Другы иапэрси всэгда бьюща, и свою Душю и живото возвращающа.

Другы иапэрси всэгда бьюща, и свою Душю и живото возвращающа.

Ови во техо зэмлю сльзами мочаху, ови жэ слэзо нэ имущэ сами сиа бьаху. Ови иако надо мэртвэци надо своими Душами вопьиаху, зодрыгань иа Срдчнаго тэрпети нэ могущэ. Ови жэ Срдцэмь рикаху и оусты кричьный глСо ставлиаху, истьжэ иегда другоици, дэржати сиа нэмогущэ, напрасно возопииаху».

(«Иные в ризе и пепле седяща, и коленями лице закрывающие. Другие имеюще перси (грудь) всегда бьюща и свою душу и животе (жизнь) возвращающа. Некие из тех землю слезами омочая, иные слезъ неимуще сами себя бияху (били). Иные как над мертвецами, над своими душами вопиахо, зе дрыганья сердечного терпеть немогуще. Другие же сердцем рекой рекли, устами кричный глас вливая, когда как другие такого же держатся не могуще, и напрасно возопияху».)

«Видехо азо тамо некыя, акы самы о сэбе иступивоша, обычаиемь и скорбень иемь, обуро девоша.

Некы иа от многа сетовань иа всиа омрачэны, накы бэщювьства на всиа житииска иа суща, разумомь оу бо во глубине с мерэнь иа погриазоша, и огнэмь скорбенья, очныиа сльзы испэкоша, и ныседиаща назэмлю поничюща, пэчальны, и свою главу бэспрэстаниколеблюща, й акыльвы и срэды срчДныя, йного то рэвущэмо и воздышющэмо, ови во техо оставлэнь ие добро надэжно, до коньца прошаху и моляхуся».

(«Виделазо там неких, как сами о себе иступивеша, обычаем и скорбень имеющимся обуродевеша». Или так: «Видел самих себя постоянной бурей скорби в исступление себя вводяще».

«Некие от имеющегося многого сетования все омрачены, будучи без чувства на всё житейское (жизненно необходимое) суща, разумом будучи в глубине смерой имеющейся погрязшего, и огнемь скорбенья слезами очи испекли, и седяще на земле поникше, ничего ни чующе, не слышаще, печальны, и свою главу беспрестанно колеблюще, как львы в среде сердечной, иной  ревущий, и воздыхающие, другие в тех оставление имеющее добра надежды, и до конца просят, и молятся, до конца прошаху, и моляхуся».

 Данный метод крайне схож с методом молитвы преподобного Григория Синаита, сопряжающий слова с дыханием и напряжением физического тела, выполняемый с крайней болезненностью физического напряжения, что преподобный Ефрем Сирин сравнивает это с актом роженицы, которой ничего иного, как родить, и терпеть не остаётся .)

«Ини i жэ, нэ достоини сиасами оставлэнья, от смерэнь иа нэ иезо Глаголаиаго осужахуся, и нэмощи отвещати ко Богу кричаху».

(«Иные же сами себя недостойными оставленья, от меры имеющейся не изглаголанного суда, ужавшего их, и не имея мощи отвечать Богу ( дать ответ за свой грех ) кричаху ( кричали, орали, вопели, то есть без членораздельных слов выражали лишь криком своё чувство )».)

Ови жэ здемуку приймати, тамо жэ помиловани быти молиаху, друзи ижэ скрушэни оттиажэстисвестьны иа сущэ, нимучэни быти сподобити сиа Цртсва всетле Глаху, идоволне решанамо иесть видети, тамо Душа нища и скрушэны, и погороблэны оттиажэсти, бремэньны иа суща, и само то нэчювьство камэньноие, возбудити могуща, Гласы своими кричьными ко Богу й словэсы, Глаху бо долу на зэмлю поничащэ, вемы вемы иа ко достоини оубо всиакого томлэньиа и во правьду, нэ боидоволни иесмы на ответо, множьству нашэго долга, инащэ всю всэлэную заны плачющю сиа со зовэмо, овномжэ точью молимся, о ономь молимо, о ономь милисиадеиемо оубо, нэ иаростью обличинасо, ни истиньнымь судомь мучинасо нощадиа идоволеиеть намо, многаго прэщэнья, ймуко бэзоимэньныхо скровэныхо свободитисиа, доконьца бо оставлэньиа нэсмеиемо просити, како бои жэ своиего о бетанэсхранивша, но сэспэрвымь Члвколюбьиемь, иоставлэнь иемь оусквэрнивошэ.

(«Одни же здесь муку принять молили, чтобы там помилованными быть, другие будучи скрушеными ( сокрушёнными ), и от тяжести известного им существования, от всего этого, говорили: «Ни мучеными будучи нам быть, не сподобиться сиа Царства светле. И доволно нам, что мы видели там, так решили, душа нища и скрушены и погореблены от тяжести мы. Бременены имея суще!». И само то каменное не чувствие возбудитьмогущая, те гласы с воями кричными ко Богу словесами, кричащими».

Стоит повторить, что речь в данной главе идет о тех, кто уже зрел Божий мир, кто уже, будучи рождён, знал, что такое причастие Божье и пал вновь, именно поэтому: «Мы сподобились Царства светлого, и никто нас не мучил», именно память о том и есть «весть сущая» и она «томит». В дальнейшем отец откроет, что данное томление насылают бесы помыслами, и игумен откроет технический вопрос, и как его решить, но здесь он восхищен иноками.

 «Упав на землю, и поникнув поничаще, глаголили: «Знаем мы, знаем мы, имеем достойное, ибо все, кого томление томит, имеет в том правду. На ответ неба, мы довольны!  Множеству нашего долга! И на всю вселенную за это плачь имея, плачущую сия се зовём. Об одном же только молимся, и о об этом только молим, об оном молились оубо: «Не яростью обличи нас, ни Удой реальной, ни истинным Судом мучи нас, но щади, и довольно имеется нам!».

«Многого прещенья (крайней угрозы), и мук которые и не назвать, безимённых сокровенных, скровных этих освободить сия до конца, и оставления иметь несмеем и просить! Как обоих же своих обетов не сохранивша, но се спервымчеловеколюбием, и оставлением осквернили всё».( То есть, «хотим остаться с первым человеколюбием, да бы не навлечь на себя больше» .))

«Беиашэ тамо о друзи, беиашэ тамо, Двдва видети словэса, стражюща видети, и прэклонэны до коньца, своиа ихо жизни, ивсиа Дни скорбиаща ходяща, восмэрдевошаи изнивоша тэлэсны иа язвы, й бэспэчали суща иежэ иести хлебо свой, питьэ жэ со слэзами раствариающэмо, прильпоша ймущэмо костико плоти, и ти акы сенойсохошэ, ничто жэ бе иново техо слышати, разве словэса си горэ, горэ, оухо, оухо, воправду, во правду, пощади пощади Владко, ови Глаголаху помилой помилуй, ови жэ и иещэ оумилэньие прости Владко прости, ащэ иемощно».

(«Были имеющие там о друзья, были имеющие там Давидова словеса видети, и страждуще видеть, и преклонённых до конца (101Пс.)своих жизней. Все дни скорбяща ходяща, восмердели, и гноем гнили телесные язвы их, но так суще, без печалиели хлеб свой, со слезами питьё растворяя, и прилипшими имели кости к плоти своей. И то, как сено иссохши. Ничто же новогоот техне услышать, разве словеса си: «Горе! Горе! Ух! Ух! Во правду, во правду! Пощади! о пощади Владыко!» Иные глаголаху: «Помилой! Помилуй!» Некоторые же и ёще о умиленнее: «Прости Владыко! Прости если имеется только мощно!»)

«Биашэ во техо иазыкы полиаща видети, иакы пьсы изусто испустивоша, ови назной сами сиа томлиаху, ови жэ настудэни сами сиа мучаху, иеликожэ точью и отжаже оумьрэти, ови хлебамало прииемлющэ, сии рукама далэчэ от метаху, нэдостоини самисиа твориащэ словэснаго брашна, иакожэ скотьна иа дела створивошэмо, кдево техо смэха иавлэньие, к депразнословьие, кде иарость, кде гнево, ащэ й иесть гнево во Члвцехо, оубо нэ вероваху, плачю до коньца иарость погубившю, кде ответо словьие, кде праздьнико, кдеповань ие, кде служба телу, кдеследо тщэславья, кде питаньиа оубо надэжа, кдевиньно ие помышлэнь ие, кде овоща вкусо, кдесочно ие оутешэнь ие, кдегортани наслажэнь ие, всэго босэго оубо вонынешнимь веце, надэжа во техо оугасэ».

(«Были те, кто языки воспалением поляща пожигали, и как псыих из уст испускали. Иные на зное сами себятомлением томили. Иные же студили себя зноем, и тем сами себя мучали, где чуток воды, чтобы от жажды не умереть, и хлеба малостьприемлющие. Эти руками своими далеко отметали: «Недостойны сие творящие слова (данного внутреннего изречения) пищи, якоже скотские имели (раньше) дела створившими».

Где тех смеха явление имеющееся? Где празднословие? Где и ярость? Где гнев? Если же есть гневноеЧеловеческое, то от неверия, то плачем до конца ярость погубить. Где ответасловие? Где праздник, где возбуждение, где служба телу? Где след тщеславью? Где питание надежд? Где винное помышленье? Где овоща вкус, где сочное утешение? Где гортани наслаждение? Всего бо сего, что в оном, в нынешнем веке, надёжа в тех угасла».)

«Кде во техо пэчаль о зэмнемь коиемь, кдесудити некоиему Члвеку, ни кдежэ, сибешаво техо Глаголэмаиа, ипооучаиема, и вольиема ко Богу.

Темь жэ и сами во ставлиающэсиа Глаголаху, тэцемо братьиа тэчэнь иемь, тчэньиа бо потрэба, и тэчэнья вэлика, иема добры ианашэ иа дружины рстахомо, тэцемо нэщада щэсэ иа сквэрньныя, йна зло скорыиа плоти нашэя, но оуморимою иакожэ оуморинас, иакожэ и твориаху Блжнии повиньници.

(«Темь же и восстанавливаются самими сие установленным, глаголах: «Течём братия течением. Течения бо потреба требующегося, и теченья великого. Имеем доброго нашего имеющегося дружины и остахомо. ( Иначе говоря, оставили добро´ту от усилия всей дружиной ) Течём ни щадяще ни себя, ни осквернённое, и на это зло плоти нашей скорыми имеем, и уморившее нас, мы уморим, как творяху блаженные и повинные в этом».

Далее, старец объяснит, что можно страстью страсть погасить, как в современной жизни, возможно пламенем направленного взрыва погасить другое пламя, так и общее усилие воинов «течение», может погасить «течение поврежденного мира страстей. «Оставили добро'ту» это вспоминание Богообщения полученное от крещения, как уже говорилось, и которое было утрачено. )

«Во техо биашэ видети колени о ужэсточале, множьствомь кланианья, очи истяскле, оутрьне кдевоглубину вошли, тресно облиховане, и иагодиланитьни й врэдне, и о полеле й мущэ вреньиемьтэплыхо слэзо, лициа оунылаи бледа, ничимь жэ во приточи мэртвыхо оуньшэ, пэрси болиаща ранами, кровьна иа плэванья, от пэрсьныхо крошэно, к дебеиашэ тупостэльно ие оустроиеньие, к де одэжа Чистота, или твэрдость, но раздранаисквэрнава, и вошью покровэна, что противу темо бесиащихо сиа страдань ие, что плачющихо помэртвэцехо, что вои згнаньихо ходиащихо, что осужэных приразбоихо, ничтожэ по истине тех мука, и томлэнь ие нэ самохотьно ие, противу сихо самохотьному».

(«В тех быше видеть колени оужесточалые, множеством кланианьем. От множеств поклонов, колени их огрубели. Очи истекли, и потускнели, провалившись во утрь, во глубину вошли тресно облиховане, валились внутрь. И щёки потрескались от многих лет вредов, внутрь ввалившись. От постоянных потоков слёз, лица унылы, и бледны. Ничем же вопритечь к мёртвым, разве кровавыми болящими ранами, и кровяными плеваниями из изломанной груди, вот что препятствует им присоединиться к ним. Где тут постельная бельё, и чистота одежд? Разодрана, и осквернена вошью окровавлена. Что против того бесами устраивающих страданья!? Что плачющие помертвелые, что во изгнаньях ходящие? Или осуженых за разбой!? Ничто же поистине тех мука и томленье, не самоохотно оно есть, против сих самоохотному», или так: «Мучимые бесами, и гонимые от них страданиями, или изгнанные людьми изгои, или томимые в тюрьмах за преступления, ничто их мука и томление, ибо оно не самоохотно. Против сих самоохотного».)

«И молю братьиа нэ кощюну помышлиаитэ. Мнота жды молиаху они, судью вэликаго оного пастуха, рэку Англа во Члвцехо, и молиахужэлеза и оузы, наруце и навыюво зло жити, и нозе во стражющихо дрэве забити, и оттуду нэ изрешэн убыти прэжэ, до нэлежэ оубо гробо приимэтья, обачэ и нэ гробо, нэбо нэскрыю, ни сэго техо Блжныхо поистине помилованаго смерэнья, искрушэны иако Богу любьвэ, й покаианья».

(«И молю братыя, не помыслите кощюну (кощунство, не надругайтесь). Много молили, и ждали этого, они судью, великаго оного пастуха, реку (скажу) ангела во человецех. И моляху зло житии, железо и узы на руки и шею, и ноги во стражющихо древо забить (в колодки вложить), и от студу не изрешити (и от страданий этих не разрешать) е убы и прежде, до нележе оубо гробо принятия. И иметь обаче и не гроб, но небо нескрыю, то есть умоляли под открытым небом их бросить как есть, блаженныхо по истине помилованаго смерень имения. И скрушень имеющегося ко Богулюбьве, и покаианья».

Просили они своего игумена наложить на них муки до смерти, и после бросить не хоронив под открытым небом, ибо так они видели меру своего падения, и мера отчаяния требовала отчаянных мер, ибо дух их был «искрушён Боголюбием и покаянием».)

3. Ещё раз отметим эту важную деталь, в сегодняшних текстах вместо слова «мера», используется слово «мир», вместо внутренней меры падения, используется внешняя реакция. В конце текста отец разъяснит, что в соответствии меры падения, которую человек постигает сам для себя, требуется и отчаянные меры, и меры эти соответствуют чаянию, кто что чает, тот того и ищет. Кто плюшку, кто ватрушку, а кто Царствия Небесного. Мера сущих, мера существующих, мера живых, как мы уже помним по началу Слова – это Царство Небесное. И отчаянные меры «ражающие, в раж вводящие, и рождающие, с корнем «ра» требуются, собственно. Мы немного забежали вперёд, так как данные психические нагрузки весьма выглядят шокирующе, и, если не знать всей картины, можно перепутать это с матёрым мазохизмом, а это не так. Нагрузки принимаются согласно меры падения, той меры, которая в данном описанном случае и приводит к крушению греховной души перед Духом, «клин клином вышибают», зло злом вибивают, и данное скрушение загорается огнём Боголюбья и покаянья, сожигающая грех, и толкающая инока к полному пренебрежению своего тела, того тела, которое несло в жизни зло, и которому ученик просил воздать «зложитием», ввергнув его в оковы и колодки. Следует отметить, что человек не сам это делает, не подвергает себя сам, не переходит грань в патологию мазохизма, но просит подвергнуть мукам себя другого, «творит муками» как писано вначале.

«Хотиащэ оубо ко Богу отити, и прэдо правэднымь судомь стати, добрии они места и покаианьиа гражанэ. Иегда некто отнихо на коньци видиашэся, о семь приставникомь своимь моляшэ, со клиатвою вэликаго, иакожэ нэсподобити того Члвчсккаго погрэбэнья, но скотьиаго, или во струи речней, й ли всэлехо зверэмо прэдати, иегожэ многажды послуша, расужэнь иа светило, петьиажэ всиакого ичьстилишэ ны погребати повэлевая, иакожэ позоро страшьныи, Млсти достоиньно, техо последниаго часа, иегда бо осужэна иа дружина отходиаща с коньчатисиа хотиаща оучюиаху, иещэ иему здраву сущю, окружахуть й, жажущэ и плачющэ и любиащэ, оумилэномь обычаиемь, и скорбьнымь обычаиемь и словомь, главою покывающэ своиею, вопрашаху оумирающаго, игориащэ Милостью к нэму Глаху.

Что иесть братэ и с нами осужэничэ, какои что Глаголэши, чэго сиа надеиеши, что мниши, оуспелолы иеси от труда, опросимемь или ни, отвэрзло ли иеси или повинэно иещэ иеси, до шэло ли иеси, или неси возмогло, прииало ли иеси некоие извещэнь ие, или бэзвести имаши надэжю, прииало ли иеси свободу, илико леблэтьсиа инэ веру иеть помысло, почюли некоиево Срдци просвещэньие, или о тэмнено и иещэ, и во бэчэстьи иесть, Бесы ли во тэбе Гласо изо о утрь Глаголя сэ цело Бесы, или оставлиають ти сиа греси, или вера твоиа Спасэ тя, или ниещэ о но слышиши Глаголщии, да сиа о братить грешныи во адо, и свиажетэ иего руце и нозе и дасиа возмэть нэчьстивый, да нэвидить славы Господня, что Глаголэши простэ братэ, повежь намо молимо тя, даимы оувемы во коихо хотимо быти, твоие бо врэмиа заключися, иного нэ обриащэши во векы».

(«Хотяще оубо ко Богу отойти и предо праведным Судом встать достойно, они места покаянья граждане…..» Или так:

«Хотяще к Богу отойти, и пред праведным с удой стать доброго места покаиань имеющего гражданства, и когда некто от них на конце видящегося о семи, когда видят, что они при смерти, то приставника своегоумолявши, с клятвою великого, что бы не удостаивали человеческого погребенья, но скотского, или во струи речных или в селения зверей предать их имея гоже, достойны. ( Что они годятся лишь для скотского погребения .)

Многажды их послушав, расужень имеющий светило, так рассудил: «пения всякого и чести лишить при погребении», но повелевая иметь позору их страшного, всё же милости достойных, последнего их часа. И когда уже осуждённый отходивший скончаясь хотяща, дружина учуявши, заслышав об этом, когда ему ещё здраву сущю, окружают его, жалеюще и плачуще и любяще. Умилённым и скорбным обычаем, и словом главою покивающе своею, вопрошалиуумирающего, и горящие милостью к нему глаголах: «Что имеешь брате с нами осужденный? Как и что глаголешь, чего сиа надеяши, каково твоё мнение, что мниши, успело ли имеющееся от труда? О просимом? или нет? (Стоит обратить внимание, что вопрос не просто о личном, а о совокупном усилии в дружине, и распрос об опыте брата крайне для них важен.) Отверзло ли имеющееся? или повинен иметь ещё? Дошло ли имеющееся? или нет? Во змогло? Приняло ли имеющееся некое извещень имеющее? Или без вести имеешь надёжю? Приняло ли имеющееся свободу? или колеблет помыслом неверия? Почуял некое в сердце просвещень имеющееся? (ощутил ли в сердце просвещение?) Или темное ещё, и во бесчестьеимеешься? Были ли в тебе гласы изо внутрь глаголющие: «Се цело быси!», или «Оставляют тебя твои грехи!», или «Вера твоя спасе тя!», или «Нище!»? (схоже с сегодняшним словом «нищий» – ни ще, нет ещё), «Или нет ещё?» «Или слышишьглаголющее: «да сиа обратить грешного во ад, и свяжете его имеющие руки и имеющие ноги, и дасиевозьмёт нечестивый, да не видит славы Господней!»? «Что глаголешь, прости брате, повежь нам, молимо тебя, да и мы оуведаем во коих хотим быть, твоё бо время заключилось, иного не обрящеши во веки».)

4. Ещё нищий, или уже духом в царствии небесном!?(Матф.5:3) вот критерий. Осознанно созидается Богообщение, область чутия, «область быть чадом божьим» (Ин.1:12) область явного общения с Господом.

«К симо жэ от оусопошихо. Благосно Господь отвещаваху, ижэ нэ отврати Молитвы моиея, и Милости иего от мэнэ.

Сии жэ пакы Благосно Господь, ижэ нэданасо на оуловлэнь ие зубоммо иего, сии жэ оно зболезнью Глаголаху, проидэтьли си Душа наша воду, Духово воздушныхо, нэвособлэную, нэ оуповающэ иединачэ, новозирающэ что наиспытаньи ономь бываиеть».

(«К ним же от усопших (от умирающих некто) отвечает: «Благостен Господь иже не отврати молитвы моей, и милости Его от мэнэ».

И ещё сново: «Благостен Господь, иже не даст нас на оуловлень имеющейся зубамиего (сатаны)».

И ещё с болезнью глаголаху: «Пройдет ли си душа наша воду, духово воздушных?», не вособленую, не подготовленную, не осолённую душу имели, неуповающую единым образом (то есть были мы ведь и грешными однажды), ново зреющее, что на испытании оном бывает. (То есть, «не знаем что ждёт, лишь волнение пред предстоящим испытанием имеем».)

«Друзии жэ сэго нечто болезньнеие отвещаваху и Глаголаху, оу горэ Души нэсхранивоши обещань иа бэсприрочна, во Часи и точью оувесть что иеи оуготовано.

Азо жэ о друзи забыхо сиа само, дажэ техо сказовахо плачь и вэсьоумомь совосхыщэно быхо, оудэржати сиа акы само нэ возмого, прэбыво оубо востражи до, Л Днии, воспиатихо сиа нэ Тэрпеливо, во вэлико ие обьщэ ие житьие ко вэликому, сэжэ видево миа, акы прэменивоша сиа всэго иеступивоша, позна прэменэнь иа Образа, и Рэчэ что ие Отчэи о а нэ, видели тружающихо страсти, азо жэ рехо, иевидехо Отчэ и почюдихося, и Блажихо азо падошая, пачэ нэ падошихо, и самехо сиа нэ плачющихо, имь жэ падэнь иемь восташа, востань ие бэзбеды, сэ жэ рэчэ тако иесть.

(«Аз же друзья забыл себя самого, даже забыл тех сказывающих плачь, и весь умом восхищен был! И как удержать это сам не возмог, то пребывая во страже 30 Дней (сакральная цифра) и, впитавэто великое житие во общем духе, к великому не терпеливо обратился. Он же, видя во мне переменившегося в иступлении, как пременившего сиа всего, иступления познавшего пременения Образа, и Рече: «Что имеешь отче Иоанне, видел ли тружающихо страсти?» Аз же ответил: «Имеющееся виделОтче и почудихося (подивился, чудо чудное видел), и Блаженное (блажь) аз падших, и сново уже не падающих, и самих этим, уже не плачущих, им же падением имеющимся восташа, и восстановление это без беды! Сеже рече: «Так и есть!».)

6. «Переменившегося в исступлении пременения Образа». Исступление, или как в современных текстах используется слово «озарение» является одной из четырёх граней причащению Богу:

На сегодня Церковь знает 4 критерия сопричастия Богу (данный труд 8-9 века от РХ подписан именем Макария Великого, и признан Церковью, но это собирательный труд от всех отцов, и великий Макарий, живший в IV веке, не мог написать такого), 4 грани Богообщения:

1.Чутие благодати, ощущение причастия;

2. Вера, опытное богопознание;

3. Исступление в молитве, озарение светом Божьим.

4. Отдельно, и само по себе, это откровение (извещень имея), это личный разговор с Богом, этот четвёртый самый надёжный из четырёх. Это надёжа следующего шага.

«Исповеданэложивыи иего иазыко, иако рэчэ, прэжэ дэсиати лето, имиахо зде брать зело поспешива, и делатэлиа, и такого иакожэ ми видиащю того сицэ Дхомь гориаща, трэпэтати пачэ того, дьиаволиа зависти, иеда како многымь, тэчэнь иемь прэтокнэть о камыко ногу, эжэ борзо ходиащимо случаиеться, иежэ и бокть, тачэво зидэ комне вэчэро зело, показа струпонаго, просить приложэньиа просить една, плищюэть зелтачэ иелма достоино бе Милости, виде врача нэ хотиаща помазати, повэржэ сиа само на зэмли, иемлэть сиа понозе, омываиеть сии довольне слэзами, просить тэмница южэ иеси видело, стражю вопьиашэ, нэ мощно тамо минэити, тачэ принуди доброо утробь ие врачэво, прэнэсти на лютость, скудьно иево болиащихо и прэславне ие, до идэвы скорекающихо сиа, бываиеть обещнико, изболезнико иазвэно оубо во Сердци, акы мэчэмь любьвэради Божья, пэчалью, во осмыи День отходить ко Богу, и просиво погрэбэнь иа нэ получити, азо жэ того и семо принэсохо, и со Отци погрэбохо, акы достоньна, темь жэ и по осмемь, рабьи, во осмыи отрешаиет сиа свободэнь».

(«Исповедовал неложивы его язык ….»

Следует обратить внимание на данное словосочетание, «исповедовать не лживо», как будто до этого он лгал!? Нет конечно, но перед этим, текст повествует о преображении, о перемене в духовном устроении молодого игумена Иоанна. С ним произошло преображение, и старый игумен это духовно прозрел. Именно это, и подчеркивает молодой игумен. До внутреннего прозрения, всё ложно. «Ложиво», ложа, спать на ложе, быть на ложе, и быть и спать, и живым и тд. и тп.

«И поведал: «Прежде десяти лет, имели мы здесь брата, крайне спеши'вшего делателя, и видяще того крайнеДуха горящего, мы трепетали (волновались)новой зависти дьявола, имеющего многим, он течениям о камень ногу преткнул, и еже борзо ходящим это случается. Этому и бысть.

Вошёл он тогда ко мне поздно вечером, показав струпного язву, просит крайнего приложенья, просит уединения, сам же в крайнем внутреннем смятении, как - бы весь кричащий (плищю еть– крик иметь, шум, приходить в смятение) очень, и что «Имеет достойноеМилости». Видя врача не хотящегоего помазать, поверже сиа само на земли иемлеть сиа по нозе омываиетьси и довольне слезами, просит темницу, юже ие си видело: «Стражду!», вопиёт, «Немощно! Туда мне идти», и принуждает добро оутробь ие врачево, пренести на лютость,…

Стоит обратить внимание, что древний язык содержит в самом себе описание процесса, который сложно передать на современный, собственно, практически невозможно. Как минимум, это приводит к увеличению объёма текста. Вот данное слово «сиа», которое если по-современному соединить с глаголами, как делается в современных текстах, урезает логику смысла, а она у отцов в тексте четко прослеживается. «Поверже сиа», «иемлет сиа», не равнозначно повержется, и иемлется, или проще пишут «и стал в ногах слезами умываться». В древнем тексте отцов вот ЭТО «сиа» как некий отдельный глагол, и не глагол, как отдельное существительное, и не существительное, как отдельное прилагательное, и не ….. это «нечто», которое и повергает на землю, которое и держит на земле, и которое слезами омывает, и это видно по древнему тексту, но ничего не может с этим поделать ученик, и просит учителя старца помочь, и прибегнуть к крайнему средству, ибо «не мощно», не может, не имеет мощи с этим бороться, и язва, которую он принёс в келью отца тому подтверждение. И вот это «сиа», вот это «сие», отцом, невзирая на то, что имеется «добро оутробь ие врачево», то есть, ИЕ, имеется то, что можно было исцелить как то иначе, но он требует применить крайнее средство, и переменить, перенести, пренести на лютость. Что он и делает.

То есть, «ие», и «иа», и «иево» это наличие, это сущь чего-то, чем оперируют.   

…скудьно иево болиащихо и прэславне ие, доидэвы скорекающихо сиа, бываиеть обещнико, из болезнико иазвэно оубо во Сердци, акы мэчэмь любьвэ ради Божией, пэчалью, во осмыи День отходить ко Богу, и просиво погрэбэнь иа нэ получити, азо жэ того и семо принэсохо, и со Отци погрэбохо, акы достоньна, темь жэ и по осмемь, рабьи, во осмыи отрешаиет сиа свободэнь».

«Скудно имеющеесяв болящих, и преславное имеет! Доходит оно быстро кающихся, давшего обещание, и из болезника имеющего язвенного оубо в Сердце, как мечем, любви ради Божьей,печалью, в восьмой День отходит к Богу. И просил погребень имеющего не получать. Аз же того и семь принёс, и с отцами погребох, так как он достойный, темь же, что по восьмом. Рабский в восьмом отрешающийся – свободен!»

«Семь Дней покоем насытиться» требовал игумен пришедшего в монастырь, в 4 Слове, и на восьмой, в «день недеяния» божественное с бранью ТВОРИМОГО» пред всей братией исповедовал его.

Семь лет Исидор творил своё створение, стоя у храма, и прося молитвы за себя, в том же Слове 4, и в седьмой День по успению его, по его слову отошёл к Богу другой инок.

Семиричность, как мы уже писали ранее повторяется в книге постоянно, и является сакральной цифрой, «бори же сия с госпожою того семь десятков седьмижды на день, проткнутого на древе душою креста умственного…».

Но более сжато:"Семь о рае речь, седьмого наинешняго (сегодняшнего) суть деланья, хочешь принимай, а хочешь не принимай, а восьмое явь будушаго века знамень иесть», Слово 27 "О душевном безмолвии"

«Иесть жэ то некто оуведевыи, иаве нэ прэжэ от тою исквэрньную ногу ми востати, до нэле жэ Бога оумолити, и нэ чюдо, веру бо во Сердци, блудница оно иа приимо, тацемь и то извещэнь иемь, моно у Бозе и нозе о мочи, всиа жэ мощьна верующэму Господь Речэ, …»

(«Есть же некто уведовавший, и явленно прежде от того, и скверную ногу может воставить, донеле же Бога оумолити, и не чюдо, веру бо во сердци блудница оно иа приимо, та темь и то извещеннь иемь, мо и оу Бозе и нозе о мочи, «всиа же мощьна верующему» Господь речеве».

Или так:

 «Есть некто уведовавший, и явленно прежде от Того, что и скверную ногу может воставить, так что, и Бога умолит, и не чудо то, веру бо в сердце блудница тем и приняла, и тем оно и извещень получила, что тем у Бога и ноги омочив, что Господь и сказал: «всё же мощна верующему».

Мф. 19:26 повествует, что человеку невозможно спастись, ибо ему дано человеческое, семиричность семи дней ему дана, семь дней трудится, а восьмое, это когда Христос воскрес, на восьмой день, восьмое это Божье, это нечто, что отец и именует, «о'но» в сердце блудницы, и «о'но» - «иа», имеется, и «о'но» «иа приимо», и было принято, и этим «темь и то извещеннь иемь» было, и все эти слова сопутствуют слову «вере», «веру бо в сердци блудница имела принять». И вспоминаются отцы православные, которые говорили, что вера — это дар, и дар ощутительный, и в данном случае, через слёзы покаяния принятый. Можно и так перевести:

«Есть же некто уведовавший, и явленно прежде от того (евангелист Лука 7:36-39), у Бога ноги омочать будет, если приимет веру бо во сердце, яко блудница оно, пока же Бога не умолит, и не чудо то, что и скверную ногу может восставить, и приимет, то тем извещением, «всиа же мощно верующему» как Господь говорил».

(Благодать, как и сама вера, как и само спасение – дар (1 Коринф. 1), и ощутительный дар, и понимаемый и осознаваемый дар).

 «Есть некто уведовавший, и явленно прежде от Того, что и скверную ногу может воставить, так что, и Бога умолит, и не чудо то, веру бо в сердце блудница тем и приняла, и тем оно и извещень получила, что тем у Бога и ноги омочив, что и Господь сказал: «всё же мощна верующему».)

«Видехо нэчисты Душа, о похотэхо тэлэсныхо, нэистове бесиащася, ивину оубо покаианьиа приимошэ от искуса похотьнаго, тужэ ко Богу принэсоша похоть, и вэсь страхо прэскочивошэ, бэзнасыщэнь иа к любьви Божьи присадишася, сэго ради Господь ко целому дрэне и оно и блудници, нэрэчэ ничто жэ иего жэ оубо иася, ноиако во злюбимного, и возможэ оудобь похотью похоть отразити».

(«Видел нечистые души, в похотях телесных до неистовства пребывающих, и покаянь имея, вину от этого искуса похотьного принявши, ко Богу принеся похоть, и весь страх прескочивоше (перескочили, проскочили), безнасыщень имея к любьви Божьи присадишася. Сего ради, Господь ко целомудренной блуднице, не сказал, что же Его не убоялась, но: «иако возлюби много (Лк. 7:47)», и возможно, и удобно похотью похоть отразити».)

«Нэ нэведе жэ азо очю дэснии, споведаво, тружанья, овемо оубо нэ верна, другымо жэ нэ надэжна, и немо жэ от чаианьиеражающа, мужь жэ добль от силы прииа ость бистрелу огнь ну во Сердци, и рьвень ие носиа от идэ, подошэдыи подосэ, оуведе свою нэ мощь, и с мерэнь ие оудобь приимо го хулэньэмь на пэрвы ио убо на идэ, нэ доведе жэ ащэ и достижэ, мужь жэ лениво да сиа нэприкоснэть к рэчэнымо, иеда како отчаиаво сиа распрашить и тоие жэ делаиеть, Ибудэть о томь рэчэно ие слово от нэимуща го жэ оусэрдьиа, и иежэ имать отимэть сиа от нэго».

(«Не не веде же азъ очюдесни, споведавво тружанья, сказать, что не уведал чудес, но исповедовал тружанья труд, сказать так, знаю, что не верно сказать, другим это не надёжно, и не можа отчаиань иметь ражающа (перевести «ражающа» - «рождая», не перевести полно, но слово еще содержит «ра», то есть, содержит свет, содержит и «раж», а это уже некая самодвижная сила, блокирующая самого человека, его волю, человек входит в раж забывая себя, так поступает и роженица рождающая новую Жизнь! По смыслу правильно перевести, как «иметь раж от чаяния», это более буквально, от чаяния и раж, и если чаяние «Бога к себе обращение», то и результат отчаянных мер будет соответственный…если чаяние лукавое, то и результат соответственный).

           …другим это не надёжно, и не могут раж от чаянья иметь рождающий, а мужь же доблести от силы принимает ось, будто стрелу огненную во сердци, и, рвение нося отходит. Подошедший к этому и будучи падшим уведает свою немощь и меру свою, так как найдёт, что уду похуленьемь на первое (на чудо Богообщение) всё это принимает, не дошеший ещё в ведении достигнет, мужь же ленивый, до этого речённого не прикоснётся, иеда како отчаиаво сиа распрашитьи то ие же делаиеть, и будеть о томь речено ие слово от неимущаго же оусердьиа, и иеже имать отиметьсиа от него».

Или так:

«Сказать, что не уведал чудес, но исповедовал некое труждение, сказать так, не верно сказать, другим это не надёжно, и не могут они от чаяния раж иметь рождающий, а муж же доблести от силы принимает ось, будто стрелу огненну во сердци, и, рвение имея от этого отойдёт, огненного рвения получив. Подошедший к этому и падший уведает свою немощь и с мерой какой уда наброшена, такую и удобьудобную на себя примет, и похулением (труждением) на первое и наидёт (чудо ража рождающего Богообщения), не доведующий же, ещё и дости'же (не знающий узнает достижением). Ленивый же муж, да не прикоснется же описанного к реченому, только как отчаявшийся этого распрашивать, то имеет тогда, и имеющееся и делает, иначе будет о том речено имеющееся слово: «От неимеющего же усердия, и,если и имеется, отнимется от него».

Требуется реально жажда рождающая, чаяния раж, иначе гибельно это, и ничего кроме потери сил, и немощи, и меры своей скудной познания, ничего это не даст .)

«Несть намо падошэмо воиаме бэзаконь иа, а нэ во глубину с мерэнь иа кающихо сиа погриазошэмо от туду изо влэчэномо быти».

(«Нет нам падшим в глубину беззакония, а не в глубину кающейсямеры погрязшего, оттуда извлечённым быть».

«Смерэньиа» – иметь меру, а вначале же Слова преподобный указал о «мере сущих», той мере, когда «себе обращеньем Бога» возвращается, здесь же меру человек принимает согласно «уды», и чем глубже мера падения, тем сильнее «раж», и «ражение», тем и отчаянней меры. )

«Ино скорбиащих скорбьно ие с мерэнь ие и ино со грешаищихо иещэ свестьно ие прэступань ие, и ино иежэ свэршэнымо, деиствомь Божь иемь прибывающээ Богатьствомь Блажно ие с мерэнь ие, иеда поспешимо трэть ие эсловэсы изо обрести, во пустошь бо трудимося, воторагожэ знамэнь ие, тэрпень ие бэщэсть иа сетьнаго, томить приимань ие и плачющаго многажды, и нэ чюдо».

(«Иное скорбящих скорбную меру иметь, иное согрешающих ещё меру, и совесть имея преступать, нет, и не мера скорбящих, и не мера совести, но есть же свершённая действом Божьим, пребывающая с богатством блаженным мера, и да её имеем, и поспешим этого третьего Словесного изобрести, иначе в пустошь трудимся. И второго знамения сетей бесчестья терпящего, этих шести сетей, принимая их томлением томиться, и плачущего много, и нет там чуда».)

«О с удехо, и опаденьихо, Слово тэмно, и всиако и Души нэ достижно, каиа оуболеностью, каиажэ попущэньэмь, строиа ради, коиа от отвращэнь иа Божьиа, случающа сиа намо паданья».

(«О судьбах от Суда, и о падениях их, слово тёмно, и все, как и души недостигнувших леностью, какие же попущением ради строя (строительства), какие от отвращенья Божьего, случаются сиа нам паданья».

Или так:

«О Судах и о падениях слово тёмное, и всяко знать для Души недостижимо, как имеющейся леностью, каким попущением, строительства ради, или которые от отвращения имеющегося Божьего, случающиеся эти нам падения».)

Обачэ о номи некто исповеда, иако иажэ строиа ди случающа сиа намо, скоро ие от того обращэнь ие прииемлють, нэбо оставлиа иеть прэдавыи на долзе пэчальному бесу, падошэ ие, и прэжэ всэго боремо сиа во врэмиамолитвэноэ, тобо прэдостоиа и пэрваго намо повань иаво споминая, от Молитвы оу празнити хощэть, нэдивисиа по всиа Дни падаиани отскачи, ностои крепе, и всиако оустрамля иеть тисиа тэрпэнья, храниаитиа Англо, до нэлежэ ново вредо и тэпло, доброцелити иесть врэмень на иабо инэбрэжэна, и оцели зневоша, бедне и цельна, и многа труда, и жэлезо, и насопо, и огня, от толе на врачьбу трэбуиемо, много врэмэньна иа бо бэсцель бы, от Богажэ всиа мощьна, прэдо падэнь иемь Глаголють беси Члвеко любива попадэнь ижэ прикрута Бога.

 («Об этом некто исповедовал, как при строительстве ( строительство имеет аналогию выстраивания пчелиного улья, когда выстраиваются пчёлами стройно и соты, и вносятся в них, и мёд, и потомство, и всё «роем» творится … ) как строя случается это нам, скоро обращение приемлют, небо оставляет, и предаётся надолго печальному бесу, падоше ие, и прежде всего, борет это, во время молитвенное, тем бо предстоя (встаёт пред перед строительством, закрывая внутренний взор, и тем, и усилие) воспоминания первого нам источника наполнения (когда прямо от Божьей реки наполнялся человек, питался от родника), и от молитвы упразднить хочет. Не дивись по всем дням, и паданья отскачи, но стой крепко, и всё это, от терпенья усрамляется, и пока во вреде и терпении доброцелится, и Ангел это хранит. Временно это от того, что и небрежно, и о целизневоша ( нет целосности, и нет самой цели, и требуется исцелиться, и происходит процесс исцеления ). Когда и бедность, и цельность, (когда цельность и цель имеется, но беден) и много труда, и железа, и сопеть, и огня (по описанию напоминает кузню и кузнеца) от того на врачбу понадобится. Много временьна иа бо бесцельбы, от Бога же всиа мощьна. (Временно и долго от того, что нет исцеления, без цельбы, потому как, но от Бога всё мощно). Прэдо падэнь иемь глаголють беси человеколюбива попадэнь иже прикрута Бога. (Пред падением имеем, что бесы человеколюбиво глаголят, но по падению, что мол от прикрута, от отсекновения Бога мол это происходит».

Или так:

Однако об этом некто исповедовал, как строя случается это нам, скоро обращение приемля, небо оставляют, и предаются надолго печальному бесу, падения имея