Об отце Льве Жиле (православный иеромонах русской Церкви)

 

– «Служение Ваше, столь мирное и харизматическое, дает вам в Церкви Христовой наименование, осмелюсь сказать, апостольское. Благодарю Бога, Который вверил вам его… Глубоко верю, что призвание Ваше продолжает пребывать ежедневно непредуведенным. Всегда следуйте внутреннему Наставлению» (отец Лев Жиле, май 1979г.). Какое прекрасное письмо… Когда он умер?

– В 1980г. Как исповедник (духовник), он знал всю мою жизнь. Он жил в Лондоне при мне 8 лет.

– С каких пор вы его знаете?

– С 1940г. Помню, старец Амфилохий (Маркос) – он был моим исповедником – умер 16 апреля 1970г. Я узнала об этом 30 апреля. У меня уже не было Старца… 12 мая приходит это письмо! Как видно по дате, до сих пор целые годы мы не переписывались. Так устраивает Бог. С тех пор он стал моим исповедником.

 

 

О Проказе

 

– Геронтисса, когда вы оказались перед прокаженными, не оробели ли вы, хоть на минуту?

– В Индии и всюду веруют, что проказа, если пристанет, может проявиться и через 10–20 лет. В больнице для прокаженных (у Баба Амте) помню, было немного пожилых индийских врачей, которые приходили и давали наставления руками в перчатках, не осмеливаясь ни к кому прикасаться... Я говорила им: «Не бойтесь! Только в другой «жизни» вашей, как вы говорите, проявится. Если... опять родитесь...» Проказа так не пристает. Нужно иметь более тесный контакт. Скажем, есть из одной тарелки и т. д... Однако, некоторый раз, поскольку моей работой было делать повязки и все такое, и поскольку иногда они сидели выше меня, и я, так сказать, заботилась о пальцах ног, – т.к. ночью приходили мыши и грызли нечувствительные ткани больных конечностей и утром нужно было делать повязку – в то время как я наклонялась над ногой их, он неожиданно мог бросить одно «апчхи» и все полетело бы на меня. Такое было! Несчастье, так сказать! Потому что через это можно заразиться! Не знаю почему. Но одно дело – бояться микробов, и другое чувствовать отвращение. Я иной раз брезгую, не в связи с проказой, но и не боюсь ее микробов. Потому что считаю, что если заражусь, то это попустил Бог по какой-нибудь причине, так. Единственное, что я делала, было мыло и вода, и я мыла каждый вечер ботинки, которые были из материи. И врач смеялся и говорил: «В этом вся ее профилактика!» Во всяком случае, не было так серьезно. И сегодня мы имеем разные болезни, от которых народ боится заразиться. Но не так легко заражаешься.

– СПИД заразный? Что можно было бы сделать?

– Ничего. Только чистота и ничего более.

– Я всегда верю, что касается темы микробов, в то, что говорит Геронтисса. Можно остерегаться и держаться на расстоянии, и заболеешь. А когда о другом думаешь, что он – кусочек от тебя, ничем не пострадаешь.

– Это так. Но еще важнее, когда говоришь: «Иду помогать прокаженным». Это большая утопия. Потому что, когда приходит туда юная девушка, двадцати лет, и дает тебе руку, где нужно отрезать ножницами всю гангрену... Кто кому помогает? Я, которая отрезаю, и во мне дрожит вся душа об этой бедняжке? Или она, которая говорит: «Если Бог так хочет, режь, режь, режь»... Кто получает помощь? Получаю я...

 

 

О решении проблем

 

– Опыт моей жизни научил меня, что никто не может помочь кому-либо в его проблемах, пока не придет время Божие. Тогда дастся решение. Не как мы хотим, но как хочет Он. Решение это часто нас ранит, но по прошествии лет мы поймем мудрость его.

 

M

 

О доме на улице Мидии

 

– В различных моих «похождениях», где ни бываю, я вполне уверена в пути. Потому что не знаю, где остановлюсь на другой день. Возвращаясь из путешествия в Швейцарию, куда я сопровождала больную, мне представилась возможность остановиться у одной госпожи. Но страннолюбие не означает определенность... Я не знала, нужно ли было уйти через два-три дня... Итак, однажды утром я прихожу к святому Луке и, как всегда после Божественной литургии и Божественного причастия, сижу спокойно на своем месте. И начинают гасить свет, собирать стулья. Встаю, но добрый мой Ангел-хранитель мне говорит: «Сиди там, где сидишь!» Сижу... Сторож начинает... Снова поднимаюсь уходить. «Сиди там, где сидишь!» И тогда входит отец Агафангел (Михаилидис).

Мы познакомились, когда я совершала поминовение отца и матери. Он говорит мне: «Добрый день. Как поживаете? Что здесь? Сейчас где живете, сестра?» Говорю: «Если бы я знала, где мне жить, я была бы очень счастлива, но в данный момент не существует это «где»... «Не задавая более вопросов, он говорит: «Подожди минутку». Идет в алтарь, одевает камилавку: «Пойдем», – говорит. Э, идем, идем... идем... Пересекаем улицу Колиацу, входим в узкую улочку и проходим прямо к дому, где нахожусь я сейчас, достает ключ – на ключе висела брелок – иконочка «Благовестница» Тинская[39] и открывает и входит в квартиру. Я заметила, что у звонка написано: «Сестричество богословов «Благодать"". Представляете, что я говорила в себе! «Боже мой, Боже мой! Благодать Твоя ведет меня сюда». Итак, он открывает и мы входим, и он говорит: «Пожалуйста, она теперь ваша. Она была долгое время клубом для студентов, у которых не было крыши. Но теперь она пуста. Прошу!» Потому что, знаете, отец Агафангел учил много лет бедных студентов. Говорю: она от благого Ангела... отца Агафангела[40]... Это важно! Ибо я верю в Ангелов. И Ангелы послали благого Ангела! Дом был весь пустой. Четыре комнаты, кухня, ванная, шкаф. «Это теперь ваше, – повторяет он, – я ждал человека, как ты, и вот ты пришла...» Приближалось Рождество и Новый год. Говорю ему: «Отче, идите, благословите дом, который вы мне дали...» И приходит отец Агафангел, из Кесарии, родины святого Василия Великого, и приносит мне пирог. Какое благословение! С тех пор прошло десять лет!

– Я знала этот дом! Там был Дом Ангелов! Так мы его называли... Входишь и думаешь, что вошла в церковь. Ощущаешь подъем.

– Он был одна радость! Полон цветов. Народ приходил и днем и ночью.

– И телефон день и ночь. И все это благодаря Дому Ангелов, благодаря тому Старцу. Т.е., если бы его не было, он (дом) не видел бы столько народа! И думать нечего.

– Одно приносит другое.

 

 

О Великой Седмице

 

– Помню, когда Андрею было 15 лет, он сказал однажды: «Ах!.. Почему не делают Великую седмицу 4–5 раз в году, чтобы нам переварить все это...» Истина. Мы размышляем часами и днями. Это, конечно, не от мира сего.

 

 

О Великом вторнике

 

– Слыша: «Господи, во грехах многих...»,  не можешь не подумать... И кто из нас не во грехах многих.  Но как бы иначе мы почувствовали Чудо Прощения и Любви Его? Поэтому те, кто Ему служат, знают, что без Его помощи, силы и вмешательства мы были бы в болоте. Боже мой! Благодарю Тебя! Благодарю тебя день и ночь, с открытыми и закрытыми глазами, словами и без слов, живая и мертвая.