Глава 152. Не нарушить ли нам правила?

Позже, в тот же вечер, Сьюзан сидела одна в своей комнате и думала о проблеме Алана, которую Сюзанна объяснила ей этим утром. Ей казалось, что ей нужно что-то сделать, чтобы помочь, но она также беспокоилась о том, что могла зайти слишком далеко.

Примерно через час она позвала Алана, убедившись, что это было в то время, когда ее муж не был дома.

— Тигренок? Не мог бы ты подойти сюда на минутку, пожалуйста?

Алан услышал её голос из коридора и пошел на него. С тех пор, как его мать одевалась не во что иное, как в свои старые, консервативные одежды в течение последних пяти дней, он был довольно удивлен, обнаружив ее на своей кровати, одетую в темно-бордовый халат, который показал больше, чем просто небольшое декольте.

Фактически, прямо перед тем, как Алан вошел, Сьюзан тщательно поправила халат так, чтобы показать все прямо до краев своих сосков.

Она знала, что это нарушение ее правил, но подумала, что это может немного облегчить его страдания.

Член Алана тяжело запульсировал в такт сердцебиения. Декольте, которым она хвасталась, было особо впечатляющим потому, что он видел почти полностью видел ее соски из-за того, что ее халат слегка раскрывался еще больше.

— Тигренок, можешь ли ты присесть на минутку? У меня есть то, что нужно обсудить.

Алан сел на кровать рядом с ней и изо всех сил старался скрыть свою внезапно бурную эрекцию.

— Что случилось, мама? Есть что-то, что тяготит тебя?

Он с запозданием понял, что на данный момент это не лучший выбор слов. Ее резко разрытый бюст чрезвычайно затруднял поддержание зрительного контакта.

Она взяла его за руку и спросила:

— Как идут дела с твоей… проблемой… теперь, когда у тебя нет никого, кто мог бы тебе помочь?

Алан абсолютно ненавидел лгать своей матери. Но, увидев ее огромные сиськи, покачивающиеся недалеко от его лица, он искушался.

К счастью, он понял, что может воспользоваться тем, что во второй половине дня он может воспользоваться своим довольно плохим самочувствием и оставить впечатление, что Сюзанна оставила его без помощи.

— Боже, мама, иногда это очень сложно. Ты знаешь, как Эми и Сестренка дразнили меня недавно?

Сьюзан кивнула.

Она слегка погладила его руку.

Даже этот жест очень сильно возбуждал его, потому что казалось, что она подражала тому, как дрочила его стояк до того, как снова ударилась свою скромность. Он должен был собраться, прежде чем ответить.

— Ну, даже увидев, что Эми расстегнула свой верх, не произвело никакого эффекта на меня. Я вернулся в свою комнату и… ничего не сделал! Я просто написал несколько писем. И тетя Сюзи хотела помочь раньше, но я практически опозорил себя таким разочаровывающим ответом. Ты понятия не имеешь, насколько это тяжело бывает.

Он добавил, по-прежнему в основном честно:

— Чем дольше я это делаю, тем больше я понимаю, что шесть раз в день почти бесчеловечно, в долгосрочной перспективе. Я не знаю, как долго смогу продолжать делать эти вещи. Я имею в виду, что если я приторможу на один день и достигну кульминации «только» два раза, то на следующий день мне придется кончить десять раз, чтобы компенсировать это. ДЕСЯТЬ! Я действительно даже не знаю, возможно ли физически кончать столько раз. Это такое абсолютно странное лечение.

— Это то, чего я боялась, — сказала она с большой озабоченностью, — Тебе очень тяжело, не так ли? Так очень тяжело.

Когда она заговорила, то смотрела прямо на его непристойную выпуклость с явным похотливым желанием.

Алан сглотнул.

Он подумал, что она не осознала двойного смысла в том, как она говорила о том, что ему «очень тяжело». Он также сомневался, что она осознавала провокационный способ, которым ее пальцы гладили его руку, точно так же, как она это делала, если бы это был пенис. Но он, конечно, осознал все это и многое другое, например, как ее халат медленно соскальзывал с ее плеч.

Наконец, ей удалось возобновить зрительный контакт с ним.

— После отъезда твоего отца, я обещаю, что мы переоценим ситуацию, хорошо? Может быть, я смогу больше помочь… с визуальной стимуляцией, — ее взгляд вернулся к его напряженной эрекции, — Плюс, тогда ты сможешь чаще получать помощь от Сюзанны. Поэтому продержись до тех пор.

— Спасибо, мам. Я попробую. Мне не нравится это говорить, но я считаю дни до того, когда он уедет. Если бы не та малая доброта, как-то, что сделала Эми после ужина, я бы этого точно не вынес.

Она просто кивнула.

— Я знаю. Мне очень жаль… Я уверена, что это непросто для такого мужественного, энергичного, одаренного молодого человека, как ты, — она жадно облизнула губы, когда говорила с его промежностью, — Вот почему я позволила вам повеселиться и подразнить друг друга не поднимая большой шум. Слишком плохо, что Сюзанна настолько защищает Эми, иначе, может быть, она тоже могла бы помочь тебе прямо.

Он решил испытать свою удачу и смело сказал:

— Это было бы хорошо, но я знаю, от кого я хотел бы получить помощь больше всего.

Она отпустила его руку и отвернулась, как от смущения, так и от восторга. «Боже мой! Если бы только! Тигренок, если бы только! Я так много сделаю с твоим большим членом, Сын. Я чувствую, что во вторник только разогревалась. Ах! Я возьму твой толстый член, запихну себе в рот и ОТСОСУ! Господи, я бы сосала его так сильно! Так долго! Так глубоко! как должна делать обнаженная и стоящая на коленях, и сисястая-мамочка!

Ее мысли заставили ее грудь вздыматься вверх и вниз немного, и это движение, в свою очередь, заставило ее халат соскользнуть с ее плеч. Она натянула ткань халата обратно, но только лишь немного, как бы накинув его.

— Хотела бы я, чтобы могла сделать больше, но… Я так запуталась… Есть другие вещи, которые следует учитывать, например, что подумает Рон? Ладно, это все, что я хотел спросить.

Но она выглядела так, будто была погружена в глубокие раздумия.

Алан встал.

Он изо всех сил старался скрыть свой бушующий стояк, как он это обычно делал, но не мог сделать много, потому что, если бы положил руки на промежность, то только привлек бы больше внимания к этой области.

— Кстати, мама, просто увидев тебя в этом халате — дает мне много стимулов. Этого должно хватить на ближайшие нескольких дней. Спасибо.

Она посмотрела на него и широко улыбнулась. Ее глаза еще дольше задержались на выпуклости в его промежности и она почувствовала, как у нее течет слюна. Она тоже встала и это заставило ее одежду соскользнуть с плеч. Она неохотно вернула халат на место, более или менее, оставив при этом соски открытыми. Она посмотрела в его глаза и сказала:

— Это чертов халат. Это такая проблема — держать его закрытым.

Она притворилась, что закрыла его, но оставила его как можно более открытым, как и раньше, если не больше.

Они оба улыбнулись от этого притворства.

Она сказала:

— Не думай, что это что-то меняет, Тигренок, но иногда моя мораль должна идти на компромиссы, чтобы помочь тебе. Я постараюсь немного помочь с визуальной стимуляцией здесь и там, если Рона не будет дома. Я только надеюсь, что это того стоит, для твоего здоровья.

Она открыто посмотрела на его выпуклость, пока думала, «Я собираюсь ему помочь, определенно! Я буду расхаживать перед ним в сексуальной одежде или вообще без одежды! Тогда его пенис будет таким толстым и полным спермы! MMMM! И тогда, тогда… он все это выстрелит! Если бы Рона не было здесь. Если бы я не была его матерью. Я помогла бы ему прямо сейчас… моим ртом!

— Ты самая лучшая, мама! — он начал поворачиваться, чтобы уйти, но потом собрал свое мужество и спросил: — Кстати, говоря о сексуальных вещах, как обстоят дела между тобой и Роном за эти дни на этом фронте?

— Алан! — возмущенно воскликнула она, — Я не думаю, что это вопрос, который сын должен задавать своей матери!

Он опустил голову.

— Извини, это просто… — его голос затих.

— Что?

— Ох, ничего. Ты сказала, что я не должен спрашивать об этом, так что неважно.

— Да, но ты не можешь вот так уйти.

Она снова взглянула на его выпуклость, пока не заставила себя отвернуться.

Он, все еще с опущенной головой, сказал:

— Ну, когда я думаю о тебе и о том, как вы делает эти вещи вместе, я вроде… Ну, я как бы теряю свое вдохновение. Знаешь, для того, что делать свое дело, — это было правдой — такие мысли, конечно же, были убийцами его эрекции, — Я знаю, что это странно, но я думал, ты должна знать, что это то, что затрудняет мое лечение.

— Ох. Хммм… Это звучит плохо… Ну, делай все возможное, учитывая обстоятельства. Ты знаешь, как я говорю: «нет того, что ты не сможешь сделать, если сильно захочешь».

Она с гордостью улыбнулась ему.

Он поднял глаза и улыбнулся в ответ.

— Спасибо, ты лучшая.

Но он заставлял себя, потому что ее комментарий был не совсем тем ответом, который он хотел услышать. Он надеялся, что она пообещает не быть близкой с Роном, пока он снова не покинет город. Но он понял, что слишком испытывает свою удачу и может напугать ее, если слишком явно будет толкать её к этому.

Кроме того, он шел по какой-то странной фрейдистской территории и от этого ему становилось дискомфортно.

Наконец он развернулся и вышел из комнаты, пошел прямиком в свою спальню, где снял с себя одежду и снова подрочил.

Сьюзен была разочарована собой, потому что ей не удалось спросить то, о чем она действительно хотела поговорить с ним: завтра наступит еще один вторник, тот день, когда он должен был снова пройти проверку на аномалии пениса.

Она не знала, что с этим делать, тем более, что Сюзанна настаивала на том, что это может сделать только Сьюзан или Аками.

«Он думает обо мне, когда мастурбирует. Он делал так прошлой ночью. Сюзанна говорит, что мысли о моем теле и особенно моей груди возбуждают его, даже когда ничто другое уже не может. Но это работает в обоих направлениях. Почему мысль о том, что он думает обо мне, делает МЕНЯ настолько возбужденной? Это неправильно. Неправильно! Я не могу прикасаться к нему, когда мой муж здесь, даже немного! Я просто должна быть сильной и сказать «нет». У меня нет выбора, кроме как обратиться к Сюзанне в час нужды. Я уверена, она сможет сделать проверку вместо меня.»

Часть 15