Профессия как подарок судьбы

Профессия как подарок судьбы

Память, память за собою позови В те далекие, промчавшиеся дни. Ты друзей моих ушедших оживи, А друзьям живущим молодость продли! Память, память, ты же можешь, ты должна На мгновенье эти стрелки повернуть… Я хочу не просто вспомнить имена, Я хочу своим друзьям в глаза взглянуть…

 

Предисловие

Оглядываясь порой на довольно длинный пройденный нами путь, невольно погружаешься в воспоминания. Вспомнилось, что когда ещё учились, мы обсуждали только что напечатанную повесть Ю. Трифонова «Предварительные итоги», герои которой, кажется, перешагнули 40-летие. Наше нынешнее возрастное состояние «окружило» цифру 70. Вряд ли получится встретиться со всеми. Вот мы и подумали, что современные информационные технологии позволяют нам пообщаться виртуально.

В нашей жизни случалось всякое, не только радостное или трудное, но и печальное, и трагическое. Мы сконцентрировались только на профессии, уважая неприкосновенность частной жизни. Как назвать сей документ, который вам предстоит прочитать и просмотреть? На библиотечном языке это похоже на обзор. Только не книг, а наших профессиональных судеб.

Не судите строго составителей, это наш первый опыт. Возможно, встретятся какие-то неточности по прошествии стольких лет…

 

Почему ЧГИК?

 

Челябинский Государственный институт культуры открылся в 1968 году. Он был седьмым по счёту в Советском Союзе и единственным на огромной территории Предуралья, Урала, Зауралья и Западной Сибири. В 1969 г. мы поступили на библиотечный факультет на отделение массовых и научных библиотек, а ещё было отделение детских и школьных библиотек. Конкурс был девять (!) человек на одно место. Из этого понятно, каким высоким был уровень нашей подготовки.

Абитуриенты поступали из разных уголков страны, даже из Магадана. Выбирали профессию в те уже далекие годы не по экономическим причинам. Как доказательство – опрос студентов на лекции по политэкономии, проведенный Федором Михайловичем Губницким. «Кто из вас знает, какую зарплату будете получать после окончания вуза?». Из 120 человек нашего курса только 7 человек знали свою будущую зарплату. (Людмила Минеева - Щетинина).

Главным мотивом при выборе профессии была любовь к книге, литературе. Все мы были гуманитариями. Ну и, конечно, были индивидуальные потребности и обстоятельства.

Выбор у «бедного гуманитария» был невелик. Филологический факультет во времена нашего абитуриентства предполагал преимущественно преподавание в школе, для немногих – в вузе. Факультет журналистики требовал наличия публикаций и литературного таланта. Очень привлекал факультет иностранных языков, но и этот путь в большинстве случаев привёл бы в школу. Этот вариант отпадал изначально, плохим педагогом становиться не хотелось, а призвания к этой достойной профессии не было, хотя мама и сестра были замечательными педагогами. Зато была любовь к книге и чтению, хотя, как выяснилось, для работы в библиотеке нужно ещё множество других знаний и умений. (Светлана Трубкина (Трубченинова).

 

Я поступала в институт за школьную дружбу, потому что две мои верные школьные подруги подавали свои документы в ЧГИК, и, конечно, потому что моим любимым предметом была литература. В выборе вуза я не ошиблась, действительно литературы было очень много, списки для чтения на лето были длинными и спрос преподавателя был строгим. Любимый преподаватель зарубежной литературы Ирина Михайловна Удлер говорила, что мы должны знать литературу, лучше, чем студенты педагогического вуза. (Людмила Минеева).

 

Галина Ежова поступила в недавно открытый Институт культуры почти против воли семьи – отец и брат были инженеры и к гуманитарному образованию относились скептически. У мамы же не было сомнений в избранном пути, и со студенческих лет она чувствовала, что оказалась в своей среде и занимается своим делом. (Марья Аникина, дочь Галины Ежовой – Аникиной).

 

Я влюбилась в книги еще в детстве. Первое, что я запомнила, когда отец за руку привел меня в библиотеку, — это особый, ни с чем несравнимый книжный запах. Он сопровождает меня всю жизнь. В школе я очень многим увлекалась, занималась в театральных кружках,  потом подумывала стать журналистом и даже геологом, но по совету отца остановилась на библиотечном факультете института. И ни разу об этом не пожалела. Библиотекарь — это настолько увлекательная и разноплановая профессия, дающая возможность совершенствоваться самой и помогать в этом другим, что другой такой на свете, пожалуй, больше и нет. (Раиса Завражнова - Морозова)

Кроме гуманитарного склада и любви к чтению во мне сформировалась тяга к общественной деятельности. В родной Кизильской средней школе (300 км от Челябинска) идеологическое воспитание было на высоте, и я постоянно занимала какие-то «должности». В 14 лет вступила в комсомол и через несколько месяцев возглавила комсомольскую организацию школы. Так и «комсомолила» до 28 лет (граница пребывания в ВЛКСМ по возрасту). Библиотеки в то время играли важную роль в идеологии. Телевидение до нас долго не доходило. Да и на ТВ идеологическое содержание зашкаливало и обрастало анекдотами. Поэтому население, особенно дети, охотно читало библиотечные книги и журналы, на подписку которых денег не жалели. Библиотекари должны были усердно продвигать «книгу в массы», проводя различные мероприятия. Всё это меня вполне устраивало, и я очень хотела стать библиотекарем. А после того, как я впервые зашла в институт и сдала документы, мне захотелось в нём учиться очень-очень-очень! (Галина Ермолаева - Гонтарь). Профессию библиотекаря выбрала просто из-за отсутствия большого выбора в Челябинске. Будучи ребёнком учительницы, знала всю «изнанку» учительской профессии и она меня отталкивала. «Политех» отпадал, так как я по натуре чистый гуманитарий. И тут вовремя открылся институт культуры, выбор был сделан. (Светлана Шатрыкина).

Моя профессия началась с МАМЫ. Я всегда была в основном гуманитарием, хотя в школе мне было интересно все. И была бы мне дорога в пединститут и осталась бы я с одним предметом, но на мое счастье в Челябинске открылся институт культуры. И главное, с БИЛИОТЕЧНЫМ ФАКУЛЬТЕТОМ. И мама, как педагог, сразу поняла, что это мое. И я за это благодарна ей всю жизнь, потому что наша профессия – это весь мир! (Любовь Попова (Агеева). В институт культуры, можно сказать, пришла случайно, поскольку ничего не знала о профессии библиотекаря. А осталась с этой профессией на всю жизнь благодаря преподавателям, с которыми там встретилась. Я считаю, нам очень повезло, что мы учились у людей, которые знали об этой работе не понаслышке. Как рассказывал о библиографии Борис Тимофеевич Уткин!!! Это же была поэма, а не лекция. Нам дали хорошее образование в нашем родном институте, а главное привили любовь к этой профессии. Все мои подруги, с которыми я поддерживаю связь, остались в профессии на всю жизнь. (Наталья Устьянцева – Вострикова).

Альма - матер

В первый год нашей учёбы все студенты и преподаватели размещались в одном корпусе, который позже стали называть «старым». В ожидании завершения строительства нового корпуса руководство закупало новую мебель, которую аккуратно складировали в широких коридорах до самого потолка. Студенты культурно-просветительного факультета использовали для репетиций все свободные части коридоров, лестничных площадок и даже просторных туалетов. «Режиссёры» разыгрывали этюды, танцоры танцевали, а из туалетов звучала музыка баянов, аккордеонов, домры… Работали мы и на стройке нового корпуса: выносили мусор, мыли окна.

Это был всего лишь второй год работы института, и он продолжал комплектоваться не только оборудованием, но и главным для ВУЗа компонентом – коллективом преподавателей. Часть наших педагогов до прихода в институт имели за плечами большой опыт преподавательской работы, публикации научных работ и учёные степени. Другие – бесценный опыт работы в крупнейших библиотеках города. Институт на наших глазах разрастался во всех смыслах и был сравним со строящимся зданием. Говоря образным языком, преподаватели были искусными архитекторами, прекрасно знающими теорию и умеющими донести её до студентов. Но в то же время им довелось быть чернорабочими, строящими фундамент в прямом смысле своими руками. Получив во владение пустые кабинеты с простенькой мебелью, они принялись оснащать их всем необходимым для учебного процесса. Для того, чтобы обеспечить качественные практические  занятия, преподаватели  прилагали  титанические усилия.

В 70-е годы мы – педагоги библиотечных кафедр – использовали поездки на учебно-консультационные пункты для обследования обменных фондов областных библиотек, чтобы доукомплектовать фонды кабинетов. Мне, например, удалось найти очень много ретроспективных библиографических пособий, необходимых для занятий по моему предмету - «Библиографии естествознания, техники и сельского хозяйства», которые иначе негде было достать и которые не переиздавались. «Мой фонд» удивил в хорошем смысле приезжавшую к нам читать лекции кандидата педагогических наук, доцента Ленинградского института культуры Г.В.Гедримович. Она не могла поверить, что нам – молодому институту – удалось так хорошо скомплектовать фонд кабинета библиографии по естественнонаучной и технической тематике. (Регина Александровна Гордеева).

Блистательная команда наших педагогов отличалась не только отличным знанием своего предмета, но и тем, что каждый был незаурядным человеком.

 

В первые же дни учёбы мы познакомились с Александром Ивановичем Лазаревым. О нем я узнала еще школьницей от молодой учительницы физики. Она сказала, что студенты педагогического вуза сбегали со своих профильных предметов, чтобы послушать его лекции. Нам повезло, Александр Иванович читал на нашем курсе русский народный фольклор и древнерусскую литературу. Да, это преподаватель от бога, с ним было интересно и на лекциях, и на демонстрациях, и на выпускном вечере.

Кроме литературы мне очень нравились лекции по истории изобразительного искусства, психологии, спецкурс «Художественная иллюстрированная книга» и далекий от литературы предмет «Научный коммунизм», потому что преподаватели отлично знали свой предмет и имели талант публичного выступления. (Людмила Минеева).

Очень повезло с преподавателями, общеобразовательный блок дисциплин был просто замечателен, дремали, пожалуй, только на «Истории КПСС». На всю жизнь привила любовь к зарубежной литературе Ирина Михайловна Удлер.

Уровень образования в нашем вузе был достаточно высок. И где это видано, чтобы на лекции по «Научному коммунизму» на 4-то курсе студенты не ленились прибыть к первой паре! Казалось бы, одна идеология, а какие были лекции и масштаб личности преподавателя В.Михайлова! Или «Научный атеизм» в исполнении Елены Николаевны Алешко – её лекции и семинары тоже старались не пропускать. Обаятельный и весьма ехидный Фёдор Михайлович Губницкий… С ним была нескучна даже политэкономия социализма.

Жаль, не было ораторского искусства. Маловато по программе было лекций по  психологии, которую классно вела Вера Ивановна Малинина. Мне повезло: она дополнительно к лекциям вела кружок (может, называлось это по-другому), где удалось познакомиться поближе и поработать с этим замечательным человеком. До сих пор психологию люблю, много читаю, благо, сейчас литературы по психологии в изобилии. (Светлана Трубкина).

Михаил Дмитриевич Машин – это преподаватель-фейерверк, впоследствии доктор наук, профессор университета. Смотрели и слушали историю СССР с интересом и улыбкой при исторических анекдотах. А как было весело сдавать экзамен в 7 часов утра в воскресенье, потому что нашему преподавателю надо было ехать на рыбалку. О своем намерении он честно сообщил нам накануне. Самые умные сразу отреагировали: «Дополнительные вопросы задавать не будете? – Не буду! – Мы согласны!». Всем всё понравилось. Следующая группа  сдавала экзамен уже с 6 часов…

«Научный атеизм» с его страшным названием! Не было у нас никакого атеизма, была история религии, научно обоснованная, без сарказма и критиканства, с большим уважением и реальной оценкой. Это помогало и в годы гонения, и в годы восхваления религии и церкви знать, понимать и оценивать происходящие события. Спасибо Вам, Елена Николаевна Алешко! (Любовь Попова).

Иностранная литература в лице Ирины Михайловны Удлер открыла нам целый мир, мир незнающий границ и национальностей, а только соприкосновение душ, объяснение мира, желание постичь суть других стран.

По-моему, после института я несколько лет за некоторыми исключениями читала исключительно зарубежную литературу, благо всегда работала в хороших библиотеках. (Любовь Попова).

Помню рассказы мамы о преподавателях. 30 лет спустя я училась в университете у них же, и было весьма забавно сравнивать впечатления. Доктор наук, профессор Вячеслав Михайлович Михнюкевич в маминых воспоминаниях был совсем юным и так робел перед студентками, что на лекциях читал стихи Пушкина по бумажке.

Ирина Михайловна Удлер – ныне доктор наук, профессор ЧелГУ – и сейчас остаётся неизменна и легендарна в своём стремлении привить студентам вкус к современной зарубежной литературе. Удивительно, что она помнит почти всех своих студентов спустя десятилетия. (Марья Аникина, дочь Галины Ежовой) Действительно, помнит. На курсах повышения квалификации в 2005 году мне довелось прослушать её шикарную лекцию по постмодернизму. Конечно, помчалась поздороваться лично, Ирина Михайловна вспомнила наш курс и многих его студентов поимённо. (Светлана Трубкина).

Давид Александрович Гольдштейн преподавал детскую литературу так, что его занятия воспринимались не как учебный элемент, а как увлекательное дружеское общение. Он был лично знаком с некоторыми детскими писателями, знал много интересного из жизни известных писателей – того, что нигде не публиковалось. И всегда присутствовал юмор. На одном из семинаров он открыл нам сонеты Шекспира в переводе С. Маршака – совсем не детская тема, но ведь Маршак! И оживлённая дискуссия о философском смысле сонетов. Он учил нас думать о смысле жизни.

 

Профессиональные дисциплины преподавали великолепно!Знания по библиотековедению давали нам преподаватели, влюбленные в свою науку. Вера Акимовна Ермакова («Общее библиотековедение» и «Каталоги»), Майя Александровна Игнатьева-Антонова («Книжный фонд»), Галина Исааковна Боруля («Организация работы библиотеки») имели большую практику и могли приводить множество реальных примеров, иллюстрирующих теорию.

Самым первым профессиональным предметом было «Библиотековедение». Вера Акимовна Ермакова – первый декан библиотечного факультета, прошедшая все ступени библиотечной работы от библиотекаря до заведующей методическим отделом областной научной библиотеки – своим ораторским мастерством буквально погрузила нас в чарующий мир библиотечной жизни. Светлана Трубкина назвала её примой библиотековедения за такое преподнесение не самого увлекательного предмета. После её лекций и семинаров хотелось ехать в районные, сельские библиотеки, чтобы на практике воплотить услышанное.

В дальнейшем Галина Ермолаева, получив Диплом с отличием и преимущественное право выбора при распределении, так и сделала – уехала заведовать районной сельской библиотекой.

  Вера Акимовна Ермакова так меня вдохновила на создание каталогов, что я на каждом новом рабочем месте начинала сразу же приводить в порядок каталоги. (Наталья Устьянцева).

Навсегда запомнился алфавитный каталог с его описанием, правильность которого жирными точками внушала нам Вера Акимовна Ермакова. А наш замечательный куратор Регина Александровна Гордеева преподавала нам систематический каталог, который вместе с книгами систематизировал все окружающее пространство и вместе с ним наши знания. Особо вспоминается Борис Тимофеевич Уткин, который, преподавая общую библиографию, сделал эту сухую науку интереснейшим предметом. А отраслевые библиографии отразили весь мир. Никогда не забуду наставления на предмете «Работа с читателями»: «Вы будете читать то, что будут читать немногие, но когда вас будут просить книгу на ваш вкус, вы должны будете понять каждого человека и дать ему ЕГО книгу». (Любовь Попова).

Библиография нравилась всем! Огромное удовольствие получали на практических занятиях по разысканию ответов на каверзные вопросы читателей-педагогов.

О кафедре библиографии можно говорить бесконечно. Это просто звёздный состав, который привил нам любовь к поиску информации, широту мышления и множество других полезных качеств. Самыми добрыми словами вспоминаем каждого педагога.

Борис Тимофеевич Уткин был руководителем двух моих курсовых работ. Это был человек широчайшей эрудиции и глубокой внутренней культуры. Он удивительно деликатно, с присущим ему мягким юмором направлял мои разбросанные идеи в нужное русло, и в итоге оба раза оценка была отличной. Как руководитель Борис Тимофеевич был очень корректным и доброжелательным человеком, интереснейшим собеседником. Никогда не настаивал на своём, старался аргументировано убедить и направить в нужную сторону. Вспоминается его небыстрый своеобразный говорок, добрейшие глаза и сумасшедшая эрудиция. Уважением среди студентов пользовался абсолютным, и прозвище «ходячая энциклопедия», безусловно, отражало этот факт.

Елена Ильинична Коган – это тоже человек, поражавший широтой и глубиной знаний, желанием передать их вечно куда-то спешащим студентам. Необидная ироничность была её визитной карточкой в общении.

Очень повезло с библиографией искусства. Что греха таить, большинство из нас имели не слишком много познаний в этой области. И сейчас, когда появилась возможность увидеть музеи Москвы, Петербурга, Парижа, я с благодарностью вспоминаю Людмилу Михайловну Мельникову прежде всего, как нашего проводника в мире искусства. (Светлана Трубкина). Л. М. Мельникова была для нас проводником в мире искусства. Это очень пригодилось мне, когда я несколько лет работала в профессиональном училище в библиотеке и преподавала «Эстетику» (Людмила Слепцова).

 

Исаак Григорьевич Моргенштерн появился в институте, когда мы учились на четвёртом курсе. Поэтому его спецкурс по библиографоведению слушали не все, а по выбору из нескольких спецкурсов. У него лицо было необычным, маленьким для его роста. Сначала студентки его разглядывали. Через пару лекций перестали разглядывать и развесили уши. Так он всех и «гипнотизировал» голосом, интонациями, добрыми глазами, а главное – содержанием лекций. Он был не просто преподаватель, он был УЧЁНЫЙ – библиографовед, книговед, доктор педагогических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ, действительный член Международной академии информатизации, опубликовал свыше 400 работ, из них 18 книг, включая разработанный им «Профессиональный кодекс библиографа». Повезло нашим последователям-студентам!

Как принято во всех учебных заведениях, преподаватели периодически проводили открытые для коллег занятия. Темой семинара Е.И. Коган была краеведческая библиография. Студенты сидят ближе к доске, преподаватели – в последнем ряду. Сначала всё идёт спокойно, «чинно, благородно»… Потом возникает лёгкая дискуссия: отношение к понятию «земляки». Кто это? Те, кто родились в данной местности? А если их малыми детьми увезли отсюда, как кинорежиссёра С.А. Герасимова трёхлетнего увезли из Челябинской области? Или тот, кто приехал уже зрелым человеком, но своими трудами прославил этот город (село)? Градус дискуссии повышается, возникают новые версии. Кто-то из преподавателей-зрителей поднимает руку и просит слова. Другие тоже хотят высказаться. В какой-то момент я поворачиваюсь лицом к педагогам и говорю: «Пересаживайтесь ближе к нам, легче будет спорить». Потом вижу лицо Елены Ильиничны с выражением крайнего изумления моей выходкой. (Галина Ермолаева).

Регина Александровна Гордеева преподавала, пожалуй, самый сложный библиографический предмет «Библиография естествознания, техники и сельского хозяйства», который знала великолепно.

 

Я всегда мыслила себя руководителем чтения, да и по диплому я библиотековед, а не библиограф. Но Судьба, как ей и положено, посмеялась надо мной, и всю жизнь я проработала библиографом – сначала три года в публичной, затем 9,5 лет в Центральной научно-технической библиотеке. Затем 24 года преподавателем библиографии в Челябинском государственном институте культуры. Пришлось учиться в аспирантуре, много доучиваться на практике, много читать специальной литературы. (Регина Александровна Гордеева).

 

Техническая библиография, которую Регина Александровна читала, была для нас не самым лёгким предметом, и сейчас мы понимаем, сколько сложно было педагогу донести её до гуманитарных девичьих мозгов.

Запомнилась одна ситуация, о которой мне рассказала Наташа Пермякова. Они с подругой задержались в институте после занятий по каким-то делам. Когда освободились, Регина Александровна обратилась к ним с необычной просьбой: послушать фрагменты её предстоящей лекции и высказать своё мнение о том, насколько трудно им будет воспринимать информацию. Материал действительно был сложным. Студентки послушали, потом вместе обсудили лекцию. Это какой же уровень ответственности педагога надо иметь! Спустя много лет, когда я сама, имея библиотечное образование, стала преподавателем технического училища, не раз вспоминала эту историю. «Пробных» лекций пэтэушникам я, конечно, не читала. Но всегда старалась предположить, насколько понятно и интересно будет им на моём занятии.

К вопросу о сложности предмета. Мы осваивали не только современную библиографию, но и историю развития её отрасли. Врезалось в память, как я, готовясь к экзамену, ходила по комнате туда-сюда и бубнила: «Роспись книг, изданных на русском языке, по предметам, относящимся до горной части» – так назывался библиографический указатель одного из прошлых веков. Возможно, это был знак того, что Судьба со временем отправит меня в «горную часть» Челябинской области…

Подобного рода ситуаций, происходивших при изучении любых предметов, множество. Тогда для нас, да, наверное, и для педагогов, это было нормой. А сейчас я понимаю, что применительно к процессу обучения это было счастьем. (Галина Ермолаева).

Библиотечный факультет, действительно, особенный. Он давал, помимо профессиональных знаний, очень важный общекультурный фундамент. И мама, и её коллеги всегда могли быстро найти любую информацию, грамотно подать любую тему любой аудитории, организовать и рабочий процесс, и увлекательный отдых. И эти умения с годами не пропадали. (Марья Аникина)

Учились мы с удовольствием, как все студенты, немного хулиганили, иногда пропускали лекции, которые казались скучными, сбегали на интересный фильм или просто погулять по весенним улицам. Не пропускали ни одной театральной премьеры. Хватало времени на занятия спортом. (Светлана Трубкина).

Конечно, четыре года в ВУЗе, это не только учеба, но и прекрасное свободное времяпровождение: концерты, спектакли, новые фильмы, спортивные состязания… В нашем ЧГИКе мы ходили и на премьерные спектакли, концерты наших же студентов, особо популярен был КВН. Ждали мы каждый выпуск студенческой газеты «Камертон», в нашей группе были её корреспонденты – Юрий Фейгин и Раиса Завражнова. (Людмила Минеева).

Вспоминаются наши литературные вечера, где мы обсуждали новинки литературы и читали стихи. А потом из любимых стихов формировали литературные вечера и ездили с ними по направлению института. А там под фортепьянный аккомпанемент нашей музыкальной звездочки Нади Погореловой читали под лунную сонату стихи А. Вознесенского. И все это организовывала наш куратор Регина Александровна Гордеева.  (Любовь Попова).

Все годы учёбы мама вспоминала как светлое, радостное, насыщенное яркими событиями время. Институт, действительно, был средоточием живой молодой культурной жизни, где библиотекари общались с режиссёрами и актёрами, а потом все вместе шли на танцы, на которых играл ещё начинающий «Ариэль». Новинки литературы надо было «доставать», быстро читать и передавать подругам, чтобы потом вместе обсудить прочитанное. (Марья Аникина).

Приезжие студенты жили в арендованном общежитии. Жили дружно, иногда ходили на ужин друг к другу. Нашу комнату звали «Ханты», так как мы приехали из Ханты-Мансийска. Когда мы на большой сковороде жарили картошку на сале, кто-нибудь громко объявлял в коридоре: «Ханты картошку жарят!». Голодный люд тянулся к нам со своими вилками. Мы старались их перехитрить – ели ложками. Не до этикета! (Людмила Слепцова).

 

Запомнилась наша, не лишенная экстрима, поездка в Крым после второго курса в составе чуть более 10 человек. Поехали девочки заработать денежек и отдохнуть у моря. Организаторами были наши северянки – так метко окрестила девчонок Наташа Зель – Люда Слепцова, Валя Захарова, Люба Вепрева и их подруга из Ханты-Мансийска – хулиганка-заводила Надя Воротникова. Из нашей группы еще были Рая Завражнова и Надя Погорелова. В Джанкое что только мы не убирали: черешню, вишню, помидоры… По вечерам были танцы и местные кавалеры. Рая Завражнова всерьез «разбила» сердце одному из них.

Заработали мы немного, хватило на поездку в Севастополь, посмотрели город-герой в День Военно-морского флота. А потом в Ялте в отсутствии валюты спали под лежаками на пляже. Незабываемые южные рассветы были нам наградой. Потом досыпали уже на лежаках и просыпались, когда яблоку было негде упасть. Хорошо, что билеты на обратную дорогу были куплены заранее…Зато помнится эта поездка гораздо лучше последующих, с комфортом и удобствами. (Светлана Трубкина).

Наш куратор

Регина Александровна Гордеева окончила знаменитый Ленинградский институт культуры. Многие его преподаватели и сокурсники были авторами учебников, по которым потом учились мы. Помимо учёбы занималась спортом и получила первый разряд по  спортивной гимнастике, выполняла много общественной работы, являлась председателем Совета физкультуры института. У неё была великолепная спортивная фигура!  В 1956 году получила направление на работу в Челябинск и начала работать библиографом в областной публичной библиотеке.

Куратором группы Регина Александровна стала впервые. Приехав из Ленинграда, она привезла питерскую интеллигентность и заботу-дружбу. Нас сплотило первое мероприятие – посвящение в студенты. Вместе что-то сочиняли стихами и прозой, репетировали, Наташа Зверева испекла торт в виде книги, который потом кому-то вручали. Чтобы мы смогли на сцене сконцентрироваться, договорились смотреть в зал на куратора. На Регине Александровне было заметное красивое пастельно-розовое платье. Глядя на неё, мы декламировали, держа в руках раскрытые толстенные книги:

День-ночь-день-ночь — мы сидим над книгами,

День-ночь-день-ночь — мы мозгами двигаем.

И только-пыль-пыль-пыль —  от желтеющих страниц!

И отдыха студенту ЧГИКа – нет!

На словах «пыль» с силой захлопывали книги, между страниц которых была обильно насыпана порошковая пудра. Перефразировать Р. Киплинга:

«День-ночь-день-ночь — мы идем по Африке,

День-ночь-день-ночь — все по той же Африке.
       Пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог!
       Отпуска нет на войне!» – предложил Юра Фейгин, самый эрудированный из нас.

Р. А. Гордеева была все четыре года нашим куратором, видимо, поэтому больше вспоминаю её в этом качестве. Наверное, наша непростая группа доставила ей немало педагогических проблем. Характеры были разнообразные, много спорили, что-то доказывали, одним словом, не скучали никогда. Мы были частыми гостями в семье Регины Александровны и её мужа, Юрия Николаевича, это неформальное общение очень сближало. И сейчас, по прошествии стольких лет, нам всегда есть о чём поговорить, вот только встречаемся реже, чем хотелось бы. (Светлана Трубкина).

Регина Александровна Гордеева. Жизнерадостный и строгий педагог, старалась сдружить нас, одногруппников, живущих и в домашних условиях областного центра, и в общежитии. Запомнился поэтический вечер при свечах. Экскурсия на Челябинский металлургический комбинат, которую организовала Регина Александровна, нас потрясла. Такого мероприятия не было ни у кого, ни в каких программах. А у нашей группы было! Мы увидели весь цикл производства, на наших глазах разливали выплавленную сталь, в воздухе мелкими частицами летал графит. (Людмила Минеева).

Наверное, у всех студентов есть своё слово, которым называли преподавателей и уж обязательно кураторов. Своего куратора мы, не мудруя, звали Региной, без отчества. Однажды я «прокололась». Группа собралась в коридоре кучкой на какое-то собрание, пока искали свободную аудиторию. Я подхожу и спрашиваю у Любы Егоровой: «Регина придёт?» Люба молчит и удивлённо на меня смотрит. Я повторяю: «Ты не знаешь, Регина придёт?». Люба отвечает: «Регина Александровна!» – с ударением на отчестве. И тут слышу голос самой «Александровны», стоящей в сторонке среди студенток: «Галя, я уже здесь». Я опешила, растерялась, помолчала и нашла «выход», пробормотав: «Я за ключом», – отправилась к вахтёру. (Галина Ермолаева).

Прошло уже 50 лет! Она осталась такой же: внимательной, заботливой, человеком с доброй энергетикой, красивой женщиной. Помнящей всё, вся и всех до сих пор! Она пишет интересные статьи, которые читаются как остроумные рассказы о себе и своей эпохе. Книга «37-й год. Война... История девочки в истории страны» – это автобиография обыкновенной девочки, подростка, девушки в необыкновенное время. И мы для неё – «девочки».

Слово куратора

Меня пригласили на кафедру библиографии ЧГИК в 1969 г. и сразу назначили куратором группы 150 библиотечного факультета. Преподавательскую работу надо было осваивать с нуля и совмещать ее с кураторством. В «моей» группе было 32 девушки и один молодой человек. Группа оказалась очень сильной, и в ней никогда не было проблем с успеваемостью. Это объяснялось тем, что студенты при поступлении прошли жесткий конкурс. Кроме того, у половины группы уже имелся трудовой стаж, а некоторые из них имели среднее специальное образование. Если кто-то и отчислялся из группы, то не из-за неуспеваемости, а по разным личным обстоятельствам.

Они были инициативны, талантливы и дружны между собой. Звездочками в группе стали Галя Ермолаева, Люба Егорова, Наташа Пермякова, Наташа Устьянцева как организаторы комсомольских и групповых общественных дел – бессменные комсорги и члены комсомольских бюро – факультетского и институтского и старостата. Рая Завражнова – с ее поэтическим талантом, Света Трубкина – с ее интересом к театру, Юра Фейгин – с его интересом к библиотечной науке, Надя Ключка и другие девочки были активны и участвовали во всех делах группы. Уже на первом курсе на Дне посвящения в студенты группа выступила блестяще – на мой взгляд, лучше всех других. Они вышли на сцену в сделанных из ватмана очках и разыграли целую сценку с книгами. Все готовили сами. Это было великолепно! В группе постоянно проводились политинформации силами самих студентов, обзоры по отдельным газетам и журналам. Проводились «Ленинские зачеты», на которых доклады делали члены группы. Всем очень понравился «Вечер поэзии», проведенный на четвертом курсе. Он был организован с чаепитием, при свечах. На вечере присутствовали некоторые мужья и друзья студенток, в том числе и мой муж.

Большая часть группы жила в общежитии, арендованном институтом у какой-то организации парикмахерских. В комнатах было по 6-8 человек – ведь в ЧГИКе тогда не было своего общежития. Но на этом никто не зацикливался. Все жили дружно, ходили на демонстрации, в кино и театры – мои любимые девочки и один мальчик.

Большинство мечтали стать библиографами и многие ими стали. Почти никто не ушел из профессии. А если и ушли по каким-то личным обстоятельствам, то некоторые плавно перешли из библиотекарей в педагоги. Незаживающая рана – гибель Юрия Фейгина в самом начале его профессиональной деятельности в Кургане – героическая гибель! А ведь он еще в институте под руководством Е.И.Коган начал разрабатывать научную тему библиотерапии и обещал стать известным ученым. На сегодня к этой незаживающей ране прибавилось еще пятеро. Светлая им память!

Могу сказать, что «мамой» для них я никогда не была. Все в моей группе были «птицы высокого полета», я их уважала и уже на первом курсе считала взрослыми людьми. Я и вела себя с ними как с взрослыми все четыре года и очень многому у них научилась. Спасибо им всем! (Регина Александровна Гордеева).

Регина Гордеева. Студентам Курсовые, курсовые – радость творчества и бед, Черновые, чистовые – наконец, венец побед. Горе тоже было с нами, но оно прошло, прошло, И его немного было – всё с водою утекло. А теперь хочу напомнить, что друзья мы навсегда. Не забудьте, напишите, если будет в нас нужда.   (Писано на салфетке на выпускном вечере. 70-е годы).

Деканы

 Декан – это глава факультета. На библиотечном факультете было три кафедры преподавателей: «Библиотековедение», «Библиография», «Детские и школьные библиотеки». Декан одновременно являлся преподавателей одной из кафедр. В наши годы было два декана: сначала Вера Акимовна Ермакова, затем Майя Александровна Игнатьева (Антонова), обе работали на кафедре библиотековедения. Студенты, как с деканом, с ними общались нечасто. Вся информация шла через нашу