Погружение. Слово обернулось идеей: погружение — это способ познания. Логично использовать его прежде всего в начале знакомства с учебным предметом, чтобы вызвать интерес к нему.

При традиционной урочной системе каждый следующий урок (новая доминанта) как бы стирает предыдущий, обесценивая его значимость. Чтобы определиться, найти «свой» предмет, нужно глубоко погрузиться в него, а не барахтаться на его поверхности, скользить по касательной. Причём работа должна строиться так, чтобы в различных видах деятельности были задействованы все анализаторы (зрение, слух, моторика), индивидуальные занятия чередовались с групповыми и коллективными, репродуктивные задания — с творческими.

Много ли человеку надо? Много! (1980-е)

Новая форма организации учебного процесса позволила более интересно и продуманно организовать вторую половину дня, занятия по интересам. Закончились обязательные уроки. «Ты свободен. Что тебя интересует, ученик? Какое оно, твоё дело? Ты ещё не знаешь? Мы даём тебе возможность выбрать. Ищи, пробуй!» Разве может быть иной позиция школы? А много ли человеку надо? Много. Надо, чтобы кто-то услышал его, присмотрелся бы по-доброму. И он расцветёт, вырастут у него крылья и не будет для него преград.

Я не верю в педагогику вещаний. Я верю в педагогику борьбы (1980-е)

Учитель может достичь наивысшего воспитательного эффекта, когда вместе с учеником мечтает и приближается к мечте. Точнее, направляет процесс роста ученика, побуждает к действенному, активному самостроению, самосовершенствованию в соответствии с его представлением об идеале человеческой личности.

Мечта открывает перспективу, её высота мобилизует силы, закаляет волю, характер. Но речь идёт не о пустом, беспочвенном мечтании — о построении воображаемого «я» из имеющихся задатков, своеобразия личности.

Вот какой, думается, должна быть наша учительская позиция: «Мы вместе будем бороться, вместе жить, вместе работать над собой, будем бороться сейчас и готовить себя к завтрашней, ещё более напряжённой борьбе». Акцент должен быть очень точным: не «совершенствуйся, расти, а я погляжу, как ты это будешь делать, и подсоблю», а «мы вместе будем, обязаны расти, потому что в ответе за свою землю». Такая позиция снимает отчуждение и делает ученика борцом уже на старте жизни. Он не готовится к борьбе, а борется уже сейчас.

 Я не верю в педагогику вещаний. Я верю в педагогику борьбы — борьбы не рядом с учеником, а вместе с ним, плечом к плечу. Хотите, чтобы дети жили счастливо и интересно? Мечтайте с ними. Хотите вырастить бесстрашных борцов за светлое, высокое, доброе? Учите их мечтать о светлом, высоком, добром. Хотите убить личность? Убейте мечту.

Детей нельзя воспитывать по-детски! (1980-е)

Думая над совершенствованием ученического самоуправления, мы всё яснее видели необходимость создания другой структуры самого коллектива. В конце концов пришли к разновозрастному трудовому объединению.

Производительный труд — колоссальное средство воспитания уже только потому, что созданное им обладает наглядностью, материальностью, аккумулирует в себе качества личности создателя, делая «стоп-кадр» его сильных и слабых сторон. Предприятие, на котором работают дети, должно своей целью иметь не план, не прибыль, а воспитание, развитие гармоничной личности, многостороннюю подготовку к труду. Поэтому оно должно быть не узкоспециализированным, а многоотраслевым. Положение старшего, в которое попадали наши ученики, творило чудеса. За год большинство членов коллектива побывают в роли руководителя того или иного уровня. Становясь вновь рядовыми, они по-прежнему активно решали все вопросы жизни коллектива, отстаивали своё мнение, правоту, если это было необходимо ради интересов дела, чувствовали себя в ответе за всё происходящее.

Детей нельзя воспитывать по-детски. Ребёнок играет ту роль, которую ему предоставляют обстоятельства. Маленькая роль растит маленького человека, масштабная, великая роль растит масштабную, великую личность.

 

Идти к высоте равенства с детьми (1980-е)

Решительные шаги к открытому диалогу с учеником, педагогике сотрудничества поставили перед нами проблему всестороннего развития, самосовершенствования учителя. Когда мы шли весёлой и шумной гурьбой из школы после обсуждения вопроса о систематическом коллективном анализе учебной деятельности, я заметил, что Ира была какой-то подавленной.

— Вы чем-то расстроены, Ира? — спросил я.

— Да. Вы тоже нам не до конца верите.