В гостях у князя ест и пьёт.

И, громыхая сапогами,

Уж третий день посольский дом

Большими меряет шагами

Архиепископ Спиридон.

Возок сломался - не помеха,

За пояс рясу подоткнув,

Он треть пути верхом проехал,

Ни разу не передохнув.

Он был попом военной складки,

Семь лет в ушкуйниках ходил

И новгородские порядки

До самой Вятки наводил.

Ему, вскормлённому войною,

И нынче было б нипочём

И заменить стихарь бронёю

И посох пастырский - мечом.

Три дня терпел он униженья,

Поклоны бил, дары носил,

Три дня, как снова на княженье

Он князя в Новгород просил;

Князь не торопится с ответом -

То водит за нос, то молчит…

Епископ ходит до рассвета

И об пол посохом стучит.

…………………………..

С рассветом встав, Онцыфор рядом

С другим приезжим псковичом

Прошёл разок Торговым рядом,

Расспрашивая, что почём.

Товар пощупал по прилавкам,

Послушал колокольный гуд,

Сказал купцам переяславским,

Что против Пскова город худ.

Пошли назад. У поворота

В одной из башен крепостных,

Скрипя раздвинулись ворота,

И князь проехал через них.

На скрип запора повернувшись,

Увидев княжеский шелом,

Два псковича, перемигнувшись,

Ему ударили челом.

Он задержался, поневоле

Их грудью конскою тесня,

«Бояре вас прислали, что ли?

Хотят разжалобить меня?»

Был жилист князь и твёрд как камень,

Но неширок и ростом мал,

Не верилось, что он руками

Подковы конские ломал.

Лицом в отцовскую породу,

Он от всего отдельно нёс

Крутой суровый подбородок

И крючковатый жёсткий нос.

Сидел, нахохлившись, высоко

В огромном боевом седле,

Как маленький, но сильный сокол,

Сложивший крылья на скале.

Не отзываясь, глядя прямо

В насечку княжеской брони,

Онцыфор повторял упрямо:

«От немцев нас оборони!»

Князь усмехнулся и внезапно,

Коня хлестнувши ремешком,

Поворотил коня на Запад

И погрозился кулаком.

Потом спросил сердито, быстро:

Как немцы вооружены,

Кого назначили в магистры

И крепко ль с Данией дружны.

И по глазам его колючим,

И по тому, как злился он,

Онцыфор понял - немцам лучше,

Не ждя его, убраться вон.

Онцыфор поднял к небу руку

В ожогах, в шрамах, в желваках

И закричал на всю округу,

Что б слышал бог на облаках:

«Пусть чёрт возьмёт меня в геенну,

Пусть разразит на месте гром,

Когда я на псковскую стену

Не влезу первый с топором!

Коль не помру до той минуты,

Авось, увидишь, князь, меня!»

Князь повернул на месте круто

И молча прочь погнал коня.

Был князь злопамятен. Изгнанья

Он новгородцам не простил,

Весь город плачем и стенаньем

Его б назад не возвратил.

Обиды не были забыты,

Он мог бы прочь прогнать посла,

Но, покрывая все обиды,

К пришельцам ненависть росла.

Острей, чем все, давно он слышал,

Как в гости к нам они ползут,

Неутомимее, чем мыши,

Границу русскую грызут.

Они влезают к нам под кровлю,

Под каждым прячутся кустом,

Где не с мечами - там с торговлей,

Где не с торговлей - там с крестом.

Они ползут. И глуп тот будет,

Кто слишком поздно вынет меч,

Кто из-за ссор своих забудет

Чуму ливонскую пресечь.

Князь клялся раз и вновь клянётся:

Руси ливонцам не видать!

Он даже в Новгород вернётся,

Чтоб им под зад коленкой дать.

Глава Пятая

Онъ же вскоре градъ Псковъ изгна и

Немець изсече, а инехъ повяза и градъ

освободи отъ безбожныхъ Немець…

Псковская Вторая Летопись

Князь первым делом взял Копорье,

Немецкий городок сломал,

Немецких кнехтов в Приозерье

Кого убил, кого поймал.

Созвав войска, собрав обозы,

Дождавшись суздальских полков,

Зимой, в трескучие морозы

Он обложил внезапно Псков.

Зажат Великой и Псковёю,

Дубовой обведён стеной,

Псков поднимался головою

Над всей окрестной стороной.

А над высокими стенами,

Отрезав в город вход и въезд,

Торчало орденское знамя -

На белом поле чёрный крест.

Построясь клином журавлиным,

Из-за окрестного леска

К полудню в псковскую долину

Ворвались русские войска.

Сам князь, накинув кожух новый

Поверх железной чешуи,

Скакал прямым путём ко Пскову,

Опередив полки свои.

Шли псковичи и ладожане,

Шли ижоряне, емь и весь,

Шли хлопы, смерды, горожане -

Здесь Новгород собрался весь.

На время отложив аршины,

Шли житьи люди и купцы,

Из них собрали по дружине

Все новгородские Концы.

Неслись, показывая удаль,

Дружины на конях своих;

Переяславль, Владимир, Суздаль

Прислали на подмогу их.

Повеселевший перед боем,

Седобородый старый волк,

Архиепископ за собою

Вёл конный свой владычный полк.

В подушках прыгая седельных,

Вцепясь с отвычки в повода,

Бояре ехали отдельно,

За каждым челядь в два ряда.