Огромный интерес Златоуста к методике изложения. Принцип икономии

Св. Иоанн Златоуст – не только великий учитель Церкви, но и великий пастырь. Он ставил перед собой задачу не только изложить верное учение о собственности, но и привести к исполнению его своих прихожан. Причем пастырскому аспекту своей деятельности Златоуст придает решающее значение. Это видно хотя бы из огромного интереса святителя к методике изложения материала. Для святителя очень важно, не только что говорится, но и как говорится. В этом смысле его особенно восхищает Новый Завет. Он постоянно отмечает не только прямой смысл евангельских слов, но и те пастырские намерения, с которыми эти слова говорит Спаситель. Вот несколько примеров из его проповедей:

На слова «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Мф.6,24).

«Видишь ли, как Христос мало-помалу удаляя пристрастие к настоящим благам и, предлагая обширное слово о презрении богатств, ниспровергает владычество сребролюбия? Он не удовлетворился тем, что сказал прежде, хотя говорил много и сильно; но присоединяет и другие побуждения, более грозные. Что может быть поразительнее теперь произнесенных слов, если богатствов самом деле может отлучить нас от служения Христу? И что вместе вожделеннее, если презирая богатство, можем иметь истинное расположение и любовь ко Христу? Что всегда говорил, то и ныне скажу: именно, подобно искусному врачу, показывающему, что от невнимания его советам происходит болезнь, а от повиновения – здоровье, Христос тем и другим, т.е. пользой и вредом, побуждает слушателей к повиновению Своим словам. Итак, смотри, как Христос, уничтожая препятствие, указывает и устраивает нашу пользу. Богатство для вас вредно, Он говорит, не только потому, что оно вооружает против вас разбойников и совершенно помрачает ваш ум, но преимущественно потому, что оно, делая вас пленниками бездушного богатства, удаляет вас от служения Богу, и, таким образом, вредит вам и тем, что делает вас рабами вещей, над которыми вы должны господствовать, и тем, что не позволяет служить Богу, которому вы должны служить более всего. Как прежде Он показал двоякий вред для собирающих богатство на земле и тот, что собирают богатство там, где ржа истребляет, и тот, что не собирают богатство там, где стража самая безопасная, так и теперь показывает двоякий вред – и тот, что богатство удаляет нас от Бога, и тот что оно порабощает маммоне. Впрочем, не тотчас выставляет это на вид, но наперед высказывает общие мысли, говоря таким образом: “Никто не может служить двум господам”. Здесь под двумя господами Он имеет в виду господ, приказывающих совсем противоположное один другому: иначе не были бы и двоими. Ведь у множества уверовавших “было одно сердце и одна душа” (Деян.4,32). Хотя верующие были разделены телом, но помыслом были едины. Потом, усиливая сказанное, Спаситель говорит: тот не только служить не будет, но еще возненавидит и отвратится. “Или одного будет ненавидеть, – Он говорит, – а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть”. В этих двух изречениях Спаситель, кажется, выражает одну и ту же мысль; но не без причины Он говорит так, а с тем намерением, чтобы показать, как легче перемениться на лучшее. Чтобы ты не говорил: я однажды навсегда порабощен богатством, угнетен им, Он – показывает, что есть возможность и перемениться, есть возможность перейти как на ту, так и на другую сторону. Итак, высказав общую мысль, чтобы заставить самого слушателя быть беспристрастным судьей Его слов и произнести суд на основании самого дела, Христос как только увидел, что слушатель соглашается с Его словами, тотчас раскрывает Свою мысль: “не можете, – говорит, служить Богу и маммоне”. /VII:242-243/.

Тут Нагорная проповедь предстает пред нами не как набор заповедей, но как пастырская проповедь, где Спаситель, имея целью убедить слушателей в Своих словах, тончайшим образом выстраивает повествование. Аналогично, Златоуст все время занимается расшифровкой пастырских интенций ап. Павла, причем делает это удивительно проницательно. Его речь пестрит восклицаниями типа:

«Замечаешь ли, как (апостол) доказал» /IX:576/;

«Заметь опять искусство Павла, как он обращает речь свою к совершенно противоположному» /IX:586/.

Часто святитель, как в Евангелии, так и в Павловых посланиях выделяет речения, выражающие заповеди Господни, и речения, носящие икономический характер, снисходящие к слушателям или подготавливающие их для восприятия более высоких истин. Логично предположить, что и сам Златоуст, предлагая слушателям свои проповеди, строит их аналогичным образом. И действительно, анализ показывает, что великий святитель, ради того, чтобы более эффективно воздействовать на своих слушателей, широко пользуется самыми различными приемами. Наиболее характерные из них мы будем отмечать в дальнейшем изложении. Но об одном, наиболее важном, следует упомянуть заранее. Это – икономия, т.е. прием постепенного, пошагового ведения своихпасомых от самых очевидных нравственных норм к вершинам христианского совершенства. В своих гомилиях св. Златоуст выступает как бы в двух лицах: он – великий христианский моралист и одновременно – великий пастырь. Имея за плечами огромный опыт детоводительства ко Христу, Златоуст прекрасно понимал, что сделаться преподобным, достичь нравственных высот, в одночасье нельзя. Нужны многие годы упорной работы над собой. А потому, если новоначальному сразу предложить к исполнению подлинно христианские заповеди, то они могут оказаться неудобоисполнимыми, что ввергнет его в уныние и сильно повредит его спасению. Поэтому великий пастырь очень часто снижает планку требований и предлагает слушателям сначала исполнить заниженные нормы. Однако он всегда рассматривает эту меру как педагогический прием: если человек такую норму выполнит, то нравственный горизонт его расширится и он увидит, что это – отнюдь не совершенство, что можно двигаться выше по лестнице добродетелей. Так, восходя из силы в силу, христианин может достичь очень больших высот и исполнить (разумеется, не достигая полного совершенства) самые высокие заповеди Божии.

Видимо, принцип икономии святитель усвоил во время подготовки к своему служению, подвизаясь в монашеском делании во время многолетнего пребывания в горах близ Антиохии. Можно предположить, что и сам святитель далеко не сразу овладел вершинами христианской нравственности, так что этот принцип был им прочувствован на себе.

Принцип икономии позволяет разрешить многие, на первый взгляд непреодолимые противоречия в имущественном учении великого святителя. В частности решается т.н. проблема «климентистских» текстов.