Показывающая, как поступают в капиталистическом мире с несостоятельными должниками, их нечестные и вероломные уловки, и как общественная деятельность может мешать мирному труду капиталиста-частника

ВАСЯ-КАПИТАЛИСТ

 

Глава первая,

 

 

Знакомящая читателя с пионером Васей, его блестящей и многотрудной деятельностью для блага общества, а также проливающая свет на причины, в силу которых он принимает решение посвятить свою дальнейшую жизнь накоплению капитала

 

Капиталистом Вася сделался случайно, а раньше денег у него никогда не водилось больше рубля, да и те — не успеют привыкнуть к карману, как их уже нет!

И вообще Васе даже думать об этом было некогда, потому что началась весна, а весной, как известно, у пионеров работы хватает.

Взять, например, металлолом: кажется, в прошлом году все до последнего гвоздя собрали по всему городу, а сойдет снег — и опять его полно во дворах и на улицах, будто за зиму он потихоньку под снегом вырастает. Но металлолом — пустяк.

Главное, что двор большого дома, где сейчас стоял Вася, — не просто двор, а зона пионерского действия. Тут действуют пионеры Васиного звена. Кое-кто из них в этом дворе и живет.

Они должны: следить, чтобы все ребята из этого дома не пропускали уроков, как недавно, когда целая орава испугалась контрольной работы и организованно отправилась в лес как место наиболее подходящее для людей, вынужденных почему-либо скрываться. Вася и сам чуть было не ушел с ними — не потому, что боялся контрольной, а просто захотелось подснежники посмотреть. Только в последнюю минуту победила сознательность, и Вася не пошел.

Присматривать за чистотой и порядком во дворе — это легче всего, так как дворничиха тетя Маша и без того хорошо присматривала. Можно было бы присматривать за ней, но только она этого не любила, а на замечание Васи, что отныне надо усилить борьбу за чистоту, стукнула его ручкой метлы по шее. Тем не менее Вася присматривал не жалея сил.

Заботиться о досуге ребят. Это значит — следить, чтобы они не шатались по двору без дела, а занимались чем-нибудь полезным: какими-нибудь играми или разумными развлечениями. Какие бывают разумные развлечения, никто в звене пока не знал, это требовалось еще обсудить. У Васи уже были кое-какие соображения.

Работать с дошколятами. Дошколят в доме было неимоверное количество, они неорганизованными толпами шныряли по всему двору, так что один даже упал в водопроводный люк, хоть и ничуть не пострадал. Но главным дошкольником, с которым требовалось работать, была маленькая Маринка. В детский сад она почему-то не ходила, а мама ее была совсем молодая, студентка, и имела велосипед. Велосипед этот был не простой, а гоночный, с рулем, загнутым, как бараньи рога. Чуть только просохли улицы, Маринкина мама выходила во двор с велосипедом и Маринкой, Маринку оставляла на попечение ребят, а сама усаживалась на велосипед и куда-то укатывала. Ладно еще, что сама Маринка была девчонка не капризная: ей везде хорошо! Дошколят взял на себя тоже Вася. Он уже продумал кое-что: например, решил держать их в строгости, чтобы с самого малолетства приучать к дисциплине. Двух из них — Андрейку и Андрюшку — он назначил себе в помощники, для выполнения разных мелких поручений.

Кроме этих основных обязанностей полагалось также: чинить звонки кому понадобится (лучшего починяльщика, чем Вася, не найти!), сделать для малышей песочницу и качели (это тоже мог сделать Вася, да материала не было), обезоруживать владельцев рогаток (Андрейка и Андрюшка обязаны были доносить Васе, кто обзавелся рогаткой), стирать надписи, которые, казалось, сами собой возникали на стенах и асфальте (некоторые очень интересные), и еще много всяких других дел, запомнить их все мог только звеньевой — старинный Васин друг Толик.

В дополнение ко всему каждый должен был проявить собственную инициативу.

У Васи инициатива была такая: он всем желающим давал рыбок — данио, гуппи и пецилий, которые страшно разводились у него дома в аквариуме. Таким образом он хитро добился множества целей: заполнял полезным делом досуг ребят (кто водит рыбок, знает, сколько с ними мороки!), ребята получали полезные знания, и, конечно, сильно укреплялось уважение к самому Васе.

Сейчас Вася стоял посреди двора и соображал, какую бы новую инициативу выдумать. Возле него в полной готовности вытянулись по швам Андрейка и Андрюшка, похожие друг на друга, как родные братья: толстенькие, румяные, с одинаковыми челочками. Они исподтишка наблюдали за двумя девчонками, подозревая, что в карманах у них спрятано по куску мела, которым те намеревались расчертить асфальт на «классы», а девчонки хитро на них посматривали и мел свой не показывали, а обыскать их Андрейка и Андрюшка не имели права.

Тут к Васе подошел звеньевой Толик — добрейшая душа — и озабоченно спросил:

— Вась, тебе кошелька не нужно? А то не знаю, куда его деть…

Васе кошелек был не нужен, но на всякий случай он сказал:

— Дай глянуть.

Толик достал из кармана старинный кожаный кошелек, весь от старости в трещинах, и дал Васе. Кошелек Васе понравился: с несколькими отделениями и такой хитрой закрышкой, что если кто секрета не знает, ни за что не откроет!

— Ты где его взял? — спросил Вася.

— Бабушка дала, — сказал Толик. — У меня бабушка — вот простая: чего ни попроси, все отдаст! Даже если б у нее был попугай, ты думаешь, не отдала бы? Отдала! Я уж давно думаю подговорить ее съездить в Москву и купить себе попугая, а потом через некоторое время взять да этого попугая и выпросить!

Все знали, что Толик всю жизнь мечтает о попугае; кто мечтает о лодке, кто о ружье, а Толику ничего не нужно — только бы попугая!

— Сегодня я к ней в гости ходил, — продолжал он, — какой-нибудь бумажник себе попросить, но только бумажника у нее нет, а дала вот — кошелек…

— А зачем тебе бумажник?

— Как зачем? — поднял брови Толик. — Чтоб было, где документы держать!..

— А какие у тебя документы?

Толик сморщился и щелкнул языком:

— Да мало у меня пока документов. Можно даже сказать — вовсе нет. Вот у отца полон бумажник: и паспорт, и пропуск, и профсоюзный билет, — штук двадцать наберется всяких документов. А у меня пока только одна справка о привитии скарлатины… Постепенно я побольше наберу. Да вот бумажника нет… А справку о привитии никто в кошельке не носит, верно ведь?

— Никто, — сказал Вася. — В кошельке деньги носят, а не скарлатину твою! Поэтому я беру его себе!

— Конечно, бери! — сказал Толик, который, верно, уродился в бабушку. — А ты что в нем будешь держать?

— Мало ли что… Деньги, например!

— А откуда у тебя деньги?

— Найдутся! Был бы кошелек!

Вася спрятал Толиков подарок в карман, и они перешли к деловому разговору.

— Тебе нужно выполнить одно задание, — озабоченно сказал Толик. — Там за углом опять стоит Юрец!

— Соленый огурец! — воскликнул Андрейка, и они с Андрюшкой легкомысленно захохотали.

Вася одним суровым взглядом сразу пресек эту неуместную веселость и с недоумением взглянул на Толика:

— Какой Юрец? Чего он там стоит?

— Да мальчишка такой! — объяснил Толик. — Он там живет и каждый день стоит за своей калиткой и в щелку смотрит. А как кто меньше его мимо идет — набрасывается и толкает в грязь! Настоящий Соловей-разбойник! Никому проходу нет… Из первых или из вторых классов, те ходят в обход и через это в школу опаздывают…

— Позавчера он всех кусал живым раком! — взволнованно объявил Андрюшка. — И Вовика, и Наташку, вообще — всех!.. Даже я насилу убег! Держит его в руке, а он клешнями — вот так, вот так….

И Андрюшка, весь перекосившись, изобразил, как шевелит клешнями рак.

— А где он взял рака? — заинтересовался Вася, щупая в кармане кошелек.

— Не знаем! — сказали Андрейка и Андрюшка оба враз. — Он потом его сварил и съел! И сейчас набрасывается просто так, руками…

— И ногой… — добавил Андрюшка.

— Ладно, — сказал Вася. — Я схожу, поговорю с ним… Жалко, что рака он уже съел…

— А то — что?

— А то интересно было бы его ко мне в аквариум посадить!.. Значит, я пошел домой, дело есть!.. Вы смотрите тут!

Толик крикнул ему вслед:

— Через два часа всем — в кино! Не забудь! На утопленницу!

Вася, не оборачиваясь, кивнул. Совместный поход в кино — это и есть забота о досуге ребят. Правда, набрать много народу не удалось: один занят, другой уроки учит, третий наоборот — уроки учить не хочет, и поэтому его в кино не пускают… Так что, в общем, одно Васино звено и собралось… Но для начала и это неплохо!

Правду сказать, у Васи никакого дела дома не было, но очень ему захотелось обновить кошелек — положить туда рубль, который сейчас валялся в столе.

Придя домой, он так и сделал: раз есть рубль, ведь лучше ему находиться в кошельке?

Кошелек с рублем Вася положил в карман и принялся важно гулять по квартире. Карману было приятно, что в нем лежит кошелек, а в кошельке — рубль! Время от времени Вася вынимал кошелек и заглядывал внутрь: лежит себе рубль, как в гнездышке!

Одно плохо: кошелек большой, а денег мало — остальные отделения пустые. Но это ничего: постепенно, со временем, заполнятся все. В одном отделении будут лежать бумажки, в другом — полтинники, в третьем — гривенники, двугривенные, в четвертом — всякая медная мелочь!

Все время таскать кошелек в кармане опасно: можно потерять, или воры какие-нибудь украдут, или мама нечаянно найдет, скажет: зачем тебе кошелек, ты что — торговать собрался, пионеру иметь кошельки не полагается… И все такое прочее… Да еще увидит, что у Васи есть целый рубль, и долго не будет денег давать: у тебя, мол, есть, хватит с тебя… Так и за сто лет кошелек не заполнишь… Поэтому надо найти тайное, надежное место, где его прятать!

Сначала Вася спрятал кошелек в книжном шкафу, за отцовскими книгами, но потом подумал: хоть отец и уехал в командировку на целых полгода, но вдруг маме понадобится какая-нибудь книга… Это место не годится.

Он переложил кошелек обратно в карман и опять стал думать.

Потом засунул его под шкаф, потом опять достал: вдруг мама начнет выметать сор из-под шкафа? Под тахту нельзя по той же причине…

Вася долго ползал на коленках под разной мебелью — никак не находилось укромного местечка для кошелька! Даже вспотел весь: ну и квартира, кошелек негде спрятать! Хорошо тому, кто в деревне живет: могут свои кошельки зарыть в землю, и никто не найдет… Наконец место нашлось. За аквариумом!

Аквариумов у Васи было два. Один громадный, другой поменьше. Оба они были оборудованы всякими электроприборами для освещения и обогрева воды. Мама в электричестве не понимала (один раз даже заземлила провод в цветочный горшок!) и к аквариумному столику не прикасалась, чтоб чего-нибудь не повредить. Туда, за аквариум, Вася и спрятал в конце концов свой кошелек.

Не успел он отдышаться и успокоиться, как в дверь позвонили. Это пришел за рыбками знакомый Васин первачок и привел с собой другого первачка очень странного вида: тщедушный, но головастый, он молча и загадочно таращил на Васю громадные, выпуклые, как у рыбы-телескопа, глаза. Костюмчик его был чистенький, отглаженный, а в руке он держал пол-литровую банку.

— Здравствуй, Вася! — радостно воскликнул знакомый Васин первачок, выталкивая пучеглазого мальчишку вперед. — Вот, я еще одного привел!.. Хочет водить рыб. Правда, похож на марсианина? Так все считают!..

— Кто — все?

— Да все! И первый «а», и первый «б»… Мы его так и зовем — Марсианин! Он на это не обижается.

Марсианин только медленно моргнул, так что было непонятно, согласен он со своим прозвищем или имеет на этот счет собственное мнение.

Вася сходил на кухню за особым сачком для вылавливания рыбок, а когда вернулся, оказалось, что Марсианин уже уставил свои глазищи в промежуток между стенкой и аквариумом — как раз туда, где лежал кошелек!

Вася подскочил к нему и ухватил за шиворот:

— Ты чего там заглядываешь?

Марсианин молча двигал шеей, пытаясь высвободиться, да сильнее таращил глаза. Наконец он хрипло выговорил:

— Я… глянуть… как там… устроено… электричество.

— Нечего там заглядывать! — сказал Вася, успокаиваясь и отпуская Марсианина. — Не для твоего ума… Вот как стукнет током, сразу узнаешь, как там устроено! Кто полезет, сразу бьет током, понял?

Он поскорее дал первачкам рыбок и выпроводил их вон. Какие любопытные! Маленькие, а нахальные! Так и заглядывают везде! Мало ли что там лежит! Если каждый будет заглядывать… Наверное, почуял, что там спрятан кошелек… В следующий раз, когда маленькие явятся за рыбками, надо будет получше за ними следить… Хорошо бы их вовсе не пускать, спокойнее… Маленькие-то они маленькие, а небось так и высматривают, чего бы стащить…

Потом Вася отправился на кухню, где мама готовила обед. Он некоторое время слонялся там из угла в угол, заглядывая в кастрюли, пока мама не спросила:

— Ты чего?

— Да-а-а… — самым жалобным голосом заговорил Вася. — Все ребята в кино идут…

— Ну и ты иди…

— Такое кино интересное… Все ребята идут… И Толик, и Борис, и Витька, и…

— Ну, так а я что, разве я против?

— Да-а-а… А денег не даешь…

— Я тебе давала недавно рубль.

— Ху-у-у… Тот рубль я давно уже потратил, не помню, когда… Рубль. Другие ребята….

Мама достала из сумочки тридцать копеек и дала Васе. Вася пересчитал их и начал вздыхать.

— Еще чего?

— Это на билет… А на мороженое? Все другие ребята…

— Вот тебе на мороженое.

— Ху-у-у… Одиннадцать копеек всего? А если там не будет по одиннадцать, а только по девятнадцать?..

Мама молча добавила еще восемь копеек и прогнала его из кухни.

Вася тотчас достал из-за аквариума кошелек и положил туда деньги. Прибавилось!

В кино он решил не ходить. Тем более, что, по некоторым отзывам, в этом фильме хоть и участвует утопленница, но больше показана майская ночь, а про утопленницу — совсем мало. Может же человек раздумать идти в кино: сначала собирался, а потом взял да и раздумал!.. Его дело! На всякий случай все-таки надо поболтаться где-нибудь полтора часа, а то еще мама назад деньги отберет!..

Однако все устроилось очень даже хорошо! Когда Вася вышел во двор, там все ребята уже собрались.

— А мы хотели за тобой идти, — сказал Толик. — Думали, что ты не пойдешь.

— А я и не пойду.

— Почему?

— Денег нету… — сказал Вася таким печальным голосом, что даже сам удивился, до чего ловко он умеет врать, прямо хоть в артисты поступай!

— Мать не дала? — сочувственно спросил Толик. — Чего она сказала?

— Говорит: «Обойдешься»…

Толик вздохнул:

— Эх, хотели мы еще по мороженому купить, да ладно… Пошли, чего там!

Вася пошел. А почему бы не пойти? Он не навязывался, не клянчил, как некоторые. Ребята сами захотели, чтоб он с ними пошел, приглашали… Может, он им одолжение сделал, что пошел… Может, им одним без Васи скучно… Да еще, если припомнить, сколько раз он на свои деньги ребят в кино водил да мороженое на всех покупал, если сейчас все эти двугривенные да гривенники сложить, сколько бы это было! Самому-то Васе не особенно и интересно смотреть эту картину…

Он и вправду смотрел ее без интереса: сильно душа болела за кошелек. А вдруг мама его найдет? Понадобится ей зачем-нибудь отодвинуть аквариум?.. Всякое может случиться: например — пожар…

Успокоился он только дома, убедившись, что кошелек цел.

 

Глава вторая,

 

 

Где описываются первые шаги, предпринятые Васей на пути обогащения и наживы, и содержится упоминание о кукольной больнице, которая, впрочем, почти не имеет отношения ни к Васе, ни к его денежным делам

 

— Вот тебе деньги, — сказала мама, уходя на работу. — После школы зайдешь в магазин и купишь по полкило сахара, макарон и манки… Понял?

— Понял! — бодро сказал Вася. — Куплю! Отчего не купить? Я вообще всегда могу ходить, все покупать…

— Гляди-ка! — удивилась мама, так как раньше хождение в магазин за хозяйственными покупками Вася считал унизительным, недостойным мужчины трудом и уклонялся от этого под всякими хитрыми предлогами.

Не успела за мамой и дверь закрыться, а Вася уже сосчитал в уме, сколько все эти покупки стоят, и оказалось, что в пользу Васи остается всего три копейки. Васе захотелось тут же присоединить их к своему капиталу, да вот беда: отдельно трех копеек не было. Поразмыслив, Вася разрешил эту задачу самым блестящим образом: сходил к соседке и попросил разменять пятак. Высвободившиеся таким образом три копейки он немедленно спрятал в кошелек, Хоть немного, а все же прибавилось!

Всю дорогу до школы Вася думал: как бы еще хоть сколько-нибудь присвоить из хозяйственных денег? И придумал! Если купить всего не по полкило, а, скажем, по четыреста пятьдесят граммов, никто не заметит, никому от этого никакого вреда не будет, в конце концов, он сам может съесть на пятьдесят граммов меньше манной каши или макарон, которые не особенно и любит!

В общем, день начинался удачно.

В школу Вася пришел позже всех (задержался, пока пятак разменивал), все ребята из их звена уже стояли в коридоре и что-то обсуждали.

— Вот он! — воскликнул Толик. — Вы все — молчите! Я сам расскажу!

И таинственно обратился к Васе:

— Левой ногой споткнуться — к удаче, верно?

— Ну, верно…

— Это все знают, — подтвердил Борис.

— Так, значит, шли мы в школу: Борис, Витька, я… Вдруг я ка-ак споткнусь! Чуть подошва не отлетела! Я сразу крикнул: «На всех!» Когда так крикнешь, значит, счастье на всех, кто с тобой шел, распространяется…

— Знаю, дальше…

— Я и тебя имел в виду, все наше звено… И что бы ты думал?..

Толик помолчал, чтобы с наибольшей торжественностью объявить:

— Сбылось сразу!

Все ребята разом кивнули, подтверждая тем самым истинную правоту его слов.

— Не прошли мы и полквартала, — продолжал Толик, наслаждаясь своим рассказом, — как приходит мне мысль…

— Сделать кукольную больницу! — не вытерпел Борис.

А Толик обратился к Васе:

— Ну, как?

Вася никак не мог понять, что за такая кукольная больница и зачем она нужна, а ребята принялись ему разъяснять, перебивая друг друга.

— Это у нас будет считаться инициатива такая!

— У маленьких куклы, игрушки ломаются!

— А мы будем их починять!

— У других звеньев такого и в помине нет!

— Слабо им додуматься! Вот у Толика — голова!

Толик гордо поднял голову:

— Главное, всего звена моя мысль касается! Теперь будет нам работы! Прославимся мы на всю зону! Представляешь: сломалась у кого-нибудь кукла или еще что… Он, конечно, горюет, слезами обливается… А ему говорят: «Это чепуха, отдай свою куклу в больницу, там ее сразу вылечат — ногу или голову обратно приставят!» — «А где такая больница?» — «Первый подъезд, квартира двадцать восемь!» Это я пока так говорю… А хочешь, у тебя будет?

Вася испугался, представив нашествие в свою квартиру бестолковых, хитрых и любопытных малышей, от которых ничего не спрячешь:

— Нет… У меня мать не разрешит… пусть уж у тебя будет…

— Ну, у меня! — с радостью согласился Толик. — Куда лучше? Да-а-а… Вдруг: тр-р-р-р — звонок! «Кто там?» — «Здесь кукольная больница?» — «Здесь. Что с вашей куклой? Ах, голова оторвалась? Ничего, приходите в понедельник, вылечим, все будет в порядке!»

— Из других дворов будем пускать? — спросил Витька.

— Из других не пускать! — сказал жадный Борис. — Еще чего! Пусть у себя устраивают, да и ходят… Ишь какие!

— Как же так…

— А так! Очень просто! Как заявится такой, сразу: «Из какой зоны? Не из нашей? Пошел отсюда!» А если что — в лоб! Кого прогонять — это можете на меня рассчитывать!..

Остальные запротестовали:

— Пускать!

— Маленькие не виноваты!

— Вася, а ты как думаешь?

— Да можно пускать, а можно и не пускать… — уклончиво ответил Вася. — А вот кто знает: продадут в магазине, например, не полкило сахара, а четыреста пятьдесят грамм?..

— Сколько скажешь, столько и продадут, хоть полграмма! — успокоил его Толик. — Может, тебе только полграмма и нужно. Если, конечно, у них такие весы есть, чтоб полграмма свесить… А тебе зачем?

— Так…

Толик не соврал. Когда после уроков Вася зашел в магазин, продавщица отвесила ему всего по стольку, сколько он просил. Но она подозрительно на Васю взглядывала и наконец сказала:

— Ох и хитрый ты парень, как я погляжу!

— А что? — покраснел Вася.

— Да так уж…

— Чем же я хитрый?

Но продавщица только махнула рукой:

— Ступай-ступай… Сдачу-то свою не растеряй смотри!

Вася хотел было поспорить с ней: откуда она знает, а может, у него больше денег нет, но тут обратил внимание на соседний прилавок, где какая-то тетя выставляла пустые стеклянные банки, и вспомнил, что под ванной давным-давно пылится штук десять таких банок.

И Вася поспешил домой, чтоб поскорее эти банки сдать, а выручку присоединить к основному капиталу.

Однако во дворе его уже поджидал неутомимый Толик:

— Вася, я тебя жду! Дело есть! В девятнадцатой квартире звонок сломался: нажмешь кнопку, она влезет, а назад вылезать не хочет и звонит, звонит? Я сам хотел сделать, да потом вспомнил, что это ты на себя взял… Думаю: еще обидишься…

Пришлось пойти в девятнадцатую квартиру…

В две минуты Вася развинтил и починил розетку звонка, а хозяйка и еще соседка из квартиры напротив стояли тут же и с почтением смотрели, как ловко Вася орудует отверткой среди разных проводов.

Когда звонок был починен и несколько раз испробован, хозяйка спросила:

— Сколько тебе?

Надо было ответить, что — ничего, но Васин язык: как-то сам собой выговорил:

— Да сколько дадите…

Пока хозяйка рылась в кармане, выискивая мелочь, а Вася скромно ждал, с верхнего этажа спустился какой-то знакомый взрослый парень в очках т приостановился, чтобы узнать, что здесь происходит. Он сразу понял, в чем дело, и ехидно спросил:

— На чай?

Вася машинально кивнул.

— А как же… — поддержала его соседка. — Потрудился парень — полагается… Не нами заведено…

— Неужели? — ухмыльнулся парень. — Полагается еще и стаканчик винца поднести… Опрокинешь стаканчик, малый?

— Я не пью… — окончательно смутился Вася.

— Неужели? Вот бы не подумал… Значит, деньгами берешь?

Вася, не взяв денег, бросился вниз по лестнице…

На своей лестничной площадке он застал Марсианина, который, аккуратно подстелив газету, сидел на ступеньке, а с ним — еще несколько незнакомых первачков с портфелями. Они с любопытством поглядывали на Васю, а Марсианин на правах старого знакомого поздоровался с Васей за руку.

— Вам чего? — спросил Вася, хотя и без того по банкам и другим посудинам в руках первачков было видно, зачем они явились.

— За рыбками!

— Я ж тебе вчера дал!..

Марсианин загадочно выпучил глаза:

— С теми рыбками… конфликт вышел… Они у меня… в общем… померли все. Сначала хорошо… все плавали… потом, кверху пузом стали плавать… а потом… совсем… Наверно… банка им… не понравилась… сейчас я… другую банку достал…

— Ну, заходите… — угрюмо сказал Вася, открывая дверь.

Дав первачкам досыта налюбоваться рыбками, Вася объявил:

— Значит, так: дании — по гривеннику, гуппи и пецилии — по гривеннику, меченосец — двугривенный!..

Марсианин так удивился, что чуть банку не уронил.

— Чего таращишься? — спросил его Вася.

— По гривеннику за пецилию?

— А ты думал? У меня небось тоже расходы: корми их, электроэнергия, то, се…

— У тебя их… вон сколько… — хрипло проговорил Марсианин, — куда ты их денешь?

— Не твое дело! Сжарю и съем!

Первачки робко захихикали, а Марсианин долго думал, потом сказал:

— Мы… не знали… у нас… денег нет…

— А нет денег — и рыб нет! — закричал Вася. — Какие хитрые: задаром им давай! Рыжего какого нашли!

— Вчера… без денег… было…

— То — вчера, а то — сегодня! Вчера и приходили бы!.. А с сегодняшнего дня — новое постановление: без денег никому не давать!

— А кто… это… постановил?..

— Я!

Первачки задумались, сраженные новым постановлением.

— А… в долг… нельзя?..

— Когда отдашь?

— На этой неделе…

— Ладно! Так и быть! Становись в очередь! — скомандовал Вася, беря сачок. — Тебе чего? Двух даний и меченосца… Тридцать копеек, запомнишь? Ты в каком классе? Первый «б»? Стой, подожди!

Вася принес записную книжку, карандашик и начал записывать в нее фамилии должников:

— Рыжиков? Класс? Первый «а»… Двадцать копеек да меченосец… Всего — сорок, запомнишь? Лучше запиши себе, чтоб не забыть! А то — смотри! Отходи! Следующий! Фамилия? Сколько ты взял?.. Какой класс?..

Когда покупатели ушли, Вася подвел итог в своей книжечке: сколько всего следует получить с первачков. Вышла довольно приятная сумма…

Потом Вася начал подсчитывать всех рыбок: если дании — по гривеннику, пецилии — по гривеннику, меченосцы — по двугривенному, сколько это всего будет? Рыбки сновали взад-вперед, вверх-вниз. Сосчитать их точно не было никакой возможности, но и без того видно, что много можно выручить!

После этого Вася отмыл грязные банки мылом, содой и горячей водой (чтобы узнать, чем отмывают грязные и жирные банки, пришлось почитать книжку «Полезные советы»), отнес их в магазин, а всю выручку сложил в кошелек.

 

Глава третья,

 

 

Глава четвертая,

 

 

Где Вася посещает таинственный «птичий рынок», знакомится с двумя предпринимателями-эксплуататорами по прозванию Фунтик и Семафор, с которыми заключает выгодное торговое соглашение, и вдобавок имеет возможность своими глазами убедиться в тяжелом положении трудящегося, попавшего в лапы хищников капитала

 

Самовольный «птичий рынок» прятался на пустыре за станционными складами — кто не знает, сразу не найдет. Одни только любители про него и знали, да и то не все, потому что этот рынок недавно только сам собой организовался. Народу там было немного, все больше зеваки, в том числе и Вася.

Но Вася пришел туда, можно сказать, по делу: узнать, какую цену спрашивают за рыбок. Он и раньше слышал, что там торгуют рыбками и кормом для них, но значения этому как-то не придавал.

Только сегодня его осенила такая удачная мысль, когда он размышлял о том, как бы еще пополнить свой кошелек. На домашнюю торговлю надежда была плохая, хоть большую часть долгов в первом «а» и в первом «б» Васе все-таки удалось взыскать. Даже больной ангиной, видно, с перепугу выздоровел и честно принес свой долг. Один только Марсианин злостно уклонялся, а сегодня, вконец расстроенный Васиными угрозами, даже не пришел в школу. Говорят, что его видели на центральных улицах, где он коротал время, заходя подряд в каждый магазин, подолгу читая вывешенные на стенах газеты и рассматривая стенды с показателями выполнения плана городскими предприятиями, что, конечно, приносило ему гораздо большую пользу, чем просто шатание по улицам.

На «птичьем рынке» Вася застал всего несколько человек. Самая торговля была там по утрам, а Васе приходилось отсиживать эти драгоценные часы в школе в ущерб своему кошельку, в который уже целый день ничего доложено не было…

У станции Вася вполне равнодушно прошел мимо таких соблазнов, как леденцовые петухи на палочках и медовые маковники, нарезанные аппетитными квадратиками. Их продавали торговцы-частники. Раньше Вася всегда любил покупать таких петухов, не только себе, но и товарищам, если хватало денег, — большим дураком был, столько денег зря потратил… А что такое — петух?.. Съешь его, и ни петуха нет, ни денег. А теперь лежат они спокойно в кошельке за аквариумом!..

Несколько мальчишек-голубятников, увидев Васю, ринулись было к нему, таинственно шепча: «полтавский, огненный», «синешалый», но, убедившись, что голубями Вася не интересуется, опять собрались в кучу, продолжая спор, доступный лишь специалистам.

На солнечном припеке у стенки какой-то мальчишка печального вида торговал облезлым чижиком в клетке. Как потом выяснилось, этот чижик принадлежал не ему, а компании владельцев, состоящей из двух человек. Один был длинный и косой, другой — маленький, подвижной и веселый. Длинного звали Семафор, а маленького — Фунтик.

Компаньоны прохаживались в отдалении, грызя семечки и делая вид, что к чижику никакого отношения не имеют. На это у них были особые причины.

Рыбками никто не торговал.

От нечего делать Вася спросил у печального мальчишки, сколько стоит чижик.

— Трояк… — сказал мальчишка безразлично, но компаньоны оживились и приблизились.

— Трояк за такого облезлого? — удивился Вася.

— А ты думал, за так тебе отдать? — сказал Семафор. — «Облезлого…» А ты сам не облезлый? Этот чижик выдержанный! Не понимаешь — отойди!..

— Да он сдохнет скоро…

— Тебя переживет! Выдержанный, тебе говорят! — угрюмо сказал Семафор, а Фунтик еле удерживался от смеха, разглядывая Васю, словно какое чудо. Семечки он грыз необыкновенно ловко и быстро, как кролик или белка: подавал их в одну сторону рта, а с другой — непрерывной лентой выползала шелуха и падала на землю. Семафор же просто плевал в разные стороны.

— Сколько дашь? — спросил Семафор.

— Нисколько, — сказал Вася. — Он мне не нужен. Я пришел рыбок поглядеть.

Компаньоны перестали грызть семечки и переглянулись.

— А какие тебе нужны рыбки?

— Никаких. Я сам хотел продать.

— А каких ты хочешь продать?

Вася сказал.

— А сколько их у тебя? Мы возьмем, если дешево, — сказал Семафор.

— Я и пришел узнать, почем они. Я, может, сам торговать буду!

Фунтик перестал сдерживать смех и прыснул, будто Вася сказал что-то очень смешное, чего он давно ждал.

— Чего смеешься?

— А ты… хи-хи-хи-хи… — покатывался Фунтик, — в детской комнате не был?

— В какой еще детской комнате?

Фунтик веселился все больше:

— А в такой, хи-хи-хи-хи, в милиции есть такая, хи-хи-хи!.. Семафор, вот тип, а? Не знает, где детская комната, хи-хи!..

Про детскую комнату Вася слышал, но никогда там не был и не собирался быть.

— Ну и что?

— А то! А то: выйдешь ты с рыбками, а тебя — за хвост и туда! А там — хи-хи-хи!.. — Полина Петровна, старший лейтенант… Скажет: «Здравствуй, мальчик, как твоя фамилия, из какой ты школы, рассказывай свою автобиографию…»

— Запишут тебя, и — готов! — угрюмо сказал Семафор. — Это у них называется: поставить на учет. Вообще там много всяких процедур…

Семафор злобно плюнул шелуху и пригорюнился, вероятно вспоминая, как его самого ставили на учет в детской комнате, и, судя по выражению Семафорова лица, во всех тамошних процедурах ничего радостного не заключалось.

— Пошли в сторонку, сядем, побеседуем… — предложил Фунтик.

Они отошли и уселись на поломанный заборчик.

— Эй, раб! — что было мочи заорал Фунтик. — Крепостной!

Мальчишка возле клетки с чижиком встрепенулся:

— Чего?

— Подь сюда!

Мальчишка приблизился.

— Беги, прикури у кого-нибудь! — распорядился Фунтик, давая ему папиросу. — В темпе!

Мальчишка медленно побрел вдоль сараев, что-то недовольно бурча себе под нос, высматривая, к кому можно обратиться, и скрылся за углом.

— Наш раб! — объяснил Фунтик. — Общий, на двоих…

— Это называется в истории для средней школы — кабальный человек, — добавил Семафор. — Он у нас в кабале…

— Как так?

— Очень просто. Задолжал, змей, а отдавать — денег нету… Поэтому мы решили обратить его в рабство, по закону капитализма…

— Это называется — крепостное право… — поправил образованный Семафор.

— Все равно…

— Как же он вам задолжал? — заинтересовался Вася.

— Помаленьку, — сказал Семафор. — Двух синиц брал, одну кошка у него съела, другую маленькая сестренка выпустила… Потом брал рыб… Словом, полтора рубля задолжал… Теперь говорит, в именины ему сколько-то подарят. А пока пускай на нас поработает…

— У меня один такой тоже есть… — поделился своей заботой Вася. — Тоже рыбок набрал, а платить — нету…

— С такими нечего церемониться! — сказал Фунтик. — Куда же он, змей, провалился? Раб!!! — заорал он так пронзительно, что захотелось заткнуть уши, в которых что-то даже тоненько зазвенело.

— Ну и голос у тебя! — удивился Вася. — Где только помещается!

— Голос у меня мощный! — самодовольно сказал Фунтик и стукнул себя кулаком в петушиную грудь: вот, мол, он у меня где!

Раб появился из-за угла, спотыкаясь и неумело раскуривая папироску. Он с облегчением вручил ее Фунтику и начал отплевываться.

— Чего долго?

— Да они не дают… — жалобным голосом заговорил Раб. — Дядьки всякие… Говорят, мал… Один вот за ухо дернул… Другой нос придавил пальцем…

— Ска-ажи! — покачал головой Фунтик. — То-то, я гляжу, он у тебя совсем внутрь вдавился… Дай-ка я его оттяну, пока не поздно…

Зажав нос Раба двумя пальцами, Фунтик начал пятиться.

— У-у-у-у… — заныл Раб, хватаясь обеими руками за руку Фунтика.

— Очень сильно оттянул, пожалуй, чересчур! — серьезно сказал Семафор. — Дай-ка я его немножко внутрь поддавлю.

Раб, прикрыв лицо локтем, отбежал в сторону и захныкал.

Но Фунтик, уже забыв о нем, рассказывал:

— Вот, братцы, была раз потеха! Всем потехам потеха! Подошел я вот так к одному пьяному: дядя, разрешите прикурить — все вежливо, чин-чином… А он ка-ак ухватил меня за шкирку… Я, говорит, вас воспитаю, раз в школе не воспитали, сам вас всех воспитаю! Одной рукой меня держит, а другой — ремень отстегивает!.. Я кое-как вырвался, он мне ка-ак добавил и за мной! Я от него!

Фунтик вытер набежавшие от смеха слезы:

— От третьей школы до универмага сколько будет? Квартала три будет? Ну, вот… Я и не заметил, как добежал, гляжу: пьяный давно отстал, а он — вот он — универмаг!.. Аж задние ноги отнялись!

— А сколько у тебя ног? — спросил Семафор.

— С меня хватит! — гордо ответил Фунтик. — Как начну бежать!

— Так как же насчет рыбок? — улучив момент, спросил Вася.

— Сегодня у нас что? Пятница? Вот в выходной утречком приноси сюда всю партию, мы возьмем… по себестоимости!.. Ну, по гривеннику!..

— Тогда я пойду, — встал Вася. — А в выходной утречком буду тут!

— Эй, Раб! — распорядился Фунтик. — Забирай чижика, пока он тут не простудился, и валяй домой! А нам еще в одно место надо. Да смотри, чтоб опять сестренка не выпустила — шкуру сдерем!

И он вместе с Семафором пошел к станции, а Раб поплелся следом за Васей.

Всю дорогу он был погружен в угрюмое молчание и только злобно пинал каждый камешек, попадавший под ноги, приговаривая:

— Ладно… Ничего… Посмотрим… Пускай…

— Что ты все бормочешь? — спросил его Вася, и Раб быстро заговорил, с ожесточением размахивая свободной рукой:

— Нич-чего! Ладно! Разочтемся в скором времени! В воскресенье — мои именины, недолго уж терпеть осталось! Значит, так: тетка — не меньше полтинника, раз! Отец — полтинник, два! Мать — сколько-нибудь, три! Две сестры, которые замужем, потом одна, которая незамужем, сестра да бабушка — сколько это будет? Приду: вот вам ваш рупь с полтиной, с приветом, и — пойду себе, куда захочу! Захочу — в кино, захочу — просто буду дома сидеть или спать! И все! И будь здоров!

— А если меньше дадут или вовсе ничего? — спросил Вася.

Раб смолк и через некоторое время хмуро сказал:

— Этого не может быть, как же так — меньше… Мне нипочем нельзя меньше… Мне не меньше чем полтора рубля нужно. Как же может быть меньше?

Он вдруг рассвирепел:

— Нечего меня пугать! Меня не испугаешь! Вот увидим!.. Хитрый какой! Меньше! Должны дать, я даже во сне видел… Чего ты за мной идешь, я один пойду!

Он свернул в сторону, с еще большим ожесточением набрасываясь на камешки и щепочки, попадавшиеся на пути.

Несмотря на явное недовольство Раба своим рабским положением, Васе эта затея очень понравилась, и он решил в самое ближайшее время обзавестись своим собственным рабом, обратив в рабство Марсианина, который, по всему видно, никогда не соберется отдать долг.

 

Глава пятая,

 

 

Глава шестая,

 

 

Из которой читатель может почерпнуть множество достоверных сведений о работе кукольной больницы, узнать, как ее геройский коллектив боролся со зловредным клещом, и получить представление о том, что такое выдержка

 

Когда Вася и Марсианин подошли к дому, начало уже темнеть, кое-где в ок