В тебе Дунай, как кровь течет,

Великая река.

Своею душой, все орошаются долины.

Властитель мира вечный град.

Своих детей, как коршунов, ты посылал на брани.

То, был привычный времени уклад.

Когда слезой стенаний и утрат,

Слабейший покорялся доли.                                         

Ты пал, под натиском мечей.

Сраженный, истекая кровью.

Но, вольный дух, твой к небу призывал.

И ты, сраженный был,гордлив собою.

Как воин павший в битве.

Но,  с мечем в руке.

Свой вздох предсмертный, испустил спокойно.

Он сделал все, он не был боязлив.

И честь свою не запятнал позором.

Спи воин, спи спокойным сном.

Пусть смерть, саваннам покрывает очи.

Тебе, теперь пусть снятся.

Даль родных степей.

Журчанье рек, воды кристально чистой.

И смех знакомый, девице твоей.

Для сердца столь умильный и отрадный.

Ее взгляд нежный, любящих очей.

Твое дыханье замирая, тихнет.

И нежный звук ее лилеющих речей.

В душе твоей, ни как уж не утихнет.

О, Рим своею судною рукой.

Поработил ты многие народы.

Под гнетом царским, с печалью и тоской.

Взрастают слезы, горестные всходы.

Но, так ли быть все время торжеству.

Печальной доли, радовать уныние.

Забрызжет луч, он будет наяву.

И будет дух во славу, в благочиние.

Ты был рожден, как не законный сын.

Но, для закона стал, ты более чем значим.

Ты, стал тем перстом, утвердителем доктрин.

В ком мир из прошлого, стал менее, чем значим.

Ты изменил ту расстановку сил.

Определив, чей вектор будет в праве.

Пора античности с затмением светил.

И их догмат теперь лишь смех в забаве.

Но, путь твой к власти не был прост.

Ты, был подвержен испытаниям.

Так для души твоей сей рост.

Не обозначился тщеславием.

Не стал ты горд, во взглядах ранних.

Не устремлял надменный взор.

Не обонял, ты дух мечтаний.

Что, в трезвой жизни есть, лишь вздор.

Ты Константин наследник чести.

Отца Констанция цветок.

Не прибегал к законам лести.

Ты был упрям, судя свой рок.

Возрос ты, в войнах беспокойных.

Когда покой лишь был мечтой.

Вскормил ты дух в себе достойных.

Мужей чья, стать была стеной.

В интригах  дня, в коварстве ночи.

Ты шел по лезвию меча.

Но, укреплялся силой мощи.

И видом был ты, как свеча.                                       

Когда в покоях одиноких.

Когда во круг лишь мрак и тьма.

Когда пришлец из стран далеких.

Неся в ладонях одиноких.

Лучину бедностью весьма.

Ее луч света, тоньше чем тесьма.

Но, темнота у ней нет силы.

И слава ровно суть ни что.

И все потуки мрака хилы.

Кто, сможет ложь превознести.

Кто, сможет правду обрести.

Когда во тьме в пыли дороге.

Блуждают души одиноки.

Без всякой веры, без любви.

Надежды в них, как груз вины.

Но, вот в кромежной темноте.

Вдруг вспыхнул луч.

Хоть он во тьме, хоть тонок он и весь, незначим.

Но, он победно реет ввысь.

Его теплом, все в круг согрето.

Он излучает свет, как днем.

Все заполняя им кругом.

И отступают силы мрака.

И темнота бежит, пред ним.

Вся слава в нем и в нем победа.

И он теперь не удержим.

Как был стремителен в порыве.

Твой гордый дух пред властью тьмы.

Хоть и была душа в надрыве.                                     

Подобна мрачности тюрьмы.

Холодных чувств презлой зимы.

Ты превзошел свое уныние.

Когда знак в небе явлен был.

Что может быть сих чувств глубиннее.

Когда в душе ты свет открыл.

Когда в молитве, окрыленный.

Ты обретал покой души.

Был явлен знак, сей освещенный.

Сие с крестом ты победишь.

И как однажды Моисей.

Пройдя по дну по краю бездны.

Повел народ свой за собой.

В перед, где свет сиял надеждой.

Не повредилось ни кому.

Хоть были воды не любезны.

Стеной стоявшие в ряду.

Их были помыслы не лестны.

И  только, как в надмение важном.

Посмел ступить стопой отважной.

Безбожник гордый, чей путь земной.

Начертан властною рукой.

И рухнули вершины бездны.

Не устояли силы тьмы.

Испепелились все   надежды.

И вдруг на миг прозревший взор.

Что, все, что здесь лишь прах и вздор.

И побледневшие уста.                    

Шептали грозные слова.

Теперь я вижу, что настал.

Моей всей жизни, злой финал.

А впереди меня лишь ждет.

Пора тяжелых дней и гнет.

И нет надежд и нет путей.

Что б хоть один был день светлей.

И так же он, став нищ надеждой.

Все по тому, что был невеждой.

Поверг себя во глубину.

Призрев, ту мудрость, простоту.

В юродстве слова, красоту.

Тебя Макцессий поглотила.

Пучина зева в небытие.

Твое нечестие причина.

Душой пожат, прах твой в жнивье.

Так торжество настанет света.

Где в силе слово из завета.

И будет там всегда победа.

Где сердце чувствами согрета.

Повержен будет тлен и прах.

И побежит с позором страх.

И обессилят цепи ада.

Не будет больше злу отрада.

Утрет слезу с лица уставший.

И встанет на ноги упавший.