Вторник, вторая половина дня.

Я быстро вернулась в дом бабули, чтобы захватить сумочку и свою кофту. Я нашла бабулю и Кэсси в гостиной возле кухни. Огонь потрескивал, и что-то восхитительное булькало на плите. Лук и зелень.

Бабуля вязала в своем кресле, в то время как Кэсси сидела, скрестив ноги, а на ее коленях, свернулся калачиком Фрэнки. Закрыв глаза и нахмурив тонкие брови, она рассеяно поглаживала кота.

Бабуля подняла взгляд, когда я вошла в комнату. Она прижала палец к губам, ее глаза устремились к Кэсси. Бабушка тренировала ее, и по сосредоточенному взгляду на лице Кэсси можно было сказать, что они были как раз на середине занятия.

Я переминулась с ноги на ногу к входной двери и обратно. Я хотела остаться и понаблюдать, но я также должна была думать о будущем Кэсси, в котором меня может и не быть.

— У меня есть дело в Монтерей, — прошептала я. — Вернусь через пару часов, — прикинула я, подняв указательный и средний пальцы.

Бабуля кивнула, махнув мне в сторону входной двери. Последний раз, взглянув на Кэсси, я откинула то разрывающее изнутри меня чувство, что мне придется время вдали от нее, даже если это всего лишь пару часов, и вышла из дома.

Оуэн ждал меня в своем «Камаро» урча мотором в конце подъездной дорожки, ведущей к дому бабули. Он перегнулся через сиденье и открыл для меня дверь, когда я приблизилась к машине.

— Готова? — спросил он, и я кивнула, пристегивая ремень безопасности.

Он включил передачу и отъехал от тротуара. Автомобиль понесся вперед, и я схватилась за ручку двери. Двигатель издал мощный рык, который прошел вибрацией сквозь меня.

— Так, — начала я, растягивая односложное слово. — Что за автозапчасти я видела вчера на твоем кофейном столике?

— Они не от этой машины. — Его улыбка растянулась подобно листочку, разворачивающемуся чтобы поймать солнечный свет.

— Какое облегчение. — Я ослабила свою хватку и уговорила себя расслабиться, хотя бы ненадолго. Более тридцати часов я была натянута сильнее катушек на удочках, которые использовал Оуэн, когда мы были детьми. Я делала успехи. Если я не смогу избежать или перехитрить предсказание, то, по крайней мере, у меня будет четкий план, уготовленный для Кэсси, и бабуля работает с ней каждую свободную секунду, чтобы отточить и, надеюсь, остановить ее видения.

— Ты помнишь Пауля Конроя? — спросил Оуэн. — Большой парень, широкие плечи. Он играл в футбольной команде.

Я мотнула головой.

— Единственный парень в старшей школе с пламенно рыжими волосами.

Мои глаза загорелись.

— О, дааа, — сказала я, припоминая высокого рыжего парня в коридоре школы. У него было белейшая кожа, которая реагировала на все. То ли смущенный, злой или разгоряченный после физкультуры, его лицо всегда краснело, чтобы соответствовать волосам. Красный как помидор сорта «бычье сердце». У него также был автомобиль «Триумф ТР7», на котором он всюду разъезжал. Его машина была такая же броской, как и его волосы.

— Каким-то образом, — продолжил Оуэн, — у него все еще есть его старый Триумф. Он, в конце концов, умер, так что в выходные мы восстанавливали двигатель.

— Чем он сейчас занимается?

— Он морской биолог. Работает в океанариуме.

— Женат? Дети?

Оуэн потряс головой и переключил передачу на третью. Дорога проносилась под нами, и за залитыми дождем окнами проносились ели. Сложив свои руки на коленях, я восхищалась рукой Оуэна, спокойно отдыхающей на переключателе скоростей. Он переключил передачу на четвертую, мышцы его предплечья напряглись. Мой желудок завязался в узел, и я сделала долгий, ровный вдох. Я упустила из виду, что ехать с Оуэном в его машине означало быть с ним в тесном и интимном пространстве, вдыхая один и тот же воздух.

Пытаясь успокоить свои дрожащие нервы, я тяжело вздохнула. Запах древесины и кожаного автомобильного кресла наполнил мои органы чувств, наряду с нежным ароматом хвои и океана, которые, как я знала, были частью Оуэна.

— А что насчет тебя? — посмотрел он на меня. — Мэри упоминала, что ты преподаешь историю искусств в колледже Куэста.

— Да, и мне нравится. Это не самая высокооплачиваемая работа, однако, стоящая. Она дает мне гибкость быть вне колледжа тогда же, когда и Кэсси. И, конечно же, есть еще мои морские стекла. Я все еще занимаюсь дизайном ювелирных украшений.

«Камаро» выехал на Первое шоссе, ведущее в Монтерей. Оуэн почесал подбородок. Я восхищалась его профилем. Жесткие линии и углы. Его горло затрепетало, и он быстро взглянул на меня.

— Если ты не против моих вопросов, то, что ты сказала в школе, что тебе нужно уйти в отпуск?

— Семейные обстоятельства, — просто ответила я.

Дождь не прекращался, и дворники играли в безумную погоню за лобовым стеклом.

— Что ты собираешься сказать Дэйву Пирсону, адвокату? Было бы хорошо, если б и я знал, в случае, если он спросит.

— То же самое что я сказала секретарше в фирме бабушкиного адвоката. Она должна была перезвонить мне сегодня днем. — Я взглянула на экран телефона. Никаких оповещений о пропущенных звонках.

— Так или иначе. — Я взмахнула рукой, отбрасывая вариант со Спенсером Мартином. — Моя история о том, что мне нужно в командировку заграницу, возможно лекция или что-то, на что меня пригласили в последнюю минуту, так как я преподаватель. Я хочу, чтобы у меня было составленное и нотариально засвидетельствованное завещание прежде, чем я уеду, в случае, если там со мной что-то произойдет.

— Это хорошо, — произнес Оуэн и замолчал.

Мне не нравилась тишина. Это заставило меня задуматься о нем.

— Спасибо тебе за то, что сменил свои планы, чтобы отвести меня.

— Без проблем, — он был удивлен. — Я хочу помочь. Я всегда хотел помочь тебе. — Он усмехнулся. — Возможно, я заставлю тебя носить везде спасательный жилет.

Я фыркнула от смеха, хотя это прозвучало грустнее, чем обычно.

— Мне тяжело смириться с тем, что ты мне сказала, — решительно признался он. — Я не могу представить, насколько тебе должно быть тяжело.

Я выглянула в окно, уголки глаз жгло. Это было нереально тяжело. Родители не должны были оставлять маленьких детей.

Боковым зрением я заметила, как Оуэн провел рукой по волосам. Он схватил переключатель скоростей и снизил передачу до третьей, съезжая в нужный съезд.

— Даже когда мы были в разлуке, — произнес он, — в глубине моей души ты всегда была где-то, живя и наслаждаясь жизнью. Сама мысль о том, что ты можешь умереть через... — Он не закончил фразу.

Потянувшись через сиденье, он взял меня за руку. Я сжала его крепко, проклиная слезы, набежавшие на глаза.

— Расскажи мне о своем адвокате, — попросила я, нуждаясь в смене темы, прежде чем я снова потеряю себя у него на глазах. — О какой услуге шла речь?

Он прочистил горло от нахлынувших эмоций.

— Я отремонтировал крышу Дэйва в кратчайшие сроки после большого ливня с ураганом. Прям совсем в короткие сроки. Он купил старый дом, в котором было гораздо больше утечек и еще куча других проблем, нежели было написано в протоколе осмотра. Я приехал в тот же день, после отмены одного проекта и перенесения другого, поэтому я смог все сделать. Это было в ноябре прошлого года, и он сказал мне, что если у меня будут какие-то срочные юридические моменты, то он освободит свой календарь.

И Оуэн использует свою услугу для меня. Он всегда был продуманным.

Спустя некоторое время мы подъехали к офису Дэйва Пирсона. Дэйв был человеком с фигурой ультрамарафонца (прим.пер — человек, принимающий участие в забегах на дистанцию, длина которой превышает 42 км и 195 метров) и с высоким блестящим лбом. Он был низким, еле достающим до моего носа, а во мне всего около пяти футов семи дюймов (прим.ред. — около ста семидесяти сантиметров). Оуэн возвышался над ним, однако у Дэйва был мощный низкий голос и крепкое рукопожатие. Они с Оуэном немного пошутили друг с другом, после того как Оуэн представил меня. Затем Дэйв повернулся ко мне и спросил, готова ли я начать прямо сейчас, в то время как Оуэн извинился, сказав, что у него есть еще несколько дел, и что он вернется за мной через пару часов. Я встретилась с ним взглядом и почувствовала, что он хотел еще что-то сказать. Вместо этого он сжал мою руку и покинул офис.

В течении следующего часа Дэйв объяснял мне все: от полномочий адвоката и исполнителя завещания до разнообразных составляющих завещания, включая распределение имущества и опеку. Когда у меня уже не осталось вопросов, он дал мне анкету для заполнения. В целях экономии времени мне предложили заполнить анкету в их конференц-зале. Его помощник-секретарь сможет напечатать для меня документ уже к завтрашнему утру. Затем она отправит мне безопасной электронной почтой копию, и если та мне понравится, то я смогу вернутся в пятницу, чтобы подписать и сразу нотариально заверить завещание до моего отъезда. Он спросил мою страховку жизни.

— Боюсь, я была небрежна в этой области тоже. — Я виновато на него посмотрела.

— Хм, — сжал он губы и заглянул в центральный ящик стола.

Я уставилась на свои руки, сложенные на коленях, огорченная тем, что не побеспокоилась об этом до настоящего момента, который возможно был один из последних в моей жизни. Я была единственным родителем восьмилетки. Эти вещи должны были быть сделаны сразу же после ее рождения.

Но я была молода и с трудом прошла последний год учебы в колледже. Мне нужно было оплатить студенческий кредит.

— Наберите моего страхового агента, — Дэйв протянул мне визитку по столу. — Гейл не сможет выдать вам полис до вашей поездки. В страховке жизни нужны анализы крови. Но она сможет начать работать над запросом срочного полиса для вас. — Затем он показал мне конференц-зал, в котором я смогу заполнить бумаги. А пока ему нужно было сделать несколько звонков.

По большей части анкета была простой. Я легко перечислила свое имущество, финансовую и личную собственности, которых было не много. Я уточнила, что хочу быть кремированной и захороненной возле моей матери. Также я вписала название кладбища в специально предоставленной для этого строке, запрещая себе даже задуматься над тем, что я могу находиться там уже на следующей неделе.

Я быстро перешла к секции опеки и остановилась. Моя ручка зависла над строкой, пока я колебалась между бабулей Мэри и Фиби. Бабушка, возможно, умирает, и я также не знаю, потянет ли Фиби финансово и эмоционально еще одного ребенка. Без страхования жизни у меня будет минимум средств, чтобы предложить ей. Единственная надежда была на то, что Кэсси наследует дом бабули, который Фиби сможет продать.

Я взглянула на телефон. Оуэн вернется через несколько минут.

«А что насчет Оуэна?»

Однажды он занимал настолько важное место в моей жизни, что я знала, что могу доверить ему свою жизнь и жизнь Кэсси. Но просить его взять на себя ответственность за моего ребенка было огромной просьбой. Я не могла не учитывать то, что прошло только двадцать четыре часа с момента встречи его, впервые за последние двенадцать лет.

В конце концов, я вписала бабулю Мэри как моего первичного доверителя и опекуна, а Фиби — как моего второго, в случае, если бабушка не сможет исполнить свои обязательства. Я попросила помощника Дэйва не печатать завещание до завтра. Мне нужно было убедиться, что Фиби не против этой договоренности. Я также хотела спросить бабулю о ее здоровье. Возможно, мне придется вычеркнуть ее из завещания сразу. Но вот кем заменить ее я даже не представляю, и у меня, возможно, есть менее семидесяти двух часов, чтобы выяснить это.

Оуэн ждал меня около своей машины. Дождь прекратился, но тучи все еще висели тяжелые и темные над головой.

— Все сделано? — спросил он, когда я подошла.

— Почти. — Я остановилась перед ним и встретила его взгляд. — Спасибо тебе.

Он улыбнулся, и мое предательское сердце пустилось вскачь, разбиваясь на тротуаре. Оставить его снова будет нелегко для нас обоих. Я знала, он надеялся, что я останусь, наверное, также сильно, как и бабушка. Они вложили столько любви и заботы в ремонт дома, из которого я сбежала, как только окончила школу.

Я подумала о маленькой студии на заднем дворе, и о том, как Оуэн, а не бабуля, всегда восхищался моей страстью к морским стеклам. Он был тем, кто прочесывал берега, на которых они с отцом рыбачили, в поисках стекла, чтобы подарить мне, пока его отец замораживал рыбу и упаковывал удочки. Я вспомнила выражение его лица, когда он впервые открыл дверь в студию, приглашая меня заглянуть внутрь. С надеждой и ожиданием.

— Студия морского стекла, это была твоя идея.

— Ох... почему ты спрашиваешь? — Оуэн сделал шаг назад, удивленно приподняв брови.

Не может быть, чтобы бабуля купила все оборудование, не после того, как она уже потратилась на ремонт. Это было слишком дорого.

— Ты также купил все необходимые материалы, чтобы построить студию, и все внутрь тоже.

Он посмотрел на меня, а затем кивнул.

— Почему?

— Потому что, — пожал он плечами. — Это то, чем ты любишь заниматься.

Он все помнил обо мне все эти годы. Господи, он не ненавидел меня за то, что я бросила его. Он все еще любит меня. И он хотел, чтобы я осталась. Доказательством этого была прекрасная студия на заднем дворе бабушки.

Сердце грохотало в моей груди, и я внезапно сильно заинтересовалась трафиком, движущимся стабильным потоком позади Оуэна. Горе и чувство вины, эта отвратительная маленькая пара эмоций, посеяли во мне хаос.

— Оуэн, — вздохнула я. — Я не могу...

— Эй, не беспокойся об этом. — Он поднял руки. — Просто наслаждайся. Давай, нам пора вернуться.

 

***

Мы возвращались в Пасифик-Гроув в относительной тишине. Признание Оуэна только добавило горючего в мое желание убраться из города как можно скорее. До того, как я снова влюблюсь в него, и определенно до того, как я сломаюсь и признаюсь во всем. То, что я его оставила, не имело ничего общего с нами как парой, причина была во мне. Отец был прав. Мои игры разом должны быть надежно заперты в моей голове. И последние двенадцать лет я держала их надежно загерметизированными.

До прошлой ночи.

Я запаниковала. Была напугала и зла. Настолько, что дверь в моей голове распахнулась. Я повлияла на свою дочь, и я манипулировала ее действиями. Я заставила ее сделать что-то против ее желания. Я могла подвергнуть ее опасности.

Это уже случалось ранее и может случиться снова. Это может случиться с Оуэном.

Но не случится, если я смогу помочь.(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs)

Он высадил меня у обочины, упомянув, что у него есть новый проект, который нужно оценить. Снова начался дождь. Большие капли падали под углом, подталкиваемые сильным ветром с моря. Я взбежала на крыльцо и пригнув голову, вошла в дом. Теплые, пряные запахи встретили меня. Растопленное масло, взбитые сливки и виски. Я простонала. Бабулин хлебный пудинг.

Движение в том месте, где гостиная примыкает к столовой, привлекло мое внимание. Кэсси стояла у стола, покрытого зеленым войлоком, считая пластиковые фишки. Позади нее обеденный стол был уставлен бабушкиным фарфором и хрусталем. От меня не укрылось, что в то время как бабуля и ее подруги играли в покер подобно негодяям, и ругались как моряки, они ужинали как настоящие леди.

Я подошла к Кэсси, и она подняла свой взгляд.

— Привет, мамочка. Бабуля попросила меня подготовить покерный стол.

— Надеюсь, она не просила тебя играть.

— Она сказала, что я еще слишком мала, — выпятила она нижнюю губу.

Кэсси отсчитала шесть фишек.

— Бабушка и ее подруги будут играть в техасский хагем.

Моя щека натянулась.

— Ты имеешь в виду техасский холдем? (Прим.пер — здесь присутствует игра слов «hug’em» (обними их) и «hold’em» (держи их). Техасский холдем — один из самых популярных разновидностей покера).

— Да, это то, что я имела в виду, — рассмеялась она.

Она нахмурилась, пока считала красные фишки, и затем переместилась к другому месту.

— Каждый игрок получает одну белую фишку, три голубых, шесть зеленых и десять красных. Это получается, — она посчитала свои пальцы, — двадцать, — усмехнулась она. — Я также помогала бабуле готовить.

— Тебе нравится помогать людям, не так ли? — Я взяла карты со стола и перетасовала колоду.

— Некоторые люди не думают, что им нужна помощь. — Она отсчитала больше фишек. — Итан, например.

Маленький мальчик, который сломал ногу. Он насмехался над видением Кэсси и выставил ее посмешищем перед одноклассниками. Я выровняла карты и вернула колоду на стол.

— Иногда людям не нужна помощь.

Она закрыла кейс для покерных фишек.

— Они те, что нуждаются в ней больше всего. Все сделано! — Она выбежала из комнаты быстрее, чем я успела спросить о ее тренировке днем с бабушкой. Вместо этого она оставила меня удивляться тому, что она сказала.

Люди, которые отказываюстя от помощи, нуждаются в ней больше всего.

Она знала, я не хочу ее помощи, не тем образом, который может подвергнуть опасности ее собственную жизнь. Но я не сказала ей этого вчера вечером.

Почувствовала ли она причину, по которой я не хочу ее помощи?

Должно быть, она увидела мою ауру, обесцвеченную страхом, рассудила я.

Затем я вспомнила, что она сказала мне прошлой ночью. Когда я ее обнимала, я думала о ней, растущей без матери. Я не хотела, чтобы она потеряла меня. Я думала об этом в своей голове, а она ответила мне вслух, что она не хочет потерять меня тоже.

Мой взгляд переместился на Кэсси. Она научилась читать мысли? Она, должно быть, услышала мои, почему я не хочу ее помощи. Она бы поставила под угрозу свою собственную жизнь.

Как она сломала мои барьеры без моего ведома? Она не может быть настолько сильной в свои годы.

Хотя я была эмоциональной. Я отправила ей принуждение. Наверное, мои барьеры ослабли.

Я последовала за ней на кухню. Она надела фартук и встала на стул около бабушки. Ритмичные звуки кельтских скрипок из стерео соревновались с жужжанием электрического миксера. Я поздоровалась с бабушкой и заметила открытую бутылку виски на кухонном столе. Она была полупустая. Я схватила бутылку и закрыла колпачком.

— Начинаешь рано, бабуля?

— Ох! Это для пудинга.

Я подняла бровь, глядя на темно-янтарную жидкость в бокале для виски. Розовые щеки бабушки соответствовали розовой помаде на ободке.

— Если только ты не планируешь помочь с готовкой, то марш из моей кухни. — Она погрозила мне деревянной ложкой.

— Бабуля сказала, что из меня получится отличный Сьюзи шеф, — стукнула Кэсси себя по лбу. — Я имела в виду су-шеф!

— Это правда. Теперь добавь это сюда, дорогая. — Бабуля протянула Кэсси миску с желтками.

— Тебе не следует выпивать. — Я вернула бутылку в кладовую.

— В моем возрасте это уже не имеет значения.

— Я не о том. Мне не нравятся люди, выпивающие в присутствии Кэсси. Отец всегда...

Бабушка побледнела, и ее лицо приобрело зеленоватый оттенок. Нож, который она держала, навис над измельченным луком. Она зажмурилась и покачнулась. Мое сердце затаилось. Я схватила ее за плечи и помогла восстановить равновесие.

— Бабуля?

— Готово! — Кэсси заглянула в миску для миксера.

— Я в порядке, — сказала бабушка.

— Ты уверена? — спросила я.

— Да, я уверена. Смотри!

Кэсси указала на миску.

Бабуля кивнула, и я погладила ее по руке, прежде чем отступить. Она продолжила нарезку, аккуратно вдавливая лезвие в мякоть лука, пока она не соединится с доской для измельчения. Гнилой цвет прилипал к ее лицу, как деревянная смола к ковру.

— Бабуля, — Кэсси указала на вращающиеся взбивалки.

— Секунду, Кэсси. — Я наклонилась ближе к бабушке. — Ты делаешь слишком много всего.

Принимает родственников, готовит, развлекает гостей и тренирует Кэсси. Я была уверена, что она также и волнуется обо мне. Это все навалилось на нее. Заставляя ее страдать.

— Все хорошо, дорогая. — Она сделала долгий, ровный вдох и натянула улыбку. — Я могу с этим справиться.

— Нет, ты не можешь, — не согласилась я, и ее лицо напряглось, как будто от боли. — Ты больна, не так ли?

Бабуля посмотрела мне в глаза. Страх и тревога крутились в глубине ее выцветших синих глазах. Что она скрывала от меня?

— Бабуля, пожалуйста, ты можешь сказать мне. Позволь мне помочь тебе.

Она просто уставилась на меня. Она меня не услышала?

— Бабушка? — Я забрала нож, который она сжала до побеления костяшек, и опустила его на стол.

Она пошевелила губами. Ее глаза наполнились слезами.

Пот выступил у меня на спине, когда я наблюдала за ней. Может у нее какой-то приступ?

Кэсси подняла из миски крутящиеся на большой скорости взбивалки. Тесто попало на потолок и расплескалось по столу. Она взвизгнула. Бабушка ахнула.

— Ох! — Кусочек попал мне на щеку.

Бабушка обошла островок и выдернула вилку с розетки.

Перепуганная, Кэсси стерла тесто с лица. Оно сочилось по ее пальцам на стол и капало с потолка. Бабуля подняла взгляд вверх. Она засмеялась и у нее вырвалось неподобающее леди фырканье.

— О Боже! — Она прикрыла нос, размазывая тесто по лицу.

Улыбка опередила строгий выговор, который я готовила для Кэсси. Еще одна капля упала с потолка бабушке на голову, и смех вырвался из глубины моей души.

— Это было весело. — Бабушка вытерла слезы с глаз тыльной стороной руки. — Нам нужно делать это почаще.

— Делать что? Наводить беспорядок?

— Нет, смеяться. Этому дому нужно больше смеха. Ты так не думаешь, Кэсси?

— Я уволена? — Ее нижняя губа задрожала.

Щеки бабушки натянула улыбка.

— Нет, нет дорогая. — Она сняла фартук с Кэсси. — Беги наверх и переоденься, надень красивое платьице. Мы с твоей мамой приберемся.

Бабушка подошла к раковине и начала мыть посуду. Я взяла кухонное полотеце и вытерла столешницу рядом с ней.

— Ты делаешь слишком много всего. Обещаешь никаких больше вечеринок и развлечений?

— Хорошо, дорогая, — слишком быстро согласилась она.

Я прикусила щеку изнутри. Бабушка не собирается замедляться, и это расстраивало меня. Потому что я не могла заставить ее делать то, что она не хочет.

Моя рука замерла. Я могла. Если я хорошо сосредоточусь, то я, может быть, смогу заставить ее замедлиться. Снизить ее активность. Отдохнуть.

Тошнота прокатилась по моему желудку подобно лодке на волнах.

Почему я даже думаю об этом?

Я начала усиленней вытирать столешницу и сменила тему.

— Как все прошло с Кэсси сегодня днем?

— Она спрашивала о тебе. — Она поставила мокрую тарелку в посудомоечную машину.

— Обо мне? — замерла я.

— Ей интересно узнать о тебе и что ты можешь. Знаешь, — она ополоснула другую тарелку, — Кэсси, возможно, не чувствовала бы себя так одиноко, если б знала, что похожа на маму больше, чем она думает.

Бабуля упоминала это вчера. Я убрала в сторону полотенце, покачивая головой.

— Я не использовала свои возможности годами. — За исключением прошлой ночи, и я не уверена, что она знает об этом. — Ей не нужно видеть, что я могу. Я не хочу, чтобы она видела.

— Почему нет, Молли? — Бабуля выключила воду и повернулась ко мне. — Твои дары невероятны. Почему ты перестала использовать их? — Она накрыла мою руку, лежащую на столешнице.

— Я не хочу говорить об этом. — Я вытащила свою руку из-под ее.

— Можешь хотя бы говорить с ней мысленно? Она почувствует себя больше связанной с тобой.

— Нет. — Я сильнее замотала головой. — Я не буду говорить с ней таким образом. Также как и ты не говоришь со мной больше так.

Она вздрогнула, и мне захотелось извиниться за свой обвиняющий тон. Но мои эмоции были на поверхности. Жар пульсировал по позвоночнику. Мой рот искривился. Мне нужно было убраться подальше от нее до того, как я сделаю или скажу что-то такое, о чем пожалею потом.

— Мне нужно пойти помочь Кэсси. — Я направилось к выходу из кухни.

— Ах, — остановилась я и повернулась. — Пожалуйста, не давай Кэсси чай сегодня на ночь.

Я вышла из комнаты прежде, чем у нее появился шанс возразить.

 

Глава 17

Вторник, ближе к вечеру.

Полиэтиленовый пакет для покупок лежал у меня на кровати с запиской в форме Хелло Китти, прилепленной сбоку: «Я люблю тебя, мамочка». Кэсси нарисовала две фигурки, одна выше другой, с треугольными юбочками. Они держались за руки. Я заглянула внутрь пакета, шурша полиэтиленом, и у меня в груди все сжалось. Надувные нарукавники.

— Кэсси, — тихо простонала я.

Опустившись на кровать, я положила пакет на колени. Она бы хотела, чтоб я их надела. Она ожидала, что они спасут меня.

— Ты увидела мою записку? — в дверях стояла Кэсси. На ней было новое темно-синее вязаное платье с колготками в тон. Подарок от бабули. Браслет из морского стекла выглядывал из-под ее рукава, и уголок моего рта дернуля вверх. Она все еще носит его. Золотистые волосы, которые я высушила феном и расчесала несколько минут назад, струились прямыми и ровными прядями по ее спине, подобно выглаженной простыни. Она переплела пальцы и прикусила нижнюю губу.

— Иди сюда. — Я распахнула свои руки, и она уткнулась лицом мне в грудь.

— Ты видела надувные нарукавники, которые я тебе купила? — Ее слова были приглушены моим свитером.

— Ты купила их, когда ездила за покупками с мистером Торресом?

Она кивнула.

— Он знает, почему ты купила их? — Лента беспокойства натянулась вокруг моей груди.

— Я ничего ему не говорила, — замотала она головой. — Только то, что я хочу, чтобы они у меня были.

«Скорее всего, он подумал, что они для Кэсси», — предположила я, глядя на размер на пластиковой упаковке.

— Ты наденешь их? Ты не утонешь, если будешь их носить.

— Кэсси, нарукавники не сработают. Они слишком малы для меня.

— Но я взяла самые большие. Это указанно прямо здесь. — Она достала нарукавник с пакета и показала на размер. — Видишь? XL.

— Для детей. — Я постукала ногтем под словом «детский».

Ее плечи и подбородок поникли. Она уронила нарукавник на постель.

— Наверное, я просто поменяю их.

— Не думаю, что их выпускают в размерах для взрослых. — Я приподняла ее подбородок.

— Что тогда я могу купить тебе? Что-то, что помогло бы тебе держаться на поверхности.

— Спасательный жилет? — предложила я шутя. — Но они действительно дорогие, — быстро добавила я, прежде чем идея успела бы сформироваться в ее голове. Она бы переживала, пытаясь заработать достаточно денег в срок. Однако надо надеяться, что мы будем дома уже к пятнице, и это все не будет иметь значения.

Кэсси уставилась на свои ноги и пошевелила пальцами, теребя их друг об друга. Между нами повисло молчание. Снаружи дождь стучал по окну, заполняя металлические ливневки. Мрачная погода продолжалась с момента нашего отъезда из Сан-Луис-Обиспо, и я хотела, чтобы она прекратилась. Я хотела увидеть солнце, устремить лицо к небу и впитать его теплоту. И я хотела, чтобы Кэсси занималась вещами, которые делают дети. Бегала снаружи. Строила полосу препятствий из камней и палок на тротуаре для ее самоката. Рисовала картинки и украшала бабушкин холодильник. Я не хотела, чтобы она беспокоилась о том, как спасти меня.

Но ей нравилось помогать людям.

Здесь я действовала точно так же, как и ее друзья. Не принимая во внимание ее предсказания, и пренебрегая ее попытками помочь. Не слушая так, как должна мама. Я тряхнула головой, разочарованная собой.

— Возможно, завтра ты сможешь одолжить спасательный жилет. Уверена, у мистера Торреса есть один. Он любит рыбачить, и у него наверняка есть один жилет в гараже. Если у него есть, то я надену его.

— Точно? — Облегчение заполнило глаза Кэсси.

Я кивнула, не в состоянии остановить катящуюся по лицу слезу.

Ее взгляд устремился над моей головой. Она смотрела на мою ауру.

— Ты боишься, — пробормотала она. Вихри серого должно быть искажали оранжевое свечение, окружающее меня.

— Это так.

— Я тоже. Бабуля говорит мне быть смелой.

— Бабуля права. — Я поцеловала ее в лоб. — Я думаю, ты смелая девочка.

— Я люблю тебя. — Кэсси обняла меня.

— Я тоже люблю тебя, Русалочка.

Бабушка позвала Кэсси снизу. Кэсси сжала меня, как будто боясь отпустить.

— Ты опоздаешь на работу, — поддразнила я. — Мы поговорим позже о том, чему тебя учит бабушка.

 

***

После того, как Кэсси ушла, я приняла душ, вымыв засохшее тесто из волос, и затем направилась вниз. Дверной звонок зазвенел, когда я достигла нижней ступеньки.

— Я открою! — крикнула я, открывая дверь.

Пожилая женщина, дюймов на шесть ниже меня (прим.ред. — примерно пятнадцать сантиметров), сжимая губы, стояла на пороге. Она держала форму для выпечки, покрытую фольгой, и была одета так, как будто сошла с обложки каталога Талботс (прим.пер — Талботс (Talbots) — популярная марка из США, поставляющая на мировые модные рынки женскую одежду, обувь и аксессуары). Имена крутились в моей голове. Милая Сэди Пакстон или сварливая Руби Фелтон.

— Ты собираешься впустить меня, Молли, или оставишь дрожать в эту ужасную погоду? — Блеклые карие глаза расширились, подобно открытому окну, и улыбка расплылась по лицу, обрамляя морщинистые щеки, нарумяненные ярким персиковым цветом. — Хотя я знаю, что ты проделывала такое с Руби, однако та старая карга того заслужила.

— Миссис Пакстон, — лучезарно улыбнулась я и распахнула для нее пошире дверь.

— Я не видела тебя много лет. — Сэди зашла в дом. — Отлично выглядишь. 

Она пыталась жонглировать сумочкой и накрытым фольгой блюдом, возясь с пуговицами пальто.

— Разрешите помочь вам. — Я забрала блюдо, когда Кэсси появилась в коридоре.

— Я знала, что ты вырастешь красивой женщиной. — Сэди расстегнула свое пальто. — Ты похожа на свою мать. Сейчас передо мною женщина, которая когда-то была самым не по годам развитым ребенком, которого я знала. Говоря о детях, кто эта прекрасная малышка?

— Как поживаете? Я Кэссиди Бреннан, — присела Кэсси в театральном реверансе.

— Приятно познакомиться, мисс Кэссиди.

— Кэсси, это миссис Пакстон.

— Могу ли я взять ваше пальто и сумочку? — Кэсси приподняла свои руки.

— Спасибо, дорогая, — Сэди отдала Кэсси свою сумочку и повернулась. Кэсси помогла пожилой женщине снять пальто.

— Ваши вещи будут в шкафу в коридоре.

Кэсси сбежала.

Мой взгляд потянулся за ней, наблюдая, как она открыла шкаф. Легкое беспокойство появилось у меня в животе. 

Сэди взяла меня за предплечье, возвращая мое внимание назад к ней. Мои глаза проследили от ее жилистых пальцев до глаз. Те ярко блестели.

— Я рада, что вы вернулись. Вы нужны Мэри.

— Мы только в гостях. — Уголки моих губ приподнялись в извиняющем жесте.

— Но Мэри починила дом для вас, сказала, что вам нужно место, где жить.

Я заворчала, быстро взглянув в сторону кухни, где сейчас бабуля готовила еду.

— Простите.

Я перенесла блюдо на одну руку и пробежалась пальцами по волосам.

— Вы, наверное, неправильно поняли. Мы живем в Сан-Луис-Обиспо. Это там, где Кэсси ходит в школу, и где я работаю.

— Нет, нет, — тряхнула своей головой Сэди. Она посмотрела в пол и постучала пальцем по губам. — Нет, Мэри точно дала понять, что вы переезжаете к ней.

Что бабушка рассказывала своим друзьям?

В дверь позвонили. Сэди посмотрела на дверь. Ее брови взлетели вверх, складывая кожу на лбу.

— Это Руби? Быстренько, запри дверь.

Моя челюсть отпала. Сэди была той, кто создал мне проблемы с миссис Фелтон в прошлый раз.

Сэди взглянула в узкое окно на двери.

— Черт возьми! — нахмурилась jна. — Это всего лишь Франсин.

— Думаю, нам лучше впустить ее. — Я повернула ручку, и мы вместе с Сэди выглянули в открытую дверь.

— Молли! — ахнула Франсин. — Ты здесь!

Высокая, худая как жердь женщина, одетая так же модно, как и ее партнер по покеру, на ней был ансамбль из шерстяного свитера и шелковой блузки, дополненный остроконечными красными туфлями, заставила меня улыбнуться. Ее зубы были слишком ровными и белыми, чтобы быть ее. Она держала блюдо, накрытое фольгой.

— Миссис Смайт, проходите, — поприветствовала я, шире распахивая дверь и убирая Сэди с ее пути. — Я возьму это. — Я потянулась за блюдом, когда Франсин вошла внутрь. Все еще теплое. Я почувствовала запах картошки, розмарина и масла. Мой желудок заурчал.

— Пахнет восхитительно.

Через плечо Франсин я увидела приближающуюся Руби Фелтон.

— А вот и она, — рявкнула Сэди, вырывая ручку из моих пальцев. Она захлопнула входную дверь. Окна задребезжали.

Сэди защелкнула замок и прислонилась спиной к двери. Ее плечи подрагивали от веселья, пока Руби звонила в дверь. Сэди отодвинула занавеску и помахала ей пальцами. Я мельком увидела застывшее лицо другой женщины. Она не была в восторге.

— Будь милой, Сэди, — упрекнула ее Франсин. Она слегка отпихнула локтем хихикающую женщину в сторону и открыла дверь. (Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs)

— Здравствуйте, миссис Фелтон. — Я выглянула из-за плеча Франсин и улыбнулась.

— Без сомнения, твои старые трюки. — Руби Фелтон сердито посмотрела на меня.

Все еще улыбаясь, я отошла, когда она пропихнулась мимо Франсис.

— Ты можешь поверить, насколько красивой стала Молли? — обратилась Сэди к Руби.

Она взяла завернутый полиэтиленовой пленкой поднос со сладостями у Руби, пока другая женщина боролась со своим пальто, и поставила его сверху на блюда, что я держала. Я секунду пыталась восстановить равновесие, поправляя посуду.

— Мэри показывала нам снимки своих визитов к тебе с дочкой, — продолжила Сэди. — Однако тяжело увидеть, как люди действительно выглядят на тех маленьких экранах.

Она подняла указательный и большой пальцы, согнутые таким образом, чтоб между ними было пару дюймов и присвистнула мне.

— Ты точная копия своей матери.

Грусть затопила меня подобно дождю снаружи. Дыра в груди, которая появилась, когда умерла мама, разболелась.

— Спасибо, — сказала я, захлопывая за собой дверь.

— Вы хорошо устроились? — спросила меня Франсин.

— Нет, мы не... — Я стрельнула в нее недоумевающим взглядом.

— Мэри планировала ваш переезд месяцами. Разве дом не прекрасен.

Моя голова закружилась.

— Мы не переезжаем, — объяснила я снова.

— Жаль. — Франсин прижала сумочку к своей талии.

— У них с Кэсси есть место в Сан-Луис-Обиспо. Они просто приехали в гости, — объяснила Сэди за меня. Она казалась взволнованной.

Руби передала свое пальто Кэсси, которая вернулась, чтобы помочь новоприбывшим гостям. 

— Я так понимаю, ваш дом сдается в аренду. — Руби опустила глаза.

— Руби пытается сказать, — вмешалась Франсин, вставая между мной и Руби, — что Мэри скучает по вам. Она одинока в этом большом доме. Мы беспокоимся о ней. В последенее время она сама не своя. Ей нужна компания.

— Мы переезжаем сюда? — спросила Кэсси с надеждой.

— Нет. Не собираемся.

— Для тебя безопасней, если мы останемся, мамочка.

Кровь ударила мне в голову, звеня в ушах. Мой взгляд сузился на Кэсси. Она знает что-то, чего не знаю я?

— Не могла бы ты взять и мою сумочку тоже, дорогая? — спросила Франсин у Кэсси.

— Конечноэ. — Кэсси взяла сумку и побежала по коридору к шкафу. Я наблюдала за тем, как она уронила сумочку внутрь, будучи благодарной, что она понятия не имела о том, сколько часов мне пришлось провести взаперти в этом замкнутом пространстве, и что она никогда не испытает это на себе.

— Давайте отнесем это на кухню. — Я передвинула блюда в своих руках.

Дамы последовали за мной по дому. Насыщенные и пряные ароматы наполняли кухню. Мы нашли бабулю, нарезающей тушеную баранину. Она выложила несколько нарезанных порций на блюдо, уже заполненной разнообразной едой, затем накрыла это все фольгой. Я выставила блюда, которые принесла, на стол.

— Ты присоединишься к нам вечером на партию в покер? — спросила меня Сэди.

— Нет, спасибо. — Я замахала руками перед собой, вспомнив рассказ Оуэна. — На меня не рассчитывайте.

Тихий вечер, проведенный с Кэсси, звучал более привлекательно. Возможно, мы посмотрим фильм.

— А что насчет тебя, Кэсси? — спросила Сэди.

— Она будет наверху со мной. — Я не хотела, чтобы она была внизу, когда они начнут выпивать. И я особенно не хотела рисковать тем, что она может получить видение о ком-то из них.

Бабуля