Духовные и нравственные качества

В «духовных», «нравственных» качествах заключена определенная движущая сила, необходимая для альпинизма и для лыжного спорта, и отсутствие духовного, нравственного компонента отрицательно сказывается на физических способностях, особенно во время долгих, утомительных походов, а также в критических, ответственных ситуациях.

С другой стороны, здоровое, систематически тренированное тело представляет собой лучшую, более питательную и пригодную для роста и развития духовных и нравственных качеств почву, чем слабое и нетренированное.

Важнейшая основа для плодотворной деятельности в горах, плодотворной как внутренне, так и внешне, способствующей как воспитанию личности, так и альпинистским достижениям, – это ясное самосознание, а значит, правильная оценка собственных физических и психических способностей в отношении степени трудности запланированного похода.

Это самосознание, несомненно, и есть та основа, которая – при ее наличии – дает даже совсем молодым людям масштаб для вида и величины задачи, которую они решаются – или не решаются – поставить перед собой.

Опыт, зрелость у таких людей увеличивают ясность самосознания; они испытают намного меньше неудач в горах, да и в жизни, чем другие, потому что, как известно, есть люди, у которых сила желания – иначе говоря: «я хочу» - абсолютно не согласуется с недостаточностью их возможностей.

Этот вид «хотения» в корне отличается от твердой воли, сознающей свою цель и свои возможности; такая воля не исчезает после неудачных попыток, не уменьшается при бесплодном расходовании сил; при такой воле ничего не расходуется даром, но служит концентрации на поставленной цели и на выдержке, необходимой для успеха.

Слова «Где есть воля, там будет и путь» нигде не являются более справедливыми, чем в горах.

Воля стоит в начале каждого самостоятельного начинания; она должна основываться на опыте, на правильной оценке собственных возможностей, вида и величины задачи, ожидаемых трудностей и возможностей их преодолеть и т.д. Успех обеспечит только воля, связанная с очень четким осознанием действительности. Альпинист должен быть реалистом. Высокогорные походы требуют четко продуманной тактики.

Сильная воля может творить чудеса в слабом теле: это касается и самого альпиниста, обладающего такой силой воли, и других, на кого он влияет. Ослабевание воли, психический отказ от борьбы во многих случаях приводили к катастрофе, в то время как несгибаемая воля к борьбе, к стойкости до последнего приносила успех – или хотя бы спасение.

Есть целый ряд блестящих примеров стойкости во время плановых и незапланированных биваков на больших высотах, проявления стойкости на узких карнизах отвесных скал, несмотря на снегопад, холод и бурю, при недостаточном количестве пищи, в течение нескольких дней и ночей, причем даже малейшая слабость привела бы к гибели.

Однако наряду с этими примерами успеха, приносимого железной волей, существует большое число примеров того, как недостаток силы воли приводил к катастрофе.

С волей должны быть связаны прежде всего чувство ответственности, готовность брать на себя ответственность и способность к самопожертвованию. Чувство товарищества, когда люди готовы стоять друг за друга до конца.

В истории альпинизма очень много примеров героического самопожертвования и верности до самой смерти, велико число спасательных экспедиций, проведенных без всякой шумихи, как нечто само собой разумеющееся, с целью спасения оказавшихся в бедственном положении и получивших травму, и неисчислимы случаи, когда товарищ при попытке удержать товарища от падения падал вместе с ним или, удерживая железной хваткой, спасал ему жизнь.

Одной и прекраснейших и славнейших страниц альпинизма является то, что этим подвигам безусловной готовности жертвовать собой и высочайшей моральной установки (с. 243) противостоят лишь несколько случаев слабости, при которых нехватка не физических, а прежде всего нравственных сил стоила жизни товарищам.

К счастью, такие «инородные тела» из-за своей незрелости и моральной неполноценности в основном очень быстро сами по себе отделяются от сообщества альпинистов и лыжников; они сами, своим поведением, показали себя с такой стороны, что никто больше не хочет идти с ними в горы.

Ни в каком другом виде спорта пригодность к нему не имеет такого значения для счастливого или трагического исхода, как в лыжном спорте и альпинизме, где, казалось бы, безопасные походы по самым легким горам могут из-за неблагоприятных погодных условий предъявить ко всем участникам, а особенно к лидеру, высочайшие требования.

Лидер, как правило, есть с самого начала; это самый опытный и добросовестный из товарищей; если же группа состоит из равноценных участников, то лидер меняется, либо для каждой стихии (лед – скала) выбирается тот, кто лучше с ней справляется.

Нередко также – как и в жизни или в бою – в моменты опасности место ответственного лидера благодаря своим качествам занимает самый рассудительный и энергичный из группы.

Такой лидер в трудной ситуации должен быть не только самой деятельной, контролирующей ситуацию личностью, но и хорошо разбираться в людях, уметь правильно оценивать не только физическое, но и душевное состояние и выносливость товарищей и быть в состоянии найти правильный подход к каждому.

Такие лидеры не всегда те, кто лучше всего знает технику передвижения по скалам или льду: такие люди характеризуются уверенностью в себе и несгибаемым мужеством, и несмотря на то, что ясно осознают серьезность ситуации со всеми возможными катастрофическими последствиями, они никогда не дадут возникнуть у товарищей чувству неуверенности или отчаяния.

Разнообразны физические и душевные недостатки, которые могут привести к угрозе жизни и самого альпиниста, и его товарищей.

Робость, потеря мужества, равнодушие, которое может развиться в полное отупение, обусловлены во многом нехваткой умений, недостаточной тренировкой, физической слабостью, усталостью, физическим и душевным утомлением, переходящим в истощение.

Дело лидера, при всей предрасположенности и условиях похода, по возможности вообще не допустить появления этих вредных явлений, а при первых их признаках эффективно побеждать их всеми способами. Правильный выбор темпа и включение перерывов на отдых, правильное питание в правильное время имеют огромное значение.

Юмор, не дающий унывать, веселая шутка, своевременно сказанная в час опасности, – это по отношению к слабым натурам часто очень эффективное лекарство.

На одного действуют разумные доводы, на другого – обещание скорого улучшения ситуации или воздействие на самолюбие; наконец, на некоторых действует грубое обращение, при необходимости использование угроз и физических методов: крепкой оплеухи!

Истоки душевной силы лидера, подкрепленные словом, делом, примером, могут и должны воздействовать на более слабого, захватывать и увлекать его за собой. То, на что энергичный и волевой человек может вдохновить даже слабаков, граничит с чудом!

До сих пор я говорил лишь о лидере и ведомом, а не о передвижении с профессиональным проводником или без такового.

Вопрос, который столь долго вызывал споры: «С проводником или без проводника» - давно решен. Мы, старики, в юности должны были бороться за признание походов без проводников, и сегодня сложно поверить, что были люди, которые добивались официального запрещения ходить в горы без проводника! На всю эту шумиху мы тогда мало обращали внимания, а действовали так, как считали нужным и полезным для здорового развития альпинизма.

Однако я всегда различал не туристов с проводником и туристов без проводника, а самостоятельных и несамостоятельных альпинистов.

Среди первых альпинистов, которые шли с проводниками, были гораздо более самостоятельные на скале и льду и гораздо более опытные люди, чем большинство сегодняшних альпинистов, идущих без проводника, а лишь с первоклассными товарищами. И хотя такие альпинисты идут без проводника, однако они «ведомы» в гораздо большей степени, чем прежние туристы с проводниками.

Сегодня в альпинизме, как и в других видах спорта, есть «специалисты» в какой-либо «технике», которые, однако, очень далеки от того, чтобы быть настоящими «альпийскими» натурами.

Идеалом для каждого молодого альпиниста останется идти первым по любой местности, самостоятельно вести товарищей.

Для большинства полезно пройти в начале своей альпинистской «карьеры» тщательное обучение под руководством опытных альпинистов. Будут ли наставники хорошими альпинистами, не нуждающимися в проводнике, или обладателями патента проводника – несущественно.

По многолетнему опыту мы сегодня знаем, что первоклассный альпинист физически равноценен первоклассному проводнику; большинство сложных и очень сложных маршрутов, прежде всего новые маршруты, сегодня проходятся без проводника.По знаниям и умениям хороший альпинист, не нуждающийся в проводнике, часто превосходит хорошего проводника. Ср. «Путешествия в горы за границей»!

В общем, я считаю, что они равно хороши, однако считаю, что первоклассный проводник, который постоянно в горах, физически находится в лучшей форме. Если же сравнить список маршрутов, пройденных первоклассным альпинистом без проводника, самостоятельно выступающим в роли ведущего, со списком маршрутов отличного проводника где-нибудь в известных высокогорьях Восточных или Западных Альп, можно увидеть, что названия гор, покоренных альпинистом без проводника, в сумме означают такие показатели тренировки и опыта, которые очень редко встречаются у «хорошего проводника». Проводник, идущий с туристом в незнакомом ему районе, на длительных маршрутах часто привлекает в качестве коллеги местного проводника, и таким образом его успехи уже не могут считаться полностью самостоятельными.

Есть большая разница между тем, чтобы сто раз вести туристов на Маттерхорн, и тем, чтобы самостоятельно покорить сто разных вершин!

В основном хороший проводник – это, как правило, местный проводник, который постоянно ходит по одному маршруту; и самостоятельный, хороший, опытный альпинист всегда будет превосходить его в общем знании гор и альпинистском мастерстве в широком смысле этого слова.

И только в стойкости и выдержке, особенно при вырубании ступеней, выносливость проводника в общем будет лучше.

Больше и легче всего не местный альпинист без проводника делает ошибки в лугах и лесах, или сразу после выхода из альпинистского домика, особенно ночью. Естественно, здесь любой местный проводник, который знает каждый шаг, будет превосходить его.

Средний альпинист, который раз в год поднимается на несколько гор с хорошим лидером, никогда не достигнет уровня хорошего среднего проводника. И, наконец, плохой турист и плохой проводник должны подать руку друг другу, но никогда не отправляться в поход вместе. Очень разными могут быть отношения между проводником и альпинистом, а также между лидером и ведомыми.

Пастух и охотник, который сопровождал первопроходцев в горах, превратился в «проводника с патентом», прошедшего практическое обучение в качестве носильщика и кандидата в проводники, а теоретическое – на курсах проводников. Товарищ, которого городской житель узнавал и оценивал, общаясь с ним длительное время, превратился в большинстве случаев в наемного профессионального проводника, совершающего поход за походом. В большинстве таких совместных походов проводника и альпиниста ни турист не может узнать проводника ближе, ни – что гораздо хуже – проводник своего подопечного. Турист может по документам проводника – свидетельствам (хотя и разным по качеству, в зависимости от выдавшего их) и патенту составить некоторое представление о способностях проводника, которому он доверяет свою жизнь, в то время как проводник полностью лишен такой возможности. Добросовестный проводник не отправится с абсолютно не известным ему туристом в трудный поход, пока не познакомится и не оценит его возможности на несложных маршрутах.

«Подстрекательство» простодушных туристов к сложным или просто утомительным маршрутам со стороны весьма посредственных проводников, как это, к сожалению, практикуется в некоторых местах, вызывает огромное возмущение. Люди попадают в ситуации, к которым они абсолютно не готовы, и результатом становится пополнение статистики несчастных случаев.

Большинство людей, время от времени отправляющихся в горы – «альпинистами» в узком смысле этого слова их назвать нельзя – а также некоторые туристы поопытнее считают проводников неким персонифицированным, патентированным альпинистскими клубами и властями провидением; они верят, что с таким человеком ничего плохого не случится. Однако каждый, отправляющийся в высокогорный поход, должен помнить, что более слабый подвергает ведущего опасности тем больше, чем хуже его физическая подготовка и альпинистские умения. Такие туристы являются для ведущего постоянной объективной опасностью, и часто требуются совершенно исключительные умения и постоянное внимание, чтобы доставить таких ненадежных товарищей в гору, а потом снова в долину. Профессиональный проводник в этом случае получает такую нагрузку, за которую и оплата его услуг, казалось бы, немаленькая, кажется недостаточной.

Есть целый ряд отличных гор, на которые хороший проводник спокойно может отправиться и с неопытными туристами. На каждый сложный маршрут, а также на каждый маршрут по ледникам, турист с посредственным уровнем подготовки должен взять двух проводников в расчете на одного туриста.

Тот же, кто хочет отправиться в очень сложные горы или предпринять особо опасное и трудное восхождение, должен, по моему мнению, делать это только без проводников.

Потому что либо альпинист физически и психически готов к опасностям и трудностям, и тогда проводник ему не нужен; либо он не готов к такому походу, и тогда, во-первых, турист не должен подвергать проводника опасности, а во-вторых, проводник не должен брать на себя ответственность за такого туриста; если же он это сделает сознательно, то это будет противоречить самой сути роли проводника.

Такие походы предпринимают в первую очередь из-за привлекательности трудностей, а не ради конечной цели, которую в основном можно достичь и более легким путем. Однако этот мотив исчезает, так как проводник или лидер делает всю работу впереди идущего, а ведомый следует за ним на более или менее натянутом тросе, надежно закрепленном.

Я не могу представить себе, как человек может находить радость в том, чтобы рядиться в чужие перья, и тем не менее часто можно прочесть гордые отчеты о таких походах, которые «совершил» тот или иной «известный альпинист»; на самом деле он-то их как раз и не совершал!

Вышесказанное относится в первую очередь к исключительно тяжелым или опасным походам по скалам или льдам.

Тот, кто хочет совершить восхождение на Гулию, Торре дель Диаволо, северную стену Лалидерер, гребень Монблан-Петерет, северо-западную часть Маттерхорна, а также различные другие северные и восточные стены, должен преодолевать возникающие при этом трудности собственными силами, собственными умениями; то, кто не способен на это самостоятельно, пусть остается внизу или довольствуется более легкими подъемами, где есть таковые, и это касается как альпинистов без проводников, ведомых хорошими товарищами, так и туристов с проводниками.

Когда равноценные по умению и опыту альпинисты идут без проводника, чаще всего они поочередно становятся ведущим группы. Нередко в долгих походах по высокогорью функцию лидера берет на себя тот, кто увереннее всех чувствует себя в данной стихии – на скале или на льду.

Обычная в прежние времена тактика, когда по выбранному маршруту перед восхождением всей группы сначала проходили проводники, сегодня практически не встречается.

Во всех, а особенно в трудных походах, по моему мнению, каждый в первую очередь должен спросить себя, сумеет ли он преодолеть трудности даже при самых неблагоприятных обстоятельствах, если пойдет в качестве ведомого; далее каждый должен спросить себя, сможет ли он взять на себя ответственность за своих спутников, если пойдет ведущим.

Никогда альпинист не должен отправляться в поход, где его предадут, если с его товарищем произойдет несчастный случай.

Я считаю бесхарактерностью сулить проводнику большое вознаграждение за объективно опасный, или исключительно сложный маршрут, будь он старым или новым. Тот, кто намерен предпринять такой поход, должен рисковать только своей жизнью, а не жизнью других. Плата проводнику не является достаточной компенсацией за такие походы!

В такие походы не идут только из любопытства или любви к природе; в них отправляются только из спортивного интереса, а это достойно самого строгого осуждения!

Дело в том, что, как и в жизни, в горах высочайшие вершины и труднейшие переходы предназначены лишь немногим, и их заслуживают только те, кто справляется с ними сам. Трос в альпинизме подобен протекции в жизни. Многие с его помощью взбираются на определенные высоты и добиваются уважения; их тянут вверх, и они поднимаются, не прикладывая к этому больших усилий. Честолюбие, как и в жизни, играет в альпинизме большую роль; отрицать это было бы фарисейством. Но мы не должны позволить спортивному моменту заглушить этический, наша задача – бороться со страстью к сенсациям, проявляющейся самым отвратительным образом!

Сегодня в альпинизме некогда такой спорный вопрос: с проводником или без проводника? – больше не является основным. Не подлежит сомнению, что действительно хороший альпинист по меньшей мере равноценен хорошим проводникам. Основной вопрос сейчас звучит так: когда альпинист может идти самостоятельно, а когда он обязан идти с проводником?

Общий ответ прост. Каждый, у кого есть необходимый альпинистский опыт, кто тренирован и имеет соответствующие умения, имеет право самостоятельно отправляться в длительные походы. Все остальные должны сначала приобрести необходимые умения и опыт, переходя от легкого к трудному; никому не повредит, если он больше времени посвятит обучению. Даже отличный скалолаз – это все же далеко не «альпинист» в полном смысле этого слова.

Достойно всяческого осуждения поведение тех толп так называемых «альпинистов без проводника», которые наводняют расположенные рядом с Альпами города, особенно по выходным и праздникам; это люди, которые считают, что непромокаемая куртка из грубой шерсти и альпинистское снаряжение – сами по себе свидетельство о пригодности к альпинизму. И особенно, если такие люди соблазняют других доверчивых людей отправиться в горы под их «покровительством».

Этот сорт «альпинистов», встречающийся особенно часто в излюбленных скалолазами регионах Альп, постоянно совершает глупые мальчишеские выходки и создает негативную репутацию в глазах любителей походов в горах без проводника. Нередко такие элементы забираются и дальше, в Альпы, где также вызывают своим поведением справедливое негодование. Строжайшая самодисциплина, знание и соблюдение границ собственных возможностей – вот то, что мы в первую очередь требуем от тех, кто хочет идти самостоятельно, без проводника! Альпинизм – это тот вид деятельности, которым нельзя заниматься легкомысленно; ставка здесь слишком велика. Хочется предостеречь в особенности начинающих, которые по соображениям экономии идут в сложный поход без проводника. Тот, кто впервые попадает в «настоящие» горы, например, приезжает в Церматт, не должен сразу же отправляться на Маттерхорн! Еще несколько лет обучения, и он сможет сдать «экзамен на звание подмастерья».

Самое тяжелое испытание в горах приходится на долю человека, когда он в одиночном походе или силой обстоятельств, одинокий и покинутый всеми, вынужден бороться за свою жизнь на изрезанном ущельями леднике, на крутом ледяном склоне, на трудной скале, в бурю и туман, иногда находясь в угнетенном душевном состоянии из-за случившегося несчастья.

Ему приходится иметь дело с неблагоприятнейшими обстоятельствами: отсутствием взаимной страховки, какой-либо помощи, невозможностью посоветоваться и поговорить со спутником. Природные явления воздействуют еще сильнее, склоны кажутся круче, пропасти глубже, и в тумане, кажется, невозможно найти путь. Кажется, что вокруг царит безразличие, и враждебность подстерегает на каждом шагу.

Все опасности, и субъективные, и объективные, для одиночки – особенно на леднике – увеличиваются до максимума. Здесь требуется настоящее мужество и сила!

Как разведчик может наступить на мину, так и лыжник-одиночка может вступить на коварный слой снега; он скатывается в пропасть, и никто не знает, где он лежит, никто не может его спасти.

Выступ в скале отламывается, но нет друга, который удержит на спасительном тросе. Перелом ноги или вывих может лишить альпиниста-одиночку возможности идти дальше; камнепад может тяжело ранить его: слабеющий зов о помощи никто не слышит, и он эхом отдается в безжалостных скалах; тихо и неумолимо приближается смерть.

Несомненно, что одиночные походы требуют высочайшего мастерства, всех физических и психических способностей человека, и понятно, что самые прилежные стремятся к тому, чтобы, предъявляя к себе строжайшие требования, выдержать испытания перед самим собой.

Конечно, одиночные походы приносят человеку периоды величайшего внутреннего удовлетворения, ощущение жизни, великолепные моменты. Пожалуй, каждый самостоятельный альпинист, каждый, кто в горах воспаряет душой и при этом не только поднимается к сияющим вершинам, но и проникает в глубины собственной личности, ищет и находит в одиночестве гор ценнейшие плоды познания. На людей исключительных, как и в жизни, в горах некоторые правила не распространяются; однако таких людей меньше, чем считают некоторые, и встречается множество случаев самообмана.

При оценке любых поступков должен возникать вопрос: кто их совершил и как, ибо, по словам Гете,

«Каждому – свой путь,

Пусть каждый идет туда, куда его влечет,

Пусть каждый идет туда, где останется,

А кто стоит, тот пусть не падает».

Новичок, неопытный, несамостоятельный альпинист ни в коем случае не должен отправляться в одиночный поход!

В выборе спутников нужно быть очень осторожным. С физической и альпинистской выносливостью должна сочетаться в первую очередь надежность. Трос связывает жизнь товарищей.

Высокогорье – это серьезный и строгий воспитатель; каждый проступок наказывается быстро и сурово; осторожность еще никогда не мешала, а малейшее легкомыслие часто имело горькие последствия. Но мы не вправе постоянно критиковать других и требовать запретов; в первую очередь мы обязаны уяснить, что должны кое в чем отказывать самим себе. Личная свобода превыше всего! Но каждый человек должен воспитывать в себе чувство ответственности; он должен осознавать свои обязанности; ибо каждый, кто является хоть сколько-то полезным членом человеческого общества, имеет обязательства по отношению к окружающим: в первую очередь к своим родным, Отечеству, государству, человечеству.

Жизнь каждого человека имеет определенную ценность для человечества, государства и т.д., и каждый человек сознательно или неосознанно участвует в деле дальнейшего развития. Но ни один человек не имеет права бессмысленно расходовать эти, пусть малые, ценности, принадлежащие целому. В этом, по моему убеждению, состоит большая моральная ответственность каждого за свою жизнь; никто не должен легкомысленно рисковать ею.

Честно и прямо надо сказать, что лук альпинистского честолюбия сегодня натянут уже настолько, что если порвется тетива, лук грозит сломаться!

В сегодняшнем альпинистском «соревновании» за честь принадлежать к первопроходцам тенденция отваживаться на новое и все более сложное приняла тяжелейшие формы, и нашу молодежь сжигает внутренний огонь, заставляющий быть всегда впереди.

По-человечески понятный культ личности у товарищей, клубов и не в последнюю очередь у прессы толкает энергичных молодых альпинистов на все более рискованные предприятия, где альпинист с самого начала должен учитывать – и учитывает – возможность гибели, если непостоянная богиня «удачи» отвернется от него. Мастерство само по себе здесь не является определяющим фактором успеха. Восхождение начинается без какой-либо уверенности в том, что закончится благополучно, или хотя бы – при вынужденном возвращении – что уже преодоленные трудности смогут быть легко преодолены снова. Постоянно речь идет о жизни и смерти!

Альпинист «надеется», что все получится, «надеется», что в последний момент найдется местечко для отдыха, или хорошая трещина для крюка, а также возможность вбить этот крюк; «надеется», что крюк в случае нужды выполнит свою задачу, а в крайнем случае поможет какой-нибудь рискованный маневр с тросом!

Преувеличенное значение «техники» стало серьезной опасностью, а в будущем грозит стать еще серьезнее!

Однако предостерегать – дело неблагодарное, и я смиряюсь с тем, что те, кто не хочет меня понять, назовут меня «филистером».

Это меня нисколько не волнует, потому что всю свою жизнь, на войне и в мирное время, я следовал принципу «радостно и смело идти на риск».

На войне рисковать надо было как в частностях, так и в общем; в мирное время рисковать приходится очень редко.

И потом: те, кого мы теряем, принадлежат к лучшим; это здоровые, веселые, энергичные люди, в которых наш народ нуждается, как никогда, и глубокая скорбь наполняет нас, когда мы теряем их. Почему? Во имя чего?

Конечно: жертвенность, полная самоотдача человека великому делу до последнего – это прекрасно! Но что из себя представляет то высокое, великое, что достойно такого самопожертвования? – Не собственное ли «Я»? – Здесь опять же нужно знать меру!

Много усилий и работы, любви и заботы было вложено в то, чтобы вырастить человека до того момента, когда он будет способен работать. И этот продукт заботы и ухода человек легкомысленно растрачивает? Время получать прошло, пришло время отдавать полученные блага. Об этом должен думать каждый молодой альпинист, который идет в горы, и на это он должен направлять самовоспитание!

Здесь мы хотим привести некоторые случаи, которые показывают особенно четко, как отсутствие важных физических и психических качеств привело к катастрофам.

Как пример недостаточного чувства ответственности, недостаточной энергичности и недостаточного чувства локтя можно привести несчастный случай на Пунта Гнифетти. «Г-да Н. Винья, Чезаре и Альфред Фиорио, Г. Пиццини, Г. Морасутти, лейтенанты Пероль, Джиани и Коллер из 8-го Альпийского полка и капитан де Ангелис из 29-го артиллерийского полка с проводниками Джиларди и Перотти и тремя носильщиками вышли из гостиницы на Колле д’Оллен (2865 м) 31 декабря 1893 г. утром после 6 утра при хорошей, тихой погоде (-13 градусов) и хорошем состоянии снега. На Штоленберге они разделились на три партии и вошли на ледник Индрен, чтобы около 11 часов сделать привал возле хижины Гнифетти. Через полчаса поход на перевал Лис был продолжен при наилучших погодных условиях, однако довольно медленно, и уже вблизи Лиса лейтенант Джиани, который был довольно тяжелым и совершенно нетренированным человеком, обнаружил признаки горной болезни, однако другие их не заметили. На пути от Лиса через пограничный ледник, под Пунта Парро и перевалом Сесия, до Колле Гнифетти ветер усилился и внезапно перешел в бурю. Джиани, который был совершенно измучен и выпил много спиртного, около 5 часов вечера совершенно не мог идти дальше, часть остальных, после того как партии распались из-за порвавшегося троса, дошла до хижины Регина Маргерита, расположенной на 80 метров выше, где уже с вечера 30 декабря находились двоюродные братья Коррадино и Маурицио Челла с двумя проводниками или носильщиками. Альфр. Фиорио, который также очень устал, его брат Чезаре, Н. Винья и лейтенант Пероль, который вернулся, чтобы помочь товарищу по оружию, остались лежать на леднике, защищенные скалой от ветра, но при температуре 20 градусов мороза.

То, что, несмотря на их многократные просьбы, обращенные к тем их друзьям и проводникам, которые дошли до хижины, и носильщикам, которых Коррадино Челла послал им навстречу, принести хотя бы одеяла из альпинистского домика, никто к ним не пришел, к сожалению, не единственный непостижимый факт. В начале ночи, когда, вероятно, еще можно было перенести их, приложив к этому все усилия, – ничего не произошло; предпринятая позже Коррадино Челла (Маурицио был болен) и его двумя людьми попытка не удалась из-за бури. Лишь в 4 часа утра, когда ветер улегся, проводники и носильщики с К. Челла отправились на помощь. Н. Винья, Ч. Фиорио и Пероль смогли с их помощью взобраться наверх, Альфр. Фиорио пришлось тянуть, а Джиани, который умер сразу после прибытия помощи, был привязан к лестнице и с помощью 100-метрового троса, который лишь сейчас нашли в домике, втянут наверх. Спасательная операция длилась три часа. В тот же день оба Челла, Пиццини, Морасутти и де Ангелис с двумя людьми Челла и одним своим смогли спуститься до Аланьи и Грессони, откуда 2 января вышли спасательные колонны. Оставшиеся члены неудавшейся экспедиции, пытавшиеся 2 января одолеть подъем своими силами, встретились с людьми из Аланьи у Капанна Гнифетти и поднялись частично с их помощью до Грессони, куда прибыли ночью. Колонна из Грессони не встретилась с ними, но спустила труп Джиани, который был встречен отделением альпийских стрелков и похоронен ими в Грессони – Ла Трините. Впоследствии Альфреду Фиорио пришлось ампутировать обе ступни, Чезаре Фиорио – четыре пальца правой ноги, остальные не имели серьезных последствий для здоровья» (Ежегодник Швейцарского Альпийского клуба, 1893, с. 338).

Недостаток альпинистского опыта и нехватка снаряжения стали причиной следующего несчастного случая: «Сыновья профессора Эрнст и Курт Ирмер из Берлина 22 июля 1898 г. отправились без проводника в поход из альпинистского домика в долине Хелленталь, сказав, что намереваются пройти через перевал Риффель к озеру Айбзее. Однако они направились к подъему на Цугшпитце, перешли «Бретт» и ледник Хелленталя и около полудня подошли к ледяному желобу, ведущему на восточную вершину Цугшпитце. Там они, вырубая ступени во льду с помощью перочинного ножа, довольно высоко поднялись по правильному пути, ведущему на гребень между Хелленталь и Баварским каром. Когда наклон ледяной поверхности увеличился настолько, что продолжать восхождение по желобу без вспомогательных средств стало невозможно, они попытались достичь упомянутого выше гребня. Старшему брату это удалось, младший же (Курт) соскользнул вниз, съехал по ледяному желобу и упал с примыкавшей к желобу отвесной скалы высотой несколько сотен метров» (Ежегодник Швейцарского Альпийского клуба, 1898, с. 323).

Совершенно исключительный случай, иллюстрирующий недостаток какого-либо опыта, а также полный упадок духа и отсутствие силы воли, это следующий несчастный случай у Ортлера. «Два брата, 48-летний профессор на пенсии Бронислаус Котула и чиновник Андреас Котула, запланировали совместное восхождение на Гайстершпитце с высоты Францен (шоссе через перевал Штильфсер). У них был 15-метровый трос, который обвязал вокруг себя Андреас Котула. При этом он делал на тросе узлы. Но так как это им показалось слишком долгим, братья сложили трос вдвое и закрепили и второй конец троса вокруг туловища Андреаса. В образовавшуюся таким образом петлю проскользнул Бронислаус Котула, взяв ее под одну руку и пропустив через другое плечо. Так оба шли на расстоянии около пяти метров друг от друга. Скоро они дошли до ледника Эбен. Затем должен был начаться подъем на Ливриокопф. Чтобы обойти впадину, оба брата направились приблизительно к Наглершпитце. Андреас Котула рассказывает следующее: «Брат вступил в занесенную снегом трещину в леднике и мгновенно провалился, отбросив от себя альпеншток. Мне так сдавило туловище, что я вскрикнул от боли. Я подумал, что все пропало и меня утянет за ним. Тут я вспомнил про свой перочинный нож, достал его и перерезал им трос, при этом нож сломался. Я поспешил назад, чтобы привести помощь из домика Драйшпрахенхютте.» Тело Котула нашли погруженным на 1 метр в ледниковый ручей, во впадине глубиной 25 метров» (Сообщения Германского и Австрийского Союза альпинистов, 1898 г., с. 216).

Несчастный случай на Муверане – это яркий пример недостатка энергии и легкомыслия, с которым неопытные люди отправляются в «воскресные походы». Один из участников рассказывает о таком несчастливом походе, в котором причиной несчастного случая стало бездействие участников. «Мы отправились впятером, утром в воскресенье (1 января 1899 г.), в сопровождении носильщика из Лейтру, чтобы взойти на Кабан Рамбер (2500 м) на большом Муверане. Подъем был исключительно трудным, снег был рыхлым, и мы шли вперед очень медленно. Вечером, около 10 часов, мы почти дошли до альпинистского домика. И вдруг один из наших спутников, который шел немного впереди нас и до этого держался бодро, упал в снег. Он сказал, что не может идти дальше, и что он отморозил ступню. Я энергично растер его снегом, но все было напрасно. До домика оставалось около 150 метров, было 9 часов 45 минут. В то время как носильщик и мои товарищи остались с обессилевшим Ленорманом, я один поднялся до домика, до которого дошел в 10 часов.

Мы не могли донести нашего товарища до домика, потому что у нас самих не оставалось сил, и кроме того, поднялся буран; при каждом шаге мы исчезали в снежном облаке по грудь. Носильщик Орригони, который последовал за мной до домика, отправился с одеялами, продуктами и медикаментами, взятыми из домика, обратно на место трагедии, и около полуночи мы все, за исключением несчастного Ленормана, были уже в безопасности в альпинистском домике. Ветер бушевал со страшной силой, крутил снежные вихри в воздухе и покрыл протоптанную нами тропинку метровым слоем снега. На следующее утро, в понедельник, Орригони хотел спуститься в Лейтру. Мы были против, потому что буря бушевала по-прежнему. Один из наших товарищей, однако, решил сопровождать его, и они пошли. Они прошли мимо Ленормана, нашли его еще живым и сообщили нам об этом – как мы и договаривались, с помощью сигнала! Ленорман сказал им, что чувствует себя неплохо (?) и ожидает скорейшей помощи. Потом они продолжили свой путь!!! Немного позже я попытался проложить тропинку до нашего товарища, но не смог, и не пройдя и 100 метров, вынужден был вернуться в домик. Буря задержала нас до полуночи вторника. В среду утром погода была ясной, и в 9 часов 15 минут мы отправились в долину. Мы не нашли нашего товарища Ленормана, его занесло снегом. Спуск был очень опасным. Над альпинистским домиком Галле мы встретили спасательную колонну (под командой оберлейтенанта Риборди), которая вышла из Лейтру на наши поиски. Они вернулись с нами до домика Лейтру, от которого они хотели вечером подняться до Кабан Рамбер, чтобы найти Ленормана. Вечером мы прибыли в Лейтру». Труп Ленормана был найден лишь в июле 1899 г. (Сообщения Германского и Австрийского Союза альпинистов, 1899 г., с. 20).

Особенно печальный случай альпийского безрассудства и непостижимог