Также в течение всего дня отбивались атаки противника на Слуцк с юго-востока, но перед наступлением темноты противник продвинулся в южную часть Слуцка. Бой продолжается в городе.

Задачей дня 17.9.41 ставлю — восстановить положение и укрепить фронт 42-й и 55-й армий и закончить перегруппировку и занятие исходного положения для удара на Красное Село...».

17 сентября бои достигли еще большего ожесточения. В этот день шесть вражеских дивизий, в том числе одна танковая и одна моторизованная, при поддержке авиации группы армий «Север» предприняли попытку ворваться в Ленинград с юга. Отразив ата­ки противника, правофланговые части 42-й армии нанесли контр­удар в направлении Урицка. После яростного уличного боя 701-й и 2-й стрелковые полки 5-й дивизии народного ополчения совме­стно с двумя батальонами 3-й гвардейской ополченской дивизии к вечеру 17 сентября овладели центром и восточной окраиной города. Одновременно 35-й стрелковый полк 21-й дивизии НКВД очистил от противника Старо-Паново. Весь последующий день в Урицке и на подступах к нему продолжались ожесточенные схват­ки. В конце концов наши части, понеся значительные потери, дол­жны были отойти, удержав за собой лишь северо-восточную окраину города.

Одной из причин неудач дивизии явилось неумение командо­вания организовать наступательный бой. Артиллерийская подго­товка из-за нехватки снарядов велась вяло. Начало атаки дважды откладывалось. Поэтому противник успел перегруппироваться и подготовиться к ее отражению. Прибывшее в дивизию пополне­ние — 800 бойцов — не было распределено по частям и не участвовало в бою.

Кровопролитные бои шли за Пулковские высоты. Противник стремился получить исходный плацдарм для штурма Ленингра­да 17 сентября он нанес мощный огневой удар по позициям ополченцев и перешел в наступление по всему фронту. «Все потонуло в море огня, дыма, - писал участник событии И. Ф. Рябинкин. - Трудно было дышать, в ушах стоял непрерывный грохот. Такого удара нам еще не приходилось испытывать. Когда противник перенес огонь в глубину нашей обороны и приготовился к атаке, по его передовым цепям ударили батареи артиллерийских дивизионов. Меткий огонь сорвал вражеский замысел. Фашисты не выдержали и стали отходить. Их преследо­вали на правом фланге роты третьего батальона во главе с по­литруком Летавиным».

Несмотря на то что 1-й полк был вынужден оставить Верх­нее Койрово, а 3-й полк - Кискино, оборону дивизии врагу про­рвать не удалось.

17 сентября Военный совет фронта направил военным сове­там 42-й и 55-й армий приказ № 0064, в котором подчеркива­лось особо важное значение в обороне Ленинграда рубежа Лигово—Кискино—Верхнее Койрово—Пулковские высоты, а также районов Московской Славянки, Шушар и Колпина. «... За остав­ление без письменного приказа Военного совета фронта и армии указанного рубежа, — говорилось в приказе, — все командиры, политработники и бойцы подлежат немедленному расстрелу. Настоящий приказ командному и политическому составу объя­вить под расписку. Рядовому составу широко разъяснить». При­каз подписали командующий войсками фронта Г. К. Жуков, чле­ны Военного совета А. А. Жданов и А. А. Кузнецов, начальник штаба фронта М. С. Хозин.

Требования приказа легли в основу всей партийно-политической работы политорганов и партийных организаций частей и соединений. «С Пулковского рубежа не уйдем!» - таковы были темы бесед политруков и агитаторов, летучих собраний личного соста­ва, проведенных в эти дни в окопах. Большое мобилизующее воздействие имели коллективные читки передовых статей газет

«Ленинградская правда» от 16 сентября «Враг у ворот!» и газеты «На защиту Ленинграда» от 17 сентября «Слава героям! Позор и смерть трусам!».

С призывом отстоять от врага родной город к воинам обращались рабочие и работницы, все трудящиеся. Работницы фабрики «Скороход» от имени ленинградок писали ополченцам: «Бойцы! Все наше будущее и будущее наших детей зависит от вас. Если среди вас окажется трус, помните: он помогает врагу. Помните, из-за него враг может подойти еще ближе к городу. Женщины Ленинграда проклянут его, его презренное имя навсегда останется в народной памяти как имя негодяя, изменившего Родине в тяжелый час испытаний... Стойте непреодолимой стеной. Ни шагу назад! По­мните, в эти дни решается все».

В соответствии с приказом наркома обороны в 42-й и 55-й армиях были созданы заградительные подразделения, которые задерживали покинувших фронт, потерявших свои части бойцов и командиров. О суровой необходимости подобной меры гово­рит тот факт, что только 17—19 сентября комендатура Ленин­града задержала 4425 человек, в том числе немало ополченцев.

19 сентября последовал новый приказ, на этот раз приказ всем войскам фронта, в котором Военный совет констатировал: «Наряду с массовым героизмом частей Ленинградского фрон­та, постоянной готовностью уничтожать фашистов, в некоторых частях фронта имеют место позорные факты, когда отдельные командиры и красноармейцы бросают оружие и боевую технику, покидают поле боя и уходят в тыл. В момент, когда над Ленинградом нависла смертельная опасность непосредственной угрозы вражеского вторжения, такое поведение является худ­шей изменой и предательством. Военный совет Лениградского фронта приказывает командирам частей и особым отделам рас­стреливать всех лиц, бросивших оружие и ушедших с поля боя в тыл».

Среди расстрелянных на основании этого и предыдущего приказов были молодой энергичный командир полка 2-й гвар­дейской ополченской дивизии майор Новгородцев, несколько командиров рот и взводов других частей и соединений. День спустя Ставка Верховного Главнокомандования утвердила пред­ложение командующего Ленинградским фронтом об аресте и предании суду генералов И. И. Фадеева, А. С. Цветкова и Н. П. Колышкина, обвиненных в неспособности организовать отпор врагу.

Одновременно решительно сокращалась численность раз­личных тыловых частей и подразделений. Находившиеся в их ря­дах бойцы и командиры молодых возрастов заменялись воен­нослужащими старших возрастов и направлялись в войска пер­вого эшелона. В результате в критический момент битвы за го­род фронт дополнительно получил 9390 человек. Почти пятую их часть составляли ополченцы. Ускорялось строительство оборо­нительных сооружений в районах Дачного, Средней Рогатки, Шушар.

В последующие дни напряжение боев не ослабевало. 19 и 20 сентября частями 21-й стрелковой дивизии НКВД и 5-й диви­зии народного ополчения была снова предпринята попытка взять Урицк и прорваться к Стрельне, навстречу соединениям нашей 8-й армии. Из-за недостаточной авиационной и артиллерийской поддержки, почти полного отсутствия танков, атаки ни к чему не привели. В боевом донесении штаба 42-й армии вечером 19 сентя­бря говорилось: «Части 701 сп, отдельного разведывательного батальона 5 сд и вновь сформированного 1 сп 3 гсд пытались наступать на Урицк, но, понеся большие потери, залегли в 18.00 на северной окраине Урицка и на западном берегу озера, что восточнее Урицка». 21 сентября ополченцы внезапным ударом захватили деревню Кискино. На следующий день в результате сильного огневого воздействия противника деревню пришлось оставить.

Военный совет фронта принял мерь, для пополнения 5-й диви­зии новыми бойцами, усиления средствами вооружения. На 21 сентября она насчитывала 7313 человек, имела 42 станковых 83 ручных пулемета, 47 орудий, 193 миномета. Пополнены были части 3-й гвардейской дивизии народного ополчения и другие.

Проведя перегруппировку сил, противник еще раз попытался захватить Пулковские высоты. Утром 23 сентября немецкие войска начали двухчасовую артиллерийско-минометную и авиационную подготовку, а затем перешли в наступление против оборонявшихся частей 21-й стрелковой дивизии НКВД и 5-й дивизии народного ополчения. С особенным ожесточением они атаковали правый фланг 5-й дивизии в районе деревни Камень.

Несмотря на плотный заградительным огонь полевой и морской артиллерии, противнику удалось смять передовые подразделения ополченцев и подойти к командному пункту 3-го стрелкового полка. В бой включились работники штаба полка, связисты, бойцы комендантского взвода. В эту критическую минуту комиссар Н. А. Смирнов, собрав из остатков рот и прибыв­ших ночью пополнений боевую группу, повел ее в контратаку. В ней приняли участие наши танки. Не выдержав удара, враг отка­тился назад. Положение было восстановлено. Раненный несколькими пулями в живот, Н. А. Смирнов вскоре скончался. Не удалась и попытка противника прорвать оборону частей 21-й стрел­ковой дивизии НКВД и приданной ей 6-й бригады морской пехоты.

Не добившись успеха на этом участке, враг перенес свои усилия на левый фланг 5-й дивизии народного ополчения. Во вто­рой половине дня после сильной артиллерийской подготовки он атаковал южнее Пулкова позиции 1-го полка майора А. П. Литви­нова. В ходе трехчасового ожесточенного боя особенно отличи­лись бойцы батальонов капитанов И. Ф. Березкина и И. Ф. Рябинкина, 291-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона капитана Каверзнева.

В этот день противник потерял сотни солдат убитыми и ра­неными. Только у деревни Кискино он оставил на поле боя около 100 трупов. Огнем наших орудий были уничтожены артиллерий­ская и минометная батареи, 20 автомашин, захвачены 5 проти­вотанковых пушек и 9 минометов. Так закончилась последняя попытка фашистских войск прорвать оборону частей 42-й армии юго-западнее Ленинграда. Военный совет фронта объявил бла­годарность бойцам, командирам и политработникам 5-й дивизии народного ополчения, 21-й стрелковой дивизии НКВД и других соединений за стойкость и мужество, проявленные в борьбе с врагом. «Среди личного состава соединений, - говорилось в его приказе, - начал создаваться необходимый перелом, приобретается уверенность в победе и стремлении бить врага всеми имеющимися средствами. Изучая тактические приемы немцев, бойцы и командиры овладевают искусством организованно бить врага».

Дивизия прочно укрепилась на линии восточная окраина Урицка-Старо-Паново-Камень-северная окраина Верхнего Койрова—300 метров южнее Глиняной Горки—1300 метров южнее Пулковской обсерватории и далее до линии Варшавской желез­ной дороги. С этого рубежа части дивизии не отступили ни на шаг.

В отражении вражеского штурма большую помощь стрел­ковым частям оказала артиллерия. В соответствии с указаниями генерала армии Г. К. Жукова 17 сентября вперед были выдвину­ты четыре полка корпусной артиллерии, что позволило повысить плотность в среднем с 4 до 8 орудий на километр фронта. Иног­да не только дивизионы, но и артиллерийские полки занимали открытые огневые позиции и огнем прямой наводки уничтожали наступавшего врага. Так, на участке Лигово—Пулково на пря­мую наводку было выставлено 529 орудий. Тесно взаимодей­ствовали с бойцами 5-й дивизии народного ополчения артиллери­сты 47-го корпусного артполка, которым командовал майор Н. П. Витте, 23 сентября, ведя огонь по наступавшим на Пулков­ские высоты немецким войскам, они уничтожили до двух баталь­онов пехоты и десяток автомашин. Умело действовали в боевых порядках пехоты и бойцы артиллерийского полка 5-й дивизии под командованием майора О. М. Карпачева. Они прямой наводкой подбили 5 танков, уничтожили до ста гитлеровцев.

День 23 сентября был отмечен и еще одним событием — преобразованием ополченских дивизий в кадровые соединения армии. Эта мера определялась тем, что боевое мастерство ополченцев заметно выросло. К тому же непрерывное двухнедель­ное сражение привело к крайнему перемешиванию войск. Мно­гие части и даже соединения потеряли связь со штабами своих армии; подразделения, оторванные от своих частей, оказались в процессе боев на долгий срок связанными с другими частями и соединениями. Только в составе 42-й армии насчитывалось свыше тридцати таких частей и подразделений. Не меньше их было в 55-й армии. Руководить большим количеством мелких боевых единиц стало весьма затруднительно.

Чтобы упорядочить управление войсками и укрепить их организационную структуру, Военный совет фронта 23 сентября провел переформирование стрелковых соединений. 3-я гвардейская дивизия народного ополчения, передав свой 1-й полк в 10-ю стрелковую дивизию, получила 701-й полк из 142-й стрелковой дивизии, 2-й полк - из 1-й дивизии народного ополчения и 35-й мотострелковый полк - из 21-й дивизии НКВД. В свою очередь 5-й дивизии передавался 500-й полк.

 Одновременно в соответствии с директивой заместителя нар­кома обороны от 19 сентября ополченские дивизии переформиро­вались в кадровые. В приказе войскам фронта от 23 сентября объявлялось:

«Всем дивизиям народного ополчения и гвардейским дивизи­ям присвоить следующие наименования: 2-й дно - 85-я стрел­ковая дивизия, 4-й дно — 86-я стрелковая дивизия, 5-й дно - 13-я стрелковая дивизия, 6-й дно — 189-я стрелковая дивизия, 1-й гвардейской — 80-я стрелковая дивизия, 3-й гвардейской — 44-я стрелковая дивизия. Все дивизии содержать по штатам... с сокращением на 20—25 процентов, согласно прилагаемого пе­речня сокращений. Наименование частей, входящих в состав этих дивизий, будет сообщено дополнительно».

26 сентября в 56-ю стрелковую дивизию была переимено­вана 7-я дивизия народного ополчения. Одновременно в кадро­вые части преобразовывались отдельные пулеметно-артиллерий­ские батальоны, сохранившие боеспособность. Все органы уп­равления ЛАНО упразднялись.

Реорганизация, проведенная в ответственный момент битвы за Ленинград, позволила повысить боеспособность войск, улуч­шить управление ими.

24 сентября ополченцы прощались с комиссаром 3-го полка Н. А. Смирновым, погибшим в бою за деревню Камень. Диви­зионная газета «Вперед» писала; «Горячий патриот, верный сын Отечества, он вселял в бойцов дух уверенности в победе. Его можно было видеть на самых опасных и решающих участках боя. И везде, всегда он показывал образец хладнокровия, выдержки, мужества. Он все время был на передовых позициях». Имя Н. А. Смирнова носит улица в Выборгском районе Петербурга.

Постепенно напряжение боев спадало. Вследствие больших потерь в людях и технике противник начал переходить к оборо­не Его план прорыва к Ленинграду через Урицк и Пулковские высоты окончательно провалился. 21-я, 44-я и 13-я стрелковые дивизии прочно закрепились на рубеже Лигово-Нижнее Койрово-Пулково до линии Варшавской железной дороги. Действия разведывательных групп, внезапные контратаки наших частей изматывали врага, задерживали перегруппировку его сил.

В боевом донесении штаба Ленинградского фронта, направленном утром 26 сентября в Генеральный штаб Красной Армии, впервые говорилось: «На фронте 23-й, 8-й, 42-й и 55-й армий противник активности не проявляет, ведет редкий артиллерийский, минометный огонь. Части армий в течение ночи ведут ночные поиски».

Замысел немецкого командования - овладеть Ленинградом по начала наступления на московском направлении - потерпел полную неудачу. Враг предельно откладывал срок вывода из боя танковых и моторизованных дивизии, которые были столь необходимы Гитлеру на центральном участке советско-германского фронта. Он никак не мог избавиться от иллюзии, что Ленинград вот-вот падет. Переброска 1-й и 6-й танковых дивизий затянулась до 20-21 сентября, а 36-й моторизованной — до 22 сентября. Входившие в состав 4-й танковой группы четыре пехотные диви­зии немецкое командование было вынуждено передать 18-й ар­мии для действий на ленинградском направлении.

На исход оборонительных боев войск фронта в районах Урицка и Слуцка повлияли действия 54-й армии, которая по указанию Ставки ВГК 16 сентября начала атаки на мгинском направлении с целью деблокады Ленинграда. С правого берега Невы в направ­лении на Мгу пробовали наступать и войска Невской оперативной группы (НОГ), сформированной 22 сентября. Однако, несмотря на настойчивые усилия, войска 54-й армии и оперативной группы прорвать блокаду Ленинграда не смогли.

За три месяца ожесточенных боев общие потери группы армий «Север» составили 60 тысяч человек. По целому ряду объективных и субъективных причин войска Северного (Ленин­градского) и Северо-Западного фронтов потеряли в три раза больше. Несмотря на тяжелейшие испытания, ленинградцы про­должали самоотверженную борьбу с врагом.

Идеи защиты города пронизывали стихотворение Анатолия Чивилихина «Призыв к ленинградцам»: