Погребальные курганы и обряд сати

 

Типичная для индоевропейцев постройка – это курган, или могильный холм, в русском языке звучит как kurgan. Мария Гимбутас обозначает различные культуры, для которых типичны подобные сооружения, культурами курганов. Индоевропейцы вторгались волнами в регионы Древней Европы, Восточной Балтии и Средиземноморья, где уже сложились культы Богини-Матери.

Когда произошло вторжение курганной культуры, в бывших земледельческих и торговых сообществах стали главенствовать сообщества воинов и появились так называемые акрополи,  то есть крепости воинов. Их погребальные комплексы свидетельствуют о новых принципах стратификации общества. Как говорит Гимбутас,

 

«Обычно гробницы правителей располагаются отдельно от кладбищ других членов сообщества… Похоронные обряды указывают не только на социальные различия, но и на главенствующую роль мужчины в этом сообществе: в первой и центральной могиле в таком кургане, как правило, похоронен мужчина, возможно, отец семейства или старейшина деревни. Женщинам и детям отводятся второстепенные места. Старая индоевропейская традиция предполагает, что мужчина, глава семьи, обладает неограниченной властью над собственностью жены и детей и что его жена должна умереть вместе с ним. Это подтверждается при раскопках, когда обнаруживаются двойные захоронения мужчины и женщины, какого-то взрослого и нескольких детей, которых положили в могилу одновременно. То, что это – родители и их дети, было выяснено с помощью исследования костей».[66]

 

 

Рис. 33.  Александропольский курган (могильный холм, меднокаменный век (энеолит), Россия, IV в. до н. э.)

 

В мифологиях воинов доминировал бог солнца, а женские божества были связаны с разными планетами и с луной. Похоронный обряд сати  (ритуальное сожжение заживо или принесение в жертву вдовы и захоронение ее вместе с усопшим мужем) восходит к этим историческим эпохам и до сих пор существует в современной Индии. В захоронении, известном под названием Вдова Воина, которое находится в Македонии, жена покоится рядом с усопшим мужем. Вместе они отправились в потусторонний мир. Героизм жены заключается в добровольном уходе из жизни, чтобы вместе с мужем войти в бессмертие. Двое воссоединяются: и муж и жена – это два разных аспекта бытия. Обычно мужчина умирает первым – он может пасть в бою. Умирая и отправляясь в загробный мир, он призывает жену присоединиться к нему, чтобы разделить друг с другом вечность. Она становится спасительницей павшего героя. Поэтому когда Богиня отправляется в загробный мир, подобно Иштар и Брунгильде.[67] В этом заключается странствие героя, где двое – мужчина и женщина – воссоединяются в вечной жизни.

Название обряда сати  происходит от санскритского слова satī, причастия женского рода от глагола «быть». Иными словами, если сказать о женщине satī, это значит, что она – есть. То есть она прошла свой жизненный путь как жена, для того чтобы последовать за своим мужем и в смерти. Женщина, которая не совершит такой ритуал, будет называться a-satī, то есть «никто». В подобных традиционных обществах человек обретает себя, всю свою жизнь соблюдая ритуалы, во всем следуя букве законов, установленных в обществе. С подобным отношением ассоциируется определенная мифология. Например, в Индии с древних времен можно увидеть особые памятники на местах обряда satī  с изображением женской руки, которая жестом шлет свое благословение. Это рука Венеры, богини любви. Такой поступок женщины приносит спасение и ей, и ее мужу. Здесь важнее всего вечность, которую они должны провести вместе, а не происходящее в физическом мире.

Позднее в Месопотамии, Египте и Китае мы обнаруживаем захоронения людей, погребенных заживо.[68] Такие захоронения стирают все личное в человеке, всякий его индивидуальный опыт, его боль или наслаждение, его личные суждения. Эти люди как солдаты, а хороший солдат исполняет приказ и не отвечает за сделанное, а лишь за то, насколько хорошо это было сделано. Рассуждая о мифологии воинов, важно понимать, что именно так были устроены эти сообщества.

Итак, проблема состоит в том, чтобы связать нас сегодняшних – с нашим индивидуализмом и личной ответственностью – с этими мирами, но так, чтобы они нас не поглотили. Когда индийский гуру приезжает преподавать в Соединенные Штаты, он учит так, чтобы растворить в человеке все индивидуальное, согласуя свое учение с той мифологией, которую он представляет. Но обряд satī  ассоциируется не только с богом, но и с богиней, потому это очень важный вопрос.

 

Микены

 

После извержения вулкана на острове Тера индоевропейские Микены стали главным источником культуры в эгейском сообществе. Арийское влияние очевидно прослеживается в микенской стеле, где изображена боевая колесница (рис. 34). Обратите внимание на то, что в этой широкой двухколесной повозке вы видите мандалу, сложенную из изображения колеса и его оси. Эта ось очень важна, являясь центром, вокруг которого вращается весь мир. Движение и состояние покоя едины, а ось символизирует неподвижную точку в душе человека – точку неподвижности. Именно здесь должен находиться тот, кто действует, – атлет, актер или писатель. Она не приходит полностью в движение – существует равновесие между покоем в центре и движением вокруг него. Таким образом, колесо боевой колесницы – это точка духовного покоя, конь – бешеная динамическая энергия тела, а возница – ум, контролирующий все происходящее.

У великих врат Микен (рис. 36) Богиня теперь изображена абстрактно – как колонна, у которой стоят ее животные-спутники. Она символизирует мировую ось. Отбитые головы животных и то место на их теле, где они должны были бы находиться, указывают, что это могли быть или львы, или грифоны,[69] подобно изображениям на критских памятниках.

 

 

Рис. 34.  Боевая колесница (резьба по камню, Микены, Греция, 1500 лет до н. э.)

 

Посмертная маска воина (рис. 35), найденная в Микенах (названная Генрихом Шлиманом «Маской Агамемнона»), свидетельствует о том, что у индоевропейцев были грубые, крепкие тела, в отличие от эгейцев, обладавших более хрупким телосложением. Две различные расы слились воедино в новой микенской культуре.

Здесь прослеживается весьма интересная закономерность этого исторического периода, которая в равной степени относится и к семитскому, и к арийскому вторжению. Во-первых, кочевые племена пришли как воины-захватчики, а затем они стали усваивать более изысканную культурную систему завоеванных народов. Мифология завоевателей соседствует и впитывает в себя местные традиции, где центральной фигурой является Богиня. Это сочетание затем трансформируется в более позднюю мифологию эпохи Античности. Такого рода усвоение более древней и высокоразвитой культуры, которая служит целям новой, менее развитой культуры, особенно ярко выражено в Библии, в Книгах Исхода и Иисуса Навина.

То же самое происходило и во время вторжения индоевропейцев в эпоху неолитических культур Древней Европы. Матриархальный общественный уклад тогда не был вытеснен патриархальным, как пытались утверждать некоторые ученые, создавшие классификации этапов развития доисторической Европы. Скорее всего, индоевропейская культура наслоилась на культуру Древней Европы.

 

 

Рис. 35.  Посмертная маска воина (золото, Микены, Греция, 1500 лет до н. э.)

 

 

Рис. 36.  Львиные ворота в Микенах (резьба по камню, Греция, 1500 лет до н. э.)

 

Гимбутас пишет в своей книге:

 

«Исследования мифологических образов дают нам одно из лучших доказательств, что в Древней Европе мир не был протоиндоевропейским и что не было прямой, не встречавшей на своем пути препятствий линии развития от нее к Европе современной. Самая ранняя европейская цивилизация была варварски разрушена патриархальными силами, после чего так и не смогла восстановиться. Однако ее наследие подспудно сохранялось все это время, подпитывая дальнейшее развитие культуры. Творения Древней Европы не были утрачены; они видоизменились и невероятно обогатили европейскую духовность».[70]

 

На рис. 37 мы видим двух богинь рядом с маленькой мужской фигуркой, идущей от одной богини к другой. Это древняя двойная Богиня, мать жизни и мать смерти. Женственность предстает здесь в двух ипостасях, а мужчина символизирует активную силу, движущуюся от одной женской ипостаси к другой, из ночи – в день, от смерти – к жизни. Эта сила присутствует и в женщинах, и в мужчинах, а природа, воплощенная в двух женщинах, живет и в мужчине. Вопрос в том, что для нас здесь важнее. Маленький человек перед ними, возможно, Посейдон, культ которого существовал в тот период.

 

 

Рис. 37.  Богини и ребенок (слоновая кость, Микены, Греция, 1300 лет до н. э.)

 

Посейдон – повелитель водной стихии, он держит в руках трезубец, он находится в середине, между двумя противоположностями. Водная стихия, которой он повелевает, это не просто соленая морская вода, это и воды подземных глубин, оплодотворяющие землю. Иногда Посейдона изображают с бычьими копытами на ногах, потому что его всегда сопровождает бык. В христианской традиции преемником Посейдона стал дьявол, который держит трезубец, и у него тоже копыта на ногах. Вот что случилось с Повелителем, воплощавшим жизненные силы, когда его победила система, где любой естественный импульс считается греховным.

Точно так же Шива вооружен трезубцем, и его сопровождает бык. Шива – это воплощение лингама, божественной энергии, оплодотворяющей лоно Богини, несущей животворную силу. Главные его символы – лингам, который соединяется с йони, женским органом, в который проникает мужской орган. Шива и Посейдон представляют старую традицию, когда была распространена мифология Богини-Матери, исторический период наших первых древних обществ.

В иконографии индуизма Шиву нередко изображают вместе с Шакти, богиней Парвати. У Шивы есть трезубец и бык по имени Нанди, а Парвати часто изображается одетой в шкуру леопарда или львицы. И мы снова видим, что бог ассоциируется с лунным быком, а Богиня – с солнечным львом. Это старая история, которая продолжает жить, а не подавление, с которым мы сталкиваемся в библейской традиции. Библия уничтожает Богиню, а в индийской традиции Богиню почитают как Мать, и в Древней Греции тоже полновластно правит Богиня.

Здесь важно признать связь между этими мифологиями, понимать, что, изучая одну из них, вы имеете дело и с другой. Великий погребальный курган, акрополь, и погребальный обряд сати – это части единой мифологии.

Другим ключом к разгадке этой связи является Линейное письмо Б, которое Майкл Вентрис расшифровал, распознав в нем древнюю разновидность греческого языка. Открыв позднюю критскую и домикенскую культуры Эллады, что он обнаружил? Он обнаружил имена Диониса, Афины и Посейдона. Это не божества ведического пантеона, они принадлежат более древней критской культуре, то есть эти божества существовали еще до прихода арийцев.

По континентальной части Греции прокатилось несколько волн вторжения арийцев. Сначала ионийцы, затем эолийцы, последними пришли и обосновались дорийцы. Они внедрились не только на греческий полуостров, но и в Малую Азию. Так что троянцы, на которых напали греки, фактически принадлежали к одной с ними расе индоевропейцев, заселивших это благоприятное место на входе в Босфор («Коровий пролив», названный так в честь Европы, которая, как гласит легенда, переплыла его в облике коровы), где встречаются Азия с Европой. Троя стала процветающим и очень могущественным городом, которому предстояло быть разрушенным. Набеги на нее начались около 1200 г. до н. э. В период Троянских войн – с 1800 по 1190 г. до н. э. – существовавшая там цивилизация была практически стерта с лица земли. Она начинает восстанавливаться в VIII столетии, тогда же и возникает военная тема в искусстве. Это также и период творчества Гомера, современника ранних текстов Книги Бытия в Библии.

Дорийцы принесли с собой два разных стиля ведения войны и два различных вида вооружения. Первый – бронзовый меч или копье и тяжелый щит из бычьей кожи, защищавший все тело. Воин закрывался этим щитом и из-за него наносил удары. Более поздний вид вооружения представлял собой относительно легкий щит, который носили на левой руке, и оружие из железа. Оба эти вида вооружения, разительно отличающиеся друг от друга, описываются в Илиаде. Начало Илиады  относится к бронзовому веку, а ее окончание – к позднему железному веку, поэтому в эпосе присутствуют оба вида вооружения.

В одной группе табличек с Линейным письмом Б в старом дворце Нестора в Пилосе рассказывается о том, как двигались войска. Вторжение начиналось с севера в эпоху Троянских войн, в тот же самый период, что и вторжение дорийцев. Получается, что арийцы вторгались в эгейскую южную зону несколькими волнами. Вспомним, что и нападавшие, и защитники Трои принадлежали к одним и тем же семьям арийцев. Поэтому на найденных во дворце Нестора глиняных дощечках с Линейным письмом Б до нас дошло последнее послание из доарийского исторического периода Эллады: появляются захватчики, и возводятся крепости и убежища для женщин и детей. Дальше – тишина.

 

 

Рис. 38.  Исида с младенцем Гором (бронза, поздний период, Египет, 680–640 гг. до н. э.)

 

Глава 4

Шумерские и египетские богини [71]