Строительство стены вокруг Мидгарда

 

В те времена, когда боги только еще устраивали Мидгард и возводили Вальхаллу, пришел к ним некий мастер и сказал, что сможет окружить Мидгард стеной такой большой и прочной, что никаким великанам, карликам или же другим незваным гостям будет не под силу ни преодолеть ее, ни разрушить. И обещал он исполнить работу за три полугодия.

Асам предложение показалось заманчивым, и спросили они:

– А что бы ты, юноша, хотел получить за эту работу?

– Выполню я эту работу лишь затем, чтобы получить в жены Фрейю, прекраснейшую из всех богинь Асгарда, но еще я хочу владеть солнцем и месяцем.

Асы стали держать совет, и после долгих переговоров пообещали мастеру, что он получит все, о чем просит, если сумеет построить стены в одну зиму.

– Но если с первым летним днем будет хоть что‑нибудь не готово, ты не получишь ничего, – заявили асы, надеясь, что не придется им расплачиваться с мастером. – И еще одно условие: ты не имеешь права пользоваться чьей‑либо помощью в этой работе.

Стал тут просить мастер у них позволенья взять себе в помощь коня Свадильфари. И по совету Локи асы ему это позволили. Договор был заключен при свидетелях и скреплен клятвами.

С первым зимним днем принялся мастер за постройку. По ночам он возил камни на своем коне, а днем громоздил каменные глыбы одну на другую и скреплял их между собой. Асы уже не сомневались, что нанятый ими каменщик – великан. Шла зима, и все быстрее подвигалась постройка стены. И когда до лета оставалось всего три дня, дело было лишь за воротами.

Асы тогда не на шутку испугались. Сели они на свои престолы и стали вспоминать, кто посоветовал выдать Фрейю замуж в Ётунхейм и обезобразить небо, сняв с него солнце и месяц и отдав их великану. И все сошлись на то, что такой совет дал конечно же Локи, сын Лаувейи, виновник всяческих бед. И пообещали они Локи лютую смерть, если он не найдет способа помешать мастеру закончить стену в срок. Локи струсил и торжественно поклялся, что не даст каменщику выполнить договор.

И в тот же вечер, лишь отправился мастер со своим конем Свадильфари за камнями, выбежала из лесу со ржанием кобыла навстречу коню. И лишь заметил конь, какой необычайной красоты была та кобыла, он взбесился, порвав удила, пустился за нею, а она ускакала в лес. Каменщик громко закричал вслед коню, приказывая вернуться, а потом погнался за ним, но так и не смог его изловить. А лошади носились всю ночь, и работа не тронулась с места. На следующий день было сделано меньше, чем обычно. И каменщик, увидев, что не закончить ему работу к сроку, впал в ярость великанскую.

Асы же, признав в пришельце горного великана, немедленно, послали за Тором, который был тогда на востоке в Ётунхейме. Тотчас явился Тор, в тот же миг взвился в воздух молот Мьёлльнир, и первый же удар сразил великана.

А был то Локи, кто бегал со Свадильфари, и спустя некоторое время он принес жеребенка. Жеребенок был серой масти, и было у жеребенка восемь ног, а когда он подрос, то превратился в такого замечательного коня, какого еще не бывало на свете. Он был быстрее всех и мог одинаково хорошо бегать по земле, скользить по воде и нестись по воздуху. Его назвали Слейпнир, или Быстро скользящий, и отдали его Одину.

 

Похищение Идунн

 

Как‑то раз три аса, Один, Локи и Хёнир, отправились в путь. Шли они через горы, через пустыни, и у них нечего было есть. В одной долине они обнаружили стадо быков и, убив одного, собрались зажарить его мясо между раскаленными камнями и съесть. Когда им показалось, что еда готова, они разгребли костер и видят: не изжарилось мясо. Спустя некоторое время они снова заглянули в костер, но только мясо опять не было готово.

– Что бы это значило? – пробормотал Локи. – не иначе не обошлось тут без колдовства.

И вдруг с дуба, под которым они сидели, раздался голос.

– Это по моей воле не жарится ваше мясо. Пообещайте дать мне бычьего мяса досыта, тогда оно и изжарится.

Смотрят они вверх, а там сидит орел, и не маленький.

– Согласны, – говорят они.

Тут орел слетает с дерева, садится у костра и тотчас принимается за бычьи окорока и лопатки. Тогда разгневался Локи и, схватив большую палку, замахнулся что есть силы и ударил орла. Орел от удара встрепенулся и взлетел. Но палка при этом пристала к спине орла, а руки Локи – к другому концу палки.

 

 

И вот летит орел на такой высоте, что Локи задевает ногами камни и деревья. Кажется ему, что вот‑вот и вырвутся у него руки. Он вопит, он молит о пощаде. И тут вновь заговорил орел:

– Не бывать тебе, Локи, на свободе, если не дашь мне одной клятвы.

– В чем хочешь – поклянусь! Только отпусти!

– Клянись, что выманишь из Асгарда богиню Идунн.

Не долго сомневался Локи:

– Клянусь! Будет тебе завтра в полдень Идунн.

Засмеялся орел и опустил Локи на землю. Тот вернулся к своим спутникам, и они возвратились в Асгард без приключений.

На следующий день в условленный час Локи пришел к Идунн.

– Пойдем, – говорит он, – я покажу тебе, какие я нашел яблоки. Они тебе, я уверен, покажутся замечательными. Но возьми все‑таки свои, чтобы сравнить их с теми, ладно?

И вот идут они из Асгарда в лес. Тут прилетает в обличье орла великан Тьяцци и, схватив Идунн, уносится с нею в Ётунхейм.

Как только исчезла Идунн, асам пришлось плохо – они сразу же постарели и поседели. Они собрались вместе и стали вспоминать, кто и когда в последний раз видел Идунн. А видели ее в последний раз, когда она шла с Локи из Асгарда. Они схватили Локи и стали грозить ему смертью и пытками. И Локи струсил?

– Я знаю, где Идунн. Ее унес великан Тьяцци. Если Фрейя даст мне свое соколиное оперенье, я готов отправится за Идунн в Ётунхейм.

Локи прилетел в Ётунхейм великану Тьяцци, когда того не было дома. Он превратил Идунн в орех и, взяв орех в когти, помчался прочь. Тьяцци вскоре вернулся домой и, не обнаружив Идунн, надел свое орлиное оперенье и полетел в погоню за Локи. Асы же, завидев, что летит сокол с орехом, а за ним орел, вышли за стены Асгарда и вынесли ворох древесных стружек. Сокол, лишь только влетел в город, камнем упал у городских стен. Тогда асы развели в стружках огонь. Высоко взметнулся огонь, и орел, не сумев остановиться, опалил себе крылья и упал на землю. Тут подоспели асы и убили великана Тьяцци. А Идунн снова стала жить в Асгарде, сохраняя богам вечную молодость.

 

Ньёрд и Скади

 

Дочь великана Тьяцци по имени Скади, узнав о том, что асы убили ее отца, надела шлем и кольчугу и с оружием в руках пошла в Асгард мстить за отца. Асы, однако, предложили ей решить дело миром и пообещали выкуп:

– Выбери лучше, Скади, себе мужа среди асов, и на том давай помиримся. А если ты согласишься на наше предложение, то выбирать будешь только по ногам, ничего больше не видя.

– Согласна, – отвечала Скади, надеясь, что ей удастся выбрать Бальдра, отличавшегося удивительной красотой.

Увидев пару красивых ног, она воскликнула:

– Вот кого я выбираю. И, конечно, это окажется Бальдр, бог весны, – ведь вряд ли что некрасиво у Бальдра.

Однако она ошиблась – то были ноги Ньёрда. Опечалилась Скади и говорит:

– А как же еще одно мое условие? Ведь вы обещали рассмешить меня – но вам это вряд ли удастся.

Долго старались боги, но ничего у них не получалось, и вдруг верхом на громко блеющей козе выехал Локи. Он поскакал к Скади и повалился на колени. Тут она и рассмеялась. Тогда между нею и асами был заключен мир.

Ньёрд взял Скади в жены с большой радостью. Но никак они не могли договориться, где им жить.

Скади хотела поселиться там, где жил ее отец, в горах, в месте, что зовется Трюмхейм – Ньёрд же хотел жить у моря. И они порешили, что девять суток они станут жить в Трюмхейме, а другие девять оставаться в Ноатуне. Но, вернувшись раз с гор в Ноатун, Ньёрд сказал:

– Не любы мне горы, и не хочу я сменять клик лебединый на вой волков. Я могу жить только на берегу моря.

Тут откликнулась Скади:

– Птичьи крики не дают мне спать на берегу моря. Всякое утро будит меня морская чайка. Нет, только в горах могу я жить.

Так они и расстались: Ньёрд остался в Ноатуне, а Скади вернулась в горы и поселилась в Трюмхейме. И часть встает она на лыжи, берет лук и стреляет дичь. Ее называют богиней‑лыжницей.

 

Локи, Тор и великан Гейррёд

 

 

 

Однажды Локи летал для забавы в соколином оперенье богини Фригг.

Из любопытства он залетел во двор к великану Гейррёду и, увидев там высокие палаты, опустился и заглянул в окошко. Гейррёд увидел птицу:

– Поймайте ее и принесите ко мне, – приказал он слугам.

Один из посланных им слуг полез по высоченной стене к окошку, на котором сидел Локи. А Локи заметил его и с ехидство наблюдал, как тому приходится трудиться. И решил Локи не улетать, пока тот не поделает почти весь свой нелегкий путь.

Когда же слуга был рядом, Локи расправил крылья, хотел оттолкнуться, и тут оказалось, что ноги его пристали к крыше.

Схватили тогда Локи и принесли к Гейррёду. И, увидев глаза Локи, великан заподозрил, что перед ним не настоящая птица, а один из богов. И велел Гейррёд ему держать ответ.

– Кто ты? – грозно спрашивал великан, но Локи молчал.

Тогда запер Гейррёд его в сундук и три месяца морил его голодом. Наконец, он открыл сундук и, обращаясь к обессилевшему от голода асу, повторил свой вопрос:

– Кто ты? Я приказываю тебе говорить. А не то ждет тебя голодная смерть.

– Я Локи, сын Лаувейи, бог огня.

– Я рад, что поймал тебя, хотя сам ты мне и не нужен. Тем не менее, я могу тебя уничтожить. Если же ты хочешь избежать смерти, дай мне клятву привести ко мне Тора, но не в полном вооружении, а без молота и без Пояса силы.

– Клянусь, – едва произнес слабым голосом Локи.

Был он тут же отпущен на свободу, вернулся в Асгард, и много хитрости ему понадобилось, чтобы уговорить Тора отправиться безоружным в путь. И хотя Локи понимал, к чему может привести это путешествие, ничего иного он сделать не мог – ведь не выполнить клятву было нельзя.

Тор и Локи пустились в дорогу. Они остановились на ночлег у великанши Грид, которая и поведала Тору всю правду о Гейррёде:

– Великан очень хитроумен, и трудно с ним справиться. Берегись идти туда безоружным. Лучше возьми у меня мой Пояс сил, железные рукавицы да посох, что зовется посохом Грид.

Тор не стал возражать и принял с радостью все, что дала ему великанша. Наутро пошли они дальше, и дорогу им перегородила река Вимур, величайшая из рек. Опоясался Тор Поясом силы и воткнул посох Грид ниже по течению, а Локи ухватился за Пояс силы. Когда же Тор дошел до середины реки, вода внезапно поднялась так высоко, что стала перекатываться через плечи Тора. Тогда Тор сказал:

– Вимур, спади! Это я, Тор, иду вброд в Ётунхейм. Если вода будет прибывать, знай, что вырастет до неба мощь аса.

Но воды все прибавлялось. Тор посмотрел выше по течению и обнаружил, что стоит там в расщелине скалы Гьяльп, дочь Гейррёда, упирается ногами в оба берега и тем вызывает подъем воды. Тут взял Тор со дна большой камень и бросил в нее со словами:

– Будет в устье запруда!

И попал прямо в цель. Скоро вода пошла на убыль, и течение ослабло. Опираясь на посох, Тор добрался до противоположного берега и, ухватившись за деревцо рябины, выбрался из потока.

Тор и Локи двинулись дальше. Когда они пришли к Гейррёду, их поместили на ночлег в козий хлев.

– Ведь Тор же к козлам привык, – дерзко пошутил Гейррёд.

В хлеву стояла скамья, на которую Тор, уставший от путешествия, тут же и сел. Но не успел он сесть, как почувствовал, что скамья вместе с ним поднимается к самой крыше. К счастью, в руках Тора был посох Грид. Чтобы не оказаться раздавленным между потолком и скамьей, Тор уперся посохом Грид в стропила, а сам покрепче прижался к скамье. Скамья опустилась на место, но раздался громкий хруст и жуткий крик: оказалось, что скамью поднимали на своих плечах дочери Гейррёда – Гьяльп и Грейп, – им обеим Тор переломал спины.

Потом Гейррёд велел позвать Тора в палату – позабавиться играми. Вдоль всей палаты были разведены костры, и когда Тор вошел в палату и встал против Гейррёда, тот ухватил щипцами раскаленный брусок железа и швырнул им в Тора. Но Тор поймал брусок железными рукавицами – теми, что дала ему великанша Грид. Тор поднял брусок, замахиваясь на Гейррёда, и тот, отскочив, укрылся за железным столбом. Но Тор так сильно кинул раскаленное железо, что оно пробило столб, самого Гейррёда и стену дома и ушло глубоко землю

Честь Асгарда была спасена, а Тор и Локи смогли благополучно вернуться домой.

 

 

Пропажа молота Мьёлльнир

 

Случилось так, что как‑то утром бог Тор проснулся и обнаружил пропажу: исчез его замечательный молот Мьёлльнир. Разъярился Тор, стал повсюду искать и шарить, но безрезультатно. Он рассказал об этом богу огня Локи, и тот, понимая, что означает для асов пропажа молота Тора, вызвался ему помочь.

Они вместе отправились к дому прекрасной богини Фрейи.

– Фрейя, не дашь ли нам свой наряд из перьев, чтобы быстрее облететь все земли и сыскать мой молот, – попросил Тор.

– Я бы дала вам свое оперенье, будь оно даже серебряным или золотым, – живо откликнулась Фрейя.

Полетел тогда Локи в опереньи Фрейи, покинул он Асгард и отправился прмяо в Ётунхейм, потому что он считал, что только великаны могли похитить молот Тора. Первый, кого увидел, подлетая к Ётунхейму Локи, был великан Трюм. Он сидел на кургане и плел своим псам ошейники из золота

– Что там у асов? – спросил он, едва завидев Локи. – Зачем ты один прилетел в Ётунхейм?

– Неладно у асов, – отвечал Локи. – Пропал у Тора его молот. Не ты ли его куда запрятал?

Трюм не стал скрывать, что это дело его рук:

– Ты угадал. Это я запрятал молот Тора, и запрятал его так, что никто достать не сумеет. Я могу его вернуть, правда, при одном условии, если боги отдадут мне в жену прекрасную Фрейю.

Узнав, что хотел, Локи стрелой полетел назад к Тору.

– Ну что? Нашел ли ты молот? – с нетерпением стал спрашивать Тор.

– Найти‑то нашел, да вернуть его нелегко. Молот у великана Трюма, но отдаст он его не раньше, чем Фрейя станет его женой.

Отправились они тут же к Фрейе.

– Послушай, Фрейя, – начал Тор. – чтобы вернуть мой молот, ты должна стать женой великана Трюма. Собирайся в путь.

Но кроткая дочь Ньёрда внезапно впала в ярость. В гневе порвала она висевшее у нее на шее драгоценное украшение – ожерелье Брисингов. И выгнала она Тора из своего дома.

Собрались тут все асы и стали совещаться, как им вернуть молот Тора. Долго они судили да рядили, как вдруг Хеймдалль, Светлый ас, предложил:

– Пускай Тор сам добывает то, за чем не досмотрел. Давайте наденем на Тора брачный убор, спрятав лицо, скроем ему колени женской одеждой, украсим его ожерельем Брисингов и так отправим к великанам за молотом.

Возмутился Тор, оскорбился. Не хотел он надевать женскую одежду. Но тут раздался голос Локи:

– Напрасно ты споришь и теряешь время. Захватит ведь великаны Асгард, если ты не вернешь свой молот. Поеду вместе с тобой и тоже в женском наряде: буду тебе доброй служанкой. Вместе мы как‑нибудь справимся с великанами и вернем твой молот.

Тор не стал больше спорить – с радость принял он предложение Локи. Запрягли тут козлов в колесницу Тора, нарядили Тора и Локи в женское платье, и помчались бог грома и бог огня на восток в Ётунхейм.

Услышав грохот колесницы Тора, Трюм начал готовиться к свадьбе. Великаны приветливо встретили прибывших, провели их в просторный зал и принесли еду и питье.

Тор набросился на угощение: он съел быка, восемь лососей, все лакомства, приготовленные для женщин, и выпил еще три бочки меда. Трюм был несказанно удивлен:

– Никогда я не видел, чтобы невеста столько ела и пила.

Но тут нашелся хитроумный Локи, сидевший рядом в наряде служанки:

– Госпожа моя восемь дней ничего не ела и не пила – так ей хотелось увидеть жениха.

Трюм заулыбался – приятно было ему слышать такие вещи. Тут он захотел поцеловать невесту и приподнял край свадебного убора, скрывавшего лицо грозного Тора. Испугался Трюм:

– Что так глаза сверкают у Фрейи? Из них пышет ярое пламя! Никогда не видел я, чтоб у невесты был такой взгляд.

И опять спас положение находчивый Локи:

– Восемь ночей без сна была Фрейя – так натерпелось ей приехать к жениху.

Тут‑то явилась в зале сестра Трюма, требуя от невесты подарков. Но Трюм остановил ее, говоря:

– Сначала свадьба, а потом подарки. Скорее несите молот Тора. Я хочу соблюсти наш уговор – вернуть богам молот и лишь после этого по праву обладать прекрасной Фрейей.

В зал внесли молот Мьёлльнир и положили его на колени невесте. И вдруг, отбросив в сторону женское одеяние, перед великанами предстал бог грома Тор, размахивающий своим молотом. Первым пал под ударом молота великан Трюм. Досталось и другим великанам. А Тор и Локи вернулись в Асгард и привезли назад, к радости богов, замечательный молот.

 

 

Поездка Тора в Утгард

 

Был еще такой случай. Отправился Тор со своими козлами и колесницей в путь, а с ним – Локи. Под вечер подъехали они к дому одного человека и остались там ночевать. А вечером Тор взял и зарезал своих козлов, потом освежевал туши и положил в котел. А когда мясо сварилось, Тор и Локи сели ужинать и позвали хозяина с женой и детьми. Сына хозяина звали Тьяльви, а дочку – Рёсквой. Тор разложил перед очагом козлиные шкуры и велел хозяину и его домашним кидать кости в те шкуры. А Тьяльви, хозяйский сын, взял бедренную кость козла и, насадив на нож, расколол и выковырял мозг.

Тор и Локи заночевали в том доме. Спозаранку Тор встал, оделся, и, подняв свой молот, Мьёлльнир, освятил им шкуры. Встали козлы, но один из них хромал на заднюю ногу. Разгневался Тор:

– У одного из козлов сломана бедренная кость! Это ты, хозяин, или кто‑то из твоих домашних не был осторожен с костями.

Тор нахмурил брови, схватил свой молот, да так крепко, что побелели у него суставы. Напугались хозяева, завопили:

– Пощади нас, Тор! Возьми все наше добро, только пощади!

Когда Тор увидел их страх, гнев его поулегся, и, смягчившись, он пошел на мировую:

– Ладно – разойдемся миром. Я здесь оставлю своих козлов, а с собой возьму твоих детей – Тьяльви и Рёскву – пусть отныне служат мне и неотлучно следуют за мной.

Отправился Тор на восток в Ётунхейм. Дошел сперва до моря, через море глубокое переправился и, ступив на берег, держал путь дальше, а с ним Локи, Тьяльви и Рёсква. Шли они так некоторое время и вот видят перед собой большой лес. Этим лесом шли они весь день, пока не стемнело.

В полной темноте стали они искать себе пристанище на ночь и набрели на какой‑то дом, очень просторный. С одной стороны был вход шириной во весь дом. Там они заночевали. И вот посреди ночи раздался сильный Шуи и грохот, случилось сильное землетрясение, заходила вся земля под ними ходуном, а дом так и затрясся. Тор поднялся и разбудил своих товарищей. Пробираясь вперед, они обнаружили пристройку по правую сторону дома, как раз посредине. Они вошли туда. Все были напуганы, но Тор сжимал рукоять молота и был готов защищаться.

Наступило утро. Тор вышел из дома и видит: лежит в лесу человек, росту немалого. Человек тот спал и громко храпел. Тут Тор уразумел, что это грохотало ночью.

Опоясался Тор Поясом силы, и прибыло у него силы божественной. Подошел он к спящему великану, но не хватило у него духу ударить спящего молотом. Тут великан проснулся.

– Как тебя зовут? – спросил Тор.

– Меня зовут Скрюмиром, – ответил тот. – А мне нет нужды спрашивать, как тебя зовут. Я знаю, что ты – Тор. Не ты ли уволок куда‑то мою рукавицу?

Потянулся рукою Скрюмир и поднял рукавицу. Тут Тор понял, что ее‑то он и принял ночью за дом, а большой палец в рукавице за пристройку.

– Не возьмешь ли ты меня, Тор, в попутчики?

– С удовольствием, – отвечал ас. – Но раньше, чем отправиться, нам не мешало бы позавтракать.

Тогда Скрюмир развязал свою котомку и принялся завтракать, а Тор и его сотоварищи сели в другом месте. После завтрака Скрюмир предложил сложить всю еду вместе. Скрюмир увязал все припасы в одну котомку и взвалил ее на плечо.

Везде он шел впереди. Широк был его шаг. А поздно вечером Скрюмир подыскал им пристанище под одним большим дубом.

– Я, пожалуй, сразу лягу спать, – заявил великан, – а вы берите котомку и готовьте себе ужин.

Скрюмир заснул и громко захрапел. Тор же принялся развязывать котомку, но не сумел развязать ни одного узла, не смог ослабить ни единого ремня. И увидев, что ничего у него не выходить, Тор разъярился: обеими руками он схватил свой молот Мьёлльнир, шагнул к лежащему Скрюмиру и ударил его по голове. Великан проснулся:

– Что это меня разбудило? Не листок ли с дерева упал мне на голову? – Он огляделся по сторонам. – А вы‑то уже поужинали? А на ночлег вы уже устроились?

– У нас все хорошо. Мы сейчас ляжем, – ответил Тор.

Они легли под другим дубом, и им было не до сна. А среди ночь Тор проснулся от страшного грохота – это вновь храпел во сне великан Скрюмир. Тор встал и, подойдя к нему, занес свой молот и со всего маха ударил Скрюмира в самое темя. В тот же миг проснулся Скрюмир и спрашивает:

– Что это еще? Не желудь ли мне упал на голову? И что стряслось с тобой, Тор?

Тор отпрянул от него, говоря:

– Да нет, ничего, я просто только что проснулся. А вообще‑то только полночь и время спать.

А сам подумал, что если только ему выпадет случай нанести Скрюмиру третий удар, то великану придет конец. И вот он лег и стал ждать, когда великан заснет покрепче. Незадолго до рассвета услышал Тор, что Скрюмир заснул. Он тут же встал, подскочил к нему, занес молот, собрав все силы, и ударил прямо в обращенный кверху висок. Вошел молот по самую рукоять, а Скрюмир сел, провел рукой по виску и сказал:

– Не птицы ли сидят надо мной в ветках дерева? Почудилось мне, когда я просыпался, будто какой‑то сучок упал мне на голову. Ты тоже проснулся, Тор? Верно, пора вставать и одеваться. Вам уже совсем недалеко осталось до города по имени Утгард. Я слышал, как вы перешептывались, что я человек роста немалого. Так вот в Утгарде вы увидите людей и повыше. Если только попадете туда. Для этого держите путь на восток.

– А ты куда? – спросил Тор.

– Мой путь отсюда лежит на север, к горам, что там виднеются. Хочу вам дать на прощание один совет. Не слишком заноситесь, когда попадете в Утгард. Там не потерпят насмешек от какой‑то мелюзги. А то поворачивайте назад. Думаю, это будет для вас лучше всего. Ну, а теперь прощайте, мне пора.

Взял Скрюмир котомку, закинул ее на плечо и свернул с их пути в лес. Асы вздохнули с облегчением. Шли до полудня по дороге, ведущей на восток, и тут увидели: стоит посреди поля город. И пришлось им совсем запрокинуть головы, чтобы смерить взглядом огромные стены города.

Приблизились они к городским воротам. Ворота были красивые, решетчатые, но на запоре. Тор подошел к решетке, но не сумел отомкнуть замка. Они протиснулись между прутьями и так вошли в город. Тут они увидели большие палаты. Дверь была открыта. Они вошли вовнутрь и оказались в огромном зале, где сидели на скамьях люди росту далеко немаленького. Они сразу направились к конунгу Утгарда‑Локи:

– Приветствуем тебя, конунг Утгарда!

Утгарда‑Локи не сразу взглянул на них, а через некоторое время сказал с ухмылкой:

– Того, кто так далеко забрел, нечего спрашивать о новостях. Или ошибся я, приняв этого коротышку за Эку‑Тора? Верно, ты все‑таки ты будешь поважнее, чем мне представляешься. Ну, в каком же искусстве беретесь вы себя показать? Не бывать среди нас тому, кто не сумеет отличиться в каком‑нибудь искусстве.

И ответил тот, кто стоял позади всех, а был то Локи:

– Есть у меня искусство, которое я берусь показать. Никто здесь не съест своей доли скорее меня.

Тогда отвечает Утгарда‑Локи:

– И впрямь искусство это, если только выйдет по‑твоему. Надо испробовать это искусство. Эй, позовите мне сюда Логи, пусть он выйдет вперед и померяется с Локи силой.

Пришел Логи. Принесли корыто и, наполнив его мясом, поставили на пол. Сели Локи и Логи с разных концов и принялись есть кто скорее, и встретились посреди корыта, но только Локи обглодал дочиста все кости, а Логи съел мясо, да вместе с костями, а с ним и корыто. И всякому стало видно, что Локи игру проиграл.

– Ну, юноша, – обратился Утгарда‑Локи к Тьяльви, пришедшему с Тором, – в какой игре ты себя покажешь.

– Я готов бежать взапуски со всяким, на кого ты укажешь, – ответил Тьяльви.

– Доброе это искусство, и, верно, знатный ты скороход, если хочешь показать себя в этом искусстве. Мы тотчас же устроим состязание, – объявил Утгарда‑Локи.

Он встал и вышел из палат, а там вдоль поля была дорожка, как раз удобная для состязания. И вот подзывает к себе Утгарда‑Локи некоего парнишку.

– Хуги, – говорит он, – ты побежишь вперегонки вместе с Тьяльви.

Пустились они бежать в первый раз, и Хуги настолько опередил Тьяльви, что, добежав до конца дорожки, он развернулся и побежал назад навстречу Тьяльви.

Тогда Утгарда‑Локи сказал:

– Придется тебе, Тьяльви, приналечь, чтоб выиграть эту игру. Не бывало здесь человека, который бы бегал быстрее тебя.

Побежали они во второй раз и в третий, и ни разу Тьяльви не удалось приблизиться Хуги. И поняли все, что игра окончена.

Тогда Утгарда‑Локи спросил у Тора:

– Что за искусство покажешь ты, Тор?

– Я бы всего охотнее померился с кем‑нибудь силами в питье, – ответил Тор.

– О, это нетрудно устроить, – говорит Утгарда‑Локи и зовет своего стольника. – Подай штрафной рог, из которого обычно пьют мои люди, – приказывает он стольнику.

И тотчас появляется стольник с тем рогом и подает его Тору, а Утгарда‑Локи при этом говорит:

– Считается, что тот хорошо пьет из этого рога, кто может осушить его с одного глотка. Другим на это требуется два глотка, но нет такого, кто не справился бы с этим рогом за три глотка.

Тор осмотрел рог и решил, что не так уж он велик, хоть и длинен изрядно. А жажда у Тора была немалая. Принялся он тут пить и, сделав громадный глоток, подумал, что выпил рог до дна. Смотрит – а воды в нем почти не убавилось.

– Выпил ты недурно, да только не слишком много, – говорит Утгарда‑Локи. – Скажи мне кто‑нибудь, что Аса‑Тору больше не осилить, я бы не поверил. Но, знаю, ты, верно, хочешь допить все со второго глотка.

Тор молча поднес рог к губам и, думая, что в этот‑то раз он выпьет гораздо больше, стал тянуть воду, сколько хватало дыхания. Едва не захлебнувшись, он отнял рог ото рта, но увидел, что воды убавилось даже меньше, чем в прошлый раз.

– Ты, кажется, приберег на последний глоток больше, чем тебе по силам, – насмешливо заметил Утгарда‑Локи. – Думается мне, если ты осушишь рог с третьего глотка, это будет такой глоток, что больше нельзя и помыслить.

Разъярился Тор, поднес в третий раз рог к губам. Пил он, пока у него не потемнело в глазах. Заглянул он в рог и видит: и впрямь заметна разница, но бросил он рог и не пожелал больше пить.

Тогда сказал Утгарда‑Локи:

– Теперь ясно, что мощь твоя не так велика, как мы думали. Но, может быть, ты хочешь испытать себя в других играх? Хотя уже видно, что нет тебе здесь удачи.

– Можно попробовать и другую игру, – согласился Тор. – Но дома, среди асов, показалось бы мне странным, если бы такие глотки назвали там маленькими, – добавил он с удивлением в голосе. – Так что же за игру вы мне предложите?

– Молодые люди забавляются здесь тем, что поднимают с пола мою кошку. Дело это пустячное, и я не стал бы даже предлагать тебе этого, если бы не обнаружил, что ты далеко не так могуч, как я думал.

В тот же миг выскочила на середину зала серая кошка, и не маленькая. Тор подошел к ней и, подхватив посреди брюха, стал поднимать. Но чем выше он поднимал кошку, тем больше выгибалась она дугой. И как только он поднял ее так высоко, как только мог, кошка оторвала от земли одну лапу. Но больше у Тора ничего не вышло.

Тогда промолвил Утгарда‑Локи:

– Игра обернулась, как я и ждал: кошка ведь большая, а Тор совсем мал ростом против великанов, что у нас обитают.

Тор побагровел от ярости:

– Хоть ты и считаешь, что я мал ростом, но не так уж я слаб, как ты думаешь. Пусть только кто попробует подойти и схватиться со мной! Я теперь крепко рассержен.

Утгарда‑Локи окинул взглядом скамьи и молвил в ответ:

– Никого я не вижу тут, кто посчитал бы стоящим делом с тобой схватиться. Впрочем, пусть сюда кликнут старуху Элли, что меня воспитала, и пускай Тор схватится с ней, если пожелает. Случалось ей одолевать людей, которые были не слабее Тора.

 

 

В палату вошла старуха, и началась борьба, да такая, что чем больше силился Тор повалить старуху, тем крепче она стояла. Тут стала наступать старуха, и Тор еле удержался на ногах. Жестокой была схватка, но недолгой. Тор скоро упал на одно колено. Тогда подошел Утгарда‑Локи:

– Ну хватит, кончайте борьбу. Да и не стоит тебе, Тор, вызывать на бой кого‑нибудь еще. А вообще‑то пора спать.

Утгарда‑Локи указал места Тору и его сотоварищам, и провели они ночь в полном довольстве.

На утро, лишь рассвело, Тор и спутники его встают, одеваются и готовы в обратный путь. Тут подошел Утгарда‑Локи и велел поставить для них столы. И не было там недостатка в еде и напитках. А когда они пустились в путь, отправился Утгарда‑Локи их проводить и вышел с ними за городские стены.

– Ну, что ты скажешь о своем путешествии, Тор? – спросил он. – Не довелось ли тебе встретить посильнее себя?

– Боюсь, что мое путешествие обернулось для меня позором.

Тогда промолвил Утгарда‑Локи:

– Теперь, когда ты ушел из города, я могу сказать тебе, Тор, всю правду: пока я жив, не бывать тебе больше в этом городе. Если бы я знал заранее, что так велика твоя сила, я бы и в этот раз туда тебя не впустил. Ведь ты едва не причинил великой беды. Обманул я твои глаза, и не раз. Ведь это я повстречался вам в лесу, а ты меня не признал. Когда пришлось тебе развязывать мою котомку, она была стянута путами из волшебного железа, – потому‑то ты и не мог найти, откуда их надо распутывать. А потом ты трижды ударил меня молотом. Первый удар был слабее прочих, но и его хватило бы, чтобы убить меня, если он попал в цель. Но я подставил тебе под удар скалу, а ты и не заметил. То же было и с играми. Локи, состязавшийся в поедании мяса, ел очень быстро, но его противник, тот, кого звали Логи, был огонь, и сжег он не только мясо, но и корыто. Тьяльви бежал взапуски с тем, кого называли Хуги, а Хуги – это моя мысль, и нельзя было ждать от Тьяльви, чтобы он поспорил с нею в скорости. Когда ты пил из рога, то казалось тебе, что у тебя ничего не получается. Но на самом деле тогда свершилось чудо. Ведь другой конец рога был в море, а ты этого и не заметил. Выйдя к морю, ты теперь увидишь, сколько ты выпил из него воды. Когда же ты поднимал с земли кошку, все были страшно напуганы, увидев, как она оторвала от земли одну лапу. Ведь то была не кошка, как тебе казалось, а Мировой змей, всю землю обвивающий. И еще одно великое чудо удалось тебе, когда ты сражался с Элли. Ведь это была всех побеждающая старость, а ты так долго сопротивлялся и упал только на одно колено. Теперь мы расстанемся, и лучше тебе больше сюда не приходить. Я и впредь сумею защитить от тебя свой город.

Услышав все это, Тор тут же схватился за свой молот и высоко занес его. Но только он хотел ударить, как исчез Утгарда‑Локи. Огляделись Тор и его попутчики и видят: стоят они в широком и красивом поле, а города и нет. Повернул тут Тор домой и пришел к себе домой в Трудвангар, но решил он тогда снова встретиться с Мировым змеем – так потом и вышло.