Общий подъем культурной жизни оказал влияние и на литературу.

Прежде всего расширялся ее жанровый диапазон. До этого в литовской литературе был лишь один роман — историко-приключенческое повествование В. Петариса «Альгимантас» (1904—1905). В рассматриваемый период появились такие произведения, как «Сумятица» Ю. Линде-Добиласа (1912), «Песнь земли», К. Пуйды (1912), «Горбун» И. Шейнюса (1913), которые уже позволяют говорить о формировании психологического романа.

В жанре поэмы работают молодые писатели В. Миколайтис-Путинас, М. Вайткус, М. Густайтис; особенно заметны сдвиги в драматургии — от комедий для самодеятельности писатели перешли к крупным драматическим эпопеям, трагедиям, мистериям (В. Креве, Видунас, Л. Гира и др.), развиваются жанры фельетона и легенды.

Расширяется и тематика литературы. В прозу и поэзию наряду с традиционными мотивами деревенской жизни начинают входить изображение социальной панорамы города, духовные переживания интеллигента.

Драматурги обращаются к древнейшим периодам истории Литвы — к эпохе формирования единого литовского государства и борьбы язычества с христианством. Появляются произведения о жизни в других странах, используются мотивы из произведений других народов (легенды А. Венуолиса, В. Креве).

Если писатели конца XIX в. в основном ориентировались на польскую литературу, то в начале XX в. их взгляды по преимуществу обращаются к русским и западноевропейским писателям. Большой популярностью пользовались в Литве Л. Толстой, Горький, Чехов. Чехов оказал сильное воздействие на укрепление психологизма в малой прозе (Й. Билюнас, А. Венуолис). М. Горький был излюбленным писателем пролетарских прозаиков, поэтов, критиков К. Ясюкайтиса, Б. Лауцявичюса-Варгшаса, Ю. Янониса, В. Капсукаса.

Именно в этот период были переведены на литовский язык «На дне», «Мать» и другие произведения М. Горького, из печати вышло шесть отдельных изданий его сочинений, о нем написано много статей и рецензий. Под влиянием русской литературы (Бальмонт, Брюсов, Вяч. Иванов, А. Белый) формировались также некоторые модернистские течения, особенно символизм. Возникли личные контакты между литовскими и русскими писателями (так, К. Ясюкайтис в Италии общался с М. Горьким).

Более тесные связи установились с западноевропейскими литературами. В начале XX в. немало литовской молодежи училось в Швейцарии, Германии и в университетах других стран Западной Европы. Кроме того, контакты с литературой Западной Европы поддерживались и через посредников — русских и польских литераторов, с которыми молодые литовские писатели тесно общались.

В те годы интенсивно обсуждался вопрос, на какую модель — западную или восточную — должна ориентироваться возрождающаяся литовская культура. Мнения по данному вопросу расходились, дискуссии заканчивались категорическими крайностями. Нередко утверждалось, что литовцы, живущие на перекрестке культур Запада и Востока, должны стремиться к синтезу этих культур.

Несмотря на известную субъективность, а подчас и поверхностность таких рассуждений, сама проблема способствовала активизации интереса к тому, что делалось за пределами своего края, а главное — живому соприкосновению с новейшими художественными тенденциями.

Литовская литературная мысль до начала XX в., по сравнению с развитием больших литератур, отставала на несколько десятилетий. После 1905 г. писатели уже стремились шагать в ногу со временем. В поле их зрения оказывались не только признанные классики, но и авторы, формирующие новый литературный процесс. Например, в личной переписке В. Креве и Л. Гира апеллировали к концепциям драм Ибсена.

Произведения К. Гамсуна повлияли на драму К. Пуйды «Степи», а также на И. Шейнюса и Ю. Савицкиса, позже связавших свою жизнь и творчество со скандинавской культурой (оба писателя долгое время жили в Скандинавии). Вообще, феномен «скандинавизма», удивлявший в то время всю Европу, весьма импонировал писателям Прибалтики, полным решимости как можно скорее преодолеть культурное отставание.

Не менее притягательным был и интерес к культуре и истории Востока. Он являлся отражением популярности ориенталистики в Европе вообще, однако в Литве интерес этот имел и свою специфическую основу. В восточной философии, религии, культуре писатели пытались усмотреть аналогии с древней языческой культурой Литвы и тем самым нащупать моменты неповторимости «национального духа», на которые можно было бы опереться и развитие которых позволило бы избежать реально грозящей опасности подражательства большим культурам.

Не всех писателей эта новая ориентация коснулась одинаково глубоко. Одни (Й. Билюнас, Вайжгантас, Э. Стяпонайтис) ограничились чтением произведений индийской философии, сказаний, легенд и переводческими планами, другие переводили (К. Юргялёнис — Омара Хайяма и Р. Тагора, Майронис — поэзию Бильханы), третьи (М. Густайтис) обращались к проблемам ориенталистики в своих научных трудах. Наиболее яркие следы ориентализм оставил в творчестве художника М. К. Чюрлёниса, писателей Видунаса и В. Креве.

Видунас, переводивший «Махабхарату» и любивший воссоздавать представленный в ведах образ мира, был уверен, что в древнеиндийских литературных источниках «запечатлено высшее знание человечества», что в восточной культуре гораздо яснее, чем в западной, осознано место человека в мире. Некоторые детали (например, культ огня) позволяли Видунасу проводить прямые параллели между индийской и древнелитовской религиями.

Внимание В. Креве, изучавшего в Киевском университете индоевропейские языки, привлекли тексты на санскрите и идеи буддизма. В Баку им создан цикл прозаических произведений, позднее объединенных под общим названием «Восточные сказки», в котором писатель широко использовал мотивы буддистских легенд, Авесты, Корана, стремился воспроизвести характерный для восточных литератур стиль, подчиняя все это своим оригинальным неоромантическим концепциям о мятежной природе человека и неутолимой жажде познания.

Расценивая свое творчество как часть всемирной культуры, Л. Гира, редактор «Вайворикште», в 1913 г. заявил: «Национальная литература есть часть литературы всемирной». Литовские писатели стремились как можно шире выйти за пределы Литвы.

Наиболее реальные пути для этого предоставляла русская и польская печать, которые и были ими использованы; одно за другим начали появляться произведения литовских авторов в переводе на другие языки. В 1909 г. в альманахе «Знание», который редактировал М. Горький, была опубликованна новелла «На бульваре» К. Ясюкайтиса, а в 1913 г. в журнале «Современник» — рассказы Жемайте «За закрытой ставней» и «Ксендзово добро чертям впрок пошло».

Поэтесса В. Диджюлите сотрудничала в «Новом журнале для всех» и в «Русском богатстве». В 1916 г. петербургский альманах «Отечество» наряду с образцами латышской, эстонской, украинской и других литератур напечатал образцы литовской поэзии и прозы с обширной вводной статьей. Все произведения перевел молодой литовский поэт Б. Сруога. Под непосредственным руководством Горького готовился большой альманах литовской литературы.

К переводу были привлечены Бальмонт, Вяч. Иванов, Блок, Брюсов и др. (помешала Первая мировая война, и замысел не удалось осуществить). Стали выходить антологии литовских авторов на польском языке. В 1907 г. в Варшаве появилась книга литовских рассказов «Молодая Литва», в которой были напечатаны произведения Жемайте, Й. Билюнаса, Шатриёс Раганы, К. Ясюкайтиса. В том же году в Киеве вышел сборник «Фрустра», где наряду с молодыми польскими писателями принял участие и В. Креве.

В 1911 г. издается на польском языке антология литовской поэзии «Поэзия возрождающейся Литвы». Более тесные связи установились и с белорусскими литераторами. В Вильнов это время жили и работали белорусские писатели Ф. Богушевич, Я. Колас, М. Богданович, З. Бядуля. Они общались с Л. Гирой, Й. Билюнасом, Лаздину Пеледой.

Ослабление национальных ограничений позволило литовским писателям расширить знакомство с явлениями, происходящими в соседних литературах. Вместе с тем революция 1905—1907 гг. и сложный послереволюционный период как бы раскололи творческие силы и направили их по двум противоположным руслам. Одни писатели постепенно отходили от социальных и политических проблем, тяготели к модернизму; другие старались выражать общественные идеалы, отстаивать права традиционного искусства.

Настроение и интересы тех, кто уклонялся от социальных вопросов, ярче всего выразили молодые критики Ю. Гербачаускас и С. Чюрлёнене-Кимантайте.

Юозапас Гербачаускас (1876—1944), воспитанник Краковского университета, симпатизировавший идеологии «Молодой Польши», увлекался творчеством С. Пшибышевского, С. Выспяньского и других польских неоромантиков.

В 1908 г. он издал сборник статей «Терновый венец», приобретший значение литературного манифеста. Основной его тезис гласил: каждый писатель должен познать душу нации, ярчайшим образом проявляющуюся в народной мифологии. Литовская литература ему казалась устаревшим подражанием классицизму. Поддавшись влиянию литератур других народов, литовские писатели, по мысли автора, утратили оригинальный стиль, к тому же им мешал и узко понятый реализм.

Сходные взгляды излагала и София Чюрлёнене-Кимантайте (1886—1958), жена художника М. Чюрлёниса. Она тоже призывала к поискам «национального духа», а будущее литовского искусства виделось ей на путях усвоения достижений западноевропейских культур.

Позиции реализма отстаивали критик П. Крагас, поэт Л. Гира, писательница Г. Пяткявичайте-Бите и др.

Знаменательным явлением этого времени следует считать бурное возрождение интереса к лирике; выступила большая группа молодых поэтов: З. Геле-Гайдамавичюс, А. Ластас, К. Юргялёнис, М. Густайтис, К. Бинкис, В. Миколайтис-Путинас, Б. Сруога, Э. Стяпонайтис и др.; некоторые из них впоследствии оказали решающее воздействие на развитие литовской литературы.

Их объединяло внимание к внутреннему миру личности, к культуре художественной формы, они стремились использовать опыт мировой поэзии — в особенности в сфере композиции, поэтики, стихосложения (ассоциативные образы, сложные метафоры, верлибр и т. п.). Некоторые авторы (М. Густайтис, В. Миколайтис-Путинас, Б. Сруога) склонялись к символизму, хотя символизм в литовской литературе укрепился лишь в 20-е годы.

 9. Модернизм, реализм, неоромантизм и импрессионизм в литературе Литвы начала ХХ в.

Прочнее в начале века были позиции неоромантизма и импрессионизма. На неоромантических идеях, в основном воспринятых из польской литературы, построены драматическая эпопея «Шарунас» (1911) В. Креве, стихи Л. Гиры, рассказы Вайжгантаса (поэтизация исторического прошлого, стилизация фольклора и т. п.). Больше всего неоромантических моментов, проявившихся в поисках «национального духа», можно найти в драматургии Видунаса.

Видунас (Вилюс Стороста, 1868—1953) стоял несколько в стороне от живого литературного процесса (большую часть своей жизни он провел в Восточной Пруссии), но его самобытная философия, многогранное творчество и борьба против германизации неизменно привлекали внимание литовской интеллигенции. Он написал около тридцати произведений для сцены.

Важнейшие из них — драматическая трилогия «Вечный огонь» (1902—1909), мистерия «Тени предков» (1908) и трагедия «Мировой пожар» (1922—1928). В «Вечном огне» Видунас выразил свое понимание мира и народа. «Мне весь мир, вся жизнь, — пишет он во вступлении, — представляются символом могучей силы, в которой берут они свое начало. Отдельные люди, народы и даже века предстают перед моим мысленным взором как проявления великой тайны».

В мистерии «Тени предков» Видунас, рассматривая проблему взаимоотношений индивида и истории, индивида и «национального духа», приходит к выводу, что индивид, лишь в муках и утратах очистив свое «я», может стать настоящей полноценной личностью и гражданином. Оба эти произведения, как и большинство драм Видунаса, написаны в стихах. Ближе к принципам реалистической драматургии стоит трагедия «Мировой пожар», посвященная событиям Первой мировой войны.

Импрессионизм в начале XX в. в литовской литературе ярче всего представлен творчеством И. Шейнюса. Правда, его зачатки можно обнаружить и в поэзии А. Ластаса, К. Юргялёниса, в миниатюрах К. Пуйды, но лишь в прозе И. Шейнюса импрессионизм органически вытекал из мироощущения и мировоззрения автора.

Игнас Шейнюс (Игнас Юркунас, 1889—1959) считал искусство таинственным плодом вдохновения, вознесенным над временем и пространством; он видел единственную непреходящую ценность в индивидуальных переживаниях. И. Шейнюс с самого начала отказался от объективного описания и создавал художественные образы, исходя из противоречивых, постоянно изменяющихся и трудно поддающихся фиксации впечатлений. Его излюбленная форма — повествование от первого лица.

Как писатель И. Шейнюс стал широко известен после выхода уже самых первых своих произведений: романа «Горбун» (1913), повестей «Волны бушуют» (1913—1914) и «Летний пир» (1914). Однако вскоре И. Шейнюс перешел на дипломатическую работу. В художественную литературу он вернулся лишь в 30-е годы.

Несмотря на увлечение модернизмом, литовская литература начала XX в. осталась в русле реалистических традиций. Под влиянием революции 1905—1907 гг. эти традиции приобрели даже более радикальную направленность. Молодые литераторы были хорошо знакомы с социалистическими и марксистскими идеями, а некоторые из них принадлежали к социал-демократической партии, основанной в Литве в 1896 г.

Писатели этого поколения принесли с собой не только новые идеи, но и новые художественные тенденции. В прозе получили распространение аллегорические миниатюры, политические памфлеты, художественные очерки, стиль обогатился экспрессивными элементами. В поэзии появились новые образы и революционные символы.

Константинас Ясюкайтис (1882—1941), активный деятель социал-демократической партии, в рассказах и зарисовках, посвященных городской тематике, осуждал эксплуатацию человека, антисемитские настроения, воспевал чувства протеста и самопожертвования. В драме «Голодные люди» (1908), написанной под влиянием пьесы М. Горького «На дне», он показал растерянность либеральной интеллигенции перед лицом революционных событий.

Находясь с 1907 г. в эмиграции, Ясюкайтис много энергии отдавал фельетонам и сатирическим статьям, в которых критиковал внешнюю политику царской России и отрицательные явления культурной жизни Литвы. В художественном творчестве он, однако, постепенно отходил от революционных идей.

Острые социальные темы затрагивал и Бронюс Лауцявичюс-Варгшас (1885—1916), который из-за преследований за участие в событиях 1905 г. тоже был вынужден эмигрировать в США. Его произведения отличались острыми конфликтами, резкими контрастами, публицистичностью.

С событиями 1905—1907 гг. и последующим развитием пролетарской литературы тесно связана поэзия Йонаса Крикшюнаса-Йовараса (1880—1962). Начав творческий путь традиционными описаниями природы и горестей пахаря, Йоварас вскоре проникся боевым духом революционной поэзии. Его стихи полны лиризма, символики, фольклорных метафор и персонификаций: некоторые из них стали народными песнями.

Йонас Билюнас (1879—1907) еще в годы учения в Лиепайской гимназии включился в прогрессивное движение учащихся, читал К. Маркса, Ч. Дарвина, позднее примкнул к социал-демократической партии Литвы, поддерживал близкие отношения с В. Капсукасом, К. Ясюкайтисом. Живя в промышленных центрах (Шяуляй, Паневежис), вел агитационную работу среди рабочих, писал публицистические статьи и брошюры, пропагандировавшие социалистические идеи.

Его раннее творчество (1901—1903) проникнуто мятежным духом. В рассказах «Первая стачка», «Без работы», «На дороге» он воспевал единство рабочих, их борьбу за свои права, размышлял о причинах социального неравенства. Это были первые образцы пролетарской литовской прозы. В них обнаружилась и лирико-психологическая направленность таланта Билюнаса, которая особенно проявилась после 1904 г., когда писатель, лишившись права учиться в университетах Российской империи, уехал для продолжения образования в Германию, а затем в Швейцарию.

Заболев туберкулезом и отойдя от активной политической деятельности (в 1905—1907 гг.) писатель жил преимущественно в Закопане (Польша), там он и умер. Билюнас интересовался в первую очередь внутренним миром человека, испытавшего социальную или моральную обиду.

Разрабатывая свою тему, Билюнас не случайно обратился к эпохе крепостного права. Он не стремится воспроизвести быт крепостного крестьянина во всех его мелочах; отдельные детали помогают раскрыть моральные обиды, оставившие след в судьбах целых поколений («Звезда», «Палка»).

Теме крепостной жизни посвящено и самое крупное его произведение — «Печальная повесть» (1907), изображающая восстание 1863 г. в Литве, хотя смысл этой повести шире изображенных в ней событий: произведение вызывает аналогии с революцией 1905—1907 гг.

В произведениях на современную тему Билюнас проявляет себя великим гуманистом и чутким психологом, умеющим уловить тончайшие нюансы человеческих переживаний. Писатель часто опирается на личный опыт, впечатления детства. Билюнас создал подлинные шедевры литовской новеллистики — «Конец Брисюса» (1906) и «Попал в цель» (1906). Это был первый литовский прозаик, достигший высокого уровня мастерства; В. Капсукас назвал его «крупнейшим литовским беллетристом».

Юлюс Янонис (1896—1917) вошел в литературу уже после революции 1905—1907 гг., но в его сознании глубоко отложились революционные события, отраженные впоследствии в поэме «В полночь осенью 1906 г.». В пятнадцатилетнем возрасте он уже пользовался большим авторитетом в тайном кружке учащихся.

Учась в шяуляйской гимназии, он изучал произведения К. Маркса и В. И. Ленина, выступал на рабочих собраниях, распространял воззвания. Эвакуировавшись в годы первой мировой войны в Воронеж, основал там литовскую социал-демократическую ячейку, а переехав в Петроград, участвовал в деятельности РСДРП(б).

В 1916 г. его дважды арестовывали. Из тюрьмы освободила его Февральская революция. В это время он славился как оратор, принимал участие в качестве корреспондента в апрельской конференции большевиков, жил ожиданием новой революции.

Ю. Янонис — первый литовский поэт, творчество которого отмечено влиянием марксизма. Главная тема его творчества — жизнь городского пролетариата, города, который стал для него символом прогресса, движения истории к социализму.

Он ярко показал классовые противоречия, социальное неравенство («Песня батрака», «Армия труда», «Видал ли ты?»), звал на борьбу с царизмом («Песнь борцов», «Из рабочего катехизиса»), выражал веру в победу трудящихся («К грядущему счастью», «Новое утро»).

В стихотворениях, посвященных Первой мировой войне, поэт отобразил народные страдания, бессмысленность войны («Беженцы», «Идут войска»), выступал за превращение империалистической войны в войну гражданскую («Вставай, Россия!»); создал стихотворение, в котором прославил победу грядущей социалистической революции («Ave, vita, moriturus te salutat»).

Выдвигая новые для литовской поэзии общественные темы и идеи, Янонис строит свои стихотворения как своеобразные микробаллады, где центральное место занимает событие, ситуация, портрет, контрастные образы. Выявляя пороки реального мира, Ю. Янонис глубоко раскрывал особенности мировосприятия и переживания человека.

Его стихотворения строятся на напряженном внутреннем состоянии, резких виражах мысли. Своим соратником и учителем Ю. Янонис считал М. Горького, творчество которого высоко ценил и некоторые произведения перевел на литовский язык. Ему близка была поэзия Г. Гейне, Яна Райниса, Э. Вайденбаума.

 

Сдвиги, происходившие в литовской литературе в конце XIX — начале XX в., определялись отчасти общим развитием европейских литератур. Хотя и со значительным опозданием, в Литве утвердился реализм. На его становление большое воздействие оказали польская и русская литературы, ориентировавшие литовских писателей на актуальные проблемы общественной жизни, способствовавшие усилению критического начала, пробуждавшие веру в социальные перемены.

В то же время литовскому реализму присущи и самобытные черты, обусловленные специфическими историческими обстоятельствами. Особенно сильным было влияние на литературу национально-освободительного движения.

Типологически оно сблизило ее с литературами народов Восточной Европы — болгарской, чешской, венгерской, хотя прямых контактов с ними почти не было. Доминирующая тема деревенского быта и ярко выраженные просветительские идеи, логически вытекавшие из ориентации на основного адресата — крестьянство, роднили литовскую литературу с литературами других прибалтийских народов (Латвии, Эстонии), а также соседними — белорусской и украинской.

Развитие реализма после революции 1905—1907 гг., отмеченное укреплением тенденций психологизма и лиризма, интенсивным поиском новых выразительных форм, в сущности отвечало общему тогдашнему литературному развитию всех народов, населявших Российскую империю (утверждение пролетарских и революционных мотивов, идейная и духовная дифференция писателей).