Ские специалисты по фармакопее заимствовали

критическое изучение цитированных текстов и методы исследования природы. Это способствовало появлению ряда значительных работ, среди которых Ямато хондзо / Фармакопея Японии, завершенный в 1708-м и опубликованный в 1709 году. Его автор, Каибара Экикэн (1630-1714), был конфуцианцем из школы Чжу Си. Согласно его собственным

словам, этот труд он составил с целью внести скромный вклад в изучение природы вещей - буцури-но гаку. В исследовании объектов природного мира он фактически сумел снять традиционные ограничения бэнъцао, разделив описание предмета, как объ-

екта природного мира и как объекта возможного медицинского использования. Это был первый решительный шаг к зарождению в Японии естественных наук - хакубуцу гаку.

Позже ботаника смогла развиться во вполне самостоятельную область науки. Затем Удагава Ёан (1798-1846), врач по образованию, благодаря знанию голландского языка получил возможность изучать современную ему европейскую ботанику и химию. В 1826 году он стал переводчиком в государственном бюро переводов с иностранных языков, Бансё вагэ гоё. В 1822 году, подражая переводу буддистских сутр на канбун, он составил Ботаника кё / Изучение ботаники, первый труд, вводивший японцев в западную ботанику. Он принимал участие в переводе голландского издания «Экономического словаря» Ноэля Шомеля (1632-1712), а в 1833 году вдохновленный методом С. фон Линнея (1707-1778) завершил трехтомное сочинение Сёкугаку кэйгэн / Предпосылки ботаники.

♦ Физика

Современное слово буцури гаку (физика) - интересный пример, позволяющий понять эволюцию большого числа новых наук в Японии. Слово буцури китайского происхождения (кит. вули) и означает «принцип вещей». Это понятие основывается главным образом на мировоззрении, сформировавшемся на положениях философии эпохи Сун. Но в Японии в начале XVIII века оно получило особое развитие благодаря Каибара Экикэн, о котором говорилось в предыдущем разделе. Затем, во второй половине XVIII века, этот термин тесно связывается с понятием кюри (кит. цинълй), также китайского происхождения, упоминающимся в Книге перемен

7234^

и означающим «доискиваться до сути вещей». Использование термина буцури японскими учеными, увлекающимися голландскими науками, особенно показательно, так как этот термин, соединенный со словом гаку (наука) в выражении буцури-но гаку, обретает смысл «физика», то есть наука о природе.

Некоторые заметные события в области физики достойны упоминаяния. В 1811 году Хасимото Со- кити (1763-1836), врач по образованию и ученый, занимающийся голландскими науками, завершил обобщающий труд по статическому электричеству. Представляется, что автор отреферировал сочинение Йоханнеса Бувейса «Natuurkundig Schoolboek» («Учебник физики») (1802). Однако важно то, что это был не просто перевод, он включал детальные описания исследований, проведенных автором. Начиная с 1852 года серию опытов с электричеством провел Сакума Сёдзан (1811-1864), еще один ученый, занимающийся западными науками.

Начиная с самого конца XVIII века напряжение, вызванное угрозой Японии со стороны западных государств, привело к тому, что в ряде владений на Кюсю начались экспериментальные исследования в области телеграфа, электрогенераторов, торпед и мин.

А наиболее фундаментальные работы были начаты в первой половине XIX века. В 1827 году был опубликован Кикай канран / Наблюдения и описания того, что составляет природу. Начиная с эпохи Мэйдзи роль этого сочинения в преподавании физики была огромной, а также оно повлияло на создание современной терминологии и освоение элементарных знаний в этой дисциплине. Японский перевод этой работы на канбун, изданный в 1851 году, был

Гиды цивилизаций |

определен правительством Мэйдзи в 1872 году в качестве учебника начального обучения.

Также необходимо отметить попытки постижения ньютоновской науки такими крупными учеными, как Сидзуки Тадао (1760-1806) или Хоаси Банри (1778-1852). И тот, и другой опирались на фундаментальные положения философии Сун. Эта поразительная основа не помешала Хоаси накопить огромные знания по современной физике. В своих произведениях он следовал истории развития этой науки: теориям Коперника, Кеплера, Ньютона, Лавуазье, Линнея и т.д. Результатом этой огромной работы является его сочинение Кюри цу / Углубленные знания по естественным наукам, завершенное к 1836 году, но которое он продолжал совершенствовать до конца жизни.

♦ Химия

Китайская алхимия была известна в Японии с древности, однако она не стала основанием для развития систематических исследований химических элементов, существующих в природе. Практическое знание веществ получило большое развитие в керамическом и красильном ремеслах, но и оно не преобразовалось в химию.

История химии как науки начинается в Японии лишь в XIX веке. Однако нельзя не отметить влияние сочинения Бэньцао гангму, содержащего описание и классификацию металлов и химических веществ, а также труд Тянь гунн кай (яп. Тэнко кайбу- цу) с описанием китайских технологий, завершенный в Китае в 1637 году, а в Японии впервые напечатанный в 1771 году.

В 1837 году было опубликовано первое сочинение, ознаменовавшее знакомство с западной хи

мией. Речь идет о Сэймэй Кайсо / Основы химии в 21 томе, написанном Удагава Ёан. Впервые в Японии он представил западную химию в общем и полном виде. Именно он создал современную японскую терминологию этой дисциплины, которая почти полностью сохранилась и в наши дни. При ее составлении автор опирался на голландскую версию «Краткого изложения химии» (1801) английского химика Уильяма Генри (1774-1836).

В 1860 году в ведомстве перевода иностранных сочинений бакуфу создал направление, ответственное за химические исследования и преподавание современной химии.

♦ Картография

Начиная с эпохи Муромати, благодаря более тесным контактам, вследствие расширения торговли с внешним миром, за пределами Кореи и Китая японская картография претерпела большие изменения. Западные карты мира, предназначенные для навигации, оказали значительное влияние на принципы составления и так уже довольно точных японских карт. В начале XVII века японцы продолжали создавать карты того же типа.

Среди карт мира того времени стоит упомянуть планисферу, гравюру на меди (что также было новинкой), выполненную в 1796 году Сиба Кокан (1748-1818), художником и ученым, поклонником голландских наук. Представляется, что Кокан сделал некоторую копию карты мира, напечатанной в Амстердаме за несколько лет до этого. Точность и детальность этой карты подтверждены историками.

Картография страны - это способ владения ею. С древних времен составлялись земельные кадастры. Но, как и при определении границ земель-

ных участков, проведенном Тоётоми Хидэёси, учету подлежали лишь обработанные земли. Абсолютно новым начинанием Токугава бакуфу были неоднократные указы главам владений о составлении карт, в 1605, 1644, 1697, 1719 и в 1830 годах.

Постепенно с течением времени совершенствовались методики измерения, межевания и картографирования. На протяжении этого периода наиболее знаменитым и знающим из японских картографов был Ино Тадатака (1745-1818). Начиная с 1800 года он провел работы по измерению и межеванию острова Эдзо (Хоккайдо) и севера Японии. Затем, через несколько лет, с разрешения и при поддержке бакуфу, а также и даймё он создал карты берегов и прибрежных вод. Через три года после смерти Ино Тадатаки, в 1821 году его сын и ученики завершили и передали бакуфу две карты всего прибрежного пространства Японии. Благодаря большой точности и детальности они служили моделью и при создании карты всей Японии в 1880 году правительством Мэйдзи.

♦ Астрономия

С середины эпохи Хэйан две семьи разделили между собой две очень близкие сферы деятельности: род Камо, специализировавшийся в учении Инь и Ян, занимался составлением календаря; и род Абэ - астрономией. Оба этих направления использовали технические знания по расчетам и астрологии. В эпоху Эдо, в связи с упадком рода Камо, одна из ветвей рода Абэ, потомки знаменитого Абэ но Сэймэй (921-1005), Цутимикадо, взяли на себя при императорском дворе все обязанности по составлению календаря и астрономии. Они также отвечали за всех мастеров учения Инь и Ян в Япо-

нии. Но если двор всегда полностью контролировал составление календарей, то астрономические расчеты относились к ведомству бакуфу.

В городе Эдо в 1684 году было создано астрономическое ведомство. Оно отвечало за наблюдение за движением звезд. Служащие, работавшие там, были выходцами из определенных родов, как Сибукава, выступавший за реформу календаря. Приборы, которые использовали для наблюдений, были китайского либо западного происхождения. Последние включали телескопы, ввезенные в начале эпохи Эдо. Они позволили японцам наблюдать, например, пятна на Солнце, о которых они до этого ничего не знали. Начиная с первой половины XVIII века японцами был придуман ряд телескопов. Они использовались не только для научных наблюдений. Сайкаку описывает телескопы или подзорные трубы в своем романе «Жизнь подруги сладострастия». Следует отметить, что подзорные труды использовались в туристических целях для разглядывания отдаленных строений, например с площадки монастыря Киёмидзу-дэра, с которой открывается красивая панорама Киото.

Наблюдению звезд благоприятствовало создание небесных планисфер. На первой, созданной в Японии, были изображены 61 созвездие и 308 звезд. Это было произведение знаменитого астронома Сибукава Харуми, датированное самым концом XVII века. Астрономия привлекала многих самураев, даймё и даже восьмого сёгуна Ёсимунэ. Наиболее подробная и точная из небесных планисфер была создана в 1828 году Исидзака Дзёкэн, самураем княжества Фукуяма. На ней были показаны даже звезды шестой величины, знание о которых основывалось на переведенных на китайский язык западных исследованиях.

Японцы также начали переводить западные трактаты по астрономии. Появилось несколько вводных работ отличного качества. В них излагались характерные черты европейской астрономии XVIII века. В 1774 году, когда был издан Новый трактат по анатомии, Мотоки Рёэй (Ёсинака) (1735-1794), известный переводчик из Нагасаки, в переводе сочинения Тэнти никю ёхо / Объяснения, касающиеся небесных и наземных сфер впервые в Японии представил концепцию Солнечной системы. Его ученик, Сидзуки Тадао, составил Рекисё синсё / Новую книгу календарных явлений в трех томах (1798-1802), вдохновленную курсом по астрономии Джона Кейла (1671-1721), профессора Оксфордского университета.

♦ Математика

Японская математика, развившаяся в эпоху Эдо, была впоследствии названа историками японской науки васан (традиционная японская математика). Начало её расцвета относится к эпохе Муромати. В отличие от медицины, астрономии или ботаники, японская математика до начала реставрации Мэйдзи продолжала самостоятельно развиваться без прямого влияния западной математики.

В начале XVII века, в 1627 году, увидело свет сочинение, положившее начало развития математики того периода: Дзинкоки / Неизменный трактат³⁸. Автор, Ёсида Мицуёси, составил его по образцу китайского трактата Суанъфа тун цзун / Свод главного о методах счета (1593). Однако Ёсида рассматривал почти исключительно вопросы, встречающиеся в повседневной жизни, опуская сложные проблемы.

³⁸ Дословный перевод: «Большие и малые числа».

Подобным способом он стремился сделать свое сочинение доступным для детей обеспеченных социальных групп. Важно отметить иллюстрации высокого качества, подробные объяснения, как пользоваться счетами. С другой стороны, Ёсида ввел и новое. Он включил в свое сочинение идаи, задачи, оставленные без решения, практика, получившая широкое распространение до XIX века.

К тому же следует отметить еще одну характерную черту математики той эпохи, методику тэнгэн (ср. тянюань), численный метод решения алгебраических уравнений высшей степени, применявшийся в Китае до XIII века. Развивая эту китайскую традицию, два крупнейших математика, Сэки Такакадзу (?-1708) и его ученик Такэбэ Катахиро (1664-1739), привнесли новое в методы решения таких задач, как измерение окружности и её дуги, построение числовых рядов и расчеты объемов и т.д. Они также интересовались астрономией и, как следствие, календарем.

Однако этот теоретический прорыв, приблизившийся к вычислению бесконечно малых величин, произошедший в Европе почти в то же самое время, так и не вышел на новый уровень. Это было нечто подобное интеллектуальной игре, которая устарела, когда стала известна западная математика.

IX

Пути, ДО, И ИСКУССТВА

МИТИ путь, пути

Дзюдо стал олимпийским видом спорта, а боевые искусства затронули не только любителей фехтования, но гораздо большее число людей. Все эти занятия так или иначе относятся к понятию до, так по- китайски прочитывается иероглиф, а японское его чтение мити, «Путь» - слово, обозначающее коммуникации, дороги, но метафорически значит «совершающийся путь»; будо- путь воина, надо- путь поэта, синто- путь богов. Это двойное значение пришло из Китая. Дао встречается также в даосской традиции, которая получила имя от этого понятия, в буддизме (вступить на путь) и также в конфуцианстве.

В Японии термин получил широкое развитие. Он по-прежнему использовался буддистами и учеными, но при этом мог обозначать и любой вид деятельности. Путь поэзии предполагал полное погружение человека и, начиная со Средних веков, сопровождался системой тайной передачи знаний. Однако не следует искать глубину и мистику во всех до и у всех, кто им следовал. Поэзия могла быть также приятным

праздным времяпрепровождением. Чайная церемония была, если возможно сказать, близка к ритуалу святого причастия, но она стала также школой хороших манер для девушек из приличных семей.

До предполагает ученичество при мастере, скрупулезное соблюдение правил поведения, серьезность в практике, поиск совершенства, независимо от того, будет это глубокое, требующее всего человека погружение в деятельность, или легкое отношение как к развлечению,

В их формулировках скрывалась как деятельность, которой можно посвятить целую жизнь и оправдать смерть, так и более легкие правила, близкие к приятному времяпрепровождению.

ТЕХНИКИ БОЯ В ПУТИ ВОИНА

Термин «путь воина» - будо начинает использоваться только в эпоху Эдо в понимании пути превосходства воинов как социального класса. Первоначально, согласно китайскому представлениям, его превосходил бундо - путь учености. Затем оба понятия объединились. Самурай-чиновник эпохи Эдо должен был развивать и боевые искусства, и знания.

Воинский аспект будо отсылает нас к различным видам боевых искусств, которые бурно расцвели в «период воюющих провинций», с XIV до XVI века. В эту эпоху непрерывных сражений совершенствовались боевые техники, приемы владения мечом - кэндзюцу, копьем - содзюцу, рукопашного боя без оружия - дзюдзюцу. В это время стратегия присутствовала во всех умах. Это были не салонные дискуссии, а вопросы жизни и смерти.

Воины искали теоретическое обоснование своих действий. Они заимствовали его в Книге перемен/

 

Гиды цивилизаций

Экикё (кит. Ицзин) (одна из составляющих конфуцианского Пятикнижия). Приложение Книги перемен к стратегии и практике войны постепенно появляется в системе преподавания школы Асикага - Асикага гакко.

В условиях небходимости многие мастера сумели довести свои различные технические приемы до высочайшей степени совершенства, иначе говоря, эффективности на поле битвы. В целом это мастерство называлось тогда «искусствами воинов» - бугэй.

Слой воинов, вышедший из низов и достигший вершин общества, был очень чувствителен к различным аспектам высокой культуры и особенно к китайской культуре, которую передавали монахи школы Риндзай. Пришедшие к власти при помощи оружия, воины отдавали себе отчет, что для ее сохранения и обладания им был нужен другой уровень знаний. Культурный авторитет древней аристократии был незыблем. Воины создали для себя школу. Их целью было развитие боевого мастерства и знаний. Они изучали поэзию, пение, каллиграфию, чайное искусство. Это двойное образование стало идеалом воинов в эпоху Муромати, даже когда война оставалась их главным занятием. Именно таким в эпоху Эдо было начало перехода от искусства войны к пути воина.

Путь воина отличается двумя дополнительными аспектами. С одной стороны, мы видим этику, в значительной степени основанную на конфуцианстве, которую позднее назовут бусидо. С другой стороны, формируется новый подход к оружию и технике боя. Великие мыслители XVII века, такие как Накаэ Тодзю, Кумадзава Бандзан, Араи Хакусэки, - все они подчеркивали значение такого двойного образования воинов. Ямага Соко (1622-1685), первый теоретик пути воинов в Японии, определяет его [об-

разование] как сочетание воинской практики и особых достоинств воинов, основывающихся на конфуцианстве и буддизме. Ямага Соко был известен в первую очередь как учитель стратегии; он был учеником Хаяси Радзан и мастером фехтования.

Боевые искусства, широко распространенные в современном мире, такие как кэндо, дзюдо, а также каратэ, ведут свое происхождение от этих новых форм. Военный режим, общество эпохи Токугава, просуществовал в относительном мире в течение почти двух с половиной веков. Воины больше не имели опыта сражений. Они должны были иметь доспехи, а наиболее состоятельные - коня. Но они этим больше не пользовались в бою. И очень скоро тренировки и совершенствование в боевых искусствах перестали завершаться их применением в боевых условиях.

В годы Канъэй (1624-1644), мы видим, как появляются места тренировок на открытом воздухе, додзё, буддийский термин, означающий место аскезы и духовных наставлений, иначе говоря, следование пути. Они превратились в период годов Кёхо (1716-1736) в закрытые додзё. Ученики и тренеры, мастера и последователи тренировались там в защитных доспехах, вооруженные деревянными палками, заменяющими настоящее оружие, слишком опасное для обучения. Деревянная палка постепенно, начиная с XVIII века, была заменена, бамбуковым мечом, прародителем синай, использующийся и в наши дни. Использование бамбуковой палки восходит фактически к середине XVI века. Согласно гравюрам и иллюстрированным книгам той эпохи, в середине XVIII века в додзё были земляные полы. На стенах были закреплены деревянные мечи, бамбуковые палки и копья. Необходи-

мость преподавать приемы вне контекста войны привела к созданию ката - стилей, которые можно обнаружить во всех боевых искусствах. Уменьшение длины меча и ежедневное ношение кимоно изменили способ захвата клинка и манеру посадки.

Преподавание владения оружием отвечало нескольким потребностям. Самая очевидная - необходимость поддерживать свой статус. Самурай, даже самого низшего ранга, носил два меча и должен был уметь ими владеть, даже если реальные возможности их использования были редкими. Другую причину можно определить как тренировку нравственности. Занятия в додзё должны были научить детей воинов держать себя в руках и сделать стойкими. Поэтому во владениях создавались многочисленные школы, места обучения владению оружием, кэйко-дзё. Там преподавали боевые техники известных школ, а также различные дисциплины. Воинское обучение в школах княжеств начиналось в подавляющем большинстве случаев с семи лет, но могло начинаться с шести, девяти или даже с четырнадцати лет. Завершалось обучение довольно часто в четырнадцать или даже в девятнадцать лет.

В 70% школ княжеств преподавали умение владеть мечом, огнестрельным оружием, копьем, верховую езду, стрельбу из лука, дзюдзюцу. В половине таких школ также преподавали стратегию. Как можно было ожидать, большая часть времени, предназначенного на освоение боевых техник, отводилась на обучение владению мечом, примерно четверть. Число додзё росло и за пределами официальных школ. Это было одним из видов заработка для самурая без господина. Преподавание искусства владения мечом и другими видами оружия пере-

давалось от мастера ученику в рамках определенной школы, рю. Каждая школа имела свой стиль, приемы, которые ревностно хранила. Теоретически только некоторые ученики получали доступ к высшим тайнам и полное знание. Эта передача сокровенных знаний сопровождалась передачей документа, обобщающего секретные знания школы, например, как Хэйхо кадэнсё, семейная передача техник боя рода Ягю, учителей фехтования сёгуна. Еще один из подобных документов передачи знаний имел колоссальный успех после публиковавшегося

Миямото Мусаси. Художник Утагава Куниёси

с продолжением с 1937 по 1939 год романа Ёсикава Эйдзи. Речь идет о Горин-но сё - Книге пяти колец - Миямото Мусаси (1584?-1645). С другой стороны, бывало, что самураи переходили из школы в школу, чтобы совершенствоваться в своем мастерстве без какой-либо практической цели.

Однако с самого конца XVIII века Япония оказалась в сложной внешнеполитической ситуации. Давление со стороны западных держав начало ощущаться в опасной близости от страны. Изменилась оценка традиционного оружия. В XIX веке стрельба из лука, дзюдзюцу и работа с копьем постепенно теряли свое значение в глазах воинов. В 1856 году бакуфу основал в Эдо «военную школу», кобусё, где по-прежнему преподавали владение мечом, копьем, но также и западную артиллерию, огнестрельное оружие, плавание. В школе насчитывалось в общей сложности более пятисот человек, включая преподавателей и учеников. Во многих владениях даймё создавались и успешно работали аналогичные школы.

В самом конце периода Токугава обучение боевым искусствам было позволено простолюдинам. Число последователей этих искусств выросло значительно. Частично это можно объяснить довольно просто. Социальные группы, находящиеся на нижних ступенях иерархии стремятся разделить ценности элиты. Другая причина была более прагматична. Во время обострения внутренних и внешних противоречий, характерных для Японии конца эпохи бакуфу, центральное правительство так же, как и даймё, нуждалось в модернизации своих армий и усилении их эффективности. Вот почему в некоторых княжествах формировали даже соединения из париев - эта.

«Шесть пейзажей» - название свитка с шестью пейзажами знаменитого художника и каллиграфа Икэ-но Тайги

 

Искусство владения мечом было не только делом техники. Огромную роль играло формирование сознания. Оно было основой этики, о которой было очень много написано. Истоки ее лежат преимущественно в конфуцианстве: преданность господину, сыновняя почтительность. Особенность составлял доведенный до чрезвычайности идеал преданности. Вассал должен был отдать жизнь за своего господина. Этот идеал отлично иллюстрирует история о сорока семи ронинах, самураях без сюзерена, из владения Ако. Чтобы отомстить за своего господина, осужденного на вспарывание живота, его сорок семь вассалов ожидали целый год и напали на усадьбу виновного в убийстве господина, убили его и отнесли его голову на могилу своего хозяина. Затем они ожидали решения бакуфу, их осудили. Они также вскрыли себе животы.

Об этом событии было много разговоров. Хотя верность ронинов превозносилась, но они все же были осуждены во имя уважения закона. Кроме того, к трактатам, превозносящим добродетели воинов, следует относиться с осторожностью. Большинство воинов эпохи Эдо мирно скончалось в своей постели. Автор знаменитого произведения Хагакурэ / Сокрытое в листве (получившего особую известность в основном начиная с XX века) огорчался тем, что не смог последовать за своим любимым хозяином

в смерти. Он утверждал, что «Путь воинов - это путь смерти», и умер в возрасте примерно шестидесяти одного года.

Как ни странно, одной из составляющих пути воинов был буддизм - то есть учение, которое, как знает каждый, проповедует уважение к жизни. Но христианство также знало монахов- воинов. Класс воинов оказался довольно близок к школе Риндзай дзэн. Именно один из ее монахов, Такуан (1573-1645), в эпоху Эдо теоретически обосновал идеальное состояние духа воинов во время боя. Это соединение опыта и просветления. Его Фудо тисинмёроку / Заметки о тайне незыблемой мудрости были адресованы учителю фехтования Ягю Мунэнори, автору Хэйхо, кадэнсё.

Путь ПОЭЗИИ, КАДО

Во всех странах можно найти поэтов, труд которых не развлечение, а состояние души. Такое часто случалось в Японии. Поэзия была одним из главных занятий при Дворе. Она тесно переплеталась с религией: поэмы посвящались божествам и усопшим; поэтические состязания следовали временам года. Двор поощрял поэзию и регулярно составлял императорские антологии. Поэзия являлась частью жизни аристократов эпохи Хэйан. После вершины, антологии Синкокин вакасю (XIII век), правила составления вака становятся все более жесткими, что и привело к некоторому окаменению жанра. Параллельно распространение учения о составлении вака приняло форму тайной передачи знаний - хидэн. Это развитие придало поэзии ауру тайного мистицизма. Наиболее знаменитым из таких секретных трактатов был Кокин дэндзю / Толкование

Кокинсю, императорская антология X века. Он содержал объяснения и примечания к знаменитой антологии.

Говорят, что в конце XVI века Кокин дэндзю был только у одного хранителя, даймё, Хосокава Фудзи- така (Юсай) (1534-1610). Когда он был окружен в своем замке, осада была снята, чтобы не потерять последнего владельца тайного знания. Занятие поэзией под пеленой тайны продолжалось и в начале эпохи Эдо. Затем труды, считавшиеся тайными, получили распространение. Больше того, под знаменем подлинности, с подобным подходом к классической поэзии боролись представители школы национальных наук.

Это совсем не значит, что вака перестали сочинять. Мотоори Норинага считал, что невозможно постичь суть японского духа, не практикуясь в вака. И так как это уже перестало быть поэзией для избранных, групп любителей вака и учеников, собирающихся вокруг мастеров, не стало меньше. У вака даже были свои боги: Какиномото-но Хито- маро (начало VIII века), Ямабэ-но Акахито (VII век), Соторихимэ (легендарная принцесса V века), и 36 бессмертных, касэн.

Подобные процессы происходили и с рэнга, хайкай и даже дерзким сэнрю.

Редко когда люди были только поэтами. Например, Хосокава Юдзай занимался также каллиграфией, чайной церемонией и музыкой.

КАЛЛИГРАФИЯ, СЁДО

Япония получила свою письменность от Китая. Вместе с ней получила и любовь к красоте написанного знака. Приняв китайскую модель, как и в дру-

гих областях, японцы пошли своим путем, особенно начиная со второй половины эпохи Хэйан.

Каждая эпоха знала своих трех великих мастеров, как и во многих других областях. Начало эпохи Хэйан оставило память об императоре Сага (786-842), монахе Кукай (774-835), аристократе Татибана-но Хаянари (умер в ссылке в 843 году). За ними следуют три кисти школы Сёсондзи: Фудзивара-но Юкинари (970-1027), Юкиёси, Юкитада. Эпоха Канъэй (1624-1644) знаменита именами Коноэ Нобутада (Санмякуин) (1565-1614). Хонъами Коэцу (1558- 1637) был и кузнецом мечей, гончаром, изготавливал вещи из лака, занимался чайной церемонией. Сёкадо Сёдзо (1584-1639), который был также поэтом вака и мастером чайной церемонии. Обаку - ветвь дзэн, пришедшая из Китая в XVII веке, оставила три замечательные кисти: Ингэн (1592-1673), китайский монах эпохи Мин, основатель Обаку в Японии, Мокуан, Сокухи (1616-1671), китайский монах. В конце эпохи Эдо были известны Итикава Бэйан (1779-1858), Нукина Кайоку (1778-1863), Маки Рёко (1777-1843). Первый был приглашен во владение Kara. Он воспитал 5000 учеников. Второй изучал конфуцианство вместе с Накаи Тикудзан. Он открыл школу в Киото. Считался лучшим каллиграфом в китайском стиле, а также он был выдающимся художником. Рёко, третий, обосновался в Эдо, где открыл свою собственную школу.

Потомки отличали этих трех каллиграфов в китайском стиле от трех великих мастеров кисти в японском стиле - сансэки (три следа), санкэн (три почитаемых): Оно-но Тофу (или Митикадзэ) (894- 966), Фудзивара Сукэмаса (944-998), Фудзивара Юкинари. Оставаясь в системе тройной классификации, говорят еще о сансэй (трех святых) калли-

графии: Кукай, Сугавара но Митидзанэ (845-903), поэт, прозаик и государственный деятель, Оно-но Тофу, заложивший основы японского стиля каллиграфии.

Неотделимая от хорошего воспитания, каллиграфия как путь самосовершенствования, неразрывно связана с китайской поэзией и с вака, а также с искусством чайной церемонии. Свиток, висящий в токонома, нередко является образцом каллиграфии; особенно ценились свитки, написанные монахами Обаку.

путь ЧАЯ, ТЯДО

Другое название - садо, это простой вариант прочтения символов, а также сукидо (путь любителей) или еще тя-но ю (горячая вода для чая).

Чай получил известность в Японии в эпоху Камакура. К этому времени у него уже была долгая история в Китае. Иероглиф, его обозначающий, был создан во время династии Тан (618-907). Вначале чай употреблялся в монастырях, чтобы поддерживать дух бодрствующих во время медитаций. И, как вся деятельность монахов, это употребление чая было ритуализовано. Одновременно получило распространение развлечение, основанное на пробовании различных сортов чая - точа, так называемые чайные бои, подобные токэн- собачьим боям. Ставка заключалась на то, чтобы отличить хонтя, настоящий чай, выращенный в Тога-но о около Киото, там, где он впервые был посажен в Японии, от ложного чая хитя, выращенного в других районах. Эти состязания были усовершенствованы в эпоху Муромати и превратились в чайные встречи, тя-авасэ, подобные поэтическим турнирам ута-

авасэ. Основной принцип сохранялся: определить сорт чая, но обстановка, утварь и движения обрели элегантность. Чайные собрания были случаем показать свое богатство, китайскую керамику, а также картины и другие предметы. Выигравшие могли получить роскошные подарки. Чаи тогда являлся частью культуры показной роскоши даймё «периода воюющих провинций». Этот первый этап отмечает уже некоторое включение чая в японскую культуру. Эти встречи проходили на татами, которые начиная с этой эпохи полностью покрывали пол в приемных помещениях.

По контрасту с роскошной чайной церемонией, проводимой военной аристократией, в начале XVI века появляются собрания, которые проходили не во дворцах, а в обычных строениях, больше похожих на хижины. На таких встречах все показатели социальной иерархии отменялись. Таким образом, родился вабитя, простой чай, практика потребления чая, основывавшаяся больше на внутреннем состоянии участников, чем на великолепии утвари. Так произошел переход от искусства чая к пути чая. Этот переход предшествовал в некотором роде превращению боевых техник в путь воина.

Человеком, который достиг высшего совершенства в поиске простоты, был Сэн-но Рикю. Мастер чайной церемонии знатного происхождения, он умел провести крайне изысканную в своей простоте чайную церемонию для двух участников в помещении размером в четыре с половиной татами, уменьшив его до полутора. Он определил эстетические каноны сада, разбитого перед чайным домиком, а также всей необходимой утвари. Отказался от изысканной керамики эпохи Сун ради

имевших несовершенный вид японских образцов. Так начали отдавать предпочтение раку, из Бидзэн. Перед дегустацией чая, чтобы разогреть желудок, как это сделал бы теплый камень, кайсэки, подавалась легкая закуска, являющаяся одной из наиболее утонченных в своей простоте форм японской кухни.

Чайная комната заслуживает самого тщательного рассмотрения. Однотонные стены, натураль-

Японская чайная церемония. Фрагмент гравюры

ное дерево, узкое окно, затянутое прозрачной бумагой, пропускающее рассеянный свет, маленькая дверь, заставляющая участников церемонии нагибаться. Но углубление, токонома, украшено свитком с рисунком, поэмой, каллиграфической надписью, в точном соответствии со временем года. Под свитком устанавливается цветочная композиция.

В чайной церемонии Рикю больше нет соревнования, это миг объединения, в покое и ясности, вокруг чая. Каждый жест кодифицирован, можно достичь удивительной свободы духа. Это искусство момента. Эстетическое удовольствие раскрывается в жесте как некой философской форме. Каждый участник достигает гармонии согласно своим способностям. В описаниях чайных церемоний скрупулезно перечисляются подобранные и использованные предметы, а также имена приглашенных и, конечно, сорт предложенного чая.

Потомки и ученики Рикю стали мастерами чайной церемонии у сёгунов и даймё. Но постепенно чай терял влияние и силу.

Система иэмото оставила различным ветвям семейства Рикю монополию на законность, порой в ущерб достоверности. Школы, ревностно относящиеся к собственной особости, жертвуя главным, бесконечно увеличивали число мелких деталей, отличающие их одну от другой. Чайная церемония стала одним из искусств, необходимых для правильного воспитания девушек из хорошей семьи, наряду с кото и икэбана. Это искусство всегда позволяет любому человеку обрести моменты общности.

Чай является одним из тех элементов японской культуры, которые, по мнению некоторых японцев, недоступны иностранцам.

Путь БЛАГОВОНИЙ, КОДО

Термин кодо нередко переводится как «путь ароматов», хотя речь идет главным образом о древесине. Способность ощущать аромат ладана или древесины выражается глаголом кику, который относится к ощущениям.

Употребление ароматических деревянных палочек появилось в Японии одновременно и в связи с буддизмом. Приношение и воскуривание благовоний является частью обрядов поклонения Будде (и усопшим). Употребление ароматических палочек не ограничилось только монастырями. Оно распространилось в кругу высшей аристократии. Они помогали в организации конкурсов ароматов, коавасэ, или такимоно авасэ (конкурс благовоний), целью которого было опре