Глава 16. Благими намерениями

Глава 16. Благими намерениями

Невозможно долго тянутся учебные дни, когда ждешь выходных, как глотка воздуха. Эти пять суток превратились для Драко и Гермионы в сладкое испытание на выносливость. Тайные поцелуи и прикосновения были бальзамом на раны двух влюбленных сердец. Казалось, им просто специально не дает остаться наедине половина слизеринского факультета. Поэтому, обложившись учебниками в библиотеке, Малфой часами составлял компанию Грейнджер. И, к его удивлению, заметил, что учеба может быть не только скучной, но и приятной. Особенно если рядом тот, кто не против мелких «шалостей». После происшествия на уроке трансфигурации ночных свиданий Гермиона всячески избегала. К счастью, ожидание не только слегка тяготило, но и приводило сознание обоих в какое-то необыкновенное волнение.
Поэтому, даже не сговариваясь, с первым лучом солнца выходного дня и Драко, и Гермиона вскочили с постели раньше обычного. Весь завтрак Малфой не сводил с подруги глаз, чем приводил в бешенство не только Рона Уизли, но и своих сокурсниц.
Взаимное предчувствие было ясно написано на лицах влюбленных, и это раздражало Асторию с невероятной силой. И только осознание того, что скоро их роману придет конец, тешило ее зависть. Драко нужен был ей любой ценой. Проводив злорадствующим взглядом парочку, удалявшуюся по направлению к Хогсмиду, она уже не первый раз бросилась в совятню.
***
Как только дверь в любовное гнездышко на окраине городка закрылась, Драко крепко прижал бросившуюся к нему в объятия Гермиону. Гладя ее длинные темные волосы, он мягко и слегка сдержанно целовал изящную шею.
- Ты снилась мне каждую ночь, - заговорил он, и его голос был очень взволнован. - Это было просто невыносимо: быть так близко от тебя и не пытаться, как минимум, раздеть, а, как максимум, повторить то, что тебе снилось. Кстати, что там было такого страшного?
- Я же говорила, не скажу, - заигрывающе ответила ему Гермиона.
- Тогда, может, покажешь? – Драко нарочно дразнил ее, лишь иногда прикасаясь к ее губам своими, совсем слегка.
- И даже не уговаривай, я – само молчание! – ответила она, но горящие глаза выдавали желание поддаться.
- А если я заставлю? Я – такой! Но хотя бы скажи, где? Там? – и он кивком головы указал на спальню, слегка подталкивая к ней Гермиону и снимая с нее на ходу мантию.
- Не-а…
Верхняя одежда Драко почти синхронно оказалась на полу рядом с другой.
- Ого! Теперь я точно не отстану, дорогая, - его глаза отражали неподдельный интерес. - Говори, а то я тебя измучаю…
- Ну, давай, начинай! - лишь слегка улыбалась та ему в ответ. - Я тебя не боюсь! Твои ласки великолепны от кончиков пальцев до языка!
Девушка специально не отводила взгляда.
- Теперь ты дразнишь меня, да? – спросил Малфой.
- Я еще даже не начинала, поверь…
- Думаешь, я сломаюсь? – он явно ее провоцировал.
- Посмотрим?
Гермиона слегка отстранила Драко от себя. Потом она обернулась, сделала несколько шагов к столу и присела на него.
- Здесь, - и метнула глаза в нужном направлении.
Во взгляде Малфоя проскочила еще одна волна предчувствия и желания.
- Ничего не чувствую, - все так же едва улыбаясь, солгал он.
- А так?
И Гермиона начала снимать с себя обувь и плотные чулки. По тому, как сглотнул Драко и повторил то же самое с ботинками и носками, было понятно, что атмосфера накаляется.
- Опять ничего, - уже серьезнее сказал он.
Подол юбки пополз вверх.
- А если я намекну на приснившееся?
Перед глазами Драко предстали длинные точеные ноги и край белья.
- Что-то я сомневаюсь в этом, - еще более неровным тоном ответил тот и расстегнул на груди рубашку.
И тогда Гермиона запустила правую руку в черные трусики, но глаз от его лица не отвела. С выпрыгивающим из груди сердцем он следил за ее пальцами.
- А если я уточню, что это была не моя рука и даже не твоя… - томным голосом произнесла она.
Было заметно, как чаще задышал Малфой, но не двигался. Собрав остатки воли в кулак, он чуть срывающимся голосом произнес:
- Я – просто кремень. Твёрд, как скала.
- Так докажи! – с возбуждением и вызовом произнесла Гермиона.
- Это как же?
- Покажи мне свой член, - смело и непреклонно заявила она в ответ.
- Что?!
- Ты меня слышал, дорогой. Я хочу видеть твой член. И, надеюсь, что он так же тверд и хорош, как в прошлый раз. Ослабь ремень и покажи. Или боишься?
- Ты выиграла, сдаюсь, - и Драко стремительно сделал шаг вперед.
Но Гермиона лишь отрицательно покачала головой и, на мгновенье прикрыв глаза, слегка застонала.
- Я хочу тебя. И я прошу...
То, как горя от возбуждения Драко выполнил ее просьбу, лишь сильнее завело Гермиону. При виде его эрекции, она выпрямилась, освободила руку из плена собственного белья и стремительно сделала пару шагов.
Последовавший за этим поцелуй опалил сознание обоих, как огонь. Они несколько минут высекали из одурманенного долгожданной близостью тела искры. Не было никаких длинных прелюдий, потому что желание, дикое и безграничное, требовало иного.
Гермиона, опустившись на колени, мечтала лишь об одном: заставить Драко стонать и хотеть ее еще сильнее.
Девичья рука с любовью и нежностью ласкала возбужденный до предела член, погружая его в рот с каждым движением все глубже и глубже. Языку и губам нравилось ощущать вкус смазки, гладкость чувствительной кожи и пульсирующие от прилива крови вены. По звукам нескрываемого наслаждения и собственного имени Гермиона поняла, что теперь она «мучает» Драко, и с еще большим упоением продолжила сладостную пытку, пока не услышала его мольбы:
- Перестань, прошу тебя. Я с ума сойду, сдерживаясь.
Гермиона выпрямилась и с блестящими от возбуждения глазами спросила:
- А я если мне все еще мало?
Не прошло и пары секунд, как Малфой схватил ее за талию, и они трансгрессировали прямо на кровать.
Звуки рвущейся, наспех снимаемой одежды смешивались с жадными и глубокими поцелуями. С такой силой он не целовал ее еще ни разу, как будто от этого зависела его жизнь.
Гермиона сама раздвинула ноги в ожидании его ласк, когда он резко придвинул ее к краю кровати и опустился на колени. Она дважды невольно вскрикнула: когда почувствовала его умелый язык на своем клиторе, и когда его палец аккуратно проскользнул внутрь ее тела. Без труда отыскав нужную точку, он довел наслаждение до предела. Если и было на свете что-то более острое и безбрежное, то Гермиона не поверила бы. Двойная ласка не просто дарила неземное удовольствие, она заставляла дрожать и издавать громкие стоны, переходящие в требовательные возгласы и мольбы «не останавливайся».
Как натянутая струна, ее тело пело, выгибаясь и замирая. Голова неосознанно металась по простыне. Ноги и живот невольно напряглись, когда точка невозврата подошла совсем близко.
И тут крик отчаяния огласил комнату, когда Драко прервал свои ласки. Но почти сразу у Гермионы перехватило дыхание, как только мужской член стремительно проник в нее. И стройные ноги сами обхватили его за бедра. Наступившая от взаимных ощущений тишина была красноречивее стонов. Его руки, а иногда и язык, ласкали ее упругую грудь, усиливая наслаждение. И лишь громкое придыхание и звук соприкасающихся в безумном желании тел выдавало приближение оргазма.
Пытаясь всеми силами отсрочить эти мгновения и продлить минуты безумия, Гермиона едва слышно повторяла «еще». Пока, наконец, не сдавшись, утонула в собственном крике. Ощущая ее судорожные движения, Драко не выдержал и кончил.
Глубокие и громкие вдохи стихали постепенно. Через паутину взаимных признаний в их поцелуях сквозила особая медлительность и нежность. Драко прилег рядом с Гермионой, почувствовал ее голову на своем плече и они, ослабевшие от любви, незаметно уснули.

***
Она проснулась через полчаса, ощутив легкий озноб. С трудом отыскав палочку среди разбросанных вещей, Гермиона накинула на себя нижнее белье и его рубашку. Решив, что не помешало бы разжечь камин, она прошла в другую комнату.
В немом ужасе девушка отшатнулась. За столом гордо, с тростью в руке, восседал Люциус Малфой. Предвкушая ее крик, он прошептал «оглохни» и взмахнул палочкой в сторону двери спальни. Его голос в полной тишине прозвучал спокойно и монотонно:
- Тише, мисс Грейнджер, тише, не будем будить мальчика. Не пугайтесь, я не подслушивал. Я застал вас спящими, но разбудить исключительно вас, мне не составило труда. Присаживайтесь, не стойте, нам надо поговорить.
Гермиона, плохо осознавая происходящее, но, не собираясь пасовать, села подальше и спрятала голые ноги под крышкой стола.
- Думаю, - продолжил Малфой-старший, - спрашивать у вас, как далеко зашли ваши отношения с Драко, не имеет смысла.
Она лишь молча смотрела на его профиль.
- Мой сын вам не пара, - говорил он, - и вы это знаете не хуже меня. Я хочу разочаровать вас, мисс, но это все - ненастоящее. Магия, если позволите. Своего рода амортенция.
- Не надо ничего объяснять, - уже слегка осмелев, ответила Гермиона. – Нам ничего не подбрасывали и не подливали. А если вы про кровь и проклятие, то я уже все знаю.
Испуг, отразившийся на лице Люциуса, очень насторожил Гермиону.
- Он вам рассказал?! – с отчаянием и неверием произнес он.
- Про проклятие я сама догадалась, мистер Малфой. Драко посвятил меня лишь в его суть. Не беспокойтесь, я никому ничего не скажу.
- Искренне надеюсь, что вы не посмеете! Я в курсе его мыслей на ваш счет. Рассказать про кровь было не очень умно с его стороны, но он явно вами увлечен. Повторюсь, вы ему не подходите, будь вы хоть сто раз сильная духом.
- Это должен решать Драко, вам не кажется?! – с легким упреком сказала Гермиона.
- А вы – дерзкая девчонка!
- Еще раз простите меня за некоторую дерзость, но это не увлечение, уверяю вас. Я люблю его! – с жаром возразила Гермиона. – И он меня тоже.
Ужас, поглотивший Люциуса, был нескрываемым. Он вскочил с места и бросился к ней. Та смело встала при его приближении.
- Только не говорите, что он признался вам в этом сам, - с сомнением сказал Малфой-старший.
Перемена в его поведении была разительной.
- Да. Но с ним все в порядке, - уже тоже слегка напуганным тоном ответила Гермиона.
Лицо Люциуса приобрело оттенок его платиновых волос.
- Мерлинова борода! Он и про опасность вам рассказал! И вы ему все равно позволили?!
Отец Драко судорожно заходил по комнате.
- Этого я и боялся. Вы не оставили мне выбора, мисс Грейнджер. Что сделано, то сделано. В некоторой степени, мне будет проще объяснить вам, что вы должны бросить его немедленно. Сам, я чувствую, он этого не сделает. Раз он столько вам рассказал, уговоры и шантаж будут бесполезны.
- Извините, мистер Малфой, - серьезно и непреклонно ответила она, - но это невозможно. Я люблю его.
Люциус вдруг перешел почти на крик:
- Так докажите это! Если вы любите его, оставьте его той, кто еще может его уберечь. Раз вы почти погубили моего сына, то вам его и спасать.
- Но я не понимаю… - растерянно произнесла Гермиона.
- Куда уж Вам!
- Но он же в порядке!
- Пока да, мисс Грейнджер! Вы, что, считаете себя умнее многих поколений Малфоев?! Яд никуда не исчезает, только его воздействие на женщин обращается против самого волшебника. Дополнительная кара в подарок от миссис Фламель! Для подстраховки.
- Но Драко пришел в сознание, - оправдывалась она, - и он все такой же.
- Вам-то откуда знать! Думаете, это все происходит мгновенно?! Так я Вам отвечу, что с каждым яд поступает по-своему, выбирая момент для удара и силу, находя самые уязвимые места, страхи и слабости.
- Но Драко сказал, что моя любовь…
- Вы повторяетесь, мисс, - грубо перебил ее Люциус. - Драко не должен был терять сознание. Возможно, сын восприимчивее к яду, чем все остальные. И теперь это лишь вопрос времени.
- Но я люблю его! И я женщина, если вы не заметили.
- Вы так в этом уверены?! На всю жизнь?! Вы не одна из нас, мисс Грейнджер! И это ничего не меняет! Ни с проклятием, ни с ядом вам не справиться! Оставьте его более достойной!
- Я не удивлюсь, мистер Малфой, - стараясь говорить спокойно, произнесла она, - если вы уже ее подыскали. Но мой ответ останется прежним: «нет». Я вам не верю.
- А Клариссе поверите? Я смог взять кое-что из вещей Драко. Надеюсь, вы не станете обвинять меня в подделке? Можете ненадолго позаимствовать пергамент, его подлинность легко подтвердить.
- Не стоит беспокоиться. Только я прочту его сама, вы не против?
- Даже так? Вы так хорошо знакомы с рунами? Дерзайте, мисс Грейнджер, а я подскажу, если вы запнетесь, - Люциус издал нервный смешок и протянул ей документ.
Гермиона аккуратно взяла старый кусочек пергамента и, судорожно напрягая память, с некоторыми перерывами стала читать вслух:
- Получит… шанс лишь тот… кто добровольно…и искренне…откажется от действия яда…
Девушка бросила на Малфоя-старшего взволнованный взгляд.
- Вынужден заметить, - произнес тот, - что совсем неплохо для маггловки. Вы меня удивляете! Так быстро сопоставлять слова, понятия и смысл! Дальше…
- И только с той, кто зависит…, - она запнулась, - поддастся влиянию... – Гермиона задумалась.
- Мисс Грейнджер, - перебил ее Люциус, - символ отрицания предыдущего символа прямо за ним. Почти как в английском языке после глаголов, милочка.
- Я вам не милочка! И я в курсе. Я вспомнила, я видела их уже в библиотеке, - она поправилась, - только с той, кто не поддастся влиянию или не будет зависим, это как вам больше угодно, мистер Малфой, от него. Так ведь, не правда ли?
- Читайте дальше, всезнайка!
- Но навсегда… спасти тело и душу от яда и проклятия… способны лишь… - Гермиона замолчала.
- В чем дело, мисс Грейнджер? Осталось всего два знака. Последний символ смазан и неровен, но вполне узнаваем. Вам он точно должен быть известен.
- Волшебницы чистой крови, - уже совсем слабеющим голосом продолжила она.
Ноги Гермионы подкосились, и она присела на стул. Люциус сам забрал из ее опустившихся рук свиток.
- Я не понимаю, - начала Гермиона. – Ведь с вами это не сработало, я знаю. Мне Драко говорил.
- Ну, это может быть по двум причинам. Нарцисса – одна из Малфоев, правда, по женской линии. Это очень давнее родство. Брат Арахниуса - ее пра-пра-пра, не один раз, прадедушка. Возможно потому, что она не должна быть родственницей, а, возможно, и нет. Хотя, скорее всего, оттого, что я не совсем тронут проклятием. Я не последний из рода, я – первый сын в семье, но в поколении не единственный. У меня был кузен, который трагически погиб во времена известные всем, вы тогда были еще совсем ребенком. Вот он был бесплоден. Мы зря теряем время. Вы, я уверен, видели родословную.
- Но вы же не сошли с ума или что-то там еще, - Гермиона хваталась за соломинку.
- Я - да, и вы уже знаете почему. Из-за Нарциссы. Она - чистокровная волшебница и, как вы понимаете, любит меня. Но не всем в роду так везло. И не все из нас решались отказаться от использования дара.
- Яда, - поправила его Грейнджер.
- Как кому угодно. Я могу привести вам и другие примеры.
- Не утруждайте себя, мистер Малфой, - с болью и отчаянием произнесла Гермиона. - Я поняла.
- Именно ваша глупая самоуверенность сейчас медленно убивает моего сына! И если ему повезет, то он не растеряет рассудок уже благодаря не вам. И я всем сердцем буду на это надеяться. Я – его отец. То, что не удалось сделать Сами-знаете-кому, вы решили довести до конца лично?
- Но зачем же он тогда признался мне? – тем же убитым тоном спросила она. - Я бы пережила.
- Вы это у меня спрашиваете?! Вы во всем виноваты. Он думает, что влюблен. И он хотел верить в чудо. Но реальность страшнее. Так что, мисс Грейнджер, не мешкайте.
Люциус встал. Его гордый вид на мгновение исчез, и он прибавил:
- Послушайтесь меня, мисс Грейнджер. Ради Драко…
- Но как же я ему это скажу, мистер Малфой? Это убьет его! – беспомощно возразила Гермиона.
- Это вряд ли, - с сомнением в голосе ответил тот, - но вы итак уже почти это сделали. И я думаю, мисс Грейнджер, вы как-нибудь выкрутитесь.
И Люциус Малфой исчез в камине.

Глава 17. Боль потери

Глава 17. Боль потери

Гермиона стояла неподвижно несколько минут. Ужас и тревога сковали все ее тело. «Как отказаться от того, кто нужен тебе, как воздух? Где найти силы, чтобы видеть его с другой? Смогу ли я терпеть ежедневную муку от расставания? Что сильнее: эгоизм или сила воли?..» Десятки вопросов, и ни одного ответа. И главное, что сейчас было важно для нее, это не собственные чувства и желания, а яд Драко. Разбитое сердце против угрозы возмездия.
Взмахнув, наконец, палочкой, она вошла в спальню. Драко все еще спал, и Гермионе почти изменило самообладание. Так хотелось просто прижаться к нему и провести остаток дня вместе. И завтра, и послезавтра, неделю, дни, месяцы, годы…
Только вот для Драко время могло стать наказанием, ведь яд мог погубить его в ближайшее время. И не ее любовь могла принести спасение. Первый раз в жизни Гермиона мечтала быть чистокровной!
Отыскав на полу свою одежду, она сбросила с себя мужскую рубашку и стала не спеша одеваться. Ее медленные движения отсрочивали минуты казни для влюбленного сердца.
- Ты замерзла, Гермиона? – услышала она голос Драко, и сердце ее упало в огромную яму обреченности и страдания. – Бросай свою одежду и иди ко мне, я тебя согрею.
И он призывно откинул простыню, но девушка не двигалась с места. Глаза ее были полны слез и губы плотно сжаты. Терзания сердца отразились на ее лице, как черные буквы на белой бумаге.
Плохое предчувствие накатило на Драко, как приливная волна.
- Что-то не так? – встревоженно спросил он, вскочил с постели и бросился к ней.
В ответ лишь тишина.
- Ты уходишь, Гермиона?
Она все так же молча кивнула головой.
– Скажи мне, что хочешь просто прогуляться, умоляю тебя. Ты пугаешь меня, милая.
- Не скажу, - подавленно произнесла та.
- Я что-то не так сделал? Я не понимаю.
- Нет, Драко. Просто я ухожу.
- Куда?!
- Ты не понял. Я от тебя ухожу.
- Но почему вдруг?
Девушка снова молчала и лишь повернулась к двери.
Развернув ее к себе за плечи, он твердо сказал:
- Да поговори же ты со мной!
- Оденься, Драко. Прошу тебя. Я пока погреюсь у камина.
- Я сделаю все, что хочешь, только объясни мне, что происходит. И немедленно!
Гермиона прошла в другую комнату. Ее взгляд следил за языками пламени, и сознание пыталось придумать хоть что-нибудь отдаленно похожее на правду, иначе Драко не отпустит ее.
Она не двинулась с места даже тогда, когда услышала его шаги.
Через несколько секунд девушка почувствовала мужские руки на собственных плечах, а дыхание и губы на своей шее.
- Гермиона…
- Драко, не надо… - с мольбой в голосе произнесла она.
Малфой снова развернул ее к себе.
– Я невольно обидел тебя?
- Нет, ты не мог.
- Тогда прошу тебя, скажи мне, что случилось, пока я спал? – повторил он вопрос.
- Ничего не случилось, - солгала она.
- Ты лжешь мне, я знаю, только вот почему?
- Если я скажу тебе правду, ты мне не поверишь.
- А ты попробуй.
Гермиона нервно сглотнула, отошла подальше от Драко, и, собрав волю в кулак, произнесла:
- Мы с тобой из разных миров. Я просто недостойна тебя. Твоя семья никогда меня не примет.
- Ты уходишь из-за этого? В тебе вся моя жизнь! Им придется это принять или потерять меня. То, что мы разные, как ты говоришь, не имеет значения.
- Если бы все это, и правда, не имело значение! – с отчаянием воскликнула она. – Но это не так.
- Это мне решать, Гермиона!
- Я не стою такой любви, Драко.
- И это тоже не тебе решать!
- К сожалению, ты не прав. Ты ошибаешься. Как и я когда-то.
- Ты?! Когда? Бред какой-то…
- Я ошиблась в себе, Драко. Как видишь, я отнюдь не безупречна. Прости меня, я так виновата перед тобой.
И предательские слезы покатились по ее щекам.
– Все внезапно изменилось, - продолжала Гермиона. - Я даже не знаю, почему.
- О чем это ты? – дрожащим голосом спросил он.
- О своих чувствах к тебе. Это была магия. Просто я оказалась сильнее остальных, но не более. Я не отдалась тебе в первую же ночь по чистой случайности, просто ты на миг опередил меня. И в следующие разы тоже.
- Это не правда, Гермиона. Ты лжешь мне! Ты – особенная, - повысив голос, произнес Драко и не сводил с нее горящих негодованием глаз.
- Это ты так думал! И меня, глупую дуру, в этом убедил! Но, увы, это не так. Я ощущала слабые изменения после первой ночи, но убеждала себя в обратном. Не хотела признаваться даже самой себе, что могу ошибиться. Это все проклятое самолюбие. Но реальность неумолима, Драко. С каждым днем ложные чувства слабели и вдруг все кончилось. Я решила, что лучше сказать сразу, а не обманывать тебя. Ты этого не заслужил.
- Я не верю тебе! Ты сама говорила, что любишь меня! – лучик надежды сквозил в его голосе, причиняя боль Гермионе.
- Это была слабая жалость и сильное влечение. Кровь пьянила меня, я была не в себе, и от желания я верила в то, что говорила. Это биохимия, и мне пришлось это признать. Сделай то же самое и ты, Драко.
- Нет… - махал головой тот. – Это не может быть правдой! Это просто дурной сон. Я, наверно, еще сплю. Только вот проснуться никак не могу.
Он застыл в оцепенении.
- Это не сон, Драко. Все кончено. Прости меня.
- Но я не могу без тебя! Ты мне нужна, Гермиона…
Но она лишь чмокнула его солеными от слез губами.
- Умоляю тебя, прими мое решение. Я должна сделать это.
В наступившей тишине даже звук тихо захлопнувшейся двери отдался в ушах Драко раскатом грома. Он долго стоял, не двигаясь и не веря в происходящее. Сознание отказывалось принять это, но слова Гермионы звучали в ушах снова и снова, погружая тело в океан боли и отчаяния. Он люто ненавидел Арахниуса за его поступки и желания, злясь на себя за свою слепоту и заблуждение. Все, что он считал любовью, было наваждением для Гермионы, но не для него.
Голова Драко просто гудела, в глазах потемнело. Грудь сдавило будто тисками, ноги и руки сковала тяжесть. В эти минуты душевной слабости он хотел стереть из памяти те моменты, когда чувствовал себя счастливым и любимым. Усилием воли он пытался ослабить душевные муки. Он мечтал хотя бы на время отправить болезненные воспоминания в потаенные уголки своего разума. Боль была невыносимой. И Драко казалось, что лишь одно чудо заставляет его сердце совершать удар за ударом, ведь все, что хотел сейчас больше всего – умереть.
И яд услышал «мольбы» глубоко раненного потерей человека. Если попытаться представить «дар» палачом, то он выбрал особенный сценарий покарать еще одного из Малфоев. И, как для последнего из рода, припас не виданный ранее способ. Ведь для некоторых смерть - избавление, а не наказание.

Глава 18. Трудное решение

Глава 18. Трудное решение

- Ты рано вернулся, - сказал Блейз, встретив плетущегося по коридору Драко.
- Тебе какое дело? – огрызнулся в ответ тот.
- Явно не в духе, да? Грязнокровка тебе уже надоела? Тогда я сам ей займусь.
Малфой с диким от злобы лицом бросился в сторону сокурсника, но Блейз среагировал раньше. Он рванул по коридору, как ошпаренный.
Взметнулась в воздух палочка Драко: «Ступефай!». Но убегающий от разозлившегося парня слизеринец лишь слегка споткнулся.
- Мистер Малфой, - услышал Драко позади грозный голос директора и опустил руку. Минерва Макгонагалл почти тут же обогнала его и повернулась к нему с обеспокоенным видом.
– Не ищите себе неприятностей. Помните, что вы в школе. Я рада, что нашла вас, - продолжила она. - Вы идете к себе?
- Я направляюсь в общую гостиную, госпожа директор.
- Вы не здоровы? Что с вами? Может быть, вам надо к мадам Помфри, я предупрежу родителей. Вы бледны, как полотно.
- Благодарю Вас, но не беспокойтесь обо мне. Думаю, вы искали меня не для этого.
- Ваш отец был здесь и отчаянно просил меня отправить вас домой через камин, как только вы появитесь, Драко.
- Тогда мне лучше проследовать за Вами, госпожа директор. Отец без причины в школе не появляется.

***
- Драко, сынок, наконец-то… - с волнением сказал Люциус, увидев его силуэт в камине.
- Ты искал меня, отец? – и Малфой шагнул в комнату.
- Да. И знаешь, я забрал пергамент из твоих вещей.
- Он мне больше ни к чему, папа. Что случилось?
Люциус нервно теребил свою трость.
- Драко, до меня дошли слухи о тебе и Гермионе. Будто вы вместе.
- И с чего ты взял, что это правда?
- Мой источник я тебе не открою, и нет смысла это скрывать. Об этом знает вся школа.
- Завтра она узнает гораздно больше, уверяю тебя! - ответил тот. - Мы расстались пару часов назад.
Было заметно, как просияло лицо Люциуса.
- Тебя ведь это радует, не правда ли?! – продолжил Драко.- Не отвечай, я не слепой.
- Это все к лучшему, сынок.
- Что же в этом хорошего, отец?
- Она не одна из нас. Это закон Малфоев.
В комнате царило явное напряжение.
- Прости, папа, но я изменился. Я люблю ее и мне все равно, кто она, как и моему сердцу. Более того, я сказал ей об этом.
- Драко…
- Я не хочу обсуждать это с тобой и ни с кем бы то ни было. Все кончено. Я ошибся и готов за это заплатить. И я удивлен, что ты не слишком шокирован. Как будто ты уже знал…
- Сынок… Я чувствовал неладное. Зачем ты это сделал? – голос Люциуса дрожал. - Ты же знал об опасности и о том, что написано в пергаменте! Я не понимаю.
- Я удивлен, что слышу это от тебя, отец, - ответил Драко. - Ты же любишь мою мать! Поэтому ты, как никто, должен меня понять!
- Что за юношеские порывы, сын?! Если у мисс Грейнджер не хватило ума или знания остановить тебя, то ты ведь не она. Я же просил тебя просто жить. Принять себя таким и забыть.
- Я не хотел просто жить, отец! Я хотел быть любимым ею, я хотел прожить отпущенное время по-своему, не сомневаясь в чувствах и счастливых мгновениях! Я просто надеялся, что любовь даст мне силы справиться с ядом. Я надеялся, что волшебница обманула нас.
- Ты всегда был слишком самоуверен, Драко. Ты очень плохо выглядишь. Голова болит?
Люциус попытался усадить его, но тот вывернулся и нервно заходил по комнате. Малфой-старший настороженно следил за ним взглядом.
- Нет, не болит, - сказал, наконец, Драко. - И это странно. Когда я узнал, что Гермиона никогда не любила по-настоящему, это почти убило меня. А сейчас я не помню лишь отдельные мгновения, они будто в тумане, но мои чувства по-прежнему при мне. Жаль только, что Гермиона их растеряла.
- Ты меня пугаешь, сынок. У тебя амнезия?
- Вроде того, но я даже не хочу пытаться все вспомнить. Так мне легче. Успокойся, отец, я в своем уме, по крайней мере, пока, - Драко вдруг замолчал и задумался, но быстро продолжил: - Я боялся безумия с того самого момента, как признался ей. А пару часов назад даже молил об этом, как о спасении, но первого приступа мигрени так и не было. Болело всё, каждая клеточка, до кончиков волос и ногтей, я как будто проваливался в яму, какая-то сердечная пытка. Или так и должно быть, папа?
- Нет, сынок. Это боль от потери, душевная мука. Это знакомо не тебе одному. То же чувствую я и твоя мать, когда боимся потерять тебя. Всех безумцев в нашем роду преследовали лишь жуткие головные боли, сводя их с ума, изменяя сознание, иногда толкая лишать себя жизни. Когда это произошло?
- Неделю назад. Может, проведение решило, что с меня и проклятия хватит?
- Нет, Драко. Проклятье прилагается к яду, именно поэтому я просил тебя не отказываться от «дара».
- Тогда почему так долго? Я по-прежнему люблю ее. Теперь даже сильнее, чем неделю назад. Я схожу с ума от любви, отец?
- Если нет навязчивых состояний и сильных головных болей, то, возможно, не сходишь. Наверно, ты сильнее, чем остальные, и…
- Что за «и»?
- Уже есть та, кто любит тебя достаточно, чтобы спасти от яда. И она чистой крови. И, более того, тебе известно об ее чувствах.
- Но кто это?
- Ты у меня спрашиваешь? Я нашел среди твоих вещей любовное письмо, ты, что, не читал его?
- Ты копался в моих вещах, отец?
- Ты сам хранил его в шкафчике с пергаментом.
- Все равно, ты не должен был его читать. Оно старое. Я совсем забыл про него, иначе бы вернул автору. Это не имеет значения. Я не могу ей ничего дать, и ты это знаешь!
- Но если она та самая, это как раз имеет значение, Драко!
Малфой-младший остановился и подошел ближе к испуганному отцу.
- Теперь я уже ни в чем не уверен. Тогда я думал, что это всего лишь моя кровь и не более.
- Но ты уже раз ошибся!
- Повторяю, я знаю и готов заплатить.
- Но зачем? Если есть хоть маленький шанс избежать этого, - Люциус вдруг опустился перед ним на колени, - то я молю тебя, сынок, дай ей возможность быть с тобой. Ведь для спасения от яда нам одного факта мало. Необходимо знать о любви женщины и чувствовать это самому.
- Встань, папа... Ты что?!
Растерянный Драко попытался поднять его с колен.
- Я не сделаю этого, пока ты мне не пообещаешь. Сынок, я не переживу потери, как и твоя мать.
- Отец, я не знаю. Я же люблю Гермиону.
- Люби, если хочешь, но умоляю: измени свое решение.
В голове Драко отчаянно боролись два чувства.
- Встань же, - сказал он, - прошу тебя. Я обещаю…
Дрожа всем телом, Люциус поднялся и обнял сына. Наконец, он все-таки задал вопрос, который волновал его ничуть не меньше:
- А как же ты объяснишь эту перемену Гермионе?
- Ты о ней беспокоишься?! С чего это вдруг?!
- Нет, но мне интересно… Она-то знает, что ты любишь ее. Это сделает тебя уязвимым перед ней, и она может попытаться вернуть тебя.
- Отец, ты, что, не слышал меня? Она не любит меня, никогда не любила. Зачем ей я? Гермиона не стала бы меня обманывать. И она не из тех, в ком взыграет задетое женское самолюбие, что ей предпочли другую.
- Но все-таки…
- Я сделаю вид, что ничего не помню. Почти ничего. До момента, как проиграл это дурацкое пари.
- Какое пари?
- Забудь. Это точно уже не важно, и это очень личное. А сейчас я пойду поздороваюсь с мамой и поднимусь в свою комнату, отдохну. Ведь завтра я должен быть готов вести себя иначе. Я спущусь к ужину. Не беспокойся, все будет хорошо, отец.
Драко смотрел на него уверенным взглядом. И Люциус, не говоря ни слова, попытался изобразить улыбку и спокойствие.

Глава 19. Откровение

Глава 19. Откровение

- Блейз, - кричал Малфой на всю гостиную, - я тебя разве не предупреждал, чтобы ты не лез в мою жизнь?
Их палочки были направлены друг на друга.
- Я не понимаю, о чем это ты?
- Это ты донес отцу про нас с Гермионой!
- Ты совсем свихнулся с этой гриффиндоркой, Драко! Делать мне больше нечего!
- Не ври мне! Я тебя знаю!
- Я хотел этого, не скрою! Но я бы не решился! С вами Малфоями никогда не знаешь, чего ждать.
- Тогда кто?
- А я откуда знаю?! Я тут не один был в курсе ваших прогулок! И разве вы не расстались? Такие вести разлетаются моментально. Мы тут не совсем слепые, между прочим! Астория по пятам за тобой ходит.
- И что с того?
- Только и слышно: «Драко, милый, любимый…». Бла-бла-бла!
- Ты, что, ревнуешь, Блейз?
- Не твое дело! Только ты как болтал во сне, так и болтаешь! Так что я в курсе, почему ты не подпускаешь Асторию слишком близко.
- Прикуси язык! – сквозь зубы произнес Драко. - Иначе…
Услышав свое имя, Гринграсс собственной персоной появилась на лестнице, ведущей к гостиной.
- Блейз, не цепляйся к нему. Он не твой парень!
Оскалившись, тот вышел, хлопнув дверью.
Малфой, проводив его взглядом, присел на мягкий диван и откинулся назад, положив одну руку на спинку.
- Драко, - обратилась Астория приторным голосом, - не трать на него свои силы. Лучше побудь со мной как раньше, помнишь? До вашего глупого пари с этой идиоткой.
- Я же просил тебя, не напоминать мне! Забудь о нем вообще! – не поворачиваясь к ней, сказал тот.
- Я бы рада, но тогда мы с тобой не закончили! – и она сзади обняла его за шею и прикоснулась к ней губами.
- Астория, пожалуйста, не дави на меня. Дай мне время. Если ты меня действительно любишь, будь терпеливой.
И он аккуратно отвел ее руки.
- Это хищница глубоко запустила в тебя свои когти, милый!
- Ни слова больше!.. Мы же договорились.
- Но, Драко, хоть один поцелуй… - Я так соскучилась!
И Астория присела рядом.
Малфой лишь слегка чмокнул ее в щеку.
- Опять?! Это, что, дружеское приветствие? – с возмущением воскликнула слизеринка.
Она обхватила его руками за шею.
- Прости, - отстраняя ее, ответил Драко, - но пока я не могу. Ты знала, на что идешь. Может быть, позже, не торопи события, Астория.
- Так что ты там говоришь во сне, если это не секрет, лапуля?
- И не зови меня так, мне не нравится. И я сам себя, как не сложно понять, не слышу! Кошмары и всего-то.
- Я прогоню их, любимый. Я готова ждать, сколько потребуется, и заставлю тебя забыть эту маггловку. Просто дай мне шанс, Драко. Одна ночь – и все! Большего пока не прошу.
- Не сейчас, извини. Давай вернемся к этому разговору в другой раз. Хорошо? – и он встал и направился к спальне.
- Обещаешь? – слащаво вслед произнесла Астория.
Но Драко лишь натянуто улыбнулся ей в ответ.
«Как вы все замучили меня своими обещаниями!» - раздраженно подумал Малфой про себя и скрылся за дверью.

***

- Гермиона, ты уже почти неделю толком не ешь, - обеспокоенным тоном шепотом произнесла Джинни за завтраком. – Одними знаниями сыт не будешь! Если так дальше пойдет, ты станешь проводить свое время не в библиотеке, а в больничном крыле.
- Мне что-то не хочется…
- Думаешь, мы не знаем, почему ты такая?! Выбрось его из головы! Он мизинца твоего не стоит!
- Джинни, если ты помнишь, я сама все решила, – тем же шепотом отвечала ей Гермиона.
- Тогда почему ты похожа на привидение?!
- Устала, наверное.
- Ну, да! А косишься на их стол по привычке? Ты и так какая-то бледная, но когда видишь, как строит ему глазки эта его новая подружка, так становишься еще белее.
- А она его подружка? – раздавленный голос выдал Гермиону.
- Ага, попалась! Нас не проведешь! По крайней мере, она хвастается об этом на каждом углу. Особенно, когда ты неподалеку. Ты ревнуешь?
- Вот еще! Думала, она просто сочиняет. В любом случае, я не ожидала, что это будет она. Да еще так быстро!
- А чего ты ждала?! Это же Малфой! Мы тебя сто раз предупреждали! Хотя, если честно, вид у него какой-то не слишком счастливый. А после происшествия на прошлом уроке защиты, так вообще сомневаюсь, что Астория не врет. Мне Гарри рассказывал.
- А что произошло?
- Так ты что не видела?!
- Я за ним не слежу, Джинни, что бы ты не думала! К тому же мы отрабатывали Патронуса, а он мне и раньше не всегда удавался.
- Ври дальше, Гермиона! И я не о тебе! О Малфое!
- Но это сложная магия. Ничего удивительного, что у него не всегда выходит.
- А Гарри, между прочим, стоял по близости, и уверяет меня, что это была выдра. Слабая, еле заметная, почти сразу пропала, но выдра! И сколько он потом не старался – ничего! Даже слабой струйки.
- На уроке много Патронусов парило, Поттер мог ошибиться. Может, это был Рона…
- Нет, Гермиона, не Рона. Пусть Гарри и носит очки, но у него прекрасное зрение в таких вещах. Да и Блейз распускает слухи, что Малфой уже не тот. Даже сбить его с ног не смог.
- Промахнулся. Бывает…
- Вот и я говорю, он явно подавлен. Вид у вас обоих, кстати, болезненный. И Малфой все дни приглядывает за тобой, я заметила. Так что, ешь! Быстро! Иначе он решит, что ты страдаешь. Или я сама затолкаю тебе это в рот! А Рон мне поможет.
Но Гермиона лишь молча возила вилкой по тарелке.
- Рон! – сказала уже громко Джинни. – Помоги-ка мне.
- В чем?
- Поддержи Гермиону за руки.
- Ты с ума сошла, Джинни! – с возмущением произнесла Гермиона. Но Рон уже поймал ее за обе руки прямо через стол.
Улыбающиеся лица друзей выдавали их несерьезные угрозы.
- Прекратите поясничать!
- Тогда ешь, - сказал Рон. – А то я пойду и набью морду этому Малфою!
- Не смей! – сквозь зубы произнесла Грейнджер.
- Я не знаю, что там у вас произошло, - сказал Уизли, - но меня так и подмывает разобраться с ним по-мужски.
- Рон, пожалуйста, не лезь не в свое дело.
- Только ради тебя, Гермиона. Только ради тебя.
Вдруг за столом Слизерина раздался легкий вскрик Астории Гринграсс:
- Драко, милый, у тебя кровь! – она вскочила с места.
- Прекрати, мерлинова борода! Не надо паники, просто поранился о край бумаги.
- Я же говорила тебе, что читать вредно! Тем более за завтраком! Тебе надо к мадам Помфри! Я отведу тебя.
- Это всего лишь легкий порез, Астория, не перегибай палку! Я тебе не первокурсник! Сам справлюсь.
Драко достал из мантии палочку и направил на ее рану под столом:
- Эпискей!
Но ничего не произошло.
Все очень удивились, когда Малфой вдруг вскочил с места и выбежал из зала.

***

Обеспокоенная Гермиона отправилась искать Драко тем же вечером. Тем более что Астория Гринграсс явно делала то же самое, неожиданно для всех вбежав в библиотеку. Ее явно довольный вид указывал на то, что, не найдя Малфоя рядом с ней, она испытала удовлетворение и радость. Пытаясь выровнять дыхание, слизеринка спокойн