Анадыря, включающих лесные пространства, нередко сжигают своих покойников. Точнее говоря, каждая семья из поколения в поколение применяет один и тот же способ. Семья, в обычае которой сжигание трупов, даже в тех случаях, когда она кочует далеко на тундре, посылает две или три нарты за дровами для сожжения тела умершего родственника. Часто дрова приходится везти за 50–60 километров. Для того, чтобы костер был больше, иногда ломают и кладут на костер несколько грузовых нарт, а также шесты от шатра. Но все же умершего необходимо спросить, какой способ избирает он для себя, и в зависимости от его желания он может быть похоронен таким способом, который укоренился в семейной традиции. Желание покойника должно быть исполнено. Однако сжигание трупа практикуется гораздо реже, чем вынос на тундру. Причиной этого является недостаток дров. Тела людей, умерших от сифилиса, не должны сжигаться, так как это может осквернить огонь. Конечно, это относится только к «настоящему сифилису», т. е. к таким заболеваниям, которые известны как нечистые, как «предмет избегания». Во время эпидемии заразной болезни все трупы обычно бросают на тундре несожженными, желая освободиться от них возможно скорее.

Вынос на тундру – наиболее распространенный способ погребения у чукоч. Коряки, живущие южнее, где растительность богаче, наоборот, применяют почти исключительно сжигание. Приморские коряки, которым также нехватает топлива, бросают покойников в море с высоких прибрежных скал.

Если при гадании труп изъявляет желание быть вынесенным на тундру, его спрашивают, какое место он изберет для себя. Склоны холмов и возвышенности, хорошо просыхающие за лето, считаются наиболее удобными для этой цели. Гадающий называет несколько таких мест. Избранным считается то место, при произнесении названия которого подвешенный предмет начнет колебаться. Каждый оленевод, конечно, «изъявляет желание» взять с собой в последнюю поездку своих лучших оленей, так как «дорога мертвых» длинная и трудная. Однако бедняк, не имеющий своих оленей, проходит эту дорогу пешком. Чужих оленей, оленей недавно купленных или взятых в долг, нельзя употреблять для этой цели.

Дойти до страны мертвых очень трудно, и пока новопришедший станет отыскивать местопребывание своей семьи, бывший владелец оленей узнает их даже издали по запаху и сразу же остановит путника, чтобы отнять у него свою собственность. Такой же взгляд существует и по отношению взятой в долг одежды или шкуры. Поэтому человека, внезапно умершего в чужом районе, например, во время торговой поездки, относят на место погребения в его повседневной одежде.

Приведу вкратце рассказ одного туземца о похоронах человека, умершего в чужом районе. У умершего не было родственников в этой местности, не было также своей упряжки, которую он мог бы использовать для последнего пути.

«Тогда покойника спросили: „Как ты хочешь итти? Хочешь ли взять упряжку?“ Труп ответил: „Нет“. Они спросили его: „Может быть, ты хочешь итти пешком?“ Он сказал: „Пойду пешком, но вы должны дать мне дорожную палку“». Конечно, этот ответ был получен при помощи гадания.

Другой рассказ, подобного же характера, резко осуждает скупость мертвецов, которые гневаются на бедняка, занявшего одежду у их потомков.[282]

Человека, имеющего несколько упряжек, спрашивают, какую из них он хочет взять с собой. Выбор его узнают также при помощи гадания. Часто у трупа спрашивают, кто должен управлять оленями в его последней поездке и возглавлять похоронное шествие, кого нужно пригласить в качестве «защитника». Затем стараются узнать причину смерти, для того чтобы предупредить будущее нападение kelet. Судьба каждого из присутствующих также является предметом гадания. Привожу рассказ о таком гадании:

«Они спросили у трупа: „Придет ли опять сюда болезнь?“ Потянули палку. Труп ответил: „Болезнь не придет обратно, духи исчезли“. Опять спросили: „Расскажи нам обо всех стоящих здесь. Случится ли с кем‑нибудь несчастье или горе? Расскажи это о каждом из них отдельно. Если после вопроса о ком‑нибудь тяжесть на палке уменьшится, то этот человек вскоре умрет“».[283]

Затем следуют вопросы, касающиеся стада, охоты и т. п. Так, например, в случае, отмеченном выше, муж, задавая вопросы своей умершей жене, поднял вверх палку, к которой ремнем была привязана голова трупа, и начал гадание. Его первым вопросом было: «Какое место ты хочешь выбрать для своих похорон?» Тело было попрежнему тяжелой лежало неподвижно. «О! – сказал старик, – моя память не очень сильна: должно быть, я чем‑нибудь обидел тебя. Ты не должна сердиться на меня. Ты ведь знаешь, что должна уйти». Но тело упрямо отказывалось отвечать. Старик сказал: «Должно быть, ты сердишься за то, что я увез тебя из Чауна, но это – твоя земля, твои горы и реки, и все кругом твое. И это вполне подходит, что ты должна лежать здесь».[284] Но тело, как и прежде, оставалось неподвижным. «Увы, – простонал старик, – я уверен, что ты очень сердишься. Теперь я вижу, что это ты послала на нас снежную вьюгу, так как твой ум не спокоен». (Метель снаружи была в полном разгаре.) Рука старика почувствовала вдруг изменение тяжести трупа, голова покойницы сдвинулась вверх. «Горе мне! – воскликнул старик. – Не моя вина, что наш сын заболел от оленных заклятий. Разве ты не заплатила собой за его вину?» Палка снова поднялась вверх.

Сын их сделал ошибку при обряде заклинания диких оленей. Сразу же после этого он заболел. Старик решил, что kelet взял мать вместо сына. Старухе, очевидно, не понравилось предположение, высказанное ее мужем, и она отказалась отвечать на вопросы о месте похорон. Старик пытался уговорить ее, повторяя: «Будь рассудительна. Дай этому кончиться. Ты задерживаешь обряд». Когда, наконец, труп ответил на вопрос, присутствующие побоялись спрашивать у рассерженной покойницы о своем будущем и тотчас же вынесли тело из шатра.

В большинстве случаев труп выносят не через вход, а просовывают под покрытие с задней стороны шатра, после чего все следы этого импровизированного выхода поспешно уничтожаются, чтобы покойник не мог найти входа, если он захочет вернуться обратно. Недалеко от места, где проносят покойника, приносят в жертву маленького щенка и оставляют его лежать в течение трех дней, до окончания похоронного обряда.

После того, как тело вынесут из шатра, его несут к обычному входу в шатер. Нарту, на которую кладут покойника, устанавливают слева от входа. Тело покойника тщательно привязывают к нарте новым ремнем. Нарту ставят передком ко входу, а задним концом по направлению выбранной дороги.

Если возможно, для похорон берут новую нарту или же выбирают самую лучшую из имеющихся. Все сломанные и починенные части ее должны быть заменены новыми, принимая во внимание длинное путешествие, которое предстоит совершить умершему. Под нарту подкладывают два длинных шеста, так чтобы нарта могла легко скользить по ним взад и вперед. Затем вновь начинается гадание. Всякая задержка в движении нарты по шестам считается неблагоприятным или отрицательным ответом. Легкое, быстрое движение означает утвердительный, благоприятный ответ.

Предметы, предназначенные для личного употребления умершего, привязывают к нарте. Затем запрягают оленей. Руководитель шествия садится верхом на нарту, и процессия трогается.

На похоронах у богатых чукоч бывает от пятнадцати до двадцати нарт, в то время как бедного человека провожают на одной‑двух нартах только самые близкие его родственники. Труп человека, которому предстоит «итти пешком», везут на нарте устроителя похорон. Провожатые в этом случае должны, конечно, итти пешком.

 

Укладывание трупа

 

По прибытии на место, избранное покойником, выбирают ровную площадку и, отмерив на ней кусок, соответствующий размерам человеческого тела, окружают его камнями, образуя вытянутый овал. Один конец овала обращен к полночи. Противоположный его конец оставляют открытым. Это сооружение из камней называется «погребальной оградой» (palakwun). Иногда для «ограды» считается достаточным положить три камня. Один кладется около головы трупа, а два других по одному у каждого плеча. В этом случае камни должны быть больших размеров. Если в данной местности нет камней, как, например, среди тундры, отдаленной от берегов рек, то загородку делают из трех коротких плашек, расположенных так же, как три большие камня простой «ограды мертвеца».

Нарту с трупом ставят передком по направлению полночи. Затем выпрягают оленей и четырьмя ножами, одновременно с обоих боков, убивают их. Сразу же после того как олени падают, на них снова надевают упряжь, причем хомут надевают не с левого, а с правого плеча. Распорядитель похорон, сидя на нарте верхом на трупе, сильно дергает вожжами и погоняет убитых оленей кнутом. Он везет покойника в страну мертвых. Присутствующие на похоронах ободряют его восклицаниями: «Торопись! Поезжай быстрее!» Когда олени брыкаются, находясь в состоянии агонии, присутствующие восклицают: «О, они едут очень быстро». Распорядитель похорон говорит: «Я доехал до края земли мертвых». Когда олени перестают дергаться, распорядитель похорон объявляет: «Мы приехали». Если олени перед смертью помочатся, то это считается добрым знаком для живых.

С убитых оленей снимают упряжь. Затем труп поднимают с нарты и кладут, не развязывая ремня, на землю внутри «погребальной ограды», головой к северу. Возле трупа разбрасывают по земле кусочки сала, начиненных кишек, принесенные специально для этой цели. Оленей обдирают и мясо их разрезают на тонкие ломти. Кости ног разламывают теслом, рога снимают вместе с теменной костью. На земле в ногах у трупа кладут две жерди от шатра. Эти жерди служат покойнику как деревянные ноги, которыми он пользуется в стране мертвых. Обычно это бывают те же шесты, которые были подложены под полозья нарты во время гадания. В случае необходимости эти шесты могут быть заменены длинными палками, срезанными в лесу. Затем несколько провожатых подходят к покойнику и приготовляют его к следующей стадии похоронного обряда. Перед этим каждый из них три раза каркает, подражая ворону, или лает, как лиса. Это делается для того, чтобы скрыть себя от kelet и выдать себя за воронов или лисиц.

Провожатые принимаются развязывать ремень и разрезать одежду покойника. Каждый кусок одежды они заменяют куском мяса до тех пор, пока все тело не будет покрыто этим новым покровом. Лицо покойника закрывают двенадцатиперстной кишкой. Затем отрезают длинный кусок ремня. «Защитник» обвязывает его вокруг собственного пояса и уносит его домой, где произносит над ним особое заклинание. Из‑под трупа вытаскивают куски одежды, разрезают их и складывают с правой стороны. Около трупа кладут самые необходимые предметы – трубку, нож и т. п. Интересно отметить, что среди предметов личного употребления покойнику часто оставляют маленькое деревянное изображение байдары. Чукчи говорят, что байдара может послужить мертвецу в той части дороги, которую приходится совершить по воде. Однако при жизни оленным чукчам очень редко приходится пользоваться байдарами, по крайней мере тем из них, которые живут внутри страны.

Нарту и упряжь также ломают и режут, складывая все в общую кучу. Мне говорили, что нарту можно оставить и неизломанной. Ломают ее лишь для того, чтобы русские или тунгусы не забрали ее с могилы. И действительно, я знаю случаи, когда люди из «чужих» племен присваивали себе нарты и другие предметы, которые были оставлены возле трупа неизломанными. Один казак из района нижней Колымы рассказывал мне, что во время одной из своих поездок по тундре он взял себе с могилы чукотской женщины чашку с блюдцем и железный скребок. На следующую ночь женщина явилась к нему во сне и потребовала свои вещи. Казак был до того напуган этим сном, что возвратился к месту погребения, от которого он уже отъехал на 40 километров, и отдал покойнице украденные вещи. Обрусевшие туземцы из Колымского района, сопровождавшие меня, несколько раз пытались унести что‑нибудь годное для употребления с чукотских могильников, и мне было не легко удержать их. На стойбищах Чукотского полуострова и в приморских поселках не приходится опасаться, что предметы, оставленные мертвому, будут унесены. Жители этой местности все вещи оставляют возле покойника неизломанными, как это делают и многие другие первобытные народы. Трупы оленей оставляют на могиле. На некотором расстоянии от головы трупа кладут две связки рогов, по одной с каждой стороны.

Затем «защитник» или ближайший родственник умершего вспарывает грудь и живот у трупа. Он пользуется при этом длинным ножом, стараясь не дотронуться до трупа руками, хотя на руках у него надеты перчатки специальной формы. Эти перчатки имеют только три пальца. Двумя взмахами ножа крест‑накрест «защитник» вскрывает грудь покойника и открывает внутренние органы. Затем он разрезает печень и сердце покойника и, внимательно осмотрев их, объявляет присутствующим вероятную причину смерти. Однажды в моем присутствии «защитник» сказал: «Печень очень больная: сердце наполнено гноем. С такими внутренностями, конечно, невозможно было прожить хоть немного больше». В другой раз «защитник» объявил: «Печень выглядит совсем сухой, сердце сжалось так, что стало совсем маленькое, как комочек. Этот человек умер от страха или от отчаяния, так как на него напали kelet».

Мне рассказывали, что иногда в теле покойника находят следы порчи, насланной врагами умершего. Но мне не представилось случая присутствовать при таких вскрытиях. После всего этого «защитник» перерезает горло трупа и отходит от тела. Этот последний удар считается необходимым для того, чтобы не дать духам болезни следовать за участниками похоронного шествия. Даже убийца, перед тем как уйти от трупа своей жертвы, перерезает ей горло, чтобы помешать духу жертвы преследовать его. Кроме того, этим достигается цель освободить душу умершего, улетающую через разрез, и затруднить ей возвращение обратно в тело.

 

Охраняющие заклинания

 

По окончании обряда участники выстраиваются снова, но порядок шествия изменяется. В обратном порядке они обходят вокруг трупа слева направо и затем возвращаются на стойбище. Изменение порядка шествия, конечно, в значительной степени служит для того, чтобы помешать преследованию мертвеца. На обратном пути «защитник» и распорядитель шествия едут сзади. Каждый из них произносит по нескольку заклинаний. Эти заклинания принадлежат к циклу рассказов о «магическом бегстве».

Распорядитель шествия, после того как все участники отойдут на известное расстояние, проводит снегообивалкой черту поперек дороги. Эта черта «превращается» в бездну или в глубокую реку. В то же время «защитник» оставляет позади себя один или несколько маленьких камней, которые «превращаются» в высокие, крутые горы. Кроме того, при нем находятся маленькая чашка и пучок травы, употребляемый при омывании покойника, то и другое он зарывает в снег. Чашка «превращается» в море, а трава в непроходимую чащу. По возвращении домой, перед входом в шатер произносят заклинания, подобные тем, которые были произнесены перед отправлением.

Шкуры убитых оленей берутся с собой, и по возвращении их расстилают в спальном пологу, где они должны оставаться в течение пяти дней. «Защитник» произносит заклинание над железной пластинкой, в которой проделано множество отверстий. Железную пластинку кладут под подстилку полога для того, чтобы оградить себя от возвращения покойника. Если бы ему вздумалось вернуться из подземной страны, он застрял бы в отверстиях пластинки, как в сетях.

Две старшие женщины выходят навстречу возвращающемуся шествию. Они раздают каждому из участников по куску вновь ссученной сухожильной нитки, растрепанной в конце, над которой ранее были произнесены заклинания. Каждый из участников шествия держит по ивовой ветке, вокруг которой он обматывает сухожилие, полученное от старухи. Затем все участники разматывают сухожилия и обматывают их вокруг правого запястья, но не слишком туго. Ивовые ветки бросают в огонь очага как очистительную жертву, освобождающую от вредного влияния общения с мертвым телом. Сухожилие, обмотанное вокруг запястья, так и остается до тех пор, пока само не спадет через день, через два.

Участники шествия становятся в круг, держа в руках ремень, принесенный с места погребения. Каждый отрезает часть ремня, находящуюся у него в руках. Этим они разрывают связь, установившуюся между ними, для того чтобы дух умершего, если ему вздумается вернуться, не мог бы найти их всех сразу и ему пришлось бы вылавливать их по одному. Отрезанные куски ремня обычно идут на пояса, хотя не запрещается и другое употребление их.

На чукотском рисунке (рис. 101) изображены похороны. В шатре налево умирает человек. Шаман передает свой бубен другому человеку в знак своего бессилия. Kelь уходит из шатра, держа в руках душу человека. Он несет ее таким же способом, как человек несет с охоты убитого мелкого зверя. В левом углу рисунка три человека возвращаются с места погребения, куда они отвезли труп. На дороге они оставили маленький камень, произнося необходимое заклинание. Руководитель шествия, исполняя другое заклинание, проводит на земле линию. На правой стороне рисунка изображено сжигание трупа. Женщина, стоящая рядом, плачет.

 

Рис. 101. Чукотский рисунок, изображающий похороны.

 

На другом чукотском рисунке (рис. 102) в верхнем правом углу изображено жилище «Верховного существа». «Существо» с женой стоит у входа. Снизу поднимаются к нему двое животных, принесенных в жертву. Внизу лежит труп собаки с выпущенными кишками, как предписывает обычай. Тут же второе жертвоприношение – «заместитель» жертвенного оленя, сделанный из начиненной кишки. С правой стороны, в середине, около сухого дерева с обнаженными корнями, стоит «Женщина Рассвета». К ней также поднимаются жертвоприношения – «заместитель» оленя, сделанный из толченых листьев, и три бусины, навязанные на обрывки сухожилий. Снизу, в правом углу рисунка, изображено жилище мертвых. Шаман старается увести одного человека. Он держит в руках выкуп – ремень и шкуру. Шаману помогают два духа: один – имеющий вид птицы, другой – подобный человеку. Дальше, налево, kelь и другой шаман тянут в противоположные стороны душу умершего человека. У шамана посох с длинной кистью. Следы покойника образуют зигзагообразную линию. Он должен пройти по дороге через лес и два круглых озера.

 

Рис. 102. Чукотский рисунок, изображающий последний путь покойника.

 

Посещение могилы

 

На следующий день после похорон родственники и друзья покойного посещают место погребения. Это посещение называется «уносом железа», так как большая часть железных предметов, оставленных на месте погребения, при этом убирается и заменяется соответствующими деревянными изображениями. Вероятно, такое название возникло в последнее время, так как наряду с ним существует другое – «посещение мертвеца». Кроме того, посетившие могилу смотрят, не потревожили ли труп какие‑либо хищные звери. Если это случается вскоре после похорон, то родственники умершего чувствуют себя в полной безопасности. Если же, наоборот, звери долго не трогают покойника, то это означает, что умерший ждет себе товарища. При «посещении» совершают также жертвоприношение и оставляют возле покойника оленьи рога.

Принимающих участие в «посещении мертвеца» всегда гораздо больше, чем «провожатых» на похоронах. Все население стойбища, даже маленькие дети, идут на место погребения. Если покойник был богатым оленеводом, то съезжаются гости со всего округа, даже со стойбищ, отстоящих километров за 60–70. Гости прикочевывают со стадами или частью своих стад. Каждый посетитель должен принести покойнику хотя бы маленький подарок: кусок начиненных кишек, немного костного мозга, кусок сахару, лист табаку. Женщины со стойбища умершего приготовляют и приносят на место погребения много начиненных кишек и толченого мяса и весь мозг оленей, убитых в день похорон.

Подойдя к трупу, «защитник» делает вид, что ловит его арканом, специально принесенным для этой цели. Затем петлю аркана кладут на землю так, чтобы она окружила голову покойника и все предметы, положенные возле него в день похорон. Каждый из присутствующих приносит жертву. Остатки пищи кладут на камни около трупа, и гости съедают их. Если семья умершего очень богата, то каждый гость получает в подарок убитого оленя. Бедные или очень скупые семьи убивают всего лишь нескольких оленей, мясо их делят между гостями. Обычно гостей у них бывает мало. Ноги оленей ломают и вынимают из них костный мозг. Головы варят в огромных котлах. Затем начинается пиршество, во время которого труп получает свою часть от каждого кушанья. Рога у оленей отрезают, как и обычно, вместе с теменной костью. Затем, подержав их над огнем, чтобы запах дыма отпугивал от них диких зверей, рога ставят в ряд по направлению от головы трупа к полночи. Каждую пару рогов втыкают в землю вертикально, укрепляя их камнями и сучьями. Составленные таким образом рога называются «склад рогов» (tьnmaj). Все содержимое желудков оленей выбрасывают на землю. Все железные предметы, которые были оставлены возле трупа, погружают в эту массу, чтобы очистить их. Затем их вынимают и уносят с собой. Железные предметы частью заменяют соответствующими деревянными изображениями, частью такими же железными предметами худшего качества; например, кладут осколки кости вместо железных игол, очевидно, как материал, из которого делаются костяные иглы; каменный скребок вместо железного и т. п. Другие предметы, как, например, чашки, трубки, мешки, не заменяются. Лук и железные стрелы оставляют на месте. Другие железные предметы также иногда оставляют около трупа. Я видел, например, на могилах железные ножи и скребки, все они были очень изношены. Очевидно, они были положены взамен соответствующих предметов лучшего качества. Я видел даже старые ружья, но они всегда были изломаны.

После очищения железа «защитник» приступает к гаданию. Он употребляет либо специальный камень, либо какой‑нибудь другой предмет, пригодный для подвешивания. Подробности гадания те же, что и в день похорон, вопросы также аналогичные. Со многими вариациями повторяют и магические меры предосторожности против преследования «духа». Я видел, например, как на похоронах один старик мочился около головы трупа. Это удивило даже туземцев. Старик хотел создать глубокую реку между трупом и собой.

По возвращении домой снова устраивают пиршество. На почетном месте во внутреннем пологе кладут кусок шкуры, взятый с одежды умершего. Во время еды туда кладут частицу от каждого кушанья. Это повторяется в продолжение пяти дней. Затем этот кусок шкуры приобщают к домашним охранителям. Количество дней, которые должны пройти между первым и последним обрядом при похоронах, такое же, как и между первым и последним обрядами, сопровождающими рождение. Через пять дней снова идут к трупу, чтобы посмотреть, не повредили ли его наконец дикие звери. По возвращении «посетившие мертвеца» на стойбище устраивают праздник рогов, независимо от сезона. Если рогов мало и их трудно достать, то собирают рога, валяющиеся на тундре, хотя на настоящем «празднике рогов» употребление таких рогов не допускается.

Возвратившись со второго «посещения мертвеца», семья умершего переносит свой шатер на другое место, хотя бы на расстояние нескольких шагов в сторону. Шатер необходимо перенести, особенно в том случае, если покойника выносили через обычный выход.

Глава похоронного шествия должен произнести добавочное заклинание, чтобы предохранить себя от преследования умершего. Для этого он несколько раз в течение следующего за похоронами лета переходит вброд лужу и громко говорит: «Я – не человек, я – белая чайка, я – гагара». Если он не исполнит этого, то на него нападет опасная болезнь.

Таков типичный похоронный обряд у оленных чукоч, – с выбрасыванием трупа в открытую тундру и с неоднократным убоем оленей для жертвоприношения. Бедные семьи все подробности обряда, конечно, сильно упрощают. Тела умерших, которые «уходят пешком», не закрывают мясом. После разрезания одежды покойника на теле его оставляют два куска: одним закрывают лицо, а другим – гениталии. Трупы маленьких детей иногда разрезают на куски и разбрасывают по всем направлениям, чтобы показать «Вселенной» (Ŋargьnen) горе родителей и упрекнуть ее за жестокость по отношению к ребенку.

 

Сжигание трупа

 

Подробности обряда сжигания трупа почти те же, что при выбрасывании. В день похорон убивают оленей. Их оставляют на месте не освежеванными, со сломанными ногами и отрезанными рогами. С трупа не снимают ни одежды ни ремней. Покойника кладут спиной на костер и сверху закрывают дровами. Внутренние органы трупа по большей части не обследуют, перерезают только горло. Несгоревшие части трупа зарывают в горячую золу от костра.

Костер разжигают спичками или с помощью кремня и кресала. Семейное сверло для добывания огня нельзя употреблять для этой цели, так как это оскверняет очаг. Если нет спичек и кресала, то приготовляют специальную доску и сверло для добывания огня, которые затем оставляют на месте сожжения трупа. Умершей женщине среди прочих вещей для ее последней поездки кладут модель деревянного огнива со всеми принадлежностями.

 

Жертвоприношение мертвецу

 

На следующий год, когда семья проходит со стадом недалеко от места погребения, родственники вновь посещают умершего и оставляют около него запас оленьих рогов. Это проделывают каждый год, поскольку позволяют обстоятельства. Считается, что «склад рогов» представляет собою жилище покойника. Чукчи говорят, что если жилище мертвеца не в порядке, то ему холодно: поэтому они стараются собрать как можно больше рогов. «Склад рогов» постепенно увеличивается до огромных размеров.

Семья умершего из года в год откладывает часть рогов убитых оленей специально для этой цели, причем отбирают самые лучшие рога. Рога, упавшие с головы оленя, считаются негодными для жилища мертвого. Наиболее пригодными считаются рога диких оленей, а также рога больших домашних оленьих быков, сильно разветвленные и плоские на концах.

Конечно, только наиболее уважаемые мертвецы получают такие доказательства почета и внимания. Если у семьи есть несколько покойников, запасают рога каждому по очереди и кладут их на место погребения, пользуясь случаем кочевки поблизости от того или другого «жилища покойника». Бывает, что рога, предназначенные для «жилища», возят с собой в течение двух или трех месяцев.

Ежегодно, во время одного из больших осенних праздников, в честь умершего приносят отдельную жертву. Убивают оленя и кладут его с левой стороны от входа в шатер головой в сторону места погребения. Затем около жертвы делают небольшую насыпь, которая изображает погребальную ограду вокруг трупа. На насыпь льют немного крови жертвенного оленя и разбрасывают по ней маленькие кусочки мозга. Совершающие жертвоприношение восклицают: «Jo‑go! Приходи сюда и ешь». Иногда жертвенные части зарывают в землю у входа в шатер. Мясо жертвенных оленей варят и съедают. Пищей для покойника служат куски мозга, разброс<