Шаман и измененные состояния сознания

Одними из наиболее популярных терминов, используемых в отношении состояния шамана во время его путешествий душой по иным измерениям, являются термины «транс» и «экстаз». Но что скрывается за ними? Известный французский антрополог Р. Амайон [11] подвергает эти термины жестокой критике по причине их неточности и неопределенности. Танец шамана; каталептическое состояние, в котором по поверьям душа шамана покидает тело; поведение шамана, напоминающее истерический припадок – все это называют шаманским трансом. Подобное объединение в рамках одного понятия совершенно различных явлений сильно запутывает понимание и без того чрезвычайно сложного вопроса природы и сущности шаманизма и его психологической стороны.

Существует точка зрения, что транс шамана это не более чем своеобразная актерская игра. Внешне камлание, действительно, напоминает театральное представление, в котором самозабвенно главную роль играет шаман. Со стороны камлание выглядит как рассказ шамана о совершаемых им в иной реальности действиях, которые он предпринимает для достижения той или иной цели (лечение больного, проводы души на «тот свет» и т.д.). Одна из наиболее распространенных точек зрения определяет шаманский транс как форму самогипноза [12]. Популярным является взгляд на транс шамана, как на особенное состояние, не сводимое ни к чему другому. Поэтому оно получает свое самостоятельное наименование – «шаманское состояние сознания» [13].

Насколько правомерно говорить о трансе шамана как об уникальном состоянии, и какие аналогии оно имеет с другими похожими состояниями можно узнать только благодаря междисциплинарным исследованиям. Стоит отметить, что попытка говорить о трансе шамана как о каком-то одном определенном состоянии обречена на провал. Во-первых, шаманский транс может иметь определенные специфические особенности, когда мы переходим от одного шамана к другому, от одной культуры к другой. Во-вторых, во время камлания шаман может переживать несколько качественно различных состояний, возникающих по мере углубления транса.

В настоящее время для большинства исследователей очевидно, что существует значительная вариативность шаманских состояний – в одних случаях это в большей степени следование традиции и игра, в других случаях психическая активность шамана напоминает активное воображение, в других – переживания по типу выхода из тела, в третьих – медиумизм и т. д. Спектр переживаемых шаманом состояний во время камлания, часто объединяют под термином «измененные состояния сознания» («ИСС») [14]. Под ИСС принято понимать «любое психическое состояние, индуцированное различными физиологическими, психологическими или фармакологическими приемами или средствами, которое субъективно распознается самим человеком (или его объективным наблюдателем) как достаточно выраженное отклонение субъективного опыта или психического функционирования от его общего нормального состояния, когда он бодрствует и пребывает в бдительном сознании» [15]. Возникновение у шамана тех или иных ИСС связано с социокультурными особенностями сообщества, к которому он принадлежит; опытом шамана и его способностями; задачами и условиями выполняемой шаманом деятельности.

Один из лидеров психологической антропологии Э. Бургиньон [16] указывает на два основных типа шаманского транса – транса одержимости и транса видений. При этом автор считает, что галлюцинаторный транс более типичен для мужчин в обществах охотников, так как мужчины воспитываются в них в соответствии с тем, чтобы быть независимыми и полагаться на себя. В свою очередь транс одержимости более типичен для женщин в обществах земледельцев, где женщины воспитываются в соответствии с установкой быть послушными и уступчивыми. Обоим типам трансового опыта предшествует обучение тому, как должен выглядеть транс, чего стоит от него ожидать и как интерпретировать этот необычный опыт.

Главный отечественный специалист по междисциплинарным исследованиям шаманизма В. И. Харитонова [17] предлагает обобщенную схему этапов погружения в ИСС, приложимую к шаманской практике. Автор указывает на два основных пути достижения ИСС той или иной глубины: 1) путь аффективного возбуждения («активный»); 2) путь гипнотического угнетения («пассивный»). Эти пути противоположны по внешним проявлениям поведения человека, но схожи по внутренней сути фаз углубления ИСС. Автор выделяет пять этапов погружения в ИСС. Для примера кратко рассмотрим фазы «активного» пути. Первые этапы этого пути погружения в ИСС связаны с эмоционально-физическим напряжением и активацией творческого воображения. Человек активно создает образы и их связные последовательности перед внутренним взором (2 этап – «экстаз»). Постепенно реалистичность и самостоятельность внутренних образов усиливается. У человека возникает ощущение включенности в происходящие события, разворачивающиеся независимо от его воли (3 этап – «транс»). На четвертом («исступление») и пятом («оцепенение») этапах погружения возможно переживание феномена выхода из тела [18].

Исходя из этой классификации уровней глубины ИСС шамана, мы видим, что как таковой феномен выхода из тела – это небольшая, хотя часто кульминационная часть камлания. Например, М. Элиаде описывает традиционную индонезийскую схему шаманского камлания: «шаман длительное время танцует, падает без сознания на землю, а его душа отправляется на Небо в лодке, которую несут орлы. На Небе он разговаривает с духами о причине болезни (бегство души; отравление другими колдунами) и получает лекарства» [19]. В зависимости от случая, с которым работает шаман, личности шамана и его способностей, культуры, к которой он принадлежит, шаманское путешествие может ограничиваться психоментальной деятельностью по типу активного воображения и не включать в себя сенсорный феномен выхода из тела [20].

По каким же мирам путешествует душа шамана? Является ли опыт шаманских путешествий единым среди различных представителей этого древнейшего социального института?

 

Шаманская вселенная

Говоря о шаманской вселенной, необходимо понимать, что шаманизм как культурно-историческое явление не стоит на месте, а от поколения к поколению, в связи с историческими событиями, трансформируется и изменяется. Этот процесс продолжается и сейчас, когда на смену традиционному шаманству приходит неошаманизм.

На ранних этапах развития общества шаманизм естественным образом был связан и проистекал из архаического мировоззрение с присущими ему отличительными чертами: тотемизмом (вера в родство между племенем и определенными видами растений, животных, явлениями природы, предметами); анимизмом (вера в одушевленность всей природы); фетишизмом (вера в сверхъестественные свойства неодушевленных предметов); магией (вера в способность человека сверхъестественным образом воздействовать на людей, животных и природу) (например, см. [21]). Разнообразная шаманская деятельность в своей основе была построена на этих аксиоматических установках. В соответствии с ними шаман выполнял множество полезных социальных функций: оказывал влияние на погоду, влиял на удачную охоту, распознавал причины болезней и излечивал соплеменников, предсказывал будущее, находил пропавших людей, животных и вещи, сопровождал души в загробный мир и т. д. Вся шаманская деятельность осуществлялась при помощи духов, место которым находилось повсюду: «В представлениях народов Сибири и Севера обилие животных зависело от могущественных божеств и духов – хозяев леса, гор, воды. Отчего в водах множится рыба? Это дух – хозяин воды бросает в море или реку рыбью чешую или икру, которая сразу же превращается в рыбу. Почему охотник находит и убивает зверя? Это дух – хозяин леса или гор посылает ему добычу… При таких воззрениях, естественно, считалось крайне важным ладить с духами – властителями животных, и от шамана ожидалось умение расположить их к людям» [22].

Дух-хранитель – это главный источник силы шамана, без которого невозможно добиться каких-либо значимых успехов в шаманском деле. Многие люди имеют духа-хранителя, но от этого не становятся шаманами. В отличие от обычных людей, шаманы активно используют свою связь с духом-хранителем, встречаются с ним в ШСС и сновидениях, советуются с ним и получают от него наставления. Дух-хранитель может иметь как человеческую, так и животную форму. Наиболее распространенным видом духа-хранителя шамана является животное силы.

Кроме духа-хранителя, шаман может иметь множество духов-помощников. Они значительно слабее животного силы, но их у шамана может быть очень много. При этом каждый дух-помощник выполняет какую-нибудь специфическую функцию и дает своему хозяину определенную способность. В качестве духов-помощников могут выступать предметы силы, а также растения-помощники. В отличие от духов-хранителей, которые есть у многих людей, только шаман имеет подобных помощников.

Наиболее распространенным является представление о том, что взаимодействие с духами осуществляется шаманом во вселенной, состоящей из трех больших сфер (уровней, миров). Средний мир – это мир людей и животных, который населяют различные духи, оказывающие положительное или отрицательное влияние на каждодневную жизнь человека. Верхний мир – мир богов, являющийся источником различных благ. В верхнем мире обитает творец людей, хозяева природных стихий, шаманы-герои и различные небесные божества. Нижний мир – это мир предков и злых духов. Через центр этих миров проходит, соединяющая их ось, которая может выглядеть как мировое дерево, гора, столб, мост и т. д. Шаман обладает способностью по собственному желанию путешествовать между этими мирами.

Представление о трехъярусной шаманской вселенной настолько широко распространено среди исследователей и так часто описывается в литературе, что у людей, интересующихся шаманизмом, может невольно возникнуть впечатление, что каждый шаман в своих путешествиях перемещается по этим мирам, существованию которых, ввиду их универсальности, можно приписать некий онтологический статус. На самом деле шаманы различных традиций путешествуют не по какой-то одной шаманской вселенной, а по неопределенному множеству шаманских миров. Можно предполагать, что эти миры, как и миры осознанных сновидений, конструируются шаманом в соответствии с его мировоззрением и личным опытом.

Миры шаманов отличаются друг от друга как в том случае, когда мы рассматриваем традиционный шаманизм, так и в том случае, когда говорим о неошаманизме. Различие шаманских вселенных и их зависимость от мировоззрения сообществ, к которым принадлежат шаманы, может быть продемонстрирована следующим примером, который приводит В. Н. Басилов: «В 1929 г. по просьбе В. А. Аврорина и И. И. Козьминского орочская старуха-шаманка помогла им составить „карту“ вселенной. Эту „карту“ этнографы затем показали шаману Савелию, которому тогда было более семидесяти лет. „Он подверг ее жестокой критике, весьма неодобрительно отозвавшись о профессиональных познаниях и достоинствах нашего первого консультанта“. Савелий согласился сделать „настоящую карту“ сам. „Работа над „картой“ привлекала в корьевой балаган Савелия все мужское население небольшого стойбища. Критические замечания и советы присутствовавших орочей придавали работе характер коллективного творчества, в котором первое и последнее слово всегда оставалось все же за старым шаманом“. Таким образом, устройство вселенной было известно не только шаману, но и его сородичам» [23].

Говоря о разнице опыта путешествий души шаманов, В. И. Харитонова приводит следующий пример: «в ответ на мою просьбу описать подземный мир известный современный тувинский шаман К. Т. Допчун отделался общими фразами о том, что там все серо и темно, плохо видно. При этом сказал, что очень далеко туда пока не заходил. Это сообщение контрастирует с тем, что испытывают адепты и даже совершенные новички при путешествиях в подземный мир по методике М. Харнера: их подземный мир поражает своей яркостью и контрастностью, четкой проявленностью персонажей и обычным наличием оригинальных сюжетных сцен общения с этими персонажами» [24]. Обращая внимание на практику (нео) шаманов, В. И. Харитонова предполагает, что их шаманские путешествия будут в значительной степени отличны не только друг от друга (при условии их принадлежности к разным шаманским «школам»), но и от шаманских путешествий известных исследователям из ранних записей [25]. Основная причина этого в том, что большинство (нео) шаманов не так хорошо знакомы с традиционным шаманством, чтобы в соответствии с фольклорно-этнографическим знаниями воспроизводить привычную для традиционных сообществ картину мира.

Также В. И. Харитонова делает интересные указания на то, что трехъярусный мир шаманов – это, прежде всего, модель, созданная самими исследователями шаманизма. Эта модель действительно встречается в некоторых культурах, но она является не столько результатом «чистого», необусловленного восприятия шаманом запредельных реальностей, сколько мировоззренческим конструктом, через призму которого интерпретируется опыт шаманских путешествий. Эта модель «именно мировоззренческий конструкт, условность, которая в своем настоящем варианте проявляется совсем не часто и, как правило, в фольклоре…, но не в реальном знании и опыте шаманов» [26]. В литературе описываются яркие примеры шаманских путешествий [27], анализируя которые, легко увидеть то, как шаман всеми силами старается втиснуть свой опыт в принятую им картину мира.

Приведенные в этом пункте замечания, демонстрируют обусловленность опыта шаманских путешествий души социокультурными, мировоззренческими факторами и личным шаманским опытом. Вселенная, с которой сталкивается шаман в своих путешествиях, во-первых, самопорождается в непосредственном опыте шамана в соответствии с принятой им парадигмой и личным предшествующим опытом, а, во-вторых, впоследствии на полученный опыт путешествия души накладываются соответствующие мировоззренческие и личные интерпретации. Все те факторы, которые обуславливают опыт осознанных сновидений «обычного» человека, оказывают влияние и на формирование опыта путешествий души шамана, в том числе на его опыт осознанных сновидений. Означает ли это, что в (нео) шаманском опыте нет ничего уникального и любой человек, приняв (нео) шаманское мировоззрение и используя (нео) шаманские техники автоматически становится (нео) шаманов, способным вступать в контакт с духами?

 

Шаман в каждом из нас?

Любой человек может пережить путешествия души, похожие на шаманские. Это выходы из тела и осознанные сновидения, гипнотические сновидения, околосмертный опыт, активное воображение и т. д. [28]. В той или иной форме путешествовать душой по иным мирам способен каждый. Существует ли какая-либо специфика шаманского опыта путешествий души?

В традиционном шаманизме считается, что прежде чем отправиться в первое по-настоящему шаманское путешествие человек должен стать шаманом. Как это происходит? Процесс трансформации обычного человека в шамана может занимать длительное время (годы) и условно его можно разделить на несколько этапов.

Первый этап связан с шаманским избранием. Обычно будущий шаман избирается духами, которые являются к нему и в «добровольно-принудительной» форме предлагают стать шаманом. Если человек отказывается, то жизнь его наполняется страданиями, и его преследуют различные несчастья. Обычно избрание сопровождается «шаманской болезнью», внешние проявления которой бывают довольно разнообразными, но во всех случаях поведение человека выглядит странным и необычным: у него случаются видения, слуховые и зрительные галлюцинации, он ищет одиночества, может стать мечтателем, а может убежать в лес и несколько дней, словно дикий зверь, питаться корой деревьев. После принятия шаманского дара и прохождения инициаций шаманская болезнь исчезает. Несмотря на широкую распространенность «шаманской болезни», ее нельзя считать непременным атрибутом шаманизма. Она встречается именно в тех культурах, в которых существуют представления об избранничестве шамана духами и его бессилии перед их волей (например, это характерно для сибирского шаманизма). В тех же традициях, где будущий шаман либо избирается еще в детском возрасте практикующим шаманом, либо выбирает этот путь добровольно, шаманская болезнь неизвестна [29]. Однако интересным является тот факт, что призыв к шаманской деятельности иногда проявляется в тех случаях, когда потомок шаманского рода полностью порывает с традицией. «Известны случаи, когда молодые люди из шаманских семей, воспитывавшиеся в условиях советского общества, в атеистических и материалистических убеждениях, тем не менее, страдали от „шаманской болезни“ и избавлялись от нее, только начав практиковать шаманскую психотехнику и, по существу, становясь шаманами» [30].

Резюмируя, вслед за М. Элиаде мы можем указать на три основных пути отбора шаманов в традиционных сообществах: 1) наследственная передача шаманской профессии; 2) природное призвание («зов» предков или избрание духов); 3) по личному решению или по желанию племени. Считается, что шаманы, получившие свои способности последним путем, являются наиболее слабыми. Большинство народов обычно использует несколько путей отбора шаманов. При любом методе отбора (избранничества), кандидат признается шаманом только в результате прохождения процедуры посвящения. Это, условно выделяемый нами, второй этап, обычно включающий в себя социальное и духовное посвящение.

Обычно духовное посвящение заключается в инициационных видениях и сновидениях, центральной темой которых является расчленение тела неофита и замена его внутренних органов. Несмотря на отдельные особенности шаманского посвящения в различных уголках земного шара, тема расчленения тела различными способами (четвертование, разрезание, вскрытие живота и т.п.) и замены внутренних органов встречается везде. Также инициационные духовные (экстатические) переживания шаманов практически всегда включают в себя одну или несколько следующих тем: вознесение на Небеса и общение с богами или духами, нисхождение в Нижний мир и встреча с умершими шаманами или богами, обучение тайнам шаманской деятельности. Во время духовного посвящения шаман может лежать без сознания несколько суток, а в это время его душа вступает в тесное общение с духами, он получает наставления от предков и узнает как лечить болезни, обучается специальным песням, имеющим магическую силу и т. д. [31].

Социальное посвящение связано с проведением инициирующих ритуалов и получения наставлений от старших шаманов-наставников (изучение шаманских техник, имен и функций духов, тайного языка, генеалогии рода и т.д.). В подтверждение значимости социального посвящения можно привести слова тибетского шамана Пау Райчое, который указывает на то, что без руководства и наставничества старшего Пау («Пау» – тибетский шаман-целитель-медиум), он никогда бы не стал настоящим шаманом: «Я мог видеть множество вещей, но не понимал того, что вижу. После того как старший Пау познакомил меня со всеми божествами и богами в зеркале, я действительно смог стать настоящим Пау. Старший Пау обучил меня, как контролировать нервы, как начинать, как заканчивать и как действовать» [32]. В традиционных сообществах наличие социального и духовного посвящений были одинаково важны. Как отмечает В. И. Харитонова [33] без первого – кандидата не признавало шаманом сообщество соплеменников, без второго – он не мог состояться как настоящий серьезный специалист.

Инициационные переживания и ритуалы, включающие в себя тему смерти и возрождения известны не только в институте шаманизма. Эта тема лежит в основе ритуалов перехода в традиционных культурах, соблюдающихся во время важных физиологических и социальных изменений индивида, таких как рождение, наступление половой зрелости, женитьба, умирание и др. Также данная тема спонтанно возникает у человека во время психодуховных трансформационных кризисов, в холотропных состояниях сознания [34]. Джозеф Кемпбелл после долголетнего систематического изучения мифологий различных народов мира в своей книге «Тысячеликий герой» [35] выводит универсальную архетипическую формулу, названную им «мономифом» и повествующую о приключениях героя, который покидает свой дом, проходит испытания и приключения и возвращается назад обожествленным существом. Архетипическое путешествие героя состоит из трех основных стадий: отделение, инициация и возвращение. Кульминацией приключений героя является переживание смерти и последующего возрождения. Этот архетипический мотив обнаруживается в мифах по всему свету. Шаманское посвящение также имеет типичную структуру архетипического путешествия героя.

В. Н. Басилов, придерживаясь социально-культурных конструктивистских позиций в отношении различных видов шаманского опыта, считает, что шаманская болезнь и шаманские инициационные видения «внушены древней традицией» и «связаны с особенностями культуры человечества на ранних этапах его развития». «„Шаманская болезнь“ воспроизводит в видениях (галлюцинациях) действия, совершавшиеся на самом деле или символически в обряде посвящения. В Сибири этот ритуал, некогда предназначенный для каждого члена коллектива, уйдя из жизни, сохранился в пережиточном виде в шаманстве» [36]. Другими словами В. Н. Басилов делает акцент на культурно-психологическом происхождении инициационных шаманских переживаний. Они представляют собой актуализируемые в психике субъекта, хранящиеся где-то в глубоких слоях бессознательного, древние следы бесчисленных прошлых ритуальных инициаций предков. Также он уравнивает шаманское посвящение с другими типами посвящения: «Мучительное убиение и воскрешение шамана вновь заставляют нас вспомнить о тотемизме. Именно на этом этапе развития религии, видимо, возникает обряд инициации – посвящения юноши в мужчину, полноправного члена племени. Обряд совершался продолжительное время в потайном или просто запретном для непосвященных месте… В тотемических обрядах посвящения есть еще одна особенность. Превращая юношей в настоящих мужчин, им рассказывают хранимые в тайне от непосвященных мифы. В ходе обряда, таким образом, происходит их обучение. Эта особенность присутствует и в видениях, составляющих содержание „шаманской болезни“. Унося будущего шамана для „пересотворения“ в иной мир, духи обучают его, показывают места, где ему придется не раз бывать, представляют духам и божествам, которые одаряют шамана знаниями и сверхъестественными свойствами» [37].

Несмотря на единую архетипическую структуру шаманского посвящения с другими типами посвящений и переживаний во время психодуховных кризисов, можно усомниться в возможности их уравнивания. М. Элиаде говорит о том, что довольно трудно отличить друг от друга обряды племенного посвящения, обряды шаманского посвящения и обряды принятия в тайное общество. Тем не менее, он считает, что центральной характеристикой, отличающей шаманское посвящение от других типов инициаций, является способность шамана к экстатическому опыту. В качестве примера, он рассматривает обряды посвящения в Австралии: «хотя каждый считается посвященным, получая статус члена рода, существует другое посвящение для знахарей; оно сообщает знахарю силу, которое не дает племенное посвящение. Это уже высокая специализация в манипуляции сакральным. Большое различие между этими двумя типами посвящения определяется принципиальным значением внутреннего экстатического опыта в случае соискания профессии знахаря. Знахарем не может быть кто угодно: необходимо призвание, проявляющееся прежде всего в способности к экстатическому опыту» [38]. Каждый человек, например, в сновидениях, неоднократно может иметь опыт смерти и возрождения, символически изображающий важные события и изменения в жизни субъекта. Естественно, что этот опыт отнюдь не свидетельствует о вступлении человека на шаманскую стезю.

Проведенный краткий обзор процесса трансформации «обычного» человека в шамана в традиционных культурах не позволяет однозначно говорить о каких-либо специфических особенностях шаманских инициирующих переживаний в сравнении с инициирующими переживаниями других типов у остальной части человечества, которые бы не были обусловлены влиянием мировоззренческих и социо-культурных факторов. Возможно, что никакой иной специфики нет, но также, возможно, что инициирующие переживания шамана и его деятельность связана с особыми знаниями, путями получения знаний и сферами опыта, которые недоступны для непосвященных.

Если у нас нет достаточных оснований, чтобы отстаивать специфику шаманских инициирующих переживаний, то можем ли мы говорить о какой-либо специфике путешествий души шамана в сравнении с путешествиями души «обычного» человека?

В различных вариантах путешествий души – в осознанных сновидениях, выходах из тела, гипнотических сновидениях, при глубоких формах активного воображения человек сталкивается с более или менее реалистичными ментальными образами различных модальностей (зрительными, слуховыми, кинестетическими, мультимодальными и т.д.). А. Рок и С. Криппнер [39] предлагают четыре критерия, опираясь на которые было бы возможно классифицировать тот или иной ментальный образ как относящийся или не относящийся к шаманскому путешествию. К этим критериям они приходят в результате анализа общепринятых примеров шаманских путешествий, найденных ими в антропологической и психологической литературе. Авторы рассматривают эти критерии в применении к образам визуальной модальности, так как эта модальность является наиболее распространенной. Необходимыми условиями для того, чтобы считать тот или иной визуальный образ, относящимся к шаманскому путешествию будут следующие: 1) Визуальный мысленный образ должен быть интегрирован с другими визуальными мысленными образами. Это означает, что в шаманском путешествии визуальные образы должны быть объединены в целостную картину, «пейзаж». Отдельный единичный образ не может классифицироваться как образ шаманского путешествия; 2) Внешний вид визуального образа должен быть совместим с соответствующей шаманской космологией; 3) Визуальный образ должен согласовываться с целью шаманского путешествия; 4) Функции визуального образа должны соответствовать этому визуальному образу. Другими словами визуальный образ должен вести себя в соответствии с имеющимися в отношении него ожиданиями, которые присущи определенной шаманской космологии.

Если визуальный психический образ не удовлетворяет всем перечисленным критериям, то это, по мнению авторов, опровергает его шаманский характер. Однако, если образ соответствует всем предложенным критериям, то это не означает, что его можно классифицировать как образ шаманского путешествия. Причина этого в том, что могут существовать еще какие-либо критерии, которые не были учтены авторами, но могут быть обнаружены в дальнейшем. Как нам кажется это очень верное замечание, так как содержание опыта, к которому обращены эти критерии, может быть полностью смоделировано в ИСС установками и ожиданиями человека. То есть эти критерии не позволяют отличить опыт самопорождения парадигмы в ИСС (например, при выходе из тела) у обычного человека, который принимает шаманское мировоззрение от реального шаманского опыта. Если мы хотим говорить о какой-либо специфике путешествий души шамана, то должны существовать более надежные критерии.

Как отмечается в энциклопедии по шаманизму [40], главное отличие шаманских путешествий души от путешествий души других людей в том, что шаман обладает способностью входить в другие сферы существования, участвовать в жизни существ, которые их населяют, общаться с душами умерших людей и т. д. И это будут не просто фантазии, как у «обычных» людей в опыте путешествий души, а реальное взаимодействие с иными областями бытия и космическими энергиями неизвестной природы. Результатом такого взаимодействие может быть получение проверяемых достоверных знаний о чем-либо, исцеление человека и т. д. Внешние сходства опыта путешествий души у шамана и «обычного» человека не означают, что они переживают одни и те же состояния.

Многие исследователи, признавая определенную обусловленность шаманского опыта социо-культурными влияниями, указывают на то, что в экстатическом состоянии шаман проявляет особые психические и физические способности, недоступные ему и другим людям в обычном состоянии сознания. У разных народов существовали свои способы проверки способностей шамана, которые сводились к тому, что шаман должен был тем или иным способом продемонстрировать их своим соплеменникам (например, лизать языком раскаленные до красна железные предметы без ущерба для здоровья). От удачного лечения, сбывшихся предсказаний и верных советов зависел авторитет шамана. Если шаман ошибался, то окружающие могли утратить к нему свое доверие, посчитав, что он потерял власть над духами. В конце концов, за ошибки и неудачи шамана могли просто побить [41].

По причине наличия парапсихологических явлений в шаманизме, его часто рассматривают ближе не к религии, а к области спиритуализма, экстрасенсорного восприятия, биоэнергетики и ясновидения [42]. С. Криппнер [43] приводит описания множества свидетельств антропологов из полевых работ об аномальных явлениях в практике шаманов. М. Элиаде [44], обсуждая этот вопрос, ссылается на критический анализ свидетельств экстрасенсорных способностей шаманов, проведенный философом и этнологом Эрнесто де Мартино, который приходит к выводу об их истинности. Опираясь на данные исследований специалистов из различных областей, В. И. Харитонова следующим образом описывает шаманов: «1) (нео) шаманы (речь не идет о шарлатанах и психически больных людях) – это личности с развитыми суперсенситивно-экстрасенсорными свойствами; 2) этими свойствами обладают представители аналогичных групп людей, в иных культурах выступающие в роли колдунов, знахарей, дервишей, обученных экстрасенсов, религиозных пророков, святых и т.д.; 3) особые свойства этих лиц связаны со спецификой, с одной стороны, функционирования сознания, с другой – с некими пока не совсем понятными науке качествами мирозданья» [45].

Другими словами мы можем предполагать, что путешествия души шамана отличаются от путешествий души «обычного» человека наличием в таковом опыте у первого явлений и содержаний парапсихологического характера. Делая такое утверждение, важно помнить, что большинство сообщений об аномальных явлениях в практике шаманов, скорее всего, имеют под собой простые объяснения. Например, широко известно, что шаманы используют в своей деятельности трюки и фокусы. Некоторые из них оказались доступны проверке и были разгаданы скептически настроенными наблюдателями: «так, шаманы якутов, нанайцев, коряков ударяли себя в живот ножом, иногда вызывая обильное кровотечение. Впоследствии зрители могли убедиться, что раны на теле нет. Как это получалось? На животе была подвязана несколькими слоями береста, предохранявшая тело от повреждения, а кровь лилась из прикрепленного под одеждой пузыря. Академик Г. Ф. Миллер в 1737 г. разоблачил обман якутской шаманки, которая вонзила нож „якобы в брюхо“, а потом притворилась, „будто нож выблевала“. На самом деле она, припав к земле, закрыла лицо колотушкой бубна, а левой рукой положила отделившееся от рукоятки лезвие ножа в рот» [46].

Несмотря на определенную актерскую игру во время камлания и припасенные «чудеса в рукаве» шаманов нельзя назвать обманщиками, так как они искренне верят в то, что общаются с духами и своими действиями приносят пользу своему сообществу. И это вполне возможно. В медицине и психологии прекрасно известна целительная сила внушения и самовнушения, особенно если речь идет о расстройствах психогенной природы. С позиции научного мировоззрения, когда шаман в ходе ритуала «высасывает» из определенного места на теле клиента болезнь и «помещает» ее в незаметно извлеченный изо рта предмет (камушек, ракушку, жука, гусеницу), объявляя, что этот предмет является носителем болезни, шаман искусно пользуется силой внушения. Точно также человеку современной цивилизации в плане состояния здоровья может стать значительно лучше, если авторитетный врач угостит его чудодейственной пилюлей, на самом деле являющейся пустышкой. Учитывая это, мы можем сказать, что камлание, наряд шамана, его фокусы – все это направлено на усиление шаманского воздействия на соплеменников за счет эффекта плацебо. Но ограничивается ли все только им? Если поставить вопрос иначе, кто такой шаман – человек с особым даром, способностями, избранник духов или актер-психотерапевт? Возможно, и то, и другое.