Предай ветрам мощь сокрушения.

Обрушь всей силою сполна.

Чтоб корабли в круговороте.

Смешались с бездной навсегда.

И сгинет род Троянцев племя.

Не будет памяти о них.

И счастье  в радости настанет.

И стыд уйдет мой навсегда.

Прелестны нимфы молодые.

Блистанием тел манящий взор.

Но лик прекрасной Диопеи.

Красой своей затмит всех их.                      

В услугу дам тебе я в жены.

Союз с Диопией свяжу.

И нерушимым станет счастье.

В любви блаженство совершу.

Эол доволен, сделка стоит.

Скрывая радость на лице.

Он отвечает ей учтиво.

Лакейский дух сквозит везде.

О госпожа, твои печали.

Ты возложи на плечи мне.

Твоею милостью доволен.

Я рад служить тебе двойне.

И в атмосфере лицемерия.

Где боги судьбами вершат.

Едва способна справедливость.

 На троне царственном сеять.

Да, да читатель не ошибся.

Я говорю о временах, в

Которых мы все копошимся.

Под солнцем все, как прежде есть.

И все что было, то и будет.

А все, что есть уроком не зачтут.

Эол в почтении любезном.

Готов и далии служить.

Привычным жестом, жезлом власти.

С легка мановением руки.

Велит вершить итог судьбы.                                 

Ветра отпущены на волю.

Безмерны в дикости своей.

Копивши злобу в заточении.

Теперь свободны в воли сей.

Несутся вихрем все сметая.

На суши день померк как ночь.

И на море обрушив с ревом.

Валы вздымая до небес.

Покрылось небо черным мраком.

 И темь внезапно налегла.

Восстали вдруг все силы ада.

Цепями страшными гремя.

Троянцев крик смешался с ревом.

Волов  грохочущих громад.

Эфира блеск грозы разряда.

Громам вторит небесный свод.

И ужас душу омрачает.

Сердца смиряются в груди.

Кровь в жилах стынет, сердце стонет.

Дыхание смерти столь в близи.

Эней воздев руками к небу.

Молил защитников своих.

Живым он выведен из Трои.

Теперь жалел о том что жив.

Меж тем ревущая стихия.

Нещадно в ярости своей.

Круша суда и все живое.

Так жадна смерть в не сытости своей.                    

Но, изнемогшая стихия

Не в силе буйство продолжать.

Достигнув высшего в порыве.

Утратив силы и запас.

На убыль страсть, пошла тот час.

Волы крутые скромны стали.

И ветер гордый по утих.

Сквозь туч и мглу пробилось солнце.

В надежде луч, любезно ободрив.

Свой  путь Троянцы   правят к суши.

По курсу Ливии земля.

Желанный брег, тоска по тверди.

В болезни дух, уставшие тела.

Утесы мрачные до неба.

Вершиной высятся в дали.

Стоят отвесные, безмолвны.

Как соучастники в беде.

Троянцы мимо проплывая.

Немой  упрек в душе тая.

Семь кораблей остатки флота.

Повинность в жертву велика.

Нашлось там место для причала.

Тихая гавань создана.

Удачным берегом скалистым.

И остров видом алтаря.

Здесь рябь морская тиши глади.

Безмолвны скалы в  тишине.

Стоят огромны, величавы.                                      

Немую мысль таят в себе.

На склоне гор журчит источник.

Родник с живительной водой.

Лесные звери не пугливы.

И в зное жажда не беда.

В привычном месте водопой.

Идут в бесстрашии гурьбой.

Здесь нимф обитель столь любезна.

Приятных встреч наедине.

Любовью дышит небожитель.

Сатира звуки так легки.

Легко обман в любви найти.

В тенистой роще благолепие.

Листвы трепещущей покой.

Невольный мрак, немножко жутко.

Какой-то дух таинственный влечет.

Эней с друзьями входит в бухту.

Разбитый флот, остатки кораблей.

Унылы духом, плотью изможденны.

Истосковавшись вдоволь по земле.

На брег желанный мчаться скоро.

Песок стопами ощутив.

Ложатся наземь пот соленый.

С слезою счастье омочив.

Мучение тяжкие в прошедшем.

О жизни думать надлежит.

Каких утрат влекомым роком.

Путей безрадостных в дали.

Еще придется им пройти.

Вся жизнь, как скорбь.

Рожден на муки.

Страдание хлеб души простой.

И только сердце скорби полной,

Способно истину постичь.

О, человек страдай и Бога,

Благодари за дар земной.

Эней, печалью томимый,

При виде путников своих.

Измождены в мучениях лица.

Телесы в ранах и в болях.

Потухший взгляд, в очах уныние.

Надежды свет затменин, как в ночи.

Но, человек пока ноздрями дышит.

Покуда тело носит.

Он гирями опутан заботой о себе.

Набрали сучьев, в гущи леса.

Листва сухая разожглась.

И воспылал огонь до неба.

И взвилось пламя на ветру.

Невольно в радости улыбка.

Теплом согретые тела.

Немного мир как, будто лучше.

Казаться начал им тогда.

Эней за трапезою скромной.

Намокший хлеб с трудом жуя.

 Вдруг спазма горло, как когтями.

Схватила хваткой мертвеца.                               

И слезы сердце омывали.

Душа рвалась из плена вон.

Но, клетка жизни на запоре.

О человек, не властен он.

Он только лепкое создание.

Как, глина мягкая в руке.

И принимает очертание.