Маэстро как музыкант, педагог и художник

Светлана Энглина – хористка и хормейстер Хора ЛТИ, ныне Художественный руководитель и дирижёр лауреата международных конкурсов и фестивалей хоровой студии «Гармония», заслуженный работник культуры РФ

Отлично окончив училище, я поступила в Институт культуры (ныне Университет культуры и искусств) на дирижёрско-хоровое отделение и осенью зашла навестить родную alma mater. Ирина Сергеевна Крылова (мой педагог в училище) предложила мне придти петь в хор ЛТИ, чтобы пройти на нём практику и в дальнейшем подготовить дипломную программу. Александр Иванович разрешил мне участвовать в занятиях с новичками. Дело в том, что новенькие приходили на репетицию на час раньше и учили произведения, так как у хора была очень большая программа. Многие ребята даже не знали нот, хотя хор пел по партиям. Я тогда никак не могла понять, как удавалось Александру Ивановичу из таких певцов создать столь великолепное звучание хора, исполняющего всю программу a cappella. Но для того чтобы это осознать, надо было видеть работу изнутри, находясь в хоре в качестве певца. Репетиции проходили удивительно живо и интересно. Маэстро, подобно скульптору, «лепил» художественный образ каждого произведения, находил удивительные исполнительские тонкости. И ещё мы все получали прививку интеллигентности в обращении, которая была так свойственна Александру Ивановичу.

На последнем курсе мне предоставили возможность разучивать с новенькими произведения из своей дипломной программы, а на основном хоре Александр Иванович выделял время, чтобы можно было продирижировать каким-либо из её фрагментов, и всегда помогал мудрыми замечаниями и советами. Наступил день дипломного концерта. У меня была сложная программа, венцом которой являлся концерт для хора Березовского. Хористы очень старались, были внимательны, а их глаза говорили: «Не бойся, мы всё споём»! Комиссия поставила оценку «отлично», но никакими оценками нельзя измерить всё то, что я получила за время практики на хоре ЛТИ, всё то, что мне дал Александр Иванович. Конечно, в институте Культуры были замечательные педагоги, научившие меня очень многому, но только в хоре ЛТИ я до конца поняла, что такое профессия хорового дирижёра. Поэтому сейчас, по прошествии многих десятков лет, смело скажу: Всё, что знаю и умею в работе с хором, я получила здесь, наблюдая за работой Александра Ивановича, впитывая его мудрость и удивительную преданность своему делу. спасибо вам, Маэстро, за всё!!!

Ира Жуковская (Белова) Хор ЛТИ (1975-1990)гг

Самое главное в творчестве Александра Ивановича была работа

над уникальным и неповторимым ЗВУЧАНИЕМ ХОРА. Он стремился внушить нам свое глубокое внутреннее представление нового произведения. Как ему это удавалось - просто непостижимо! Но удавалось же!

А как наш Иваныч влюблялся в каждое произведение и заражал всех своими чувствами! Как он умел дирижировать выразительными глазами, бровями, кончикам пальцев! А какие это были произведения! Какие композиторы! Монтеверди, Скарлатти, Бах, Томпсон (самая моя любимая «Аллилуйя»), Березовский, Бортнянский, Чесноков, Рахманинов, Чайковский, Танеев, Свиридов, Фалик, Парцхаладзе… да разве всех перечислишь? Исполнялись и просто шедевры разнообразной народной музыки. Одна «Дороженька» чего стоит!
Вспоминаю, что у Крылова в Консерватории был ученик из Кореи, так он так был заворожен исполнением «Озера» Парцхаладзе (по нему и выпускной экзамен сдавал), что обещал обязательно привезти его к себе на родину и там разучить с корейским хором.

А как часто простые слушатели на концертах подходили к Александру Ивановичу и выражали свое искреннее восхищение хором, особенно нашим пианиссимо! Так было в Каунасе, так было в Югославии, в Чехословакии на конкурсе в Братиславе. Но это только на моей памяти. А сколько еще всего НЕЗАБЫВАЕМОГО и ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО было и ДО и ПОСЛЕ моего 15-ти летнего участия в хоре! СПАСИБО КРЫЛОВУ за ВСЕ!!!

Лера Иванова – сопрано Хор ЛТИ (1963-1978)гг

 Интересно, что мне вспомнился другой эпизод из событий, произошедших на том же конкурсе, о котором рассказал Лёня Украинский.

НА КОНКУРСЕ «Таллин – 75»

Ещё одной способностью наградил Господь нашего учителя – прекрасной памятью. В счастливом сочетании с другими его способностями это помогало ему быть убедительным в его профессиональной деятельности дирижёра-художника, который должен донести, довести до сознания исполнителей-хористов, (тем более, любителей) то вИдение хорового произведения, образ которого возник в ЕГО представлении. Инструментами для этого служат - и богатый словарный запас, и арсенал примеров, аналогий и, безусловно хорошая память. Так вот, хочу рассказать о случае, который мне врезался в мою память. 1975 год. Международный Фестиваль-конкурс «Таллин-75». Филармонический зал «Эстония». Конкурсные выступления многочисленных хоров. В жюри – знаменитый эстонский хоровой маэстро Густав Эрнесаакс. Стоим в ожидании своего выступления где-то перед сценой под лестницей. И таким долгим нам показалось это ожидание, что все уже размагнитились, расслабились, стали разделяться на отдельные группки, болтать на отвлечённые темы. А.И., понимая, что молодые хористы не могут так долго сосредоточенно и неподвижно ожидать «своего часа», не ругал нас, а произнёс: «Ну, как же мне вас собрать, ребята?». И вдруг, начал читать поэму Лермонтова «Мцыри». Сначала, ближе к нему подошли человека три, далее – ещё несколько, а он всё продолжает и продолжает своё выразительное чтение наизусть великолепной поэмы-шедевра.

  …«Вдруг голос – лёгкий шум шагов…                                

             Мгновенно скрывшись меж кустов,

             Невольным трепетом объят,

             Я поднял боязливый взгляд,

             И жадно вслушиваться стал.

             И ближе, ближе всё звучал

             Грузинки голос молодой,

             Так безыскуственно живой,

Так сладко вольный, будто он

Лишь звуки дружеских имён

Произносить был приучён.

Простая песня то была,

Но в мысль она мне залегла,

И мне, лишь сумрак застаёт,

Незримый дух её поёт.»

     Умолкли разговоры, подошли все присутствующие хористы. Выразительное исполнение поэтического произведения переломило ситуацию. А.И. таким образом достиг цели – вернул настрой и, крайне необходимую для данного момента, сосредоточенность хористов.

И вот, наш выход. Как всегда, в отработанном порядке выстраиваемся на сцене.

Первое произведение – С.В.Рахманинов «Тихая мелодия» («Тебе поем», исполняемая без слов, манерой «закрытый рот»). Даётся тон, Александр Иванович поднимает руки, необходимым жестом показывает вступление – звука нет, как будто испортилась аппаратура, обеспечиающая фонограмму. По моей спине пробежал ледяной холод, объял ужас, но, естественно, молчу вместе со всеми – ведь мы единый организм! Проходит секунда, другая, и вдруг, как из небытия возникает аккорд с нюансом «неслыхисимо»! Вот это «Тихая мелодия»! Действительно, это исполнение было необыкновенным, обусловленным, конечно, жутким волнением, но и поэтическим состоянием, в которое нас перенёс перед выступлением Александр Иванович. Представляю, что перечувствовал он в эти жуткие секунды!

                         Когда же я очнулся вновь,

                         И отлила от сердца кровь,

                         Она была уж далеко,

                         И шла хоть тише, - но легко…

Наташа Огнева – Хор ЛЭТИ (1977-97) гг

Моя первая встреча с Александром Ивановичем произошла в сентябре 1977 года на репетиции. Я и не предполагала, что в этот день началась новая эпоха моей жизни, продлившаяся целых 20 лет.

В 1982 году Александру Ивановичу пришло письмо с приглашением на Межреспубликанский конкурс хоров «Ювентус-83». Подготовку начали сразу же. Это была интересная и не самая лёгкая программа.

Произведения должны были исполняться наизусть и без перерыва. Чтобы мы, не дай Бог, не перепутали порядок исполнения произведений и не запели «не то», Александр Иванович «развлекал» нас следующим образом: он вставал перед хором и по выражению его глаз, по жесту мы должны были угадать, какое произведение он сейчас будет дирижировать. Его и нас это забавляло. К финальным репетициям мы не только узнавали произведение, но и по взмаху руки Александра Ивановича вступали в нужную ноту. (А ещё говорят, что игра «Угадай мелодию» вышла в 1995 году…). 

Когда стали известны результаты конкурса, нам сообщили, что мы выступаем в гала-концерте. Утром выяснилось, что половина хористов «не в голосе». Видимо сказалось расслабление после напряжённых конкурсных дней и ночные бдения. Репетиция перед гала - концертом проходила в институтской аудитории с кафедрой (трибуной). Борис Петрович Карандасов пытался нас распеть, расшевелить, заставить издать хоть что-то похожее на чистый звук, но из этого почти ничего не выходило. Народ сипел, хрипел, полулежал на партах. В этот момент появился Александр Иванович. Оглядев аудиторию, он поднялся на кафедру и начал говорить. О чём он говорил, я вряд ли вспомню. Но он говорил, дурачился, наливал себе из графина, снова говорил. Мы сначала улыбались, потом смеялись и через несколько минут начали полноценную репетицию.

Завершали мы своё выступление на гала-концерте негритянским гимном «Ezekiel sow the wheel». В заключительной части, заведя хор на «дума-лума, дума-лума, дума-лума» Александр Иванович развернулся и пошёл по направлению к кулисе. Встал там, сложил ручки и спокойно наблюдал за тем, как хор самостоятельно, чётко и точно, как часики, со всеми необходимыми нюансами отработал этот непростой фрагмент и вышел к хору только на финальные аккорды, поставив красивую точку в нашем выступлении.