Глава о том, как США переставляют фигуры на шахматной доске Пакистана

Теперь, согласно первоначальному нашему замыс­лу, мы на некоторое время оставим Афганистан в руках наркомафии и переместимся на территорию соседне­го государства - Пакистана. Эти две страны связаны между собой пуповиной и будут играть в американской пьесе роль сиамских близнецов. Они неразрывны, как пластид и детонатор, составляющие собою бомбу, за­ложенную в основание современного мироустройства. В какой-то момент американцы планируют совершить подрыв этой конструкции, и тогда оба государства ис­чезнут с карты Земного шара, погребая под обломками все привычные атрибуты международного порядка.

Как и в случае с Афганистаном, мы выделим и на­чертаем для наших читателей самые важные процес­сы, происходящие в Пакистане сегодня, призванные, в соответствии с планами американской стороны, подготовить это государство на роль жертвенного ба­рана. Картина представляется тем более интересной и необычной, учитывая тот факт, что Пакистан теоре­тически является главным союзником США в регио­не. Политика, которую американцы сегодня проводят в отношении Исламабада, на первый взгляд кажется абсурдной и нелогичной, если судить о ней по сообще­ниям глобальных СМИ. Кратко напомним о событиях последних лет, ибо понимание их внутренней логики позволит нам объективно обозревать целостную ком­позицию, сложившуюся в регионе. Итак, по порядку:

Начиная с 2007 года, вдруг ни с того ни с сего амери­канская пропаганда обрушилась на президента Паки­стана Первеза Мушаррафа - верного своего союзника и ставленника военной элиты, из-за будто бы «нарушения прав человека» в Пакистане и недостатка «демократи­ческих свобод». Америка потребовала от Мушаррафа проведения «свободных и честных выборов» и отказа от должности командующего вооруженными силами государства. «Ты не можешь быть президентом и оста­ваться при этом во главе военной системы», - заявил Буш Мушаррафу в телефонной беседе. Одновременно с этим США прекратили оказывать критически важную для Пакистана экономическую помощь, которую он по­лучал от американцев в благодарность за поддержку в «борьбе с международным терроризмом». За потакание интересам американцев Мушарраф получил презри­тельное прозвище - «Бушарраф».

Кроме того, американцы обвинили Пакистан в не­достаточно активной борьбе против Талибана и вну­тренних радикальных исламских группировок. Оплот талибов в Пакистане - северо-западная провинция Визиристан, которая с 2004 года полностью контроли­руется Талибаном.

США также обвинили Пакистан в неспособности арестовать бен Ладена, который будто бы скрывается на его территории, и пригрозили проводить спецопе­рации по его поимке самостоятельно, в пределах суве­ренных границ Пакистана, если Мушарраф будет не способен победить исламистов самостоятельно. В каче­стве альтернативы американцы предложили генералу санкционировать любые действия американских воен­ных и спецслужб на территории Пакистана против его граждан. Естественно, Пакистан не мог пойти на такой шаг, и американцы, вопреки воле Исламабада, начали бомбить пакистанские села, а также совершать глубо­кие рейды спецназа внутрь пакистанской территории для будто бы поимки «террористов». Все это не способ­ствовало стабильному положению Пакистана и самого Мушаррафа. Если учесть, что до вторжения американ­цев в Афганистан в 2001 году Исламабад официально поддерживал талибов, считая их режим правления за­конным, «антитеррористические» действия Первеза Мушаррафа в отношении Талибана часть населения Пакистана, в особенности представители пуштунских племен, восприняли как возмутительное предатель­ство исламских интересов в угоду интересам амери­канским. Со временем пропасть между президентом Пакистана и населением этой неоднозначной в полити­ческом смысле страны только углубилась: Мушаррафу припомнили противоречие между заявленным курсом просвещенного исламизма и образом турецкого лидера Кемаля Ататюрка, бросившего вызов исламу, - именно этого человека Мушарраф считал образцом для под­ражания; неспособность вывести страну из экономи­ческого кризиса - добившись рекордного роста ВВП, Исламабад получил только усиливающееся недоволь­ство пакистанцев, поскольку экономика стала потреб­лять слишком много энергоресурсов, а благосостояние населения не получило ни ожидаемого роста, ни госу­дарственной поддержки. У руководства страны баналь­но не хватило денег для людей, и они, разумеется, не могли оценить экономических успехов Мушаррафа, не чувствуя их в собственных карманах. Градус социаль­ного напряжения рос, оппозиция крепчала, американ­цы требовали торжества демократии.

В результате пакистанский президент, который пы­тался сохранить хрупкий политический баланс у себя в стране, вынужден был, под давлением Вашингтона, согласиться на проведение «свободных выборов» в местный парламент. Для участия в них США заставили

Исламабад амнистировать и вернуть в страну Беназир Бхутто, известную местную гражданку, дважды за­нимавшую пост премьера Пакистана. Весь фокус был в том, что «неистовую Беназир» и членов ее семьи об­виняли в невиданном размахе коррупции, взяточниче­стве, финансовых махинациях и заказных убийствах. Официально обвинения в коррупции были предъяв­лены Бхутто в 1998 году, из-за чего ей пришлось скры­ваться от пакистанского правосудия на территории Саудовской Аравии, ОАЭ и Великобритании, переме­жая чтение лекций в Оксфорде и Гарварде сидением в швейцарской тюрьме по обвинению в отмывании денег. После восьми лет скитаний по миру 18 октября 2007 года Беназир Бхутто вернулась в Пакистан, вос­пользовавшись амнистией, предоставленной под дав­лением США руководством страны оппозиционным деятелям. День ее возвращения был отмечен кровавым терактом - два взрыва в толпе сторонников Беназир унесли жизни 130 людей, еще порядка 500 были ранены. Убить «Черную розу Пакистана», как называли Бхутто, собирались и «Аль-Каида», и талибы, и конкуренты по будущей предвыборной борьбе за кресла в парламенте и пост премьер-министра. Вернувшись в большую па­кистанскую политику при поддержке США, Беназир Бхутто была уверена как в победе своей партии на пред­стоящих выборах, так и в собственном премьерстве, хотя в Пакистане было запрещено занимать должность премьер-министра более чем дважды. Но США и здесь могли вмешаться и заставить Мушаррафа отменить за­прет, в чем сторонники Бхутто не сомневались.

Включившись в политическую борьбу, Беназир Бхутто удалось очень быстро накалить обстановку в Пакистане. Она развернула обличительную кам­панию против Первеза Мушаррафа, заклеймив его как «препятствие на пути демократии». Дабы сохра­нить видимость стабильности и собственную власть, Мушарраф 3 ноября 2007 года ввел в стране чрезвычай­ное положение, сославшись на «разгул терроризма и экстремизма». Несколько раз Беназир Бхутто оказыва­лась под домашним арестом, правда, ее тут же выпу­скали. А 27 декабря в городе Равалпинди, после одной из предвыборных манифестаций, «неистовая Беназир» была убита смертником, дважды выстрелившим в нее и взорвавшим себя, вплотную приблизившись к Бхутто. Однако Беназир погибла не от нанесенных ран, - взрыв­ной волной ее бросило на люк автомобиля. Позднее на теле Бхутто вообще не нашли следов пулевых ранений, отчего возникла версия о том, что убийца-смертник промахнулся. В результате теракта погибли около 30 человек, 90 получили ранения. Как водится, амери­канцы немедленно обвинили всех вместе: и ислами­стов, и пакистанских военных, и спецслужбы, и даже Мушаррафа. Но на самом деле логика этого преступле­ния укладывается в простую схему, если смотреть от­крытыми глазами на его последствия. Последствиями этого убийства стали:

Во-первых, уход на свидание с Аллахом самой Беназир Бхутто - сильного харизматичного лидера, даже несмотря на то, что семейство Бхутто погрязло в коррупции.

Во-вторых, последующий уход в отставку под дав­лением оппозиционных сил в августе 2008 года паки­станского президента Первеза Мушаррафа - человека, чье влияние в Пакистане даже в худшие годы правле­ния было значительным.

В-третьих, такая фабула в завязке выборов откры­ла дорогу на высший пост Асифу Али Зардари - мужу Беназир Бхутто, который, волею обстоятельств, 9 сен­тября 2008 года и принес присягу в качестве 13-го пре­зидента Пакистана. Муж-то он, может, и муж, но слава о нем по миру ширится еще та! Президент Зардари - это истинный продукт демократии и либерализма, за­мешанный на местных средневековых феодальных и родоплеменных традициях. Главу Пакистана во время премьерства Беназир Бхутто прозвали «мистер десять процентов», так как он требовал именно такого «отка­та» от всех сделок, которые проводились с участием правительства. В 1990-м, когда Беназир Бхутто была от­странена от власти, ее мужа арестовали по обвинени­ям в коррупции, вымогательстве и похищении людей. Тюрьма, где Зардари находился до 1993 года, не поме­шала пакистанскому политику стать депутатом ниж­ней палаты парламента, а по выходу из заключения - и членом правительства.

В1996 году Бхутто снова была отправлена в отставку, а Зардари снова арестован - ему в вину вменяли уже не только коррупционную деятельность, но и контрабан­ду наркотиков, и убийства. Спустя годы, которые муж Беназир Бхутто провел за решеткой, «всплыла» соб­ственность Зардари в Британии стоимостью в 4,35 мил­лиона фунтов, и Пакистан не преминул предположить, что владение приобретено за счет коррупционных ма­хинаций, хотя сам владелец не уставал настаивать на политическом преследовании. И хотя Зардари сидел в тюрьме до 2004 года, чудеса демократии позволили ему в 1997 году, не выходя из камеры, стать законно из­бранным сенатором и занимать эту должность вплоть до военного переворота, возглавляемого Первезом Мушаррафом в 1999 году.

Если подытожить результат процесса «демократи­зации» Пакистана, то можно смело утверждать, что эта страна лишилась одновременно двух сильных и харизматических лидеров в лице Мушаррафа и Бхутто, представлявших два полюса политического спектра, а взамен приобрела одного слабого и коррумпированно­го лидера, который постепенно утратил контроль об­становки в Пакистане.

Пока набирали силу процессы дестабилизации са­мого Пакистана, под грохот бесконечных террористи­ческих актов группа боевиков умудрилась атаковать индийскую финансовую столицу Мумбаи (Бомбей). Десять террористов утром 26 ноября 2008 года высади­лись на городском пляже и «взяли в заложники» город, насчитывающий 19 миллионов населения. Они откры­ли стрельбу из пулеметов и гранатометов по скоплени­ям людей, захватывали заложников в дорогих отелях и жилых комплексах и расстреливали их, обстреляли вокзал, больницу, кафе и рестораны. Кровавая бойня затянулась на 60 часов, жертвами террористов стали 180 убитых и около 300 раненых. Примечательно, что картину преступлений в прямом эфире транслировало телевидение. В конце концов, индийскому антитерро­ристическому спецназу удалось убить девятерых из де­сяти боевиков, а одного взять в плен живым.

Как потом оказалось, к терактам были причаст- ны члены пакистанской исламистской группировки «Лашкар-е-Тойба», а сама атака на Мумбаи планирова­лась и организовывалась на территории Пакистана и курировалась оттуда же. Между государствами уже го­това была вспыхнуть самая настоящая война. Лишь яв­ные признаки постановочного характера этого теракта, которые были очевидными даже для оскорбленных и ослепленных ненавистью индийских лидеров, а также вмешательство мировых держав предотвратили ката­строфу. Но всем сегодня понятно, что любая новая про­вокация в отношении Индии, кто бы ее не совершил, если ее удастся списать на Пакистан, приведет к полно­масштабной войне между этими ядерными державами. Скорее всего, такого положения вещей и добивались ис­тинные организаторы бойни в Мумбаи.

ВЕРСИИ