Самая первая секунда в прошлом

Посреди последнего штиля

 

Пролог

Жизнь - это далеко не процесс жизнедеятельности. Она очень запутана и непредсказуема. Откуда мы - люди знаем, как старушка судьба отыграется на нас в очередной раз. Откуда нам знать, каких людей повстречаем на долгом пути. Майк же такой бесполезный персонаж…

Я пишу это ради того, чтобы вы поняли какова жизнь. Главное в ней, не свернуть с пути раньше заданного.

 

 

I

На войне

все души хороши,

если они нашли

свою кончину…

 

• Тебе ль не надоело жить?

Так неохотно ты и хочешь победить.

Подмога скоро подойдёт, ты подожди.

Спокой же раны. Выигрышу уж быть.

В данный момент жизнь - он и есть!

Признай же, Лоуренс цена уж велика,

Ведь твои мысли, скопленные в месть

Имеют роль чуть меньше валуна,

Что пробивают уж с огромной силой.

Недалеко я вижу старый дом в ночи.

В такой большой и непроглядной пустоте.

Нам бы не находиться в темноте,

Пока светило не ослепит наши очи.

Нам бы передохнуть не помешало, согласись,

Перемотать полученные раны.

Наши успехи не поднимут боле ввысь

Стремленье жить, и божеска охрана. -

 

• Да. С тобой я полностью согласен.

Пошли зайдём в него, передохнём.

Ведь в этом мире всё нам не подвластно.

Приляжем и глаза сомкнём.

Пока мы в этом мире огненном,

Ведь даже бог оставил нам его.

Уж перед смертью верной, подлинной

Нужно хоть что то сделать для него.

Но мы слабы, мой дорогой напарник,

Если б победили, был бы славный праздник,

Но праздник будет лишь здоровым сном,

В котором не захватит нас огнём. -

 

• Мы очень близко!

Вот он. Отдых мой родной! -

 

• Как удивительно, что домик сохранился

Шкафы, вся мебель целая, как нова

Но кажется, владелец испарился

Совсем недавно, мы не видели его.

Так странно, будто что то тут не так…-

 

• Да что уж странного увидеть можешь ты

После того что происходит за стенами

Опасность эту даже мы не знаем

До домоседа, как до мирской суеты-

 

II

Переходя Рубикон,

не забудь маршрут…

Сундук

Так приятно говорить о чём то,

Что никогда бы не произошло.

Ведь скрыта в этом чёрном сундуке

Вся моя жизнь на красном партаке

Под замком. Ведь в качестве отсчёта

За то, что в стенки не дошло

Из мира внешнего, дурного мне.

 

Этот сундук я помню с сада раннего,

Где дети бегали, резвились в темноте.

Когда меня уж заточили в нём,

Тогда тот садик изуродовал огнём

Дурной урод. Та боль уж давняя.

Уж одиночеству не страшно в нищете,

А тётя жизнь то странная.

 

Вот, к сожаленью, стенки уж прочны.

Не слышны мои крики людям,

Не виден им и страх мой верный.

Увидеть мою кровь по средам

Не мог весь люд в мире порочном.

А я мечтал об этом судне

В те дни, когда я умер в первый.

 

Так тяготно мне говорить об этом,

Ведь скукота одна уж в алтаре.

Сейчас я изучил родную красоту,

Покончил уже с этой тяготой.

Надеюсь, навсегда убил поэта,

Что ненавидит вишню в январе.

Кто испытал уже большую ломоту.

 

Ломает уж его о внешнем мире,

Который тут ему не увидать.

Ну, кроме красочных рисунков

Ясного неба, на нём тысячи окурков

Светлого солнца, что давно испили.

И кто сумеет ему это рассказать,

Открыв глаза на мир придурку.

 

Так неприятно говорить о чём то,

Что никогда бы не произошло.

Ведь скрыта в этом чёрном сундуке

Вся его жизнь на красном партаке

Как в замке. Ведь в качестве отсчёта

То, что из стенок не дошло

Из мира внешнего, дурного мне.

 

2. Осень

Уж наступила осень, господа.

Теперь лишь видеть алые панельки.

Ты посмотри, как умирают города

Без толп людей, похожих на креветки.

 

Ведь это мило, да? Двояко видны

Пустые облака и долгие дожди.

Так грустно всем, от бесконечных видов,

Депрессии, и фразы нудной: "жди".

 

Капли дождя нелепо падают с небес

Тебе на милое и грустное лицо.

И сигарета оставляет лишь порез,

Прям так же, как и чёрное кольцо.

 

Осенний ритм приятен будет мне,

Когда поэт умрёт, и станет грустно.

Я отыщу уж в этом мире горсть камней

Чтобы на сердце стало меньше пусто.

 

Чудна вся боль, осенняя хондра

Хранит её в своих златых оковах.

Опавших листьев уж осенняя пара

И людских трупов, фотовспышек и паромов.

 

Портет

Дождливым утром суждено перекреститься,

Увидев пепел от мостов и городов.

Что суждено мне было усомниться.

Реальность иль ансамбль снов.

Эта любовь даёт лишь тысячи оков,

Мешающих мне снова удививиться.

 

К родному городу ветров коснуться

Хочу уж так давно к чуждому миру.

Из сундуков я не хочу вернуться

В один большой сундук с тонной сатир.

Там мир, как будто нарисован из акрилла.

Мне так печально, что не смог проснуться.

 

Ведь вишня очень кисла в декабре,

А боль прекрасней стала новым днём.

Но к сожаленью, друг, мы в сентябре,

Он покрывает эти города огнём.

Хочу сгореть с этой печалью в нём,

Чтобы не видеть этот чёртов день.

 

Как мир пропал уж за сундучной крышкой,

Любви и денег больше нет на небесах.

А вспомни, как ты плюшегого мишку

Ласкала с радостью, но к сожаленью, прах

Твой покоянный теперь на ярких мхах

Доживших дни. Закрыть пора и книжку.

 

В ней слишком много боли для меня.

Мнгновенье отпустил, а душу нет.

Теперь одни на белом свете дембеля

Узнали точный правильный ответ

О том, что в доме моём есть портрет

Моей души, что я уж потерял.

 

Я не чувствую боли

Бесконечность укрыла своим одеялом.

Прости, я не чувствую боли.

Каждый червствый герой посреди океана

Боиться что жизни на поле

Лешиться, и с криком противным умрёт.

Не карибы теперь для героя.

Забьётся у стенки и сущность убьёт

А погибнет от правды изгоя.

 

Эмоции - море бескрайне живое,

А мысли - простая река.

Человек, что быстрее, не чувствует боли,

А яростней дрогнет рука

Золотая, что сделала города пеплом,

Сожгла все мосты между ними.

В истории будет начертано мелом,

Что люди там были плохими.

 

И долго же думать придётся всей думе

О том, как завидовать завидно.

Сундук изтезаний хранит грошьзатупков,

Грехи же хранить будет жадина

Правильно. Так, что другим не достанется.

В тёмною комнате с тенью и светом.

Беспаметно демону уж не понравится

Чувствовать боль, но так редко.

 

Первая интерлюдия

Мир беспечен. Понять это может не каждый, а доказать особенно. Человек, загнавший себя в рамки, очень печален.

Представь комнату. Дверь её прочна с внутренней стороны, но с внешней мягка, как пластилин. Стены комнаты можешь пробить лишь ты сам. Пробить стены - обрести безграничность мыслей, а может и безумие. Тут уж как душа пожелает. Все гении безумны, но не все безумные - гении. Поэтому твой полёт фантазии, прошу, оставь в зазеркалье. Там, откуда можешь достать, ведь память тоже не бесконечна.

Так и с сундуком. Сил пробить нет, но он будто несёт в себе везучесть. Ибо на него даже пылинка не сядет. Если кто-то там окажется, (что странно, ведь какой безумец залезет в сундук) то он оттуда не выберется, зато будет в целости и сохранности, может быть…

 

III

mementomori…

 

Слушай, я ведь тоже не герой.

Мне кажется, что чем то гений прав.

Не возвратиться, не уйти домой…

Кажись, друг мой, останется лишь прах

Нас в этом доме чудном

С этим подвалом, с этими причудами.

Вся жизнь игра - мы спрятались в лачуге,

Ждём смерть свою, как будто чуда.

Мы выжили. Чего нам это стоит?

Мы ждали, что привидится рассвет,

И новый свет убьёт в людях расходник.

Точней, людей самих убьёт успех.

Этот доспех из денег и вина чужого,

Что пьют они, что пьют не зная счёт,

Точнее, пили пока жили - вот наш грех.

Всё человечество - вершина лишь цепочки,

Что по кусочкам собирали сотни лет

Все наши предки, предки предков в их мешочек,

Но в интернете написали б полный бред.

Вот мой ответ на твой вопрос о жизни

Которой нет, её не будет болей никогда.

Уж нет того, что путеводная звезда

Покажет жалость демонов, туго повиснув.

Читать хочу я дальше эти строки.

Они заставят посмотреть на множество вещей

По новому, пока откинусь на пороге…

Зато мудро, мудро как смертный, но кащей.

 

IV

Справедливо жить плохо…

 

 

Суд без судей

Читатель, если дочитал до этой записи,

Скорей всего меня уже не будет.

Этот свет убил меня давным давно без подписи

Моей. Был на суде, но не было и судей.

Средь переулков, среди постеров неоновых

Меня найдут, а может пропаду.

Там пистолет лежит, вставки карбоновы.

Уверен точно, подобрать не хватит сил.

И даже если б точно я спросил:

«Убью иль развернувшись не уйду?»

 

Не знаю. В мире множество вопросов,

Ответы мне не стоит даже знать.

Коль спать не буду, будут папиросы

Из этих строчек, что придётся понимать

Людям из будущего, если их читают.

Ведь мои руки так испачканы в крови,

Что, вправду, бог меня уж покарает.

Черты будут бояться подходить.

Естественно, я не смогу любить…

Проклятье понимать мне как пари.

 

Я вырос грязным пацаном с дальних районов.

Большого города и мафии дитя.

Но с головой я был. Среди других паромов

Плыву я по сей день, больно хотя

Жить хорошо, но много разногласий.

Война я чую, будет до конца.

И хоть день смерти моей будет даже ясен,

Мне никогда уж не увидеть целый мир.

Печальный демон из рассказов и сатир…

Не повторю в гробу судьбу отца.

 

Моё милое утро

Холодное утро, туманное небо

Окутало мир с головы и до ног.

Голодное тело, как птичка запело,

Распутав иль кинув красивый клубок.

Ветерок пошуршит уж тебе на дорожку.

Прошу, не печалься, и будь осторожен,

Подумав о счастье, услышав звонок.

 

Урок, что так радостно видеть рассветы

Когда, к сожаленью, совсем одинок.

Судьба завернула в опасный виток.

И хорёк, улыбаясь, расскажет советы

За чашечкой чая, тарелкой печенек,

А боль, разрыдаясь, улыбкой с приветом

Закроет так быстро, как в речке теченье.

 

Последнее утро ты здесь, в деревушке.

Тебе не понять как ты вырос, отнють.

Стою, провожаю тебя на опушке,

Улыбкою мил, но хочу утонуть.

Зайди, попрощайся со всеми друзьями

И не забывай же про ключик в кармане,

Когда же вернёшься, ты сможешь уснуть.

 

И да, на последок скажу направленье.

Опасность начнётся на черном холме,

И там же есть город но весь он в огне.

Иди вдоль реки, там увидишь деревья,

Там дом стоит на невысоком холме.

Найдёшь в нём еду, найдёшь в нём варенье.

Оно очень сытно, симпотно тебе.

 

Но солнце поднимется выше и выше,

Возьми хоть гостинцев, пока ещё здесь.

И будь аккуратен, всё ниже и ниже.

Прими же. У времени маленький вес.

Превесь их страданья, иди в преисподню,

Используй всю силу, как брат Посейдона,

Умри же... И время, дружище, повесь.

 

Легенда

Стекло разбивается, будто в легенде

О мальчике, что погрузился во бред.

Память скончалась, потухла карета.

Умер во сне, но закончил в обед.

 

Цифры пробили двенадцать полудня,

Ты у кровати в плаще, всём в крови.

Сказка запрятана где то уютно;

Мальчик пропавший поспорил на мир,

Сказав что он бог, утопает в трущобах,

Найдя деревушку на склоне горы.

Его заперли там на толстенных засщёлках,

А сами пошли танцевать на пиры.

 

Ты сказочно ясна на фоне проулка

В красивом пальто и браслетом из душ.

Не будешь такой после нашей прогулки,

Никто не увидит палетку и тушь.

 

"Я сильный" - кричит каждый тип из роддома,

Надеясь что в мире не будет проблем,

Но в сказке тот мальчик попался в оковы,

Надеясь что мир - это всё карамель.

Умирая от голода пишет рассказы

Кровавым чернилом из собственных вен.

Он говорит про чужие проказы

И просит прощения о жизнях и смерть.

Нашли тело мальчика утром в бараке.

Он был весь раздет и оторван язык.

Не нужно писать им про смерть и овраги

И мальчик без имени снова поник.

 

Стекло всё побито; порезало ноги.

Мне страшно идти по нему до тебя.

Ты снова пуста, ведь не учишь уроки,

А сказка написана, как про меня.

 

Снегопад.

Бесконечно летящее время застыло,

В окне оказался родной городок.

Так жалко что сердце давненько затихло

На фоне того как нажался курок.

Сидим на пороге заросшего дома

И падает около нас белый снег.

Он отражает все чувства в хоромах,

В которых закончились жизни коллег.

 

Снежок всё закроет, покроет дороги.

На них иногда появляется труп.

Он с крыльями белыми плакал от боли.

Ему это чувство подарит тот друг.

В каждой квартире застыли бокалы,

Которые бились там пару секунд.

Мне кажется что то в них сверху упало,

Нам кажется жизнь потеряла минут.

 

На стенах висели картины военных.

Они воевали в них против судьбы.

Крови было много. И военнопленных

Закроет снежок по причине мольбы.

Мольбы всех людей, что пропали на время

Из жизни святой не на пару секунд.

Казалось, им больно, но это не верно.

Им просто хотелось жить больше минут.

 

Люди пытаются быть чужеродными,

Жить они думают долго без бед.

Люди стараются быть беззаботными

В литре вина и глинтвейна в обед.

Ты думаешь, что эта ночь завершится

Кончиной моей и вопросу ответ.

Но порог осыпается быстро, как птица,

И падаем мы меж красивых планет.

 

В городе том уж парад снегопадов,

Покрыты дома снежной шапкой.

Все дороги засыпаны, люди копают

Могилы свои очень шадко.

Снег уж закроет эмоции отчества,

Что так давно укрывали от всех.

Снег уведёт всех детей от отрочества;

Не совершат они больше свой грех.

 

Вторая интерлюдия

Слышится ласковые песни птиц. Розоватый рассвет мягко обнял небосвод ярким солнечным светом. Мирные просыпаются и отправляются по своим делам. Город ожил и люди суетливо спешат в непонятном направлении. Когда город стал тесен? Не знаю, но в нём по прежнему уживаются все.

Игрок 1 вернулся домой после тяжёлой ночи. В очередной раз ему пришлось осматривать труп. Каждую ночь происходит какое-либо убийство. Мафия извращается любыми методами, дабы достичь своих целей. Большинство и не знают о её существовании, но без мафии город превратился бы в анархию. Почему же то, что люди считают плохим действительно негативно? Каждый день доктор задаётся этим вопросом. Как бы он усердно не работал, зарплату ему повысят лишь в следующей жизни.

Закат мягкими лапами помогает городу пустеть. Завершается очередной рабочий день. Город засыпает, просыпается мафия…

Но для чего киллерам убивать своего же главаря?

 

VI

Все гении безумцы, но

не все безумцы гении…

Азбука

Писатель судьбы погибал незаметно.

Писал про судьбу человек?

Предатель страны погибал по заветам,

Достал всю планету вовек.

 

Оконные рамы создали с шипами.

Найдите на азбуке вену.

Оковы и раны писались стихами.

Уйдите, из вас льётся пена.

 

Писал про судьбу, убивался заветам,

Предатель судьбы человек?

Писатель страны воскрешал незаметно.

Спасите меня уж вовек.

 

И крови на куртке, как будто у пены,

Они говорили стихами.

И море вишнёвое... Где же та вена?

Пойми, мои раны стихают.

 

Писатель в стране погибал незаметно.

Писал о судьбе человек?

Предатель судьбе расписал все заветы

И замок закрыл он на век.

 

Представь

Представь, что летишь,

Ведь приятное чувство.

Свобода меж крыш,

Утопаешь в безумстве.

 

Представь, что летишь,

Ведь ты потом и кровью

Любил все излишки

Людей.. летишь новью.

 

Представь, что летишь,

Пред тобою земля.

Доль секунды паришь,

Доль секунды сырья.

 

Представь, что любил,

Ненавидел тех мразей.

Всю повинность убил,

Что написанна вязью.

 

Представь, что любил

Эту чёртову жизнь.

Ты их всех победил,

Защитил честь отчизн.

 

Представь, что любил.

Фантазируй. Твой мрак..

Ведь ты душу казнил

Свою пленную... как!

 

Представь, ты никто,

И тебя звать никем.

Оказаться в пальто

И лишиться поэм.

 

Представь ты никто!

Кем бы были друзья.

Твоё мини гнездо,

И карманный судья.

 

И пойми, что любовь

Ты давно потерял.

Ведь она не мокровь,

Ты от боли орал...

 

Механизм

Каждый день я вспоминаю вид

Из того самого стеклянного окна.

Оно мне открывало города

И судьбы многих человеческих карид.

Сулит оно лишь смерти на передовой,

Но к сожалению погибну я лишь дважды.

Когда я стану чёрною вдовой,

Тогда умру внутри. Умру как каждый.

 

Мне стало больно и закрылся тот сундук,

Уже без моего любимого окна,

В котором вам не рассмотреть уж бардака.

Его оставила счастливая пара.

Бараны вдруг прибыли к нам из вне,

И вдруг, весь мир от них горит в огне.

А оказалось, люди то уже на рубеже…

Всем стоило побыть настороже.

 

Но что гадать, ведь все погибли на войне

Между баранами и свиньями вчерне.

И даже лидерам, что говорят наедине

Их диалоги будут видеться во сне.

А жизни столько нам уж всем дано.

Винить я их не буду из надежды

На то, что в этом мире всё должно…

Должно уж заработать без одежды…

 

Печаль

Облака плывут средь тёмных городов,

Ночные улицы печальны от дождя.

Печальней лишь увидеть средь стихов

Эмоции, что не нашли вождя.

 

Печально видеть мне огни в глазах

Других людей, перегоревших вновь.

Слова их чисты кровью на руках…

Как мне понять их чувства? Их любовь?

Не знаю. Я увижу лишь закат.

Безумцем буду, но убиться об асфальт

Не так уж сложно. Ведь снимая пробы,

Прямые для него - простые тропы.

Мне кажется, что мир вокруг лишь кружится

И не находит точек, чтобы жить.

Такому человеку суждено лишь мучиться

От чувств, которым нужно быть.

Печально понимать мне жизнь мгновением,

Жить без метафор и других ненужных слов.

Судьба всегда приводит к столкновениям

С такими личностями в тысячах оков.

 

Но их не будет больше в моей жизни,

Покончу наконец с своей печалью.

Печально понимать что мне под призмой

Печальней жить с кровавою медалью.

 

Третья интерлюдия

Дело безымянного писателя

Безымянный писатель - бывший член мафии, потерпевшей поражение в вооружённой войне. В его владении был дом, находящийся на краю города Хиллс. Он любил поводить в нём всё свободное время. Писал книги, которые хранил в сундуке, любил играть в Мафию. Жизнь творца была наполнена болью: с самого детства рос сиротой (мать умерла в младенчестве, а отец ушёл из семьи), не было друзей, жена погибла в авиакатастрофе. Лишь литература спасала его от смерти. В мафию пришёл по собственному желанию, в последствии, имел полную неприкосновенность как почётная персона. Спустя 5 месяцев после начала событий совершил суицид. Причина не установлена. Дело закрыто.

Следователь г. Хиллс

Господин М.Л.

 

 

 

VII

Саморазрушение – тихий крик о помощи.

 

Птица

Сколько же в вечности секунд?

Не знаю. Пять иль миллион.

И в темноте виден Эдмунт,

Но точно труп и фаэтон.

 

Теряться б в красоте небес

И быть подобием россы.

Фэнтези пишет людской бес,

В романах выживут лишь псы.

 

Через сундук не слышно мира,

Стоны пропитые людей:

Мосты в огне - алейшем пире,

Все города слов боль детей.

 

Мой дом стоит на честном слове

О том, что я отдам им жизнь.

Весь мир подпольно жил в оковах,

По морю шёл кровавый бриз.

 

Тебя сковал замок огней.

Нам перейти бы Рубикон.

Ведь где-то Майкл Фарадей

Вырастил белый эстрагон

 

Ведь не найти этот цветок,

И мне так жаль теперь тебя.

Ты не услышишь свой джаз-рок,

Ты не успел найти себя.

 

Сегодня, открывая правду,

Тебе я ставлю приговор,

Как всему миру. Эту карту

Расскажет Шаарский договор.

 

Вся информация секретна,

Познай же истину сейчас.

Ты перед смертью по заветам

Будешь страдать уж целый час…

 

Сейчас не сможет ускользнуть,

Теперь не будет окончаний.

Я ему распорю всю грудь.

Мисье, законность добиваний?

 

И мне не жалко твою душу

После сия откровения.

Ты доволен своим кушем,

Пора найти успокоение.

 

Твои грехи - лишь часть беды

Всеё печали сего мира.

Ведь часть затерянной воды

Из крови сделанной сатиры.

 

И во вселенной виден крах.

Людская сущность, восхваляя

Своих богов в чужих грехах,

Глаза закрыла в них сияя.

 

Старый дом

Эллегия

 

Напиться б крови твоей алой,

Чтобы увидеть белый свет

В красных оттенках, с красной карой

Увидеть яркий белый след

Моей души холодной стуков,

А может, сердца твоего.

А может, мир - карты таро.

А может, больно нам порой

От нередеющих окурков

И редко любящих людей.

 

Увидеть бы тебя счастливой

Когда ты смотришь в небеса.

Пока ты слышишь голоса,

Ведь их пронзает гул пестривый.

Они прикроют мысли жгивы,

И пересохнет их ручей.

Ведь чувства будут некрасивы.

Ухмыло смотрят сто очей,

Что выкупны за сто рублей,

Ведь их понять бы как друзей,

Но голова болит сильней,

И слух всё больше депрессивен.

Печаль по счастью мне знакома,

Уж знаю как мне с этим жить.

Она похожа на оковы,

Что невозможно распилить.

Ведь будут лишь глаза искрить,

Ведь когда всё престанет жить,

И их придётся усмирить.

Ведь как же радостно здесь быть,

Ведь как печально уходить.

Во время красок виден быт.

 

Почувствовать бы здесь любовь,

Учуять бы хоть что нибудь,

Учуять краски, этот люд

Среди больших проблем. Мне вновь

Порвать бы много кандалов…

Придётся нáдолго уснуть.

Гнилое место - старый домик.

Тут ничего не ожило,

Что так хотело б жить да в норке.

Да только, чтоб было тепло,

Да только, чтобы втихарём

Не умереть в этой каморке,

Ведь мстивый дух найдёт тебя.

 

Дождь

Фонари ярко горят над притоном.

Прости, но рассвет не увидеть.

Все улицы выбиты чёрным карбоном,

Ведь смерть никогда не предвидеть.

 

Ты плачешь от боли под звук пианино,

Разящий клинок вдруг пропал.

Ты плачешь для роли, допив капучино,

Но ролик всегда пропадал.

 

Отпусти меня в долгий поход воскресенья,

Душа не найдёт свой покой.

Весь вес этих улиц привёл к вознесенью,

Теперь не вернуться домой.

 

До муражек пропитано горе ребёнка,

Погибели друг мой сердечный.

Схоронил он друзей, схоронил жеребёнка.

Теперь он убитый навечно.

 

Все картины рисованы кровью людей,

Искажённых на этих портретах.

Ты терпела людей, повидала потерь

И опять не нашла всех ответов.

 

Твои руки красивы как шутки сатиры

И тонки, играюще песнь.

И шрамы с занозами от всего мира,

Добро уж не значит, что месть...

 

Эпилог

Дорогой читатель, прочитанное вами было написано неизвестным автором - Лоуренсом. Он был инициатором войны мафий. После смерти единственного друга - Майка наложил на себя руки, погибнув в своём доме. Последний кровавый штиль унёс его жизнь.

Да благословит же бог душу страдальца…

 

 

Посреди последнего штиля

 

Пролог

Жизнь - это далеко не процесс жизнедеятельности. Она очень запутана и непредсказуема. Откуда мы - люди знаем, как старушка судьба отыграется на нас в очередной раз. Откуда нам знать, каких людей повстречаем на долгом пути. Майк же такой бесполезный персонаж…

Я пишу это ради того, чтобы вы поняли какова жизнь. Главное в ней, не свернуть с пути раньше заданного.

 

 

I

На войне

все души хороши,

если они нашли

свою кончину…

 

• Тебе ль не надоело жить?

Так неохотно ты и хочешь победить.

Подмога скоро подойдёт, ты подожди.

Спокой же раны. Выигрышу уж быть.

В данный момент жизнь - он и есть!

Признай же, Лоуренс цена уж велика,

Ведь твои мысли, скопленные в месть

Имеют роль чуть меньше валуна,

Что пробивают уж с огромной силой.

Недалеко я вижу старый дом в ночи.

В такой большой и непроглядной пустоте.

Нам бы не находиться в темноте,

Пока светило не ослепит наши очи.

Нам бы передохнуть не помешало, согласись,

Перемотать полученные раны.

Наши успехи не поднимут боле ввысь

Стремленье жить, и божеска охрана. -

 

• Да. С тобой я полностью согласен.

Пошли зайдём в него, передохнём.

Ведь в этом мире всё нам не подвластно.

Приляжем и глаза сомкнём.

Пока мы в этом мире огненном,

Ведь даже бог оставил нам его.

Уж перед смертью верной, подлинной

Нужно хоть что то сделать для него.

Но мы слабы, мой дорогой напарник,

Если б победили, был бы славный праздник,

Но праздник будет лишь здоровым сном,

В котором не захватит нас огнём. -

 

• Мы очень близко!

Вот он. Отдых мой родной! -

 

• Как удивительно, что домик сохранился

Шкафы, вся мебель целая, как нова

Но кажется, владелец испарился

Совсем недавно, мы не видели его.

Так странно, будто что то тут не так…-

 

• Да что уж странного увидеть можешь ты

После того что происходит за стенами

Опасность эту даже мы не знаем

До домоседа, как до мирской суеты-

 

II

Переходя Рубикон,

не забудь маршрут…

Сундук

Так приятно говорить о чём то,

Что никогда бы не произошло.

Ведь скрыта в этом чёрном сундуке

Вся моя жизнь на красном партаке

Под замком. Ведь в качестве отсчёта

За то, что в стенки не дошло

Из мира внешнего, дурного мне.

 

Этот сундук я помню с сада раннего,

Где дети бегали, резвились в темноте.

Когда меня уж заточили в нём,

Тогда тот садик изуродовал огнём

Дурной урод. Та боль уж давняя.

Уж одиночеству не страшно в нищете,

А тётя жизнь то странная.

 

Вот, к сожаленью, стенки уж прочны.

Не слышны мои крики людям,

Не виден им и страх мой верный.

Увидеть мою кровь по средам

Не мог весь люд в мире порочном.

А я мечтал об этом судне

В те дни, когда я умер в первый.

 

Так тяготно мне говорить об этом,

Ведь скукота одна уж в алтаре.

Сейчас я изучил родную красоту,

Покончил уже с этой тяготой.

Надеюсь, навсегда убил поэта,

Что ненавидит вишню в январе.

Кто испытал уже большую ломоту.

 

Ломает уж его о внешнем мире,

Который тут ему не увидать.

Ну, кроме красочных рисунков

Ясного неба, на нём тысячи окурков

Светлого солнца, что давно испили.

И кто сумеет ему это рассказать,

Открыв глаза на мир придурку.

 

Так неприятно говорить о чём то,

Что никогда бы не произошло.

Ведь скрыта в этом чёрном сундуке

Вся его жизнь на красном партаке

Как в замке. Ведь в качестве отсчёта

То, что из стенок не дошло

Из мира внешнего, дурного мне.

 

2. Осень

Уж наступила осень, господа.

Теперь лишь видеть алые панельки.

Ты посмотри, как умирают города

Без толп людей, похожих на креветки.

 

Ведь это мило, да? Двояко видны

Пустые облака и долгие дожди.

Так грустно всем, от бесконечных видов,

Депрессии, и фразы нудной: "жди".

 

Капли дождя нелепо падают с небес

Тебе на милое и грустное лицо.

И сигарета оставляет лишь порез,

Прям так же, как и чёрное кольцо.

 

Осенний ритм приятен будет мне,

Когда поэт умрёт, и станет грустно.

Я отыщу уж в этом мире горсть камней

Чтобы на сердце стало меньше пусто.

 

Чудна вся боль, осенняя хондра

Хранит её в своих златых оковах.

Опавших листьев уж осенняя пара

И людских трупов, фотовспышек и паромов.

 

Портет

Дождливым утром суждено перекреститься,

Увидев пепел от мостов и городов.

Что суждено мне было усомниться.

Реальность иль ансамбль снов.

Эта любовь даёт лишь тысячи оков,

Мешающих мне снова удививиться.

 

К родному городу ветров коснуться

Хочу уж так давно к чуждому миру.

Из сундуков я не хочу вернуться

В один большой сундук с тонной сатир.

Там мир, как будто нарисован из акрилла.

Мне так печально, что не смог проснуться.

 

Ведь вишня очень кисла в декабре,

А боль прекрасней стала новым днём.

Но к сожаленью, друг, мы в сентябре,

Он покрывает эти города огнём.

Хочу сгореть с этой печалью в нём,

Чтобы не видеть этот чёртов день.

 

Как мир пропал уж за сундучной крышкой,

Любви и денег больше нет на небесах.

А вспомни, как ты плюшегого мишку

Ласкала с радостью, но к сожаленью, прах

Твой покоянный теперь на ярких мхах

Доживших дни. Закрыть пора и книжку.

 

В ней слишком много боли для меня.

Мнгновенье отпустил, а душу нет.

Теперь одни на белом свете дембеля

Узнали точный правильный ответ

О том, что в доме моём есть портрет

Моей души, что я уж потерял.

 

Я не чувствую боли

Бесконечность укрыла своим одеялом.

Прости, я не чувствую боли.

Каждый червствый герой посреди океана

Боиться что жизни на поле

Лешиться, и с криком противным умрёт.

Не карибы теперь для героя.

Забьётся у стенки и сущность убьёт

А погибнет от правды изгоя.

 

Эмоции - море бескрайне живое,

А мысли - простая река.

Человек, что быстрее, не чувствует боли,

А яростней дрогнет рука

Золотая, что сделала города пеплом,

Сожгла все мосты между ними.

В истории будет начертано мелом,

Что люди там были плохими.

 

И долго же думать придётся всей думе

О том, как завидовать завидно.

Сундук изтезаний хранит грошьзатупков,

Грехи же хранить будет жадина

Правильно. Так, что другим не достанется.

В тёмною комнате с тенью и светом.

Беспаметно демону уж не понравится

Чувствовать боль, но так редко.

 

Самая первая секунда в прошлом

Неизвестность как безудержное счастье.

Оно откроется, не повернув ключём.

Поверхность стала разбиваться на причастия,

Порог сломается перед порой ночной.

 

Дорога кончилась пред аркой безрассудства,

Она застлала вся собою небосвод.

Но человечество не терпит к ним кощунства.

Они собрались снова в стаю, взвод.

 

Для тени нет и места среди толп,

Стаи людей, которых нет в помине.

И тени мёртвых потерялись среди ног

Всех душ, взорвавшихся на мине.

 

Чертёнок бедный видит лишь секунды.

Они покрыли его душу тем огнём,

Тушившим все огни звуком секунды

Распротивным, как мигалки днём.

 

А я страдаю, да и тихо наблюдаю

Из своего большого сундука,

Как мир прекрасный вовремя рыдает

От боли из людского очага.

 

Но я не слышу всхлипываний, криков.

Они присущи людям навсегда.

А может, я не чувствую тех бликов

Красного света. Им остаться навсегда.

 

Те времена когда я молод был ушли.

Осталась лишь зелёная трава.

Земля ведь молода была, когда пришли.

Теперь она сгорает вся дотла.

 

Прошу, лети моё прекрасное мнгновенье...

Прошу, сейчас не оставляй мои следы.

Ведь, стало быть, не испытал сеанс внушения.

Ведь, стало быть, тебе не дал свои коды.

 

Первая интерлюдия

Мир беспечен. Понять это может не каждый, а доказать особенно. Человек, загнавший себя в рамки, очень печален.

Представь комнату. Дверь её прочна с внутренней стороны, но с внешней мягка, как пластилин. Стены комнаты можешь пробить лишь ты сам. Пробить стены - обрести безграничность мыслей, а может и безумие. Тут уж как душа пожелает. Все гении безумны, но не все безумные - гении. Поэтому твой полёт фантазии, прошу, оставь в зазеркалье. Там, откуда можешь достать, ведь память тоже не бесконечна.

Так и с сундуком. Сил пробить нет, но он будто несёт в себе везучесть. Ибо на него даже пылинка не сядет. Если кто-то там окажется, (что странно, ведь какой безумец залезет в сундук) то он оттуда не выберется, зато будет в целости и сохранности, может быть…

 

III

mementomori…

 

Слушай, я ведь тоже не герой.

Мне кажется, что чем то гений прав.

Не возвратиться, не уйти домой…

Кажись, друг мой, останется лишь прах

Нас в этом доме чудном

С этим подвалом, с этими причудами.

Вся жизнь игра - мы спрятались в лачуге,

Ждём смерть свою, как будто чуда.

Мы выжили. Чего нам это стоит?

Мы ждали, что привидится рассвет,

И новый свет убьёт в людях расходник.

Точней, людей самих убьёт успех.

Этот доспех из денег и вина чужого,

Что пьют они, что пьют не зная счёт,

Точнее, пили пока жили - вот наш грех.

Всё человечество - вершина лишь цепочки,

Что по кусочкам собирали сотни лет

Все наши предки, предки предков в их мешочек,

Но в интернете написали б полный бред.

Вот мой ответ на твой вопрос о жизни

Которой нет, её не будет болей никогда.

Уж нет того, что путеводная звезда

Покажет жалость демонов, туго повиснув.

Читать хочу я дальше эти строки.

Они заставят посмотреть на множество вещей

По новому, пока откинусь на пороге…

Зато мудро, мудро как смертный, но кащей.

 

IV

Справедливо жить плохо…

 

 

Суд без судей

Читатель, если дочитал до этой записи,

Скорей всего меня уже не будет.

Этот свет убил меня давным давно без подписи

Моей. Был на суде, но не было и судей.

Средь переулков, среди постеров неоновых

Меня найдут, а может пропаду.

Там пистолет лежит, вставки карбоновы.

Уверен точно, подобрать не хватит сил.

И даже если б точно я спросил:

«Убью иль развернувшись не уйду?»

 

Не знаю. В мире множество вопросов,

Ответы мне не стоит даже знать.

Коль спать не буду, будут папиросы

Из этих строчек, что придётся понимать

Людям из будущего, если их читают.

Ведь мои руки так испачканы в крови,

Что, вправду, бог меня уж покарает.

Черты будут бояться подходить.

Естественно, я не смогу любить…

Пр