Шаолиньский ученик практикует Кунг-фу .

Совершенно неожиданным способом постижения буддизма стало нечто, что на первый взгляд противоречит одному из пяти основополагающих буддийских запретов — «воздерживайся от убийства». Бодхидхарма, рассматривая данное противоречие, давал на него следующий ответ: «Война и убийства несправедливы, но ещё более неверно не быть готовым защитить себя» ^[302].

Впервые боевые искусства соединились с дзэн в качестве развивающей тело гимнастики в китайском буддийском монастыре Шаолинь, куда по легенде их принёс Бодхидхарма ^[303]. С тех пор дзэн — это то, что отличает боевое искусство Востока от западного спорта. Многие боевые искусства, такие как кэндо (фехтование), каратэ, дзюдо, джиу-джитсу активно используют дзэн ^[304]. Причём иногда дело не ограничивается одним использованием, так мастера каратэ заявляют: «Дзэн — это каратэ, дзэн и каратэ — это одно и то же» ^[302]. В первую очередь дзэн используется в качестве средства, сдерживающего агрессию. Также ситуация реальной схватки, в которой возможны тяжелые увечья и смерть, требует от человека именно тех качеств бесстрашия и интуитивности, которые воспитывает дзэн ^[304].

В условиях боевой ситуации у воина нет времени на рассуждения, обстановка изменяется настолько быстро, что логический анализ действий противника и планирование своих собственных действий приведут к поражению ^[305]. Мысль слишком медленна, чтобы уследить за таким техническим действием, как удар, длящийся доли секунды. Чистое, незамутненное мыслями сознание подобно зеркалу отражает любые изменения в окружающем пространстве ^[305] и позволяет бойцу реагировать мгновенно ^[306] и спонтанно ^[307].

Основной целью японских боевых искусств является не совершенствование умения причинять вред другому человеку, а открытие в человеке «подлинной природы „не-себя“». Так один из ярких представителей «философии меча» Кинтай Хори (1688—1756) считал, что самураи, по возможности, всегда должны избегать сражений: «Меч — нежелательный инструмент для убийства, даже в безвыходном положении. А потому меч должен давать жизнь, а не нести гибель» ^[308].

Такуан Сохо (1573—1644), мастер дзэн и автор трактатов о древнем японском искусстве владения мечом (ныне сохранившемся в техниках кэндо) называет спокойствие воина, достигшего высшего уровня мастерства, непоколебимой мудростью. В поединке Такуан советовал не привязываться к какому-либо объекту, а воспринимать все движения противника, не останавливаясь на чём-то одном. Тем самым ум воина должен перейти из «Стадии полного неведения», в которой воин привязывается, например, к мечу противника и затем проигрывает поединок, к стадии свободного перехода внимания и следования своей природе ^[309].

Японский «путь лука» кюдо также считается боевым искусством, но не считается спортом, так как ориентирован не на успех в виде точного попадания в цель, а на переживание определённого состояния в момент выстрела. Обучение стрельбе без желания что-то выиграть занимает очень длительное время. Последователю дзэн, выбравшему «путь лука», очень трудно научиться полагаться не на свою физическую силу, а на свою «мягкость и гибкость» и «расслабленность». При этом считается, что в момент выстрела ученик не должен иметь ни малейшего намерения выстрелить для того, «чтобы стрела „летела в цель сама“». Немецкий философ Ойген Херригель (англ.) русск., являющийся автором книги Дзэн в искусстве стрельбы из лука (англ.) русск., отмечал, что однажды он попытался обмануть учителя, почти незаметно изменив способ выстрела для появления «непреднамеренности», в результате чего учитель запретил появляться Херригелю на его занятиях ^[306].

Боевые искусства Китая и Японии являются прежде всего искусствами и способом развития «духовных способностей» самурая на пути воина, который включает в себя путь меча и путь стрелы. Бусидо или знаменитый «Путь самурая» является сводом правил и норм для «идеального» воина ^[310]. Он разрабатывался в Японии веками и вобрал в себя большинство положений дзэн-буддизма, особенно идеи строгого самоконтроля ^[311] и безразличия к смерти ^[312]. Самоконтроль и самообладание были возведены в ранг добродетели и считались ценными качествами характера самурая. В непосредственной связи с бусидо стояла также медитация дзадзэн, вырабатывавшая у самурая уверенность и хладнокровие перед лицом смерти ^[313].

Монашеская дисциплинарная практика [ править | править код ]

В ранний период своего существования китайский чань не связывал себя с правилами Винаи или монастырским уставом. Хотя некоторая часть монахов пребывала в монастырях Винаи, другая часть вела бродячий образ жизни, игнорируя множество запретов Винаи ^[314].

Патриарх Бай-чжан (720—814) сформировал «Свод правил Бай-чжана» (Бай-чжан цин-гуй), который послужил началом «монастырского» дзэн. Данный монастырский устав, во многом сильно не совпадавший с правилами Винаи, описывал организационные и структурные особенности монастырей чань, а также обязанности монахов. Так, в соответствии с уставом, всё время монаха делилось на время медитаций и слушания проповедей и на время обязательных хозяйственных работ (пу-цин). Это распространялось и на патриархов школы, которые тем самым показывали пример. Дежурные монахи (вэйна), старшие монахи и настоятели строго следили за тем, чтобы правила не нарушались. В противном случае монах наказывался или, если наказания не помогали, изгонялся из общины ^[315].

Мастер Вон Кью-Кит также указывал, что кроме медитации важное место для дзэнских монахов отводилось пению сутр или литургической службе. Пелись Сутра сердца, Амитабха-сутра, Сутра бодхисатвы Кшитигарбхи и другие сутры ^[316]. Кроме того, пелись Дхарани Великого Сострадания и некоторые мантры ^[317]. Монахи в своём пении молились только за других живых существ и никогда за себя, что культивировало в них сострадание и позволяло «передать заслуги». То, поймут ли слушатели язык пения, не считалось важным, на первое место ставилась «искренность» пения, которая, как считалось, и способствовала пониманию ^[316].

В XII—XIII веках «чистые правила» цин гуй, предполагавшие полное следование указаниям наставника и строгую дисциплину, окончательно закрепляются в монастырях дзэн ^[188], а «бунтарский дух» чаньской школы исчезает ^[318].

Результаты практики дзэн[ править | править код ]

Ступени состояния ума в дзэн [ править | править код ]

Буддолог и доктор исторических наук Н. В. Абаев считал, что в дзэн первым этапом медитации является «одноточечное сознание» (и-нянь-синь), также обозначаемое как «сознание, лишенное мыслей» (у-нянь-синь) или «не-сознание» (у-синь). «Одноточечное сознание» не означает, что медитирующему необходимо направлять внимание на некую конкретную вещь. Это может быть и «всматривание» в пустоту своего сознания. Вторым этапом Абаев выделяет этап у-во или не-я, на котором медитирующий должен уметь свободно перенаправлять внимание от объекта к объекту, чтобы оно «текло как вода» без всякого напряжения. Этот этап также предполагает «выход за пределы собственного „я“» и реализацию пустоты ^[319]. Кандидат философских наук Д. Г. Главева относит непривязанность ума к мыслям и идеям, необходимую для того, чтобы исключить вероятность доминирования одних мыслей над остальными, к состоянию «безмыслие и бездумие» (мунэн-мусо), не выделяя другие этапы ^[21]. Д. Т. Судзуки указывал на то, что концентрация на пустоте или полное прекращение умственной деятельности не имеет отношения к дзэн, определяя данное состояние как «экстаз или транс» ^[320]. О. А. Доманов также отмечал, что ключевым в учении считается не «медитация с пустым умом», а «обращение к самому источнику мыслей» ^[321].