Раиса Завражнова (1947 г. – 2020 г.)

Рыжеволосая красавица с копной шикарно уложенных волос выделялась не только внешностью. Она была старше многих на четыре года, это был значительный срок для пришедших прямо со школьной скамьи. Её уважали и любили за естественным образом проявляющийся некоторый жизненный опыт, неиссякаемую жизнерадостность и открытость. В группе она была неофициальным «главарём» всего, что связано с искусством, особенно с поэзией. Рая была знакома с местными поэтами и сама писала стихи.

Помню первое услышанное от Раи её стихотворение:

Восемьдесят восемь!

На языке радиста это означает: «Я тебя люблю!»

В жаркий полдень и в холодную осень

Брошу тебе «Восемьдесят восемь!»…

Не берусь судить, но тогда нам всё казалось великолепным: свой поэт в группе!

В апреле 2020 г. долго разговаривали с ней по телефону, вспоминала, как в «лихие 90-е годы» она была неофициальным психологом для своих читателей, которые приходили не столько за книгами, сколько поговорить по душам, услышать доброе слово. И Рая всех убеждала, что всё наладится, надо только потерпеть и не падать духом. Спустя годы они благодарили её за ту давнюю поддержку! (Галина Ермолаева).

1973 год, август. Старое темное 2-х этажное здание рядом с заводом. Это библиотека. Я работаю здесь уже 2 года. В один из прекрасных дней моей жизни мне навстречу по скрипучей деревянной лестнице спустилась сама Судьба. Красивая, сияющая улыбкой и радостью Рая! Это было сродни чуду Явления. Так реставратор за мазней обнаруживает древний подлинник. Она буквально ошеломила меня. Эта наша первая встреча никогда не сотрется в моей памяти. Я очень люблю ее. Об этом знают все в моем окружении и в России, и в Израиле. Кем она стала для меня? Другом, но не подружкой. Директором, но с очень свободными, легкими, особенными отношениями. Наставником, но без какой либо зависимости. Старшей сестрой, которой хочется хвалиться перед всеми.

Я была девочкой 18 лет, закомплексованной, зажатой. Думала всю жизнь просидеть в тиши никем незамеченной. Но у тех, кто решает нашу будущность, видно были другие планы. Творец ее мне ниспослал. И она стала скульптором. Ваятелем моей Души. Как ей удалось вылепить из меня личность уверенную, знающую себе цену, с творческим потенциалом? Мы говорили с ней об этом. Ответа нет, но она знает, что я ей очень благодарна, что я признаю в ней Мастера, что это она вылепила и отшлифовала меня. Я стала другой. И она была горда моими достижениями и радовалась моим успехам, и ждала моих новых побед. Как важно в 16-20 лет найти для себя некий Идеал, эталон, образец для подражания. Кумира! И подчиниться ему безоговорочно. Потом, поддерживаемый добрым словом, напутствием, ты пойдешь своим путем, но в Начале мне нужен был такой человек. И им стала Рая. И прожили то мы вместе всего 10 лет, не считая моего института. Но влияние ее растянулось на десятки лет.

Я живу в другой стране и ценности мои другие. Но я знала, что в очередной раз, когда я приеду, приду к Рае, расскажу ей все про себя, и ей будет интересна моя новая жизнь и мы будем болтать с ней о том, о сём. Смеяться и удивляться, и вспоминать. В последние месяцы я вдруг почувствовала потребность поговорить с ней. Видно где-то в верхних, непроявленных сферах мне уже было объявлено об ее скором уходе. Некая кармическая связь, определенно, была между нами. Иначе я не могу объяснить эту почти кровную полувековую мою с ней связь. Я помню её фотографию, которая украшала витрину фотоателье в старой части города. Вот такую её я помню и люблю. И время не властно и другую её я не видела и не знаю. Она останется для меня навсегда той ослепительной Жар Птицей, которая когда то явилась мне. (Татьяна Бородина, коллега, выпускница ЧГИК).

Ускакало ненастье, упрыгало. Ветер рыжее солнце принёс. Называла любовь я играми, Оказалась она всерьёз. Оказалась она настоящею, Да такой, что шутить нельзя. Оказалась она звенящею, И сверкающей, как гроза. И нельзя убежать от неё. Невозможно с тобой расстаться. Ты и горе, и счастье моё.

Слёзы бывают светлыми, Слёзы бывают горькими, А у этой девчонки – Как берёзовый сок. Идёт весна с горки, Приходит весна в срок. Берёзовым слезам не веря, Весна растопила лёд… Так плачут только в апреле, Когда подснежник цветёт.

Мы вас помним и любим!

Тетрадка куратора

Регина Александровна 52 года (!) бережно хранит тоненькую школьную тетрадку, расчерченную в виде таблиц. Графы таблиц заполнены аккуратным библиотечным почерком и хранят наши биографические данные на момент поступления в институт в 1969 г. Именно эта тетрадка помогла нам найти многих одногруппниц. Многих, но, к сожалению, не всех. Пройдёмся по списку в алфавитном порядке.

Фрагмент этой самой тетрадки

Галя Азеева, жившая в Челябинске, распределилась с мужем – выпускником ЧПИ – в Курган. К сожалению, фамилию не помним. Проработав в Кургане несколько лет, семья уехала, возможно, в Челябинск. Адрес дома родителей в Челябинске уже не существует. Таня Веретенникова (Серебрякова), приехавшая из г. Глазов (Удмуртия), после института жила и работала в Свердловске. Информации о ней нет. Тамара Волошина (Ломакова) из Чебаркуля, после института вернулась домой, работала в библиотеке, затем перешла в какую-то другую сферу деятельности. Валя Захарова (Булгакова) из Ханты-Мансийска, вернулась домой, работала в Окружной библиотеке, затем в библиотеке Авиаотряда. Вышла замуж за архитектора - строителя аэропортов. Уехала с ним в Ригу. Связи пока не имеем. Тамара Зудикова (Брейль) из Челябинска, распределилась в юношескую библиотеку, вышла замуж и с семьёй мужа уехала в Германию. Валя Меньшикова (Ушикишвили) из Воткинска (Удмуртия), жила в г. Тольятти, последний раз в ОК появлялась в 2013 г. Надя Погорелова из Златоуста-36 (ныне Трёхгорный), родители давно уехали  в Украину. Информации нет. К сожалению, не смогли найти никакую информацию о Лере Бахановой (она пришла к нам, кажется, на четвёртом курсе), Люде Лановенко из Челябинска, Тане Лариной из Челябинска (фамилию мужа никто не помнит, они с Н.Брик перешли к нам из «режиссёров»),   Ларисе Тимоховой из Свердловска.

 

В поисках нам помогали коллеги из нескольких библиотек страны. Спасибо им за корпоративную солидарность! И отдельное спасибо за тетрадку – Регине Александровне!

 

Курьёзы

В первую (зимнюю) сессию мы сдавали экзамен по «Истории книги» Елене Ильиничне Коган. Мы её не боялись, так как уже знали её доброжелательность. Б.Т. Уткин был на экзамене ассистентом. Предмет был интересный, но довольно сложный из-за обилия фактов, историй, имён (впрочем, как и любая «История»). У меня ещё со школы был «пунктик» – брать билет левой рукой и сдавать экзамен в первой пятёрке, «чтобы не мучиться долго». Ответила всё по билету, Елена Ильинична задаёт вопрос: «Как Вы думаете, кто из просветителей в своём деле использовал девиз  «Non solum armis»? А я не только деятеля  не знаю, я значение этой латыни не понимаю, но спросить перевод не решаюсь. Сделала вид, что думаю и сказала, что не знаю. Елена Ильинична не отстаёт: «Вы подумайте, подумайте!» Снова «подумала» и додумалась: «Да ну их, этих просветителей. Назову любого, она и отстанет». И брякнула чью-то фамилию. «Правильно! – ошарашила меня Елена Ильинична, – Только ему мог принадлежать девиз «Не только оружием».

 Сдала экзамен и не ухожу домой, жду остальных. Настало время обеда, Елена Ильинична вышла из аудитории, сказала: «Следующий, заходите, там Борис Тимофеевич будет принимать», – и пошла в столовую. Шок! Мы Бориса Тимофеевича как педагога и человека ещё совсем не знали. Встречали его в коридоре, видели, как почтительно здоровались с ним второкурсники, и очень боялись как экзаменатора. Караул! Юра и кто-то из девочек понеслись вслед за Еленой Ильиничной, догнали уже у лестницы: «Пожалуйста, не уходите! Скажите, что вам надо, мы всё из столовой принесём!» Она культурно «послала» их, что-то типа: «Идите к чёрту», и пошла дальше. «Следующим» в аудиторию никто не заходит. Выходит Борис Тимофеевич, народ отпрянул от двери. Слегка просительным тоном он приглашает: «Заходите, не бойтесь, я хорошо принимаю». Не помню, кто был этот отважный «следующий». Не буду повторяться, как мы к нему относились, когда он стал нам читать «Общую библиографию»…

С Б орисом Т имофеевичем связана одна курьёзная история. Он был заядлый курильщик, видимо, ещё с фронта. В наши студенческие времена были распространены сигареты «Болгарский табак», на упаковке которых напечатаны две крупные буквы: БТ или BT. Идеальный вариант для «псевдонима»! Именно так и звали девочки своего куратора. Это была группа первого набора. Затем «Бэтэ» каким-то образом трансформировалось в уменьшительно-ласкательное «Бэтуська». А дальше – быль или легенда, скорее всего быль. Одна из студенток разыскивала своего куратора. Она шла на перемене по коридору, заглядывая во все аудитории подряд, и спрашивала: «Бэтуську не видели?». Так и дошла до нужного места, очередной раз автоматически спросив про Бэтуську, который сидел за чьей-то спиной. Чем закончилось – не знаю. (Галина Ермолаева).

Когда М.Д. Машин назначил экзамен на семь утра, я, естественно, пришедшая после всех, просто не успела к экзамену и пошла на следующий день с другой группой. Тут подходит ко мне одна наша девочка и говорит: «Вчера завалила, иду сдавать второй раз, скажи, какой будет билет, я его получше поучу». Я назвала номер билета и отметила, что может быть плюс-минус единица. Она зашла в аудиторию, следом я сдаю экзамен, выхожу и попадаю в дружеские объятья с возгласом: «Спасибо тебе! Тот самый билет! Был бы другой, не знаю, что бы было!»

Кстати, однажды в нашей библиотеке произошел курьезный случай. Пришла одна мама со списком зарубежной литературы для дочери-студентки. И по этому списку наши сотрудники всей библиотекой полдня искали «Дикого Мирона», который при дальнейшем выяснении оказался «Декамероном». Почерк у девочки был не очень… (Любовь Попова).

АИСТ

Наша сокурсница Эля Майер после института работает в Челябинской публичке. Однажды летом, в 70-е годы её командировали в мою библиотеку для проверки работы передвижек. Я договорилась с райкомовцами (сотрудники райкома ВЛКСМ) насчёт машины, и мы на их «газике» с Сашей Маштаковым поехали в небольшую деревню, где не было библиотеки, только передвижка. По дороге Саша познакомился с Элеонорой и рассказал, что едет он для того, чтобы проверить, как идёт сооружение АИСТа – а грегата и скусственной с ушки т равы. В тот год в области их активно сооружали в сёлах. Сначала заехали в контору к управляющему. Мы с Элей сидим в машине, ждём.

Саша выходит, быстро идёт к нам и объявляет мне: «Я ему сказал, что приехала корреспондент областной газеты «Комсомолец» насчёт АИСТа, ты будешь «корреспондентом». Я в ответ: «Каким корреспондентом?! Я же на всяких совещаниях перед ними с обзором книг выступаю, он меня мог видеть, и не раз!».

«Да-а, ты не подходишь», – расстроился Маштаков. И тут же нашёлся: «Тогда Вы – корреспондент, как Ваше отчество?», – обратился он к Эле.

 Эля ошарашена: «Я в этом ничего не понимаю!», –

 «А Вам и не надо, просто ходите и смотрите на него, он сам всё расскажет».

Мы обе растеряны. Тут выходит управляющий, и Сашка шёпотом рявкает: «Быстро решайте, кто корреспондент!», – «Эля!» – тоже шёпотом рявкаю я и поворачиваюсь к управляющему: «Здравствуйте!».

Саша представляет ему «корреспондента». Едем к АИСТу, заходим в какой-то большой сарай, управляющий старательно что-то рассказывает, глядя, в основном, на Элеонору, я стараюсь держаться позади, слегка выдвигая её вперёд. Управляющий заверяет, что АИСТ будет сооружён в срок. Благодарим, прощаемся, уезжаем. Ну, не честно! Но ведь реально мог быть корреспондент, да ещё неудобные вопросы бы задавал, зачем мужика расстраивать, у него и без нас проблем хватает. Мой комсомольский друг хорошо понимал, что отчёт управляющего перед районным комсомольцем, который ему не начальник, и отчёт перед представителем областной газеты, как говорится – «две большие разницы», степень ответственности совсем иная. В те времена публикация в областной газете могла привести к большим неприятностям для дающего интервью. Поэтому он стремительно организовал наш мини-спектакль! Так два библиотекаря поспособствовали техническому прогрессу в отдельно взятом селе с населением менее 300 человек. (Галина Ермолаева).

Помните, на последнем курсе мы исполняли песню:

«Представить страшно мне теперь,

 что я не ту открыл бы дверь,

другой бы улицей пошел

и ВУЗ культуры не нашёл».

 

А теперь можем добавить: библиотека –

«Это наша с тобою судьба,

Это наша с тобой биография»…

 

Послесловие

Память человека индивидуальна и избирательна. Она фиксирует события по неведомым нам законам. Много чего хранит она в своих ячейках. Иногда информация всплывает сама, иногда мы её достаём определёнными усилиями и испытываем волнение, радость, печаль, стыд, в общем, всю палитру чувств. Вспоминая родной ЧГИК только добрым словом, мы надеемся, что и сейчас в нём есть свои Ермаковы, Уткины, Удлеры, Гордеевы.. А также Фейгины, Пермяковы, Завражновы, Устьянцевы, Егоровы, Минеевы…

Мы оставляем потомкам построенный нами дом – библиотеку от фундамента до крыши. Его посетили тысячи человек, и нашли в нём помощников, советчиков и верных друзей – людей и книги.

Мы безмерно благодарны всем, кто участвовал в нашем проекте.

За то, что откликнулись, поделились, позволили окунуться в юность, где мы были все такие красивые, такие умницы, такие хорошо воспитанные. И совершенно не имели понятия, какая жизнь ждала нас за порогом нашего БИБфака. (Наташа Зель).

За то, что поняли, как успешно сложилась наша профессиональная судьба, какой огромный вклад внесли в интеллектуальное развитие тысяч людей, да и просто помогали им жить.

За высокий профессионализм и активную жизненную позицию, которые повышали престиж библиотекаря в обществе.

За то, что заложенные и развитые в нас родителями, школой, институтом, коллегами черты характера позволяют уважать себя. 

За то, что мы, по-прежнему, такие красивые, умные, хорошо воспитанные, а ещё дорогие,  любящие, любимые, терпеливые, порой ворчливые …

В общем, счастливые. По-крайней мере свои «сто часов счастья», наверное, получили.

 

 

 

2013 г. Регина Александровна организовала встречу и пригласила на шикарную «Феерию» по случаю 45-летия института.

Составители текста: Галина Ермолаева, Светлана Трубкина, Людмила Минеева,

Регина Гордеева

 

PS.  Если кто-нибудь захочет пообщаться с кем-то лично, сообщаю, что в «Одноклассниках» или «ВКонтакте» есть Люба Вепрева (Черина) – Тюмень, Галя Ермолаева (Гонтарь) – Сатка, Наташа Зель – Берлин, Люда Минеева (Щетинита) – Курган, Люба Попова (Агеева) – Копейск, Люда Слепцова (Новикова) – Ханты-Мансийск, Светлана Трубкина (Трубченинова) – Златоуст, Наташа Устьянцева (Вострикова) – Курган. У Наташи Быковой (Кубраковой) есть аккаунт в Инстаграм – @kubrakova.n].

 

Будучи техническим составителем (на моём компе всё это печаталось), злоупотребляла возможностями насыщения текста своими воспоминаниями. Нахлынуло, затянуло… Уж не взыщите! 

 Если и на кого-то из вас нахлынет, с удовольствием добавлю вашу информацию. Возможно, у кого-то будет информация о тех, следы которых пока затерялись.   Помните, есть в библиотеках такое понятие – «Продолжающиеся издания», их картотеку в публичке Света Шатрыкина вела. Так пусть же продолжается и наш «обзор»…

 

 

Наша сумбурная фотогалерея…

 

 

 

В центре, между двух Наташ – Аля Садыкова из 160 гр. Остальные – наши.

 

 

 

 

Принц на субботнике нашёл туфельку…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Татьяна Бородина, коллега Раи, выпускница ЧГИК

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Я так хочу, девчонки, вам в глаза взглянуть…