Шепчущий клинок и Изумрудный ветер против Железного живота Чена

 

Мир проехал по животу Чена с лязгом стали. Шок пробежал по руке Чо. Раны не было, как и крови и даже царапины. Его плоть покачивалась от силы удара, но недолго. Он улыбнулся Чо, лицо без волос было как у ребенка-великана. Она ловко отскочила от него, вытянула меч сбоку, готовая отбиваться, но Чен не двигался. Он рассмеялся и покачал головой.

- Думали, меня зря зовут Железным животом? – он отвернулся от них, отодвинул стул и зонт и взял булаву.

Чо посмотрела на Чжихао без слов. Тот улыбнулся и вытащил оба меча.

- Как по мне, все просто. Не бей по животу, - он прыгнул и опустил клинки на спину Чена, пока толстяк тянулся к булаве. Клинки ударили по плоти с тупым стуком, и все. Чжихао провел мечами вниз, и эта атака должна была оставить вырезанный крест на спине мужчины, но края даже не поцарапали кожу.

Железный живот, все еще спиной к ним, выпрямился во весь рост. Он поднял булаву и замахнулся над головой к спине. Чжихао отпрянул в сторону, и булава не успела прибить его к спине толстяка. Когда Чен повернулся к ним, он стал раскручивать булаву. Чо отпрянула на шаг от них, Чжихао тоже, уже не был так уверен. А толстяк убедился, что получил их внимание, поднял булаву и опустил на камни под ними. Земля задрожала от удара, и бледный камень разбился в крошку. Чен бросил булаву в камне, побежал вперед и врезался животом в Чо. Она отлетела, прокатилась по земле и вскочила на ноги. Мужчина удивил ее, и она не успела отреагировать, но такое работало лишь раз.

Чо скривилась от боли в ребрах. Она сжала Мир обеими руками и бросилась, напала на Чена спереди, а Чжихао зашел ему за спину. Она ударила его по груди, развернула меч и взмахнула им у его лодыжек, техника была опасной, но Железный живот не получил ни царапины. Он опустил огромный кулак на голову Чо, но она успела уклониться.

Чжихао попытался поймать крюком меча лодыжку Чена, но лодыжка была большой, и меч соскользнул. Железный живот повернулся, схватил булаву и замахнулся ею на Чжихао, а картинка бандита растаяла, как дым на ветру.

Техника Изумрудного ветра запутала Чена на миг. Толстяк нахмурился, не понимая, куда делся противник. Чо использовала шанс и напала. Она ударила Миром по его животу, отскочила и провела клинком по его бедру. Изумрудный ветер появился перед толстяком и ударил мечами по его лицу. Они проехали по коже шеи без следов, и Железный живот повернул булаву к Чжихао, но тот снова пропал.

Чо прыгнула на спину толстяка, впилась сандалиями в складки плоти и опустила Мир изо всех сил на его шею. Клинок проехал и уцепился за складку. Она словно резала им камень, кожа не поддавалась. Чо сделала сальто в воздухе, приземлилась на ноги. Она отскочила, когда Чен развернулся с булавой и высоким ревом. Он бросился на нее, ударяя булавой, разбивая камни, кусочки отлетали в воздух. Чо скользила тихо по камням. У нее заканчивалось место, скоро она врежется в стену. Железный живот не отступал, его глаза злобно горели. Чо замерла, заставила Мир гудеть шепотом, а потом прыгнула навстречу Чену и скользнула вправо, когда он ударил слева. Мир проехал по животу мужчины, и он споткнулся и остановился, прислонился к стене виселицы, глубоко дыша. Чо выпрямилась и выдохнула, оглянулась на толстяка поверх плеча.

- Больно, - сказал Железный живот. Он провел ладонью по животу, но крови не было, даже царапины. Даже техника Чо с мечом не пронзила его кожу. Железный живот поднял палец. – Мне нужна минута, - он прислонился спиной к стене и глубоко дышал. Его лицо было красным, он вспотел.

Чжихао прошел к Чо, чтобы посоветоваться, пока Чен пытался отдышаться.

- Есть идеи? – сказал он. – То была твоя техника с гудящим мечом?

Чо кивнула и взглянула на Мир, а потом на второй меч, навеки заточенный в ножнах.

Железный живот отдышался и смог заговорить:

- Наделить меч ци, - он все еще прислонялся к стене, смотрел на них мелкими глазами. – Умно. Но я – Железный живот. Моя ци сильна. От этого моя кожа как сталь.

Чо улыбнулась.

- Что ты знаешь о ци? – шепнула она Изумрудному ветру.

Чжихао рассмеялся.

- Ничего.

Чо потрясенно посмотрела на нее.

- Ты же был монахом двенадцать лет?

Изумрудный ветер фыркнул.

- Я был плохим монахом. Они не собирались учить меня такой силе.

Чен оттолкнулся от стены, опустил ладонь на булаву и закинул ее на плечо.

- Ци – это дух, - пискнул он. – Он есть у всех нас, но у некоторых его больше, - он шлепнул себя по животу. – Моя ци сильна, и я могу ее направлять. А теперь…

Толстяк поднял булаву и обрушил ее на камни, разбивая их на сотни кусочков. Большой кусок камня взлетел, и Железный живот схватил булаву обеими руками и замахнулся на него. Чо поздно поняла, что он делал, пригнулась, закрывая голову. Чжихао просто растаял, а куски камня посыпались на Чо, царапая кожу на руках и ногах. Она подняла голову, Чен был над ней, взмахнул булавой.

Чо присела на корточки и прижалась к земле, булава пролетела над ней, воздух трепал одежду. Она поднялась на колено и ударила Миром в пах Чена. Удар не был благородным, но мастер Акихико как-то говорил, что честь можно было потерять и вернуть много раз, а жизнь можно было потерять лишь раз и уже не вернуть. Насчет второго он ошибался. Мир пронзил ткань коротких штанов Железного живота, остановился со стуком. Чо посмотрела, как глаза толстяка расширились, а потом он улыбнулся. Он опустил булаву, и Чо бросилась в сторону, откатилась и вскочила на ноги. Железный живот остался целым.

- Этот тебе точно нужен? – крикнул Чжихао Эйну, терпеливо сидящему у прилавка на улице.

 Эйн кивнул.

- Мне нужен для задания Железный живот Чен. Вы обещали убить его для меня.

- Как?

Эйн не ответил. Мальчик смотрел пристально, теребил красный шарф.

Чжихао застонал и рассеялся с ветром. Чо оглянулась, Железный живот улыбался. Он вытянул правую руку, Чжихао появился, и он сжал шею бандита толстыми пальцами. Чо увидела удивление на лице Чжихао, а потом и панику. Он стал размахивать мечами, бил ими по плечам и голове Чена, но тот даже не вздрогнул.

- Твоя ци тебя выдает, - Чен подчеркнул слова ударом по животу Чжихао, тот охнул, выронил мечи и впился пальцами в ладонь на его горле. Чо видела, что хватка была крепкой. Чжихао умирал… снова.

Чо снова шепотом заставила Мир гудеть, побежала к мужчинам и ударила мечом по локтю Чена, но клинок просто остановился. Толстяк чуть скривился. Он ударил ногой в сторону Чо. Она отскочила, ударила клинком по его ноге, но без толку. Он все сжимал горло Чжихао, глаза бандита закатились, руки обмякли по бокам.

Чо притянула Мир к своему боку, заставила его гудеть снова, шепча ему снова и снова, пока от меча не загудел воздух вокруг него, она с трудом удерживала клинок. Она бросилась, обогнула летящий кулак Чена и ударила по его животу, выпустив всю энергию, которую накопила в клинке. Меч со скрежетом двигался по складкам плоти. Чен отпрянул на два шага, охнул. Он упал на колено, еще сжимая шею Чжихао. Он прижал лицо бандита к брусчатке, вытер рукой живот… но крови все еще не было.

Гром раздался над рынком, и голова Железного живота отдернулась. Толстяк пошатнулся и рухнул на спину, утащив Чжихао за собой. Чо убрала Мир в ножны и поспешила разжать пальцы Чена на шее Чжихао. Бандит упал на землю, задыхаясь и потирая пострадавшую шею.

- Ты это сделала, - прохрипел Чжихао. – Как?

Эйн подошел к ним. Чо видела за ним толпу зевак, они шумели, одни указывали на них, другие – на стену вокруг рынка.

- Вряд ли я это сделала, - сказала Чо. Эйн подошел ближе, роясь в сумочке. Она посмотрела на Чена. На месте левого глаза была глубокая кровавая дыра.

- Ого, - Чжихао пнул труп Железного живота. – Тогда нам повезло. Козел! – он плюнул на лицо толстяка.

Эйн не боялся, а стал тыкать в пострадавший глаз.

- Я не могу исправить это иглой. Мне нужна кочерга и огонь, - он посмотрел на них, но Чо и Чжихао не помогли ему.

Чжихао сказал, потирая шею:

- Я не знаю, хочу ли, чтобы этот возвращался.

- Я больше переживаю за того, кто убил его, - добавила Чо и повернулась к толпе, которая подобралась ближе, чтобы посмотреть на павшего толстяка.

Толпа расступилась, худая фигура прошла на площадь. Чо подумала, что это был монах, пришел узнать, почему они сражались, но он отличался ото всех, кого она видела. Фигура была низкой и тонкой, на нем была свободная накидка и штаны темно-зеленого цвета. Он шел в деревянных сандалиях, стучащих по камню, нес на плече длинное ружье. Но больше всего бросалось в глаза то, что человек был с головы до пят в бинтах, только левый глаз не был скрыт. Он приблизился, и Чо увидела, что глаз был молочно-белым. Кто-то в толпе пошел за прибывшим, и Чо слышала, как они повторяли «Эхо смерти», хоть она не узнавала это имя.

- Э? – Чжихао забрал мечи. – Кто это?

- Видимо, наш спаситель, - сказала Чо. Она склонила голову, когда прибывший остановился перед ними. Его плоть была коричневой и сморщенной вокруг глаза, и на бинтах местами были пятна.

- Мне все еще нужны кочерга и пара углей, - сказал Эйн.

- Спасибо за помощь, - сказала Чо. – Меня зовут…

- Шепчущий клинок, - голос мужчины был булькающим, приглушенным бинтами. Он посмотрел на Чжихао. – А ты – Изумрудный ветер. А это – Железный живот Чен.

Чжихао фыркнул.

- Был.

Мужчина в бинтах кивнул.

- И будет снова. Меня зовут Рой Астара.

Чо посмотрела на толпу за мужчиной.

- Они назвали тебя Эхом смерти.

Эйн встал рядом с Чо. Он посмотрел на мужчину в бинтах, они минуту переглядывались, а потом Эйн повернулся к Чо, снова сжимая шарф.

- Чтобы его вернуть, мне нужно прижечь рану. Я не могу это исправить. Нужны кочерга и огонь.

Рой Астара поклонился мальчику.

- Как скажешь, - он повернулся к толпе. – Принесите, пожалуйста, кочергу с концом не больше монеты и жаровню с углями. Может, из кузни? - пара жителей неподалеку поговорили и побежали выполнять задание. Чо показалось странным, что они слушались мужчину в бинтах. Может, он был важным лицом в городе.

- Полагаю, я должен благодарить, - Чжихао глубоко вдохнул. – Спасибо за спасенную жизнь.

Мужчина не слушал его, опустился перед Эйном.

- Я знаю тебя, - сказал он. – Звезды сказали, что ты придешь, - они смотрели друг на друга, и Чо была рада, что они не смотрели на нее. – Я клянусь, что пойду с тобой.

Глава 15

Чен Лу – Железный живот

«Овладеть чьей-то ци – овладеть чьим-то телом.

Овладеть чьим-то телом – овладеть чьей-то душой.

Овладеть чьей-то душой – овладеть чьей-то судьбой.

А теперь принесите мне еще курицу!».

- Железный живот Чен, о тайнах ци

Чен проснулся от боли и запаха горящего мяса. Это было редким для него. Лицо болело. Он не понимал, почему, но это ощущалось неправильно. Он знал боль, но едва ощущал ее, кроме боли в суставах порой. Он понюхал, мясо было сожжено так, что его уже нельзя было есть, от этого лицу стало большее. Он открыл глаза и увидел, что был на той же площади, где встретил мальчика, которому рассказал о старых приключениях. Луна все еще была растущей. Он сел и увидел двух дураков, с которыми бился. Они глядели на него.

- Что… - Чен закашлялся. Что-то в горле было твердым и гадким. Он кашлянул снова и сплюнул металлический шарик на ладонь.

Мужчина с длинным лицом и свисающими усами рассмеялся так, что ему пришлось сесть. Чен помнил, как сжимал его горло, выжимая из него жизнь. Он не понимал, как мужчина выжил. Женщина с усиленным ци мечом стояла неподалеку, ладонь лежала на рукояти того меча, который гудел от ее духа. Мальчик был ближе, сидел возле Чена, пристально глядя призрачными глазами.

- Он жив, - крикнул один из зевак. – Толстяк жив.

- Я думал, Эхо смерти убил его, - сказал другой.

- Он сел. Он жив, - крикнул третий голос.

Чен пошевелил ртом. Язык будто опух и засох. Он отбросил металлический шарик и поискал свою бутылку. Она почти опустела, но он надеялся, что сможет утолить жажду.

- Ты помнишь, кто ты? – спросил мальчик.

- Я – Железный живот Чен, - медленно и хрипло сказал он. – Что произошло? – он встал на четвереньки, а потом на ноги, шагнул к своей бутылке вина.

- Ты умер, - сказал мальчик.

- Ха! Невозможно, - Чен схватил бутылку, тряхнул ее. Там почти ничего не было. Он поднес ее к губам и сделал глоток. Вкус был как у старой мочи, и он сплюнул вино. Мужчина с мечами-крюками засмеялся снова. – Это вино испортилось. Принесите другое, - он поднес бутылку ко рту, стал пить, игнорируя гадкий вкус. Он пил и не такое. Он же был Железным животом.

- Что с его лицом? – крикнул кто-то из зевак, с ужасом глядя на Чена.

- Лицо? – Чен бросил бутылку и коснулся кожи. Левой стороны было больно касаться, и он вскоре понял, что не видел ладонь.

- Ты должен знать, глаза нет, - приглушенный голос звучал от мужчины в бинтах, было видно только его левый глаз, который был бледнее, чем у мальчика. У него было странное оружие, смесь металла и дерева.

- Нет? – Чен ткнул левый глаз, задел плоть и скривился от боли.

- Так всегда, когда они возвращаются? – спросил мужчина в бинтах.

- Да, - мальчик кивнул. – Шепчущий клинок хорошо справилась, но Изумрудный ветер попытался убежать, - он повернулся к Чену. – Прошу, не убегай от меня.

- Что такое? – закричал Чен. – Принесите вина, - никто не слушался его. Он не помнил, когда в последний раз люди не спешили выполнить его приказ в Бан Пине. Все знали, что его нельзя было игнорировать.

Мужчина в бинтах шагнул вперед, его деревянные сандалии стучали по камням. Он поклонился, прижав кулак к ладони в знак уважения.

- Железный живот Чен, ты умер. Я выстрелил в твой левый глаз.

- Что? – взревел Чен и дернулся вперед. Он не мог поверить, что умер, но его левого глаза не было, и дурак в бинтах перед ним заявлял, что был в ответе. Тогда он заплатит за это.

Мужчина в бинтах, отпрянул на шаг, споткнулся и с громким воплем упал на зад. Чен подошел к нему.

- Не трогай меня! – завизжал мужчина. Чен заметил, что его бинты были в крови и не только. И в глазу мужчины был страх. Хоть он был белым, как снег, там был страх. Он замер.

Мужчина с усами встал, перестал хохотать.

- Ты проиграл, толстяк. Признай это, - сказал он.

- Я должен был убить тебя, - сказал Чен.

- Ты пытался. Но не смог.

- Я могу попытаться снова. Та техника тебя не спасет.

Мужчина с мечами-крюками улыбнулся.

- Я лишу тебя другого глаза.

Женщина-ипианка покачала головой.

- Нужно всех по пути злить? – сказала она. А потом протянула руку к мужчине в бинтах, который все еще кривился на земле.

- Я сказал: не трогайте меня, - он отполз от нее.

Мальчик подошел снова.

- Меня зовут Эйн. Я вернул тебя, и теперь ты привязан ко мне.

Чен почесал подбородки. Ему надоели эти дураки. Потеря глаза была проблемой, но он знал многих мужчин с одним глазом, и они неплохо жили. И было почти не больно, пока он не трогал. Что важнее, он хотел есть и пить. Мальчик все болтал про задание, но Чен не слушал его. Он схватил булаву и зонт и пошел искать гостиницу с хорошей едой и крепким вином.

* * *

Чен знал, куда шел. Жители города пропускали его, некоторые кривились, другие таращились, и один из монахов попытался остановить его и спросить, нужно ли ему исцеление. Чен отмахнулся. Он потел, когда дошел до гостиницы, и он удивился, узнав, что ее название сменилось за пару дней. Но он прошел в дверь и заказал вино и тарелку мяса. Он нашел длинный стол, опустил булаву на пол и сел на стул, радуясь, что мог уже не стоять на ногах.

Мальчик и три его товарища прошли в дверь вскоре после него. Они сели за его стол, только мужчина с бинтами сел за стол неподалеку. Чен игнорировал их. Похоже, бой был окончен. Он проиграл, это стоило ему глаза. То, что они ходили теперь за ним, было неудобно, но он мог жить с этим, пока они не просили поделиться едой.

- Железный живот Чен, меня зовут Эйн…

Чен громко хмыкнул, перебив его, принесли его бутылку вина. Он игнорировал чашку, поднес бутылку к губам и скривился от вкуса.

- Это вино тоже испортилось.

Мужчина с мечами-крюками отклонился на стуле и рассмеялся. Он хитро глядел, а Чену не нравились такие люди.

- Одна из многих радостей того, что ты жив по большей части, - сказал мужчина. – Подожди, пока принесу еду.

Мечница заговорила шепотом, но четким:

- Прошу, послушай, Чен Лу, - сказала она. – Ты умер. Если не веришь нам, ткни в глаз еще раз и скажи, может ли человек пережить такое. Ты умер. Эйн может возвращать людей. Но так он привязал тебя к себе, пока ты не умрешь снова, или пока он тебя не освободит. Ты не можешь биться с этим, поверь. Если уйдешь слишком далеко, рана откроется, и ты снова умрешь.

Чен смотрел на мужчину с мечами-крюками, тот уже не выглядел нахально. Он надулся. Женщина тоже казалась серьезной.

Она оглядела остальных в комнате, словно хотела сказать то, что не должны были подслушать. Тут было шумно. Она склонилась с серьезным светом в глазах.

- У Эйна задание от шинигами. Я говорю это, чтобы ты понял серьезность ситуации. Это не просто выдумка мальчика. Это задание от бога смерти. Убить императора.

 Чен пожал плечами.

- Какого императора?

Мужчина с мечами-крюками фыркнул.

- Императора, толстый идиот, - он вскинул руки. – Ты слишком долго пробыл в Бан Пине. Император… десяти королей. Правитель всей Хосы. Еще и с манией величия, если хоть половина историй о нем – правда.

- Так и есть, - сказал мальчик. – И не половина, а все.

- И тебе нужен для этого задания Железный живот?

Мальчик кивнул.

- У тебя нет выбора, - сказал наглец с усами.

- Выбор есть, - сказала женщина. – Можешь помочь нам. Помочь Эйну убить императора и получить второй шанс на жизнь. Или можешь остаться тут и умереть, когда мы уйдем.

Чен кивнул.

- Но почему я?

- Потому что ты – Железный живот Чен, - мальчик пронзил его бледным взглядом. – Ты пережил двенадцать ядов. Ты одолел Яоронга, жуткого медведя. Ты держал врата Финшеня так, чтобы армия генерала Гоу могла прибыть.

Чен хмыкнул.

- Это так. Но я с тех пор набрал вес.

- Да ладно? – сказал наглец.

Принесли еду, Чен подвинул тарелки к себе. Он тут же стал запихивать еду в рот, хотя мужчина не врал, еда была как пепел и грязь на вкус. Но Чен вырос, поедая гнилые объедки на улицах. Его желудок давно привык к тому, что убило бы многих. Его желудок стал железным, его ци стала сильной. И он был голоден.

- Чтобы убить императора, нужно напасть на замок Ву, - сказала женщина, глядя, как Чен ест. – Нам нужно много рук. Сильных рук. Эйн сказал, что редкие сильнее тебя.

- Нет никого сильнее Железного живота Чена, - сказал Чен с набитым ртом. Он указал на мальчика. – Еда такая на вкус из-за тебя? Из-за того, что ты со мной сделал?

Мальчик теребил красный шарф.

- Я вернул тебя из мертвых. Еда такая, потому что ты лишь по большей части жив. Прости.

- Если мы это сделаем, ты вернешь еде хороший вкус?

Мальчик закивал.

- Да. Ты умер, но я обещаю второй шанс на жизнь, если ты поможешь мне. И об этом подвиге будут говорить вечно. Все будут знать, что Железный живот Чен помог убить императора десяти королей. Все будут знать о твоей силе и твоем животе.

Чен кивнул.

- Тогда я помогу. Я убью десять императоров ради хорошей еды.

Наглый мужчина потирал руки.

- Чудесно. С нами теперь толстяк, - он потянулся к вину, но Чен придвинул бутылку к себе. – Хотя у него нет выбора. Как и у всех нас. Кроме тебя, - он повернулся к мужчине с бинтами. – Что нам делать с тобой?

Тот склонил голову.

- Ты ничего не можешь сделать.

- Я не могу тебя вернуть, - сказал Эйн. – Не сразу после Чена Лу. Мне нужно отдохнуть. Ты не можешь пока умереть.

Бинты дрогнули вокруг его рта. Чен решил, что он улыбался, хотя понять было сложно.

- Но я пришел служить тебе поэтому. Я не могу выбрать время своей смерти. Это происходит даже сейчас.

Ипианка склонилась.

- Что с тобой? – спросила женщина.

- У меня продвинутый некроз. Лекари зовут это проказой.

Наглец скрипнул стулом и отодвинулся подальше от больного.

- Я умираю день за днем понемногу. Я многое уже потерял. Но звезды сказали, что ты придешь. Сказали, что ты умеешь возвращать мертвых. Я не хочу умирать, Эйн. Точнее, не хочу оставаться мертвым.

Мальчик нахмурился.

- Мне нужно отдохнуть.

Прокаженный склонил голову.

- Я буду служить, пока могу. Пока не сгнию весь.

Наглец застонал.

- Чудесно. Толстяк и прокаженный с ружьем. Потому я ненавижу Бан Пинь.

 

Глава 16

 

На следующий день пришли монахи. Как и думал Чжихао, хотя Итами и мальчик его не слушали. Они пришли не вдвоем, а яркой толпой с острой сталью и требованиями. Сначала они потребовали, чтобы Чжихао и остальные мирно покинули гостиницу. А потом потребовали сказать, почему Эхо смерти, защитник людей, был с обычными драчунами. Раздражало то, что никто не помнил Чжихао Ченя, юношу, который убежал от них, чтобы стать одним из самых великих бандитов в Хосе. Железный живот злился, что монахи не слышали и о нем. Он кричал о своем желудке, о том, что он сделал для всех в Бан Пине, но монахи были решительны. И монахи заявили, что за драку на улице и нарушение покоя в Бан Пине они были изгнаны из города на год. Наказание было не таким и жестоким. Чжихао слышал, что за такое в некоторых городах отрубали ладони. Но монахи были милосердны и слушались звезд.

Итами много кланялась и извинялась, обещала быстро уйти. Чжихао спорил бы, но ему уже надоело в Бан Пине. И он молчал, прижимал ладони к рукоятям мечей и шел за Шепчущим клинком. Монахи вывели их из города на востоке, не давая им остаться.

Утреннее солнце грело их лица, Железный живот прикрывался зонтом. Солнце не было жарким, и от этого было странно, но толстяк прятался под бумажным щитом, словно его лицо могло растаять от света. Он тыкал туда, где был глаз, не выглядел радостно. Жители шли в Бан Пинь и обходили их. Они выглядели странно: мальчик с мертвым взглядом, красивый бандит, скромная мечница, толстяк с зонтом в одной руке и деревянной бутылкой под рукой и низкий мужчина в бинтах и с ружьем.

Дорога на восток была в облаке пыли, от этого мир казался оранжевым. Как и с западной стороны Бан Пиня, тут были телеги и кареты, путники на своих двоих, нищие. Все брели в город, монахи вручали миски риса. Железный живот жаловался, что голоден, часто останавливался и пил вино, хоть оно было гадким. На севере от дороги паслись овцы, пастухи приглядывали за ними. Хотя это не помогало. Банда Кулака часто воровала этих зверей для хорошего ужина. Порой им приходилось одолевать пастухов, но если тот не отбивался, Кулак запрещал убивать. Он говорил: «Бандитам нужны фермеры, чтобы есть, а фермерам нужны бандиты, чтобы жаловаться».

Близился полдень, и из разговоров были только жалобы о голоде и приветствия путников. Молчание беспокоило Чжихао. Так он оставался один с мыслями, и чаше всего он думал о себе, осуждал себя. Итами была права, называя его трусом. Он бросил ее биться с Пылающим кулаком, потому что не был уверен, что победит сам. Он мог выбрать сторону, когда знал исход. Он убежал от Янмей, не глядя на нее, не смог ни в чем признаться.

- Так куда мы идем? – спросил Чжихао с фальшивой бодростью. Он пытался унять мысли, но они плохо слушались.

- Сам говорил, - пискнул толстяк, - в замок Ву, - Чен захихикал, и от этого его плоть прыгала. Чжихао скривился и с отвращением отвел взгляд.

- Это в конце, да. Но малец еще не всех собрал, да? – Чжихао догнал Эйна и отпрянул, когда тот посмотрел на него.

Эйн указал на северо-восток.

- За бамбуковым лесом Солнечная долина.

Хриплый смех сзади звучал болезненно, закончился кашлем. Чжихао увидел красное пятно там, где под бинтами Роя Астары был рот.

- Там мастера учатся вушу открытой ладони. Солнечная долина поставляет виноградное вино и героев.

- Виноградное вино? – Железный живот чмокнул губами. – Я бы хотел попробовать. Это отличается от рисового?

- Да, - тихо сказала Итами. – Оно слаще и фруктовое.

Чжихао рассмеялся.

- Но ты не поймешь, толстяк. Никто из нас не поймет. Кроме прокаженного.

Чжихао увидел, как Рой Астара покачал головой.

- Я давно уже не чувствую вкусы. Я не помню, когда в последний раз ощущал такое. Ты думаешь, тебе не повезло, потому что ты по большей части жив, и все во рту на вкус как пепел и грязь? Ты живее меня. Даже грязь лучше, чем быть без вкуса вовсе.

- Это печально, - Чжихао не думал, что прокаженный был ближе к смерти, чем все они. – Как ты это получил? Проказу?

- Я умер.

- А кто нет? – Чжихао рассмеялся, чтобы прикрыть отчаяние. Они все умерли, так их привязал к себе Эйн. Он все еще помнил что-то о смерти. Может, то было эхо загробной жизни. Чжихао помнил свет, столько, что тьмы не было, такой яркий, что было больно. Но боли не было. Он тряхнул головой, прогоняя смущающие мысли, и задал вопрос прокаженному, не дав ему утихнуть как остальные.

- Я отправился в Лунь, когда был младше, - прохрипел Рой Астара. – Чтобы увидеть храмы в горе. Там их сотни. Было красиво. Некоторые поклоняются звездам, другие – старым, но забытым богам. Некоторые верны богам из Нэш или Кохрана, но таких мало. Некоторые даже поклоняются шинигами, богам смерти. Я видел их статуи: босые, сгорбленные, жуткие создания с низкими телами и большими лицами, - Рой Астара кашлянул, добавив на бинт крови. – У каждого длинные уши и носы как клубень или крюк. У некоторых есть зубы, у других – клыки. Лохмотья на них едва прикрывают их тела, их лица жадные. Шинигами жаждут души и ревностно защищают свои коллекции. Я слышал, они время от времени сражаются, потому некоторые храмы разбиты, заросшие и без ухода.

Чжихао перебил его:

- Ты сказал, что встретил одного, малец. Как он выглядел?

Эйн молчал, волочил босые ноги по пыли. Чжихао повернулся к прокаженному.

- И ты умер?

- Я молился у ног шинигами, и кто-то задушил меня. Думаю, один из монахов сделал меня подношением. Я был младше и не смог отбиться. Да, я умер.

Железный живот вмешался в разговор высоким голосом:

- Уверен? Люди часто прекращают душить до того, как жертва умирает.

- Часто? – спросил Чжихао.

- Я такое слышал, - ответил Железный живот.

- Не по своему опыту говоришь?

Толстяк улыбнулся Чжихао. Он выглядел как демон в тени желтого зонта.

- Как твоя шея, Зеленый бриз?

Чжихао нахмурился.

- Изумрудный ветер. И моя шея в порядке, Оловянное пузо. Спасибо, что спросил, - он насмешливо поклонился толстяку, но тот повернулся к дороге и высоко рассмеялся.

Когда они перестали спорить, Рой Астара продолжил:

- Я умер. Но один из хранителей, ухаживающий за храмом, нашел меня и вернул, - Чжихао увидел, как Эйн оглянулся от этих слов. – Обычным способом. Заботой и лекарствами, знаниями о теле человека. Но я был мертв слишком долго. Тело стало гнить. И когда кровь потекла по венам, ногти уже отвалились, часть зубов выпала. Волосы выпадали клочьями, кожа стала коричневой и облетала, как с рыбы, которую надолго оставили в огне, - он протянул левую руку. – Я пока потерял лишь один палец, - его ладони были замотаны полностью, но было видно, что ему не хватало указательного пальца на левой ладони. Чжихао отвел взгляд с отвращением. – Но лекари сказали, что это не конец. Тело гниет, хотя я еще в нем. Вы живы по большей части, а я почти мертв.

- Какая гадость, - Чжихао поежился. – Это… мы можем заразиться этим от тебя?

- Не знаю, - Рой Астара посмотрел белым глазом на Чжихао. – Наверное, лучше не пытаться выяснить. Я покрыл себя бинтами. Я буду есть и спать один. И я никого не трогаю.

- Звучит одиноко, - сказала Итами, шагая рядом с мальчиком.

Рой Астара кивнул.

- Но так надо. Я все еще могу помочь людям, несмотря на свое состояние.

- Как? – спросил Чжихао.

- С этим, - он поднял ладонь к неприкрытому глазу. – И этим, - он указал на свою голову. – И этим, - он похлопал по ружью на левом плече.

- Монахи тебя уважают, - сказала Итами.

- Я много раз помогал людям Бан Пиня за последний месяц, пока ждал Эйна.

- Потому что звезды сказали, что там ты его найдешь?

- Да.

- Ты можешь их читать? – спросила Итами. – Я знала, что в Ипии были те, кто читал звезды. За это их уважали, с ними хотели иметь связи.

- Нет. Я не могу читать звезды. Но они порой говорят со мной. Они говорят со многими, но те не знают, как слушать.

Чен хмыкнул, словно издал отрыжку.

- Звезды сказали тебе, как победить меня?

Рой Астара покачал головой.

- Нет. Это было очевидно. Твоя кожа – твоя броня, Железный живот Чен. Усиленная ци из твоего желудка, твоя кожа непроницаема. Но глаза – не кожа, они – окна, через которые видят. Окна можно разбить.

Железный живот остановился и повернулся к Рою Астаре. Его левый глаз был пятном прижженной плоти, почерневшей местами, а в некоторых местах мокрой.

- Ты лишил меня глаза.

Прокаженный отпрянул на шаг. Они до смешного отличались размером: огромный толстяк и низкий худой стрелок на сандалиях-платформах.

- Да. Но у тебя осталось больше, чем есть у меня. Ты еще видишь краски, да? Ты можешь сказать мне оттенок неба или травы. Ты можешь затеряться в глубинах глаз женщины. Я не могу. Все серое. Ты мог бы убить меня, Железный живот Чен, - сказал прокаженный, кашляя кровью под бинтами. – Твой взгляд говорит, что ты хотел бы. Не отрицаю, я боюсь смерти, потому я тут. Потому иду за Эйном, надеясь, что он сделает меня почти живым, когда я почти мертв. Я боюсь смерти, но лучше то, что есть у вас, чем у меня.

- Хватит, Чен Лу, - сказала Итами. Они остановились и мешали прохожим. Некоторые замедлялись и смотрели, другие обходили. – Почему, Чжихао, твои слова всегда вызывают драку?

Чжихао вскинул руки, чтобы все видели, что он не трогал мечи.

- Это не я. Оловянное пузо это начал. Я помогу. Я помню, что говорили монахи Бан Пиня. Это было одно из их учений, - Чжихао кашлянул и глубоко вдохнул, слова медленно вернулись к нему. – Можно или дать потерям подавить тебя, или позволить им сделать тебя сильнее, - он понял, что все смотрели на него, даже мальчик с долей любопытства.

Железный живот издал отрыжку и пошел дальше.

- Монахи. Их много, а толку мало.

Итами странно посмотрела на Чжихао, склонила голову в его сторону. Он решил, что это было уважение. А потом задумался, как его могли уважать, когда он не уважал себя. Хотя было приятно хоть раз не быть злодеем.

- Это не конец, прокаженный, - пискнул Чен с местью в голосе. – Никто не забирает у Железного живота, не заплатив за это.

 

 

Глава 17

 

В лесу бамбука не было дороги. Это был лабиринт высоких стволов, худых, как нога человека, и каждый тянулся на сорок футов вверх, а потом листьями приглушал свет, разбивая лучи на осколки. Зеленое море мягко покачивалось во все стороны, идти по нему можно было днями, и это был самый быстрый путь к Солнечной долине. Эйн повел их по нему.

Земля хрустела под ногами, сухие листья и мертвые деревья стали коричневым ковром. Насекомые стрекотали, деревья шелестели на ветру. В некоторых местах они росли так густо, что мужчины с топорами дюжину дней расчищали бы путь. В других местах деревья росли так, что Эйн и его герои могли пройти между ними бок о бок, и только Железному животу было сложно протиснуться с его телесами.

Других путников в лесу бамбука не было. От остальных остались только следы, каждый было видно возле другого. Метки были маленькими каменными башнями, каждая не выше колена Чо. Почти как маяки, они поднимались из земли в лесу и указывали путь. Некоторые были разбитыми, на других остались послания на старом хосанском. Чо не могла их прочесть, но Чен Лу и Чжихао заявляли, что это были предупреждения о ёкаях, мстительных духах.

Она выросла с братьями: старшим и тремя младшими – и знала, что мальчишки постоянно задирали друг друга. И она знала, что спорить с ними не стоило, ведь часто можно было попасться на их уловку, и Чо часто попадалась на уловки младших братьев. Но то было в Ипии, то было давно. Все ее братья уже выросли, наверное, растили свои семьи. Только Чо пошла по пути воина. Ее верность обучению вызывала гордость родителей, но ее поражение сломало их. Ее изгнание было позором для семьи. Прошло много лет, и Чо не знала, были ли они еще живы.

Спор начался снова, когда Чжихао рассмеялся над Чен Лу, чей живот застрял между двумя стеблями бамбука. Чо скрытно улыбнулась: пока споры не переходили в жестокость, они ей даже нравились за воспоминания, которые вызывали. А потом она заметила, что Рой Астара следил за ней молочным глазом, и убрала улыбку. Прокаженный держался в стороне от всех, подальше от Чена Лу. Это было мудро, Железный живот точно не простил его за потерю глаза.

- Свет угасает, - Эйн не ошибался. Лучи какое-то время двигались, тускнели. Сумерки сгущались. И звучал шум, какой был с наступлением ночи: крики зверей, похожие на людей.

- Нужно тут остановиться, - Чо замерла у метки. Она была почти целой, хотя вырезанная верхушка давно обсыпалась. – Пока не стало слишком темно, чтобы увидеть следующую метку.

- Что насчет костра? – спросил Чжихао. - Прокаженный уже замерз, судя по виду, и в лесу бамбука, насколько я слышал, холодно ночью.

Чо кивнула.

- Освободи место и обложи его камнями. Нам не нужно, чтобы весь лес загорелся.

Чжихао изобразил поклон.

- Спасибо, что учишь играть с огнем.

Они освободили немного места для огня, собрали большие обломки сухого бамбука и стали устраиваться на земле. Эйн подтянул колени к груди и обнял их, Чен Лу просто рухнул. Чжихао развернул старый залатанный матрац, который забрал из лагеря Пылающего кулака. Чо отодвинула ветки и села, прислонившись спиной к метке. Рой Астара сидел отдельно, подальше от костра. Чо попыталась позвать его, но он признался, что никто не захочет видеть, как он ест, и она увидела, что он начал снимать бинты у рта, когда отвернулся.

Когда все устроились, Чо сказала:

- Вы когда-нибудь слышали про Ико-аев?

Чжихао фыркнул.

- Призраков нет.

Рой Астара влажно рассмеялся. Они посмотрели на него, но он сидел спиной к ним, опустив плечи.

- Не призраки, - сказала Чо. – Духи. Вековой клинок рассказал мне, что они живут в лесу бамбука. Он описал их как маленьких драконов. Пятеро, каждый не длиннее моего роста, похожие телами на змей или угрей, но с двумя лапками, как у собак. Их хвосты не кончаются, а просто тают. Они нашли Векового клинка в ночь, как эта. Он заблудился в лесу, бродя без цели, - она вспомнила его слова. – Ведь нельзя обрести себя, если не потерялся.

Чжихао громко зевнул и перевернулся на своем матраце.

- Прошу, продолжай свою потрясающую историю о мертвеце и его пути самопознания. Разбудите, когда будет моя очередь сидеть в дозоре.

- Разбужу, - Эйн холодно смотрел на Чжихао, тот взглянул на мальчика и отвернулся.

Чен Лу хмыкнул.

- Интересно, - сказал он. – Заканчивай историю, - он жевал бамбук и запивал его бутылкой. Судя по плеску, она была почти пустой.

- И я хотел бы послушать, - сказал Рой Астара. Он повернулся к ним, бинты вернулись на место, но он все еще сидел в стороне.

- Осай был первым духом, явившимся к Вековому клинку среди леса, оранжево-желтый как чистый огонь. Его голова напоминала курицу, большие глаза и клюв. И он плясал среди вершин, деревья шептали его имя. Звук был веселым, лес радостно пел его. Но когда Осай поприветствовал Векового клинка, смеясь и летая вокруг него, лес снова притих. Потом появился Урай, но в его движениях не было радости или танца. Он скользил тихо и строго среди бамбука, словно за ним следовал охотник. Урай был темно-зеленым, как бамбук, и с головой гончей, уши хлопали, язык торчал изо рта. Имя духа долетело до Векового клинка, дух сам бормотал его, и звук разрезал лес. Он смотрел на добычу, которую никто больше не видел. Следом за зеленым духом прибыл Цай, лиловый, каким могут быть только цветы, с головой речного кота, острыми зубами и сверкающими глазами. Он следовал за Ураем, но двигался, словно не переживал о мире. Имя Цая звучало от его тела, от шелеста чешуи, и слово было ясным, как рассвет. Лес едва заметил его. А потом лес зашумел. Листья дрожали, бамбук словно сдвинулся ближе, словно пытался преградить путь духу. Ноай, четвертый дух, вырвался из-за бамбука как раскат грома, яростно хлопая крыльями. Он не переживал за деревья, врезался в них на пути, и лес гудел его имя. Дух был красным,