Меня никогда не полюбит рабочий

Рабочий не видит за что меня можно конкретно любить…

Постмодернисты – они ничьи, они межеумки, они – трагичны тем, что они только для себя. Это главный внутренний мотив её как поэта. Вот как она сама о себе письменным текстом говорила: «Пишу в жанре Трагической Неразберихи, в том смысле, что ничто постмодернистское мне не чуждо в скромном, но неотвязном стремлении нащупать некоторые предельные точки этого мира, не претендуя на раскрытие в целом его неопределённости. С удовольствием занялась бы каким-нибудь другим более полезным обществу делом, но, к сожалению, ничего, менее скучного, чем Слово, ещё не придумано».

 

Самое первое, по времени, её появление… не знаю когда. Я нашёл из раннего – публикацию в альманахе «Поэзия-1985» издательство – «Молодая гвардия».

 

Холсты закрыли на обед

Натура вышла подышать

в «Галантерею»

Художник сплюнул стрекозой

Допил из лужи небосвод

и растворился

Кричали кочки в западне

в лесу последние рвачи

срубили эхо

 

Эхо… Последнее живое, последнее, что ещё оставалось от слова – рвачи срубили! Художник – сплюнул и растворился! Натура – «вышла подышать». Что-то романсно-печальное… Вообще – всё «с грустинкой». Холсты – закрыли. Художник – растворился. Натура – вышла.

 

         Ногой нажала на бутон

         раздался выдох хрустнул смех

         И не совпало

 

И – не совпало… Вот так… странный грустный конец. Да и конец ли? В стихотворении нет ни одного знака препинания, а значит – нет никаких границ, нет ни начала, ни конца… О, как это по-постмодернистски. И «растворение художника» тоже по-постмодернистски, та самая «роланбартовщина». Однако – смерть художника воспринимается не с деловитым энтузиазмом (у старушки Прилежаевой в одной из повестей было: «Деловито застучал молоток, забивая гвозди в крышку гроба…), а с меланхолической грустью, оттого – что «не совпало».

Второй стишок там же «Шёл трамвай 10-й номер» - тоже без знаков препинания. Общий смысл: «шла пожарная машина», «шёл по небу месяц осень», «шёл во мне пиджак двубортный», «шёл в кармане лист», «шёл в письме вопрос печальный», «шли дела и светофоры», «шёл и плакал тротуар»… всё это шло себе, шло, и вдруг:

               

           Налетел холодный ветер

           завертел и вверх подбросил

           и рассыпал наугад

 

Вот он – постмодернистский мир-хаос, мир-калейдоскоп, где всё действительное, все детали – не более чем случайно выпавшие комбинации, некоей странной мозаики. Однако настроение её, настроение… всё тоже – «шёл по небу месяц осень», «шёл в письме вопрос печальный», «шёл и плакал тротуар» – романсно-печальное…

 

Нина Искренко – набрано красными буквами Нина Искренко. Затем жирненько так, жирненько: «Родилась в 1951 году в городе Петровке Саратовской области. Окончила физический факультет Московского государственного университета. Работала инженером в НИИ и на заводе. В печати выступала как переводчик. Переводы публиковались в альманахе «Поэзия».

Сама она о себе в 1991 году писала так: «Искренко Нина Юрьевна, имею пол, возраст, образование, семейное положение и ряд других признаков, не имеющих существенной роли в процессе художественного постижения действительности. Люблю грозу в начале мая и много других интересных книг. Тексты публиковались в Москве, Ленинграде, Сан-Франциско, Париже, Иерусалиме, Одессе и др. В «Советском писателе» в 1991 году вышла книга под названием «ИЛИ». Жертв и разрушений нет».

             Потом ещё были две книги: «Несколько слов» и «Право на ошибку». А потом был 1996-й год, а её уже не было…

 

«Люблю грозу в начале мая и много других интересных книг» – и что это мне везде «роланбартовщина» мерещится с её интертекстуальностью, даже теперь – гипертекстуальность, гроза – часть текста, хотя, я думаю, она просто подшутила, не надо и нам серьёзно. Лучше – стихи почитать… Странный стишок «Сон». Отрывок –

 

А хороший президент

Ему отвечает

                     Есть такой поценный больш –

стержнево-задачный.

Есть такие бомбыри –

целесообразные такие создать.

тельных актов, арищи, сутствие,

жение, вание, мента литического,

                 ных объеди, осмотри и дости, значить, лодёжного кон!

Вот оно – то самое эхо, слов-то ведь не осталось, только и эхо-то это какое-то не здоровое, не лесное, то ведь – рвачи порубили… слова не то, что просто обессмыслены – их просто нет, и из какого-то странного хаотичного далека до нас долетают странные оголоски…

 

Речь походя устраивает путч

в аллейке раскопав секрет стеклянный

и обнажив идеи возраст непреклонный

паяет ей похабщину и китч

Свидетели петуньи и Лукич

 

Идеи обертываются не в речь, а в китч – речь устала! Она устраивает путч! 

 

А речь поддав по речьке поплыла

аки Офелия истраченная принцем

всей неподвижностью выёживаясь в принцип

всей тяжестью ложась на лезвие весла

Поистине она дышала как могла

Последние два отрывка из стихотворения «Праджапати в провинции». Но начатое, кажется, продолжено в «(открытом письме варягам)».

Авось проживу как-нибудь и в сознательном девстве

накрывшись с умом одеялом из старых и новых газет

Назад мне нельзя Там опять задолбают матросы

Вперёд тяжело Опасаюсь всерьёз за натуру

Ну хоть бы рискнули попы и студенты ну

хоть топтуны и актрисы

Какая-нибудь там премудрая что ли София Ротару

Вот там подметает какой-то шуршит помелом

Микки Рурк? Наверно хирург Может он меня как-то полюбит

А впрочем я всем напишу Пусть приходят и грабят