Могилевская (Гомельская) губерния

 

Наполнены зелеными были и уезды новосозданной Гомельской губернии. Начдив Радецкий сообщил из Гомеля 3 апреля: главные силы повстанцев сосредоточены в деревне Шаповаловка (в 7 верстах южнее станции Дочь). Вся деревня вооружена, по полученным сведениям, у повстанцев имеется десять пулеметов и артиллерия. В действиях повстанцев заметно умелое руководство.

7 мая в Оршанском уезде восстали вооруженные дезертиры и напали на находившийся в командировке отряд. На подавление выехал отряд из Могилева. В перестрелке с восставшими убиты два красноармейца Могилевского батальона и сотрудник Оршанской чрезвычайной комиссии. Восстание подавлено. Восемь человек арестованы, остальные разыскивались.

Комбат Могилевского батальона Калюжный 23 мая заявил, что банды дезертиров усиливаются и наводняют леса. Они захватывали деревни и станции, терроризировали население, тормозили продовольственный транспорт, обезоруживали небольшие красноармейские части.

Отношение того же Калюжного 14 июня сообщало: «…В местечках и деревнях Суражского уезда неизвестная шайка бандитов производила вооруженные набеги, чем наводила панику на местное население. Для борьбы с бандитами был послан отряд Могилевского батальона войск ВЧК. Отрядом произведен полный разгром гнезда бандитов, в схватке с которыми были убиты трое бандитов и арестованы несколько главарей. Благодаря энергичной работе отряда Могилевского батальона войск ВЧК, принимавшего участие в ловле дезертиров в районе Гомельской губ., наблюдается усиленная явка уклоняющихся от мобилизации в Суражский уездвоенком, с просьбой о зачислении их в ряды Красной армии. За несколько дней Суражским уездвоенкомом зарегистрированы около 5 тыс. прибывших дезертиров». 21 июня на станцию Дисна двинулся отряд под командованием командира Могилевского батальона Чиряка для борьбы с вооруженными дезертирами.

В Кормянской волости Рогачевского уезда бандами дезертиров убиты три сотрудника ЧК и один ранен… (11 июля). 16 июля в Могилевском уезде в Полыковической волости вспыхнуло восстание дезертиров из‑за взятия хлеба на учет. Восставшие обезоружили отряд продкома. «Широкая агитация коммунистов не дала желательных результатов, так как кулаки и контрреволюционные элементы не давали агитаторам говорить». Председатель и секретарь отказались выдать руководителей восстания, арестовать их самих не дали собравшиеся крестьяне. В результате арест произведен ЧК. По уездам высланы отряды, которые вылавливали неявившихся дезертиров (сводка за 15 июля – 1 августа)³⁶². В другом документе речь идет об остром конфликте между красноармейцами, производившими учет урожая, и крестьянами. Настроение волости «явно контрреволюционное» (30 июля). Очевидно, дезертиры выступили «руками» общего настроения и пользовались поддержкой большинства жителей. Восстание в Гомельском уезде ко 2 августа было ликвидировано, но вспыхнуло восстание в Речицком уезде, подавленное к 5 августа.

«В 12 верстах от местечка Рясна Чаусского уезда окружена банда дезертиров под командой генерала Янченко («генерал» не идентифицирован. – Авт.), убитого во время боя. Выяснилось, что в том же районе находится вторая банда, вооруженная винтовками, револьверами, шашками и двумя пулеметами» (2 августа). «Контрреволюционное» восстание вспыхнуло в Мстиславском уезде (4 августа). Рабочий‑путиловец Б. Каганов писал начальнику оперативного отдела ВОХР Петроградского сектора: Шамово – это село Мстиславского уезда Могилевской губернии, между Смоленском и Могилевом. Здесь, со стороны Борецкого уезда, действовала зеленая банда. Это уточнение последовало после телеграммы того же автора о наличии у Шамова зеленой армии, которая грабила и убивала мирных жителей³⁶³. В Климовичском уезде отделом управления проведена ревизия девяти волостей, причем обнаружены злоупотребления и хищения на 1 миллион рублей. В исполкомах состоят «лица неопытные и авантюристы» (6 августа).

В Чериковском и Чаусском уездах оперировало несколько тысяч зеленых. Арест «денщика капитана зеленых» позволил выяснить, что брат «капитана» – коммунист и служит в Череповце. При его помощи зеленые получили два пулемета. «Капитан» имел конспиративную квартиру в Черикове и надеялся скоро установить связь с Москвой. Зеленые получали по 800 рублей в месяц жалованья, деньги поступали из Минска (11 августа). В Малятической волости Чериковского уезда 19 августа вспыхнуло восстание дезертиров в числе трехсот человек. Банда разбита, руководители расстреляны к 23 августа. Зеленые банды совершили нападение на деревню Ночевку Дрибинской волости Чаусского уезда и выгнали жителей (2 сентября). В деревне Гуреках Дубровской волости Борецкого уезда дезертиров до сорока человек, и все занимались спекуляцией. В августе вновь начались восстания в Гомельском уезде.

Банды зеленых появились в районе станции Рудня и соседних Риго‑Орловской железной дороги. На станции Жихлиловичи они произвели арест красноармейцев, некоторых расстреляли. Прибывшим отрядом восстание ликвидировано (Оршанский уезд, 31 августа). В Высоцкой волости Оршанского уезда председатель совета работал «не в духе советской власти» и покровительствовал кулакам и дезертирам (6 сентября).

На станцию Приямино к 3 сентября выслан отряд для борьбы с дезертирством; готовится отряд для посылки в район Ацно – Добромысли против банд, грабивших имения и советы в Оршанском уезде (4 сентября). На участке Рогачев – Жлобин 20 августа неизвестными лицами свалены 25 телефонных столбов.

Мобилизация проходила успешно, в оценках и обстоятельствах времени и места, – добавим к содержанию сводки. Дезертиры усиленно являлись добровольно (1 – 15 августа). Вот ряд оршанских штрихов, относящихся уже к осени 1919‑го. В местечке Александрия Второсельской волости много дезертиров, грабящих и хулиганствующих по ночам (22 сентября). В Смольянской волости много дезертиров, Советы им покровительствовали (12 сентября). В волостях уезда много дезертиров, исполком не обращает на них внимания; коммунистической ячейки в уезде нет (25 сентября). Шайка бандитов в 50 человек в Микулинской волости убила четырех граждан (сводка за 1–7 октября).

Картина не менялась и поздней осенью. В Чаусском уезде банды зеленых объявлялись ликвидированными в сводке за 7 – 14 ноября. Однако по волостям банды нападали на советских служащих, грабили и убивали их и позднее (сводка за 23–30 ноября). Власти арестовали четырех бандитов; отобрано семь винтовок, пять револьверов, много военного обмундирования (сводка за 1–7 декабря)³⁶⁴.

 

Минская губерния

 

Минск с 8 августа 1919 г. по 11 июля 1920 г. находился под польской властью. Территория губернии, соответственно, делилась между противоборствующими сторонами. Но и здесь, на советской части территории губернии, картина с дезертирством и зелеными весьма близка к соседним территориям. В селе Доросино Погостской волости Слуцкого уезда «шкурники дезертиры» безопасно жили по домам или скрывались в лесах. Местная власть на это «смотрит сквозь пальцы» (сводка за 1–8 августа).

Из 32 899 дезертиров добровольно явились 3212, задержаны 6015 человек. Таким образом, более двадцати тысяч дезертиров губернии составляли потенциал губернской зеленовщины. В районе деревни Сдудичи Переченской волости Бобруйского уезда имелась организованная банда дезертиров численностью до ста человек, из них тридцать вооруженных (12 августа). В лесах между Холошенской и Краснолуцской волостями Борисовского уезда «имеется пять банд дезертиров по сорок человек каждая, бандиты стреляют разрывными пулями» (12 августа)³⁶⁵.

 

Смоленская губерния

 

По советским данным, Юхновская уездная ЧК осенью 1918 г. ликвидировала контрреволюционную организацию протоиерея Заболоцкого, а зимой активно ликвидировала «контрреволюционные группы». В результате в уезде не было в 1919 г. массовых вооруженных выступлений, как в других уездах Смоленской губернии³⁶⁶. Протоиерей П.П. Заболоцкий, вместе со священником Капитоном Сергиевским, погиб в числе нескольких заложников в сентябре 1918 г., во время кампании красного террора. Престарелый пастырь вряд ли возглавлял «организацию»* Однако известно, что за арестованных священников хлопотали прихожане, ЧК получала приговоры сельских сходов с ходатайствами об освобождении. Видимо, активисты этой борьбы и стали объектом превентивного удара по «контрреволюционным группам»³⁶⁷. В конце января 1920 г. юхновский военный комиссариат заявлял, что массового дезертирства не наблюдалось, не смущаясь тем, что в уезде насчитывалось 923 дезертира³⁶⁸. Так или иначе, достаточно многочисленное, как везде, дезертирство оставалось в этом уезде неагрессивным. В других уездах губернии картина была куда более впечатляющая.

С мая 1919 г. в северных лесных уездах Смоленщины стали собираться «контрреволюционные» банды. На одном убитом был найден устав вооруженной организации с задачей максимально вредить советской власти. С осени 1918 г. действовала банда барона Кыша. Это якобы был бывший учитель эсер Ковалев, пьяница и картежник, который называл себя бароном при выигрыше и кричал на всех «кыш», когда карточная фортуна изменяла ему. Помощниками Кыша выступали три брата Жигаловых – дети пореченского священника. С 15 ноября 1919 г. начала работу чрезвычайная тройка, находившаяся в Духовщине, и объединившая борьбу с бандитизмом в Бельском, Смоленском, Духовщинском и Демидовском уездах. На военном положении был объявлен Велижский уезд соседней Витебщины. В начале сентября начался разгром «многотысячного отряда» Кыша. В начале октября он был разгромлен, сам Кыш ранен и вскоре убит в Велижском уезде. 30 октября отряд соратника барона Кыша князя Серебряного в две сотни человек захватил Духовщину. В конце ноября этот отряд был ликвидирован в лесах. Вскоре были пойманы помощники Кыша – братья Жигаловы³⁶⁹. Приведена советская версия с совершенно гротескным и неточным изложением и судьбы Кыша, и судьбы братьев Жигаловых. Однако само признание многочисленности и хорошей организованности смоленских бандитов‑зеленых характерно.

25 мая в Смоленск пошел на усиление отряд Калужского батальона ВОХР, в распоряжение предгубчека Филиппова для борьбы с повстанцами Горкинского уезда³⁷⁰.

Интересно, что даже летом 1919 г. губкомдезертир в Смоленской губернии был слаб, и власть активно использовала «хороший» отряд ЧК‑

24 июня 1919 г. в Смоленской губернии объявлялся день добровольной явки дезертира. Затем губернское руководство подробно расписывало «меры предупредительные» и «меры карательные» для борьбы с дезертирством. Наибольший эффект из нерепрессивных мер воздействия давала неделя добровольной явки дезертиров. На Смоленщине такая «неделя» длилась с конца июня по середину июля. Видимо, в результате удалось в массовом порядке «выкачать» из деревни наиболее лояльных дезертиров, которые воспользовались возможностью легализоваться. К тому же по окончании «недели» власть грозила самыми суровыми карами. Дезертиры прибывали группами, с красными флагами, клялись защищать советскую власть и т. п. В 20‑х числах июня 1919 г. красные отряды двинулись в Духовщинский, Демидовский, Бельский и Краснинский уезды. Остальные должны были справиться с зелеными и дезертирами своими силами.

29 июня 1919 г. в роще около деревни Сынково Дорогобужского уезда Смоленской губернии состоялось общее волостное собрание молодежи восьми деревень, не желавшей служить, при председателе (некий Осип Михайлов Осипов) и секретаре. Собрание вынесло постановление из четырех пунктов. Во‑первых, в каждой деревне молодежь должна была избрать старшего, обязанного не пропускать ни одного собрания «нашей только еще зарождающейся организации». Во‑вторых, ввести «товарищескую сознательную дисциплину», беспрекословно повиноваться выборным.

В‑третьих, старшим деревень иметь тесную связь с Центральным штабом волости. В‑четвертых, старшие должны были экстренно сообщать в соседние деревни о движении отрядов по борьбе с дезертирством. Борьбу с отрядами на территории своей волости вести «массовым характером» и «не щадя себя биться». Организация террористических кружков в корне отвергалась, но отдельные террористические акты приветствовались. Тактика дезертиров в документе именуется «самооборонительной»³⁷¹.

1 июля отряд Смоленского батальона войск ВОХР экстренно выслан в Гжатск для борьбы с тамошними дезертирами.

По линии Риго‑Орловской железной дороги под руководством левых эсеров вспыхнуло восстание в местечке Голынки. Бело‑зеленые устроили здесь еврейский погром, разграбили имущество евреев, убивали как мужчин, так и женщин с детьми – найдены тридцать еврейских трупов. В погроме принимали участие крестьяне соседних деревень, они растаскивали имущество. Повстанцы заняли станцию Голынки, но высланным отрядом положение восстановлено. Часть бело‑зеленых взята в плен, часть разбежалась. По линии Риго‑Орловской железной дороги под руководством тех же левых эсеров на 529‑й версте и 542‑й версте и на Александровской железной дороге на 418‑й версте взорваны мосты. Главари были из следующих сел: Глушевка, Парабанова, Анциферово, Смоляки, хутор Велино и Веливко Катынской волости, Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурох, Охотное Руднянской волости. Главари разъезжали по названным селам и призывали население к восстанию. Документ именует этих главарей, среди них – братья, часто хуторовладельцы. Всех главарей захватить не удалось, так как они скрывались в лесу. Вспыхнуло восстание на станции Приднепровской, но принятыми срочными мерами восстания как на станции Голынка, так и на станции Приднепровской ликвидированы (сводка за 15 июля – 1 августа).

По линии Александровских железных дорог вблизи станции Дурово установлено скопление дезертиров в количестве четырехсот человек, не проявлявшее активности (5 августа). Обилие лесов и покровительство местной железнодорожной администрации затрудняли борьбу с дезертирством. В Духовщине происходило контрреволюционное восстание, ликвидированное к 6 августа. Настроение населения Кисловской, Озерищенской и Успенской волостей Дорогобужского уезда удовлетворительное, однако налоги поступали слабо. В Бизюковской волости настроение сочувственное, недовольство на почве продовольственного кризиса (30 июля). На Рославльском уездном съезде Советов «выяснилось, что в уезде продовольственный кризис». Среди военных частей смоленского гарнизона и уездов губернии – массовое дезертирство. Со стороны дезертиров наблюдалось насилие над жителями, особенно в уездах по деревням (29 июля)³⁷².

Сводки отдела военной цензуры по Смоленской губернии и другая советская документация позволяют увидеть картину превращения массового дезертирства и крестьянского недовольства в зеленые формирования.

«В нашей волости формируется «зеленая армия». Уже сформировалось 300 чел.; имеются винтовки, пулемет и у каждого револьвер; оружие им доставляют с Украины» (Ельня, 18 июня).

«Дезертирство в уезде принимает угрожающие размеры. Дезертиры призывают граждан примкнуть к ним, свергнуть Совет и вырезать советских работников. Уисполком решил принять самые решительные меры» (Демидовский уезд, 20 июня).

«У нас в Тюминском лесу сформировалась банда дезертиров около 600 чел. Имеют 1 орудие, 12 пулеметов. Ловим их, но не поймали, разбили красноармейцев в пух» (Клюксово, 21 июня).

«…У нас дезертиров полна деревня… а кто пойдет голову класть за чужие интересы?..» (Смоленск, 21 июня).

«По приблизительному подсчету на уезд приходится 500+200 чел. В одной местности целый лагерь, собираются строить бараки. В другом месте банда полковника Мороза по соседству с Юхновским уездом… всего поймано до 100 человек. Решено принять репрессивные меры» (Гжатский уезд, 25 июня).

«У нас в солдаты служить никто не пошел, а все дезертирствуют» (Бобыново, 6 июля).

«…Все твои товарищи дома дезертирами» (Гжатск, 6 июля).

«…У нас теперь в Смоленской губ. только и занятия, что ловят дезертиров, а если их самих нет, то забирают мать или сестру» (Дорогобуж, 6 июля).

«…У нас были отправлены на фронт, но оттуда удрали и теперь все дома» (Вязьма, 9 июля).

«У нас очень много дезертиров здесь в Смоленске; верст за 30 образовалось 2 полка и вот с красноармейцами воюют. Сегодня привезли много раненых красноармейцев» (Смоленск, 10 июля).

«Дезертиров очень много. Когда была мобилизация молодых, пошло с уезда человек 15, а остальные скрываются. Сейчас пришли на борьбу с дезертирами 40 китайцев и 15 коммунистов» (Мольнино, 13 июля).

«…В Ельнинском уезде делали облаву на дезертиров, которых здесь 99 %» (Ельня, 17 июля).

«…Дезертиров вторично начинают ловить, а их много в нашем округе, весь 1889 год дома» (Белый, 19 июля).

Демидовский уезд, чекистская сводка за 22–31 июля: «Дезертирами распространяются прокламации, в которых уверяется, что город скоро будет взят, и предлагается населению присоединиться к ним, свергнуть Советскую власть и вырезать советских работников». Здесь отмечались случаи дезертирства коммунистов, как по партийным мобилизациям, так и по общим.

Из протокола губернской конференции РКП(б) 4–6 августа 1919 г.: в Смоленском уезде «дезертирство очень развито, до 90 % дезертиров… Коммунизм потерпел полное банкротство».

В «Известиях Бельской коммуны» за 9 августа 1919 г. предпринималась попытка предложить понимание проблемы дезертирства в уезде. Автор выстраивал следующую цепочку причин дезертирства. Во‑первых, огромная, покрытая лесом площадь, что позволяло дезертирам легко скрыться, не отходя от родной деревни. Во‑вторых, близость запасных частей, что создавало соблазн продлить неофициальный отпуск в несколько дней до нескольких месяцев, тем более что призванные односельчане тоже находились дома. В‑третьих, «безалаберная и даже преступная» постановка продовольственного дела в запасных частях: съевший домашний запас сухарей красноармеец оставался голодным и бежал домой. В‑четвертых, панические письма родных из деревни. Никакие охранные грамоты не спасали, «рьяные исполнители декретов» отбирали скот, что вызывало бегство домой не только из запасных частей, но и с фронта. «Так, увеличивая свои кадры, с каждой новой мобилизацией разбухая как снежный ком, в Бельском уезде развилось поголовное дезертирство… В эту массу… пассивного дезертирства и благодаря ему стали вливаться преступные элементы: злостные дезертиры – идейно дезертирующие противники гражданской войны, враги идеи Советской власти – сыновья кулаков, мобилизованные в общей массе трудового крестьянства… Этот элемент овладел дезертирской массой и стал героем дня в Бельском уезде»³⁷³.

В селе Дресна был арестован за антисоветскую агитацию священник Покровский. Для более успешной борьбы с дезертирами при губвоенкоме сформирована особая рота в количестве 250 человек и конный отряд в 200 человек.

К концу августа Духовщинский, Бельский и Краснинский уезды считались совершенно очищенными от банд дезертиров, в остальных уездах организованные банды отсутствовали. На учете состояло до 30 тысяч человек, из них до 4 тысяч явились добровольно, выловлены до 13 тысяч, оставалось 12 520 человек. Власти раскрыли разгром Мадышкинского волсовета, было взято восемь заложников от населения. Банды барона Henna в Демидовском уезде трудноуловимы «вследствие благоприятной для бандитов природной обстановки»³⁷⁴.

За время с 1 марта по 8 августа в губернии дезертировали 2295 человек, не явились же по призыву 20 606 человек. Добровольно явились 8284 дезертира, задержаны путем облав 4468, задержано злостных дезертиров 545 человек. Дезертирствовали 9604 человека. С 8 по 15 августа явились добровольно 958 человек, задержаны 979, переданы суду 36, в запасной части 1135 человек. Вновь дезертировали 421 человек. Банд в губернии не фиксировалось. Высланные два отряда занимались очищением уездов от незлостных дезертиров (23 августа).

Однако банда во главе с бароном Кышем продолжала оперировать и оценивалась как «белогвардейская». В нее перешел председатель Узвосского волисполкома Духовщинского уезда, захватив с собой деньги, предназначенные семьям красноармейцев (4 сентября). В Узвосскую, Пречистенскую и Шиловическую волости Духовщинского уезда посланы отряды для борьбы и ликвидации белогвардейских выступлений (2 сентября)³⁷⁵.

Демидовский уком в конце сентября 1919 г. описывал отсутствие советской власти в сельских местностях: «…Развилось до невероятных размеров дезертирство, превратившееся затем в сплошные грабительские банды, последнее время поведшие нападения на советских служащих и учреждения… в части уезда власть распалась и восстановить ее здесь живым словом уже нет возможности, ибо на каждое слово и на каждый шаг по созданию и закреплению власти банды отвечают оружием»³⁷⁶.

В южных волостях Бельского уезда оперировали банды, грабившие волостные советы и общества потребителей, общественных работников убивали, население терроризировали. На подавление в очередной раз отправился отряд в 65 человек (сводка за 1–7 октября).

В Дорогобужском уезде оперировали банды дезертиров под руководством братьев Жигаловых. Банды вооруженных дезертиров обнаружены и в Мстиславльском уезде той же губернии (сводка за 15–22 октября).

В четырех местах губернии вспыхнули вооруженные выступления дезертиров (сводка за 15–22 октября). Карательным отрядом Демидовского уезда на месте преступления расстрелян главарь шайки дезертиров Минаев, терроризировавший население (сводка за 1–7 ноября).

В Бельском уезде банды зеленых вновь нападали на советы и убивали коммунистов. В районе деревень Лечени и Козьмы Демидовского уезда обнаружена банда Муравьева в 200 человек при одном пулемете (сводка за 23–30 ноября).

В Духовщинском уезде пойманы 17 бандитов барона Кыша, отобраны 20 винтовок, мешок патронов, продовольственных продуктов и 13 тысяч рублей. Вскоре «шайка» Кыша в количестве 60 человек взята в плен. Однако ему еще предстоит «воскреснуть». В Демидовском уезде убиты главари бандитов Александр и Владимир Жигаловы и начальник их штаба Щербаков. Бандиты в числе ста сдались с оружием, указывая тайные склады, пособников и укрывателей. ЧК расстреляла 17 лиц за бандитизм, хищение продуктов и подделку документов. С 20–22 ноября в Суражском уезде захвачен 21 бандит, из которых девять расстреляны (сводка за 1–7 декабря).

Мобилизация по губернии прошла весьма успешно (сводка за 8 – 15 декабря). Дезертирство во многих уездах уменьшалось под влиянием идейной пропаганды, например, в Демидовском уезде к 15 ноября явились 2481 человек, в Духовщинском – 3900. «Идейная пропаганда» явно получила особое понимание к зиме и после карательных акций.

18 ноября в районе деревень Усть‑Москали, Старые Вертни, Суровцево обнаружена банда Серебрякова. Во время перестрелки убиты три бандита, ранены восемь и в плен забраны два. В Демидовском уезде расстреляны два бандита. В Духовщинском уезде расстреляны 12 бандитов‑дезертиров (сводка за 8 – 15 декабря)³⁷⁷.

Итак, к августу 1919 г. в Смоленской губернии, после продолжительной «недели» явки и посылки отрядов дезертирство почти ликвидировано. Однако на деле дезертирство просто было циклическим процессом. За октябрь в той же губернии было задержано 17 500 дезертиров, из коих 7500 – облавами. Осенью 1919 – весной 1920 г. хорошие результаты давали агитационные мероприятия, митинги для дезертиров, – начинался новый круг «добровольной явки».

Спецификой Запада было то, что зеленое движение не угасло, как в центральных губерниях осенью 1919 г., а продолжалось и далее. Весной 1920 г. в уездах Смоленской губернии вновь насчитывались тысячи дезертиров, шел массовый отток из красноармейских частей. Постановление партизан отряда «О» от 15 марта 1920 г. требовало отмены «партийной войны», коммун в деревне, проведения в жизнь «лозунгов Революции». Печать на документе содержала слова: «Народные партизаны Витеб. и Смол,». Очевидно, в этом случае мы имеем дело с организованными силами с эсеровским руководством. В мае 1920 г. в деревне Бутырки энергичный крестьянин Чистяков организовал штаб и дезертирский отряд, который имел все шансы быстро разрастись. Развитие движения пресекла посылка вооруженного отряда и политработников из Смоленска³⁷⁸.

В борьбе с бандитизмом в Духовщинском уезде Смоленской губернии погиб даже командир 41‑й отдельной бригады ВОХР Куконков. По этому поводу последовал приказ войскам ВОХР 24 февраля 1920 г.³⁷⁹

 

 

Центрально‑промышленный район

 

В этом регионе наиболее массовую повстанческую активность проявило крестьянство Ярославской, Костромской и Тверской губерний. В советской историографии утверждалось, что до 35 тысяч бело‑зеленых действовали в Ярославской и Костромской губерниях под руководством генерала Майера, а в Тверской губернии «большие группы дезертиров» во главе с генералом Сназиным и полковником Назимовым захватывали склады, портили связь, задерживали отправку на фронт красноармейцев³⁸⁰. Однако это лишь наиболее активная составная часть зеленого движения. Рассмотрим его по губерниям.

 

Владимирская губерния

 

В Юрьевском (Юрьев‑Польском) уезде Владимирской губернии в Аньковской волости сформировалась банда Юшки – Ефима Скородумова, на основе которой возник самый яростный всплеск местной зеленовщины – поход на Юрьев‑Польский с захватом города 11 июля и разграблением местного артиллерийского склада. Банда Юшки существовала еще долго, действовала и в начале 1920‑х. Однако она не была единственным зеленым формированием в губернии.

Согласно рапорту Владимирского комбата войск ВЧК Самодурова от 19 мая, в районе Покровского уезда обнаружена масса дезертиров, каковая посланным отрядом переловлена и доставлена в уездный военный комиссариат. При попытке к бегству три дезертира ранены.

Серьезное выступление в мае произошло в Юрьевском уезде. Комиссия по борьбе с дезертирством выслала в уезд отряд для борьбы с дезертирами в 20‑х числах мая, но дезертиры успели скрыться. Отряд взял заложников в Аньковской волости. Дезертиры, узнав об этом, ворвались в деревню, обезоружили и частью перебили отряд. Отряд Владимирского батальона арестовал более 80 человек. К 28 мая в Юрьевском уезде выступление дезертиров считалось ликвидированным. Со стороны красных оказалось шесть раненых и шесть убитых. Производились расследование и аресты. Отряд губернского батальона отправился в Симскую волость для ловли дезертиров.

В деревнях Слободищево – Борно Александровского уезда также обнаружилось большое скопление дезертиров. Дезертирами были тайно разосланы повестки по волостям с просьбой явиться на собрание в сосновую рощу близ Слободищева Тимоновской волости. На собрании присутствовало более тысячи человек. Выступавшие говорили о необходимости организоваться для борьбы с местной властью при случае облавы, о приобретении оружия, и даже говорилось о переходе на сторону Колчака. Собрание обязало участников круговой порукой не выдавать и снабжать всем необходимым скрывающихся от облав. Дезертиры располагали винтовками и боеприпасами. Главные базы располагались на границе Александровского уезда (и, очевидно, Дмитровского уезда Московской губернии). Члены волостных исполкомов покровительствовали дезертирам. К 4 июня руководство по борьбе с дезертирством было сосредоточено в руках Александровского уездного военкома. В тот же день в уезд пошел отряд Владимирского батальона войск ВЧК.

К 11 июня 1919 г. в Муромском и Переяславском уездах была объявлена мобилизация родившихся в 1889 г. В Покровском уезде эта мобилизация проходила слабо, в Юрьевском – успешно. Юрьевский уезд предполагалось в недельный срок очистить от дезертиров. Александровский уезд объявлен на военном положении, «пойманы дезертиры, взято много заложников». Старо‑Константиновский волисполком арестован за содействие укрывательству дезертиров³⁸¹. К этому времени настроение частей в губернии считалось удовлетворительным, кроме запасного инженерного батальона; в нем настроение неудовлетворительное из‑за плохого довольствия и отсутствия нижнего белья³⁸².

Телеграмма 20 июня сообщала, что во Владимирской губернии «большое количество дезертиров скрывается в лесах». Ответом власти стали агитационная неделя и совещание по мерам борьбы против дезертирства. Прежние меры давали мало реальных результатов. Дезертиры легко уходили в леса из‑за малочисленности отрядов. «Кроме того, трудно бороться, когда семьи красноармейцев плохо обеспечены, и крестьянин рискует остаться с необработанной землей»³⁸³.

К 5 июля по губернии, объявленной на военном положении, шла интенсивная борьба с дезертирами. При поимке несколько дезертиров были убиты.

В Воршинской волости Владимирского уезда крестьяне под влиянием офицера Шелобова распустили совет и избрали «кулацкий» исполком во главе с самим Шелобовым. Он провел несколько собраний, на которых выносились решения не давать мобилизованных. Отряд владимирской Губчека арестовал часть «кулацкого» исполкома, но арестованных ночью освободила на станции толпа крестьян. Второй отряд вновь арестовал инициаторов освобождения – офицера, дьякона, комиссара и двух кулаков. Шелобов был арестован уже во Владимире. Во время выступления крестьянами села Ворши были разосланы «разведчики» по всем деревням и селам с приглашением к самозащите, часть окрестного крестьянства согласилась, другая отказалась. Во Владимирском уезде зеленые разогнали и разоружили волостные исполкомы Черкутинской,

Спасской и Кулитаевской волостей. В Черкутинской волости также была разогнана милиция, но подоспевшие отряды освободили арестованных мятежниками исполкомовцев. Село Черкутино Владимирского уезда известно тем, что является родиной М.М. Сперанского. В ближайших окрестностях прошло детство писателя В.А. Солоухина, им описанное. На карте зеленого движения это село также присутствует. Причем можно заметить известную преемственность. После того как восставшие не смогли удержать Юрьев‑Польский, активное ядро бежало в направлении на Черкутино³⁸⁴. Можно предположить, что всплеск повстанческой активности в этом районе сопряжен с прибытием наиболее непримиримых кадров из Юрьевского уезда. В Спасской волости Владимирского уезда в лесах Воронцово‑Дашкова оперировали якобы сильные и хорошо вооруженные отряды зеленых. Скорее всего, по поводу вооруженности советская сводка сильно преувеличивала (29 июля). Дезертиры здесь держались до конца лета как минимум: при столкновении советских отрядов с дезертирами погибло одиннадцать дезертиров под Черкутином, по сообщениям от 1 сентября.

По информации политуправления РККА, к 10 июля в губернии было спокойно³⁸⁵. На следующий день толпы зеленых повстанцев возьмут уездный Юрьев‑Польский. Данный сюжет демонстрирует ненадежность «моментальных снимков», которыми зачастую являются сводки различных ведомств. Динамика развития протестного движения была очень живой и трудно предсказуемой.

По линии ВОХР положение в Юрьевском уезде после восстания оценивалось как «довольно удовлетворительное», но наличествовали признаки контрреволюционной организации. В Аньковской волости Юрьевского уезда, где дезертиры расхитили винтовки, в июле вновь вспыхнуло восстание. Оно превратилось в массовое выступление с захватом уездного центра. 11 июля вооруженные банды дезертиров и крестьянские толпы напали на город Юрьев‑Польский. После недолгого сопротивления была обезоружена охрана артиллерийского склада. Повстанцы завладели оружием. Караульная команда в 25 человек не смогла отбить артсклад и отступила. Положение восстанавливали отряды из Иваново‑Вознесенска и Владимира. По состоянию на 14:00 12 июля Юрьев‑Польский был в красных руках. Банды зеленых в панике разбегались, захватив с собой часть захваченного оружия. В восстании массово участвовали пригородные волости. Лозунгами восставших были: «Долой Советы!», «Да здравствует Учредительное собрание!» и «Зеленая армия тыла!»* Восставших насчитывалось около 5 тысяч человек, хотя это число надо понимать как количество полудобровольно поднятых крестьян ради краткого натиска на уездный город. Советская документация называет восставших бело‑зелеными. Отступая, они захватили списки дезертиров и уничтожили архив дел о дезертирах.

В Константиновской волости Александровского уезда дезертиры также расхитили винтовки на складе и подожгли пулеметный завод. Для выяснения обстоятельств поджога была сформирована комиссия. Положение Ивановской волости Шуйского уезда было политически неудовлетворительным: враждебное отношение к советской власти, работников не хватало; масса дезертиров, отсутствие добровольцев в РККА (30 июля).

На Суздальском уездном съезде советов выявилось враждебное отношение населения к местной власти в связи с тяжелым продовольственным положением. Дезертиров в уезде много, и борьба с ними не велась (4 августа). В то же время в Ковровском, Гороховецком, Вязниковском уездах милиция «за последнее время» вела энергичную борьбу с дезертирами, которые, в свою очередь, усиленно агитировали против советской власти (4 августа). Вскоре подоспели сельхозработы: «…В деревнях жнут новый хлеб» (сводка за 1–8 августа). Новый урожай сглаживал скрытое недовольство. Население стремилось сбыть излишки мешочникам до производства учета. Продовольственные комитеты работали неудовлетворительно.

В Суздальском уезде дезертиры, «сознавая ужас предательства с их стороны делу пролетарских завоеваний», усиленно являлись добровольно. С 1 по 8 августа в военкомат добровольно явились 1200 человек, а за июль явились добровольно лишь 331 и были задержаны 228 человек. Население жаловалось на плохое продовольственное положение.

В Меленковском уезде «продовольственной нужды… не ощущается, ибо кругом кипит спекуляция. Из Тамбовской губ. мешочники везут хлеб, поддерживая спекулятивную атмосферу». Уезд – центр картофельной посадки. Но в уезде 20 % недосев из‑за нежелания сеять свыше нормы (19 августа). В некоторых советах Меленковского уезда еще и в сентябре 1919 г. сидели бывшие земские начальники (село Серхово).

В Зеленковской, Пеленковской и Устинской волостях Ковровского уезда шайкой дезертиров произведен ряд грабежей. Это самый голодный уезд (19–20 августа). Духовенство уезда за устройство без разрешения крестного хода было оштрафовано на 5 тысяч рублей (сводка 15 августа – 1 сентября). Губчека расстрелян бывший урядник Громов за открытую контрреволюционную агитацию среди крестьянства (4 сентября). В Гороховецком уезде ввиду отсутствия партийных работников в уездном продкоме «наплыв» кулаков (15 августа). Советский аппарат в этом уезде пребывал в руках укрывателей дезертиров и кулачества. Нередко на сходках председательствовали кулаки и дезертиры. С 1 по 15 августа задержаны 2416 дезертиров, добровольно явились 4355 человек.

«По всей губернии борьба отрядов комдез с дезертирами. Есть убитые и раненые» (26 августа). Все же в августе дезертирство шло на убыль: часть дезертиров выловили, многие по окончании полевых работ являлись добровольно. Наблюдались самовольные отлучки для поездки домой за хлебом (12 сентября). В Суздальском уезде еще много дезертиров ввиду слабых мер уездной комиссии по борьбе с дезертирством (сводка за 16–23 августа).

Политическое настроение губернии власть не могла считать удовлетворительным. В связи с учетом излишков хлеба в сельских местностях можно было ожидать массового недовольства, которое способно легко перекинуться в армию. Крестьяне негодовали на низкие твердые цены на хлеб (16–20 августа).

Большое скопление дезертиров обнаружилось в Клизоренской волости Переславского уезда (11 сентября). Попытка захватить дезертиров в Катурских болотах Солищинской волости окончилась неудачей – дезертиры разбежались (16 сентября).

Прежние причины дезертирства оставались и осенью. Оно снова стало нараст