Уже в ходе первых заседаний глава советской делегации, нарком обороны СССР Климент Ворошилов поставил вопрос о пропуске частей РККА через Польшу, обозначив эту проблему в качестве кардинальной.

С  такой постановкой вопроса согласился и французский МИД, признавший в записке на имя премьер-министра Франции Даладье требования Кремля логичными и законными. В ней говорилось, что если не решить положительно вопрос о пропуске частей Красной армии через польскую территорию, то военные переговоры были бы беспредметными…

Однако, даже понимая, что позиция СССР – правильная, честная и конструктивная, на переговорах французы шли за англичанами. Это позже признал член французской военной миссии капитан (впоследствии генерал) Андре Бофр. Оценивая советские предложения, он заметил: «Трудно быть более конкретным и более ясным… Контраст между этой программой… и смутными абстракциями франко-английской платформы поразительный и показывает пропасть, которая отделяла две концепции… Советские аргументы были весомее… Наша позиция оставалась фальшивой…».

Назаров, О. От Мюнхена до Москвы: почему не удалось создать антигитлеровскую коалицию в  1939 году / Олег Назаров. – URL: http://historyfoundation.ru/2019/06/03/ot-mjunhena-do-moskvy-pochemu-v-1939-g-ne-udalos-sozdat-antigitlerovskuju-koaliciju/ (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

Констатируя то, что, прибыв в Москву, англичане и французы не были готовы к заключению военного союза с СССР против Германии, отметим и польский вклад в срыв трёхсторонних переговоров военных миссий. Тем более что он вполне сопоставим с британским.

Главным камнем преткновения стал вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии. Дело в том, что на тот момент СССР не имел общей границы с Германией. Поэтому было непонятно, каким образом в случае начала войны советские войска смогут вступить в боевое соприкосновение с германской армией…

  Для того чтобы Красная армия могла с первых же дней войны принять участие в боевых действиях, советские войска должны были пройти через польскую территорию… Однако поляки об этом и слышать не хотели. Так, вечером 19 августа 1939 года маршал Э. Рыдз-Смиглы заявил: «Независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам». А министр иностранных дел Польши Ю. Бек сообщил французскому послу в Варшаве Л. Ноэлю: «Мы не допустим, что в какой-либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками».

Ковалев, С. Н [10]. Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны / С. Н. Ковалев. – Текст: электронный  // Взгляд: деловая газета. – 2009. – 4 июня. – URL: https://vz.ru/information/2009/6/4/294019.html (дата обращения: 11.09.19).

В условиях надвигавшейся войны и очевидной неготовности Англии и Франции к договорённости с СССР о совместном отпоре агрессии в Москве было решено принять настойчиво продвигавшееся Германией предложение об улучшении отноше-ний между двумя странами. Причём германские дипломаты не скрывали, что Берлин настроен идти на далеко идущие уступки пожеланиям Советского Союза.

Августа посол Германии в Москве Шуленбург на встрече с В. М. Молотовым зачитал текст памятной записки, в которой, среди прочего, выражалась мысль о «возможности восстановления доброго взаимного сотрудничества» между двумя странами и ставился вопрос о приезде в этих целях в Москву «на короткое время» министра иностранных дел Германии Риббентропа.

Советская сторона вначале уклонилась от ответа, настаивая на скорейшем подписании с Германией торгово-кредитного соглашения. Такое соглашение было подписано 19 августа. Тем самым, первое условие Москвы для улучшения отношений с немцами было выполнено.

В Берлине же явно торопились с заключением политического соглашения. На то были свои причины. Как явствует из многочисленных документов, в Германии готовились к скорому нападению на Польшу и, соответственно, к войне с Англией и Францией, связанных с Варшавой гарантиями безопасности. Желая избежать войны на два фронта, германское руководство стремилось обезопасить себя на востоке и в этих целях добивалось соглашения с СССР.  

Дульян, А. Г.От Мюнхена до пакта Молотова-Риббентропа: некоторые аспекты ситуации в Европе накануне Второй мировой войны / А. Г. Дульян. – URL: https://history.wikireading.ru/32892 (дата обращения: 11.09.19). – Текст: электронный.

Все советские и большинство российских историков придавали очень большое значение тому факту, что английское правительство во время московских переговоров летом 1939 года тоже вело «двойную игру».

 Участвуя в переговорах о союзе с Францией и СССР против Германии, оно одновременно тайно обсуждало с Германией возможность заключения пакта о ненападении и о разграничении сфер влияния. В ходе московских переговоров в июне, июле и августе 1939 г. английский министр по делам заморской торговли Р. Хадсон и советник Чемберлена Г. Вильсон, встречались с прибывшим в Лондон немецким уполномоченным по четырехлетнему плану Г. Вольтатом и немецким послом в Англии – Г. Дирксеном.

Согласно записям Дирксена, Вильсон заявил, что в случае широкого англо-германского соглашения и пакта о ненападении между Англией и Германией «ближневосточные проблемы, зашедшие в тупик, как Данциг и Польша, отошли бы на задний план и потеряли бы свое значение. Сэр Гораций Вильсон определенно сказал г-ну Вольтату, что заключение пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши». Ещё дальше пошёл Бакстон, который 29 июля 1939 г. сказал Дирксону, что в обмен на обещание Германии «не вмешиваться в дела британской империи», Англия «обещает полностью уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе». В этом случае она могла бы отказаться от гарантий, предоставленных ею некоторым государствам в германской сфере интересов», и действовала бы «в том направлении, чтобы Франция расторгла союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной Европе».