Огнебог и священные русские напитки

 

Огнебог и его почитание

 

В книге «Священные реки России» (глава «Самара») мы с вами, читатель, установили, что самара, самарка – есть долгополая русская одежда и музыкальный инструмент.

На этом можно было бы остановиться. Однако в данной книге мы проанализировали глубже и подошли к тому, что Самара‑Самарга – есть не только ритуальная одежда волхвов‑воинов и ритуальный музыкальный инструмент, но и Огнебог; Самарка близка и арке – огненной реке ариев.

Есть и третий ярус данного «древа познания». Мало кто из исследователей пытался заглянуть в глубины истории, во времена до нашей эры. Тем более каких‑либо обстоятельных публикаций по истории россов времен каменного века нет. Однако оказалось, что можно вполне определенно говорить и о самоназвании россы, и о самобытной русской культуре каменного века, присмотревшись к рекам, урочищам и напиткам… Да, многие гидронимы, топонимы и священные напитки связаны верой, культурой и традициями россов периода неолита.

Огнебог покровительствовал домашнему очагу. Огонь – благо для человека. Благо, трудно сохраняемое. Даже в ХХ веке, веке электричества, автомобилей, самолетов, во время Второй мировой войны в глухих лесных деревеньках не было поставок спичек, зажигалок, даже кремней для кресало. Поутру хозяйки ходили по избам, искали, у кого в печи сохранился «живой» уголек, «красный цветок». Что же говорить о ценности огня для жителя каменного века? Самый первый огонь древние получили от молнии. Высечение огня ударом камня о камень и трением дерева – технологии более позднего времени.

Молния извивается как змея. Порой жалит, но и огонь дает.

 

 

У истока реки Самара

 

Оттого молния, Огнебог, Самара нередко обретали образ Красного Крылатого Коня и Змея Блескучего, Змия Летучего. Змий (змей) для жителя каменного века сосед, может быть, и опасный, но союзник в борьбе с грызунами.

Археологические находки показывают, что в каменном веке люди вполне активно занимались земледелием. В числе находок и костяные серпы, и каменные мотыги, и деревянные сохи. Однако мало вырастить урожай, его надо сохранить. Ни деревянный ларь, ни обмазанный глиной погреб, ни каменный амбар не гарантировали сохранность урожая. Союзником сеятеля выступали змеи, которые не покушались на зерно, но ловили мышей. Где много змей, там нет мышей. Потому считалось хорошей приметой, если в избе поселился уж. Его подкармливали молоком из блюдечка.

Еще и еще раз подчеркнем, что ползущая по двору медянка у крестьянина страха не вызывала. Даже гадюку погнали бы со двора, но избегали опускать на нее лопату. Прожорливые и невероятно быстро размножающиеся мыши более опасны – могут оставить без куска хлеба и без семян. Да и, несомненно, люди подмечали совпадение всплесков увеличения числа мышей и заразных заболеваний.

Вполне логично, что уничтожать змея, врага мышей, есть поступок против рода людского. Поэтому‑то, когда греческие священники начали борьбу с древними ведическими символами, то встретили на Руси непонимание со стороны народа, сохранявшего не только ритуальное почитание змей, но и простое прагматическое уважение к союзнику в борьбе с нашествием «майти маусов». Сам образ «героических мышей» мог появиться только в урбанистической культуре мультипликаторов‑извращенцев. В древности героизацию мышей сельское население не принимало.

Философско‑религиозная мысль россов очень рано стала различать Черного змея и его противника Огненного змея. Огнебог, Огненный змей воспринимался как сила добра, сила света, побеждающего тьму.

Силам добра, божественным силам россы жертвовали свои лучшие напитки, священные напитки. Если ужа или македоницу подманивали молоком, то Огненному змею, Огнебогу, Самаре жертвовали священный напиток или целое озеро и даже реки, поименованные названием священного напитка.

В русских былинах у царя Огня, Огненного щита и жена Молонья (Маланьица), в чьем имени слова «молоко» и «молния» (молнии‑око и мол‑ни‑я, т. е. чур меня).

По народным поверьям, пожар, случившийся от молнии, нельзя заливать водой, от воды сильнее горит. Бежали в погребицу за горшком молока. Вначале в пламя плескали молоко или квас и только потом применяли обычные меры к тушению пожара. Этнограф В. Шуклин («Мифы русского народа», 1995 г., стр. 81) точно подметил:

«В этом обычае запечатлены два вида жертв огню: животная (молоко коровы) и растительная (хлебный квас)».

Однако и сам Огнебог Самара содержит в себе образ Мара, и уже на этом уровне соединяет, казалось бы, противоположные стихии.

Как отмечалось выше, Мара – богиня плодородия, богиня земли, мира мертвых. Но именно земля с помощью солнца и дождя из мертвых, сухих зерен порождает зеленые, живые всходы, дает жизнь.

Уже на уровне корневой части слова‑образа «мара» мы видим соединение трех стихий: мара‑курган, земля (Явь и Навь), мара‑море, вода (мир мертвых, Навь), хмара‑туча и мара‑Огняна Мария, выходящая молнией из хмар‑туч (огонь небесный, верхний мир, Правь).

 

Сома

 

В ведах‑былинах все‑таки имеем дело не только с Марой, тут есть и Самара, Огнебог. Что же за приставка «Са» в слове «Самара»? А это не приставка. Тут опять видим прием древнерусских словотворцев образовывать культовые слова путем наложения двух священных образов. И именно культовые слова очень органично соединяются в новые, магические, удобно произносимые слова; возможно, со смыслом, сокрытым для непосвященных, но может быть, целью ставилась не шифровка, а соединение стихий…

В слове «Самара» наложены два слова: «сама» и «мара». Точнее – сома и мара составляют имя Сомара.

Мы знаем, что россы поклонялись рекам, и особо почитаемым давали божественные имена. Рек Мара (Морава) и Самара немало в местах проживания славяно‑россов.

Чтобы Мара родила, дала жизнь, ее должен освятить небесный огонь и на нее должна пролиться священная влага, священный напиток.

Сома – один из самых священных напитков, описанных в ведах Ригведы. И по образу, и по первым буквам Сома – солнце‑мать, мать Солнце. Для солнцепоклонников это вполне логично. И в былинах говорили: «Мать наша – солнце ясное». То же у южноруссов: «Маминка – ясное сонейко». Солнце и мать соединены в образ Сомы.

Сразу же сделаем уточнение, что Сомара и Самара – одно и то же. В русском языке звуки «о» и «а» часто размываются. Например, произносим (да и пишем) священное слово «заря», но в уменьшительно‑ласкательной форме – «зорька» (!) через «о».

Чиновники‑иноземцы (норманисты да и троцкисты) недосмотрели, недоработали в искривлении русского языка. А поработали немало: создали же умышленно форму с заменой «з» на «с», и пошло – «безсильный» стал «бессильный». То, что появление «кривил» в языке священных вед неслучайное «реформаторство», вполне очевидно. Да особенно‑то это и не скрывалось.

«Зоря» – есть древнейшая форма произношения имени «солнцевой сестры».

То же видим в слове «козак». Поменяли одну буковку – стало «казак», и пошли бесчисленные теории о происхождении слова «казак» от тюркского «каз». Куда только подевалось слово «коза‑к»? Тут еще самые неблаговидные из попов объявили «козу рогатую» животным непристойным, и родниться с «козьим» прошлым многим стало совсем неловко.

И священное слово «коровай» (от корова, корм, кормящая мать) стали писать «каравай» – и как‑то «почернело», «заазиатилось» замечательное древнерусское слово.

Иногда такие метаморфозы обусловлены не деятельностью «реформаторов», а разностью в произношении этнографических групп русского народа.

Подобное произошло и с именем Огнебога Сомара, Самара, Самарга.

Крупный индийский ведолог Б. Тилак впадает в ошибку, когда утверждает, что «слово «Индра» не встречается в мифологии и языках европейско‑арийских» (Б. Тилак, стр. 312). В немецких источниках, которыми пользовался Тилак, их нет, а в русском широко известен Индрик. Слово «Индия» – это вообще русское слово, идущее от виндии, виндов, веденов, и ручательство тому и русский язык, и гидронимы России.

В еще большую ошибку Бал Тилак впадает в утверждении: «Но какие сомнения мы можем иметь, касаясь индоевропейского периода литературы, если слово «сома» вообще не встречается в литературе Европы, да и в европейских языках» (Тилак, стр. 224).

Уточним: не встречается у германцев, а на родине вед «сома» не просто известна, а является словом культовым, с исключительно русской корневой системой.

В этом же нас укрепляют знание традиций русского языка, лингвистика, гидронимы, топонимы, былины, да и работы крупнейших специалистов, «забытых» после революции. Крупнейший историк‑славист (русист) профессор Е. И. Классен всего несколькими строчками коснулся Самары: «Мы видим по истории только одно сарматское племя – Алан, вышедшее частию из пределов обширной Сарматии и образовавшее особое государство – Аланию – на пределах Франции (в нынешнем Сомском департаменте), на реке Сомм (древней Самаре)» (Е. И. Классен. «Новые материалы для древней истории славян…». СПб, 1854 г.). Кроме того, нам известна река Сомь(а) в бассейне Расы (Волги), приток Оки. Есть Сомеш (Сома) в Румынии, в кусте других священных рек с русской языковой основой. И ряд других рек.

Итак, Егор Классен определил западную окраину реки Сомм‑Сомара во Франции. Народ, давший имя этой реке, называли Alanorsi, точнее – (А)ланорси (полевые орси) или (А)орси.

Сарматы – слово русское (см. в др. главах). Но имеем даже не скифов, не сарматов, не азиатов, а видим орси, то есть россо‑ариев, русских. Росолан с аланами путают по созвучию («лан» и «алан»). Как и в росоланах, так и тут имеем ланорси. В данном случае соединены два русских слова «роси(орси)» и «лан» (подробнее в главе «Божественные реки»). Где россы, там и культовые реки – места поклонения.

К заданной теме имеем Сомм‑Сома‑Сомара‑Самара. Древнее произношение Сомары‑Самары сохранилось в имени Сомм (Сомара).

Советский лингвист А. А. Гиндин («Некоторые ареальные характеристики хеттского». М., 1972 г.) исследовал хеттские языки, группу индоевропейских языков. Хеттское государство было многонациональным военно‑рабовладельческим и занимало территорию Центральной и Восточной Малой Азии, Причерноморье. Хеттия достигла наивысшего расцвета в XVII–XIII вв. до н. э. и имела высокий уровень развития культуры. Малая Азия отделена от Европы проливами Босфор и Дарданеллы. В глубокой древности обе стороны Босфора заселены фрако‑россами, оставившими тут массу «поруссий» и другой русской топонимики, в немалом количестве сохранившейся до наших дней. А это показывает, что россы‑руссы имели свою национальную самоидентификацию за несколько тысячелетий до нашей эры.

Часть росоланских общин, очевидно, входила в Хеттское государство. В данной работе нас интересует конкретно Самара. Ведь мы знаем в Крыму реки с таким именем (в т. ч. Сомарли). Известен и утес Самара в Греции на горе Афон… Но как в древности писалось слово «Самара», родственно ли оно Соме? Вполне определенный свет на сей вопрос проливает А. Гиндин в упомянутом труде, где исследуемое нами имя упоминается мимоходом, безотносительно к реке и Огнебогу. Но дает пищу мысли…

Тут присутствует царское имя Артассумара (Artassumara). Имеем Сумару. Опять «сома (сума)» и «мара». И тут «сунце» и «мать» вполне умещаются в «суму‑сому». В поэтическом творчестве сербов солнце – сунце.

Имя Артассумара восходит к другому древнему выражению «Rta‑Smara», читаемому как Рота‑Сомара. Рота – древнерусское обозначение клятвы, мировой закон. Сомара – она и есть Самара. Rta‑Smara, по мнению лингвистов, – «чтящий, помнящий риту (роту)». В хеттском «сумара», «смара» – блуждающий. Что совпадает с образом солнца и молнии.

Выделим главные моменты: и тут «сомара», соединение «сомара» с «ротой» (по сути, с клятвой‑молитвой).

От росолан, от пруссов (полевых, прибрежных руссов), от черноморских бруссов (береговых руссов) русское слово са(о) – мара попало в хеттские языки. Важно понять, что имеем древнейшее соединение «сомы» и «мары».

Соединение «сомы» и «мары» в одно слово «с(а)(о)мара» есть и в Ригведе Мандала. Если читать изданный перевод, то этого слова там не найти. Но в подлиннике оно есть, есть и в комментариях в измененной форме: «Слово «samuara» – «океан» символизирует содержание чана, в котором готовят напиток из сомы, смешивая сок с водой» (РВ, I–IV, стр. 521) (пояснение к гимну 123). Видим образ, близкий смыслу: закон всемирной мудрости, закон вселенной. Есть и другие примеры.

В Ригведе Сома назван царем, «сома – царь» – так в русском переводе, а в оригинале видим somarajnir (РВ, Х, 97–18, 19). Переводчики переводят это слово как «сома – царь», но мы‑то прежде всего видим somara (соединение сомы и мары). То есть опять видим Огнебога, Огненную реку, царь‑реку, Со(а)мару.

В пользу того, что сомара, самара – словообразование ведическое, а значит и русское, указывает наличие его в русском языке, в русских именах, в русской одежде, в русском музыкальном инструменте, в гидронимах повсюду, где жили и живут россы, росоланы, орси.

Чем же славно и известно имя Сома, вошедшее в образ Сомара? Есть ли в ведах связи, подтверждающие вывод автора, что Сома – солнце‑мать, мать солнце? С чем связано и ассоциируется Сома? Ригведа Мандалы часто упоминает Сому. Книга IX почти целиком посвящена Соме и для внимательного читателя открывает многие тайны. В каких образах подается нам сома? Выделим несколько основных образов.

 

Сома и боги

 

Т. Я. Елизаренкова в обстоятельных комментариях к Ригведе пишет: «Из трех главных богов РВ: Индры, Агни и Сомы только Индра вполне антропоморфен». «Сома РВ гораздо в большей степени растение и сок, чем антропоморфный бог… И только в священном гимне Х, 85 Сома выступает как антропоморфный бог – идеал жениха на свадьбе с дочерью Солнца – Сурией».

С этим трудно согласиться. Для начала приведем значение псевдонаучной лексики: антропоморфный – человекообразный. Целый ряд религий не стремится сравнивать богов с человеком. Более того, образ бога в человеческом обличии, запрещалось рисовать. Даже в христианстве, где получило развитие создание икон с образами святых в человеческом обличии, изображать Бога не поощрялось. Более того, на нательных крестах XVII–XVIII вв. у православных есть крест, но там почти не встречается изображение висящего на нем Христа (в ХХ в. все почему‑то изменилось).

Сома часто подается не столько как человекообразный бог, но как высшая сила, создатель:

 

«Правдой держится земля.

Солнцем держится небо.

Законом существуют Адатьи

(И) Сома устремлен на небо».

 

(Адатьи – боги, хранящие риту‑роту, всемирный закон).

 

«Сомой Адатьи сильны,

Сомой земля велика.

И в лоне этих созвездий

Помещен Сома»

(Ригведа Мандала Х, гимн 85, стих 1,2;).

 

Ригведа образ Сомы накладывает на образ Индры:

 

«И этих десять рыжих кобылиц

Солнца он запрягает, чтоб ехать,

Говоря: «Сок Сомы – это Индра»

(РВ. IX, 63‑9).

 

«Бог, для бога Индры»

(РВ, IX, 6–7).

 

«Сома подобно богу Сурье»

(РВ, IX, 54‑3).

 

От Ригведы обратимся к карте России и русскому языку, русскому фольклору. В былинах видим Индру, Индрика. И на картах России имеем Индру, Индус и т. д.

Сура. Реки с таким именем есть в значительном числе и есть только в местах бывшего и нынешнего проживания россов, славяно‑россов. И ничего неизвестно об одноименных реках даже в Индии.

Есть Сура в качестве притока Усы, составляющей круг‑коло Самарской луки. Сура и сурный квас до сих пор у русских ритуальные, национальные напитки.

 

Сома и зооморфные образы

 

Сома чаще встречается как сок, но имеем и образы и сравнение Сомы с культовыми животными и птицами. И имена эти встречаем в бассейне реки Самара‑Сомара. Священный Сома в ведах постоянно сравнивается с Соколом, Конем, Быком (Туром). Авторы гимнов Ригведы и других сборников вед опирались на более древние устные (и, возможно, письменные, не сохранившиеся) веды – сказы, молитвы.

В гимнах‑ведах Ригведы во всем отчетливо видна традиция древнерусских сказителей, певцов старин. Древнее поэтическое наследие близко и ряду других народов России.

Однако мы можем сказать, уверенно сказать, что только на русской земле реки, озера, источники носят имена богов и божественных сил в массовом порядке. И имена эти имеют русскую лексическую основу.

Традиция именовать казачьи станицы соколиными известна. И традиция эта восходит к ведическим временам, где сокол – символ солнца‑коло, птица обожествляемая.

В ведах встречаем и орла (орси летящие), но реже. Именно Сокол постоянно сравнивается с Сомой. Это наводит на мысль, что не только Сок и Коло соединены в слове Сокол, но и Сома. И слова эти исконно русские, что является дополнительным доводом в пользу того, что колыбель Ригведы была на берегах рек Расы и Сомары.

В том, что в имени Сокол кроме корня «коло» есть и «сома», убеждает Ригведа, где Сома не только сравнивается, но и прямо называется соколом:

 

«Сокол, он ныряет в (свой) панцирь»

(РВ, IX, 67–14).

 

«Он течет, как метнувшийся сокол»

(РВ, IX, 67–15).

 

«Вот этот усаживается среди людских

Племен, словно сокол (в гнезде)»

(РВ, IX, 38‑4).

 

«В кувшины мчится

Сокол, он ныряет в «свой» панцирь,

Громко ревя, (направляется) к деревянным сосудам»

(РВ, IX, 67–14).

 

«Сокол, сидящий в чанах, птица, расправившая (крылья)»

(РВ, IX, 96–19).

 

Именно бурая, солнечная, молниеподобная птица, несущая в своем имени корни «сок‑солнце‑сома» и «коло» «сидит в деревянном сосуде», а не орел, не коршун, не кукушка, не ворон.

 

«Рожденный на горе, восхваленный здесь,

Сок (сомы) устраивается на (своем) лоне

Для Индры, словно птица в гнезде»

(РВ IX, 62‑4).

 

Сома, «рожденный на горе», – подсказывает нам Ригведа. И в окружении рек с ведическими именами Сомара и Сок горная гряда Сокольи горы, гора Сокол. Река Сок неслучайно севернее Самары. Тут все в соответствии с ведами, где сома «находящийся на горе, как сокол, он уселся на (свое) место».

Да и ветку «сомы» людям‑волхвам доставил сокол:

 

«Когда сокол принес растение издалека»

(РВ, IX, 68‑6).

 

Солнечный сок сома в образе сокола (сока коло‑коляды) широко представлен в Ригведе как образ Сома – солнца‑матери.

Еще чаще сома сравнивается с конем. По данным археологов, конь впервые в истории человечества был одомашнен, объезжен, приручен на широте Самары, в лесостепях Восточной Европы. Люди, взнуздавшие «ветер» и «солнечный поток», сохранили восторженность от скакуна, состязавшегося с ветром в скорости. Сому сравнивали с конем. Коня сравнивали с божественными силами. Боги перемещались на «рыжих» конях.

 

«Сок, словно скакун, устремился к награде»

(РВ, IX, 42‑4).

 

«Сок‑скакун, далеко смотрящий»

(РВ, IX, 66–23).

 

Дается и масть сомы‑коня:

 

«Буланый конь заржал навстречу награде»

(РВ, IX, 67‑4).

 

Переводчик дал масть буланую – светло‑желтую, то есть видим один из оттенков огненного коня‑савра. Саврасый и буланый родственны, близки образу конь‑огонь, красный конь.

Сома‑савр – соединение, знаемое в русском языке. Конь‑огонь зовется савром. И мы видим, откуда пошло слово «савр» и образ солнечного коня с корнем «сав».

В древней мифологии есть солярное божество Савитар. Савитару в Ригведе посвящено одиннадцать гимнов. Савр – это сокращенное Савитар. И этим Савитар нам интересен. Савитар и Сурья сравниваются и… являются образом солнца. Причем Савитар – отец Сурьи (РВ, Х, 85). Более того, веды называют Савитара господином творения и господином мира (РВ, IV, 53‑6). Савитар интересен и второй составляющей – «тар», ибо выводит нас к реке Таре (приток Иртыша), к реке Васюган и цепочке ведических рек с корневой основой «ган» (Караганка, Утеганка…). Но тут исследуем корень «сав». Савитар – золотой, огненный, торопит солнце, удерживает небо, дает свет, указывает путь водам.

Савитар разъезжает на колеснице, запряженной конями (саврами), по небу и между небом и землей. Савитар‑Савр близки и водам, и огню. И вполне понятно, что древние россы, стоявшие у колыбели, у создания образов Ригведы и других древнейших сборников, не могли не поименовать реки и источники именем Савр; именовать реку (воду) именем солнца – традиция россо‑ариев. И такая река, как отмечалось в предыдущей главе, в бассейне реки Самары есть (Савруша). И это в очередной раз показывает, где жили чародеи, волхвы, стоявшие у колыбели образов Ригведы. Савр, Савраска остались и в русских гидронимах, и в русском языке, и этого не опровергнуть.

Савитар – «мудрейший из мудрых», «бог счастья» – приносит богатство, силу, счастье, изгоняет болезни, ограждает от колдовства, забирает грехи, защищает жертвователя.

Сокол и конь‑савр почитались и позднейшим народным былинным творчеством, сохранились во многих былинах, сказах, бывальщинах, загадках…

В Ригведе Савитар и сома (читай Сомара) соединяются в одном стихе:

 

«Ты, о бог Савитар, тремя

Самыми высокими, о сома, формами,

О Агни, силами действия очисть нас!».

 

Не все животные могли удостоиться чести быть столь высокого сравнения. Собака тоже друг человека, но:

 

«Чтоб ваш сок одержал предстоящую победу,

Ради выжатого пьянящего (сомы)

Прогоните прочь пса

С длинным языком, о друзья».

 

Другое дело сома‑савр:

 

«(Этот) сок сомы – словно конь, решающий исход (битвы)»

(РВ, IX, 101‑1).

 

Отчего волхвы не принимали псов «с длинным языком», можно иметь разные суждения, но… Помним, что волхвы близки воинским братствам, а древние воинства вели уединенный образ жизни и тоже не жаловали собак. Никакая охрана не могла помешать им скрытно проникнуть во враждебный стан, крепость. Только собаки могли поднять гвалт (хотя было известно много способов унять псов, но для этого требовалось время…). Древние россы, непревзойденные мастера партизанской войны, привыкли обходиться своими силами.

Это настороженное отношение к собакам, видимо, нашло отражение в общем мировосприятии и, в конечном счете, в Ригведе.

Иное дело бык‑тур, тур‑яр, символ солнца, основа для многих гидронимов, топонимов, названий селений, собственных имен.

Помимо сокола и коня, священный напиток сома (сомара) соединяется с быком‑туром. Бык‑тур, огромный зверь, размерами превосходящий зубра, в русской мифологии стал символом солнца. Ригведа гораздо меньше вспоминает быка по сравнению с конем и соколом (видимо, охотничьи традиции севера на юге угасали), но образ не утратился.

 

«Глава неба, бык…»

(РВ, IX, 27‑3).

 

«Быка, завоевывающего воды благодаря силам прозрения,

Сому, (текущего) потоком (вселенского) закона,

Мудрые воспели вместе в (своем) произведении»

(РВ, IX, 63–21).

 

В русской Дунайско‑Днепровско‑Волжской (Рась) традиции тур – символ солнца встречается гораздо чаще. Обожествление (некоторая тотемность) тура‑быка связано с переносом на него образа солнца, солуни. И происходило это в столь глубокой древности, куда сложно заглянуть. Кое‑что можно нащупать даже в Ригведе и тем более в Европе, куда с Рась (Волги) разнеслась древнерусская мифология. Так, Индра, подкрепленный Сомой, вершит подвиги:

 

«Разбил девяносто девять

Крепостей за один день для Диводасы,

Чья мысль так (жаждала этого), (убил) Шамбару,

А также (спас) Турвашу (и) Яду!»

(РВ, IX, 61‑1, 2).

 

Турвашу – имя мифического царя, которому покровительствовал Индра. В индоарийском пантеоне земных богов или приближенных к богам видим имя с основой «тур». Для руссковедической традиции, более древней традиции, имя Тур, в том числе у князей, тоже хорошо известно. И имя это обозначает самого большого дикого быка, на рогах которого, по мифологии, держится солнце.

Туран в этрусской мифологии – богиня любви и плодоносных сил, покровительница царской власти. И это божество, видимо, в древней архаике относится к туру и турице.

По руссковедической традиции именем бога Солнца (Арко, Яро, Сурия, Коло…) и по божественным символам именуются реки (воды‑родники пошли от удара молнии, а огонь вышел из воды‑тучи‑хмары). И туру – символу солнца посвящено множество урочищ и рек. Река Тур – приток Тисы (в Закарпатье).

Есть такие реки от Германии до Западной Сибири и Казахстана. В Швейцарии, на границе с Германией, на землях россов, течет река Тура, по ней поименованы долина и область Тургай, в немецком произношении Тургау (аналог Москау).

И в Казахстане уцелел древний гидроним Тургай (впадает в озеро Чалкар). Что означает Тургай? Гай – лес. Тургай – туров лес. Древний топоним Тургай без всяких искажений видим и в сокско‑самарских долинах, где есть новое село на старом урочище Тургай. И опять обнаружили перекличку с именами Ригведы.