Туви - воинское общество Черных Ножей у ямпарика-команчей.

Позже кайова, который был известен команчам под именем Вонючее Седельное Одеяло, рассказал нескольким команчам, которые не участвовали в битве, что кайова дали Коашекивиту   какую-ту "магию".  

Женщинам и детям команчей открывался замечательный вид на битву со склонов близлежащих холмов. Кверербитти была среди зрителей. Аттокни на тот момент было около двадцати четырех лет. Пушка стреляла по атакующим и некоторым другим ямпарикам, которые мирно сидели на вершине холма и наблюдали за отступлением американских войск Карсона. Синие мундиры и их индейские союзники были отброшены атакующими ямпарика-команчами из селения Десяти Медведей, и во время упомянутого обстрела из пушки, силы Кита Карсона в полном составе отступали вверх по реке, откуда они пришли.

Аттокни и его товарищ только что, перед самой битвой, вернулись из продолжительной поездки во внутренние районы Мексики. Поэтому семья товарища попросила их отказаться от участия в битве. К тому же, селению команчей ничего не угрожало. Поддавшись на уговоры, Аттокни с товарищем присоединились к зрителям, расположившимся на вершине холма. Канониры Карсона произвели выстрел по этому холму, и прилетевшее пушечное ядро оторвало ногу молодой лошади, а также хвост соседней с ней лошади, и затем вонзилось в кучу  песка. Позже несколько команчей положили ядро на бизонью шкуру и унесли его с намерением как-то использовать. В конце концов, они оставили этот свой план.

Год.

Два правительственных переводчика, которые вели в поводу вьючное животное, нашли Десять Медведей, чтобы сказать ему, что правительство хочет, чтобы он приехал в Вашингтон, округ Колумбия.  Они сообщили ему об обстоятельствах, которые требуют личного присутствия старика в Вашингтоне, чтобы он представлял там интересы всех команчей. Также переводчики сказали, что Вашингтон просит, чтобы Десять Медведей взял с собой одного или двух спутников. Эти спутники должны были иметь опрятную и приятную внешность, поэтому Десять Медведей взял с собой Типенавона, который считался среди команчей очень красивым человеком.

Эта поездка в Вашингтон являлась предварительным шагом к заключению мирного договора, подписанного в конце того же года на реке Литтл-Арканзас. Когда Десять Медведей вернулся из Вашингтона, он въехал в селение ямпарика на красивой белой кавалерийской лошади, подаренной ему чиновником правительства США.

Десять Медведей и Типенавон на пути в Вашингтон, 1863 год.

 

1865 год, 18 октября.

Десять Медведей подписал мирный договор на реке Литтл-Арканзас. Среди других  подписантов были Табенанака, Эситурепу, Исахабит, Квенахиби, Терхериаквахип, Хотойоковат, Пухивитоя, Поцанаквахип (Горб Бизона) и Пухивиквасу (!). Со стороны США свою подпись, как мирный уполномоченный, поставил полковник Кристофер "Кит" Карсон! 

На встрече с высокопоставленным армейским офицером, Десять Медведей попросил указать его на  своего военного лидера. Офицера попросили встать, чтобы Десять Медведей смог его рассмотреть. В свою очередь, американцы попросили Десять Медведей указать на собственного военного лидера, и вождь ямпарика призвал Пухивитоя встать, чтобы офицер смог его рассмотреть.

Год.

Произошла единственная встреча Десяти Медведей с его старшим братом, которого сиу захватили более семидесяти лет назад. У старшего брата было много потомков среди сиу, поэтому он возвратился на север.

Год, лето.

До Десяти Медведей, чье селение находилось недалеко от юго-западного угла Канзаса, дошло сообщение от эмиссара, что его присутствие необходимо в месте под названием Сохуби Тахит, в окрестностях нынешнего Вердена, штат Оклахома. Старику сказали, что встреча не начнется без него. Через несколько дней он прибыл туда вместе с Исананакой и другими ямпариками.

 Скауты-вичиты, по словам присутствовавшего на встрече Найстера, сказали нетерпеливо ожидающему армейскому офицеру, что, несмотря на его возраст и смиренный внешний вид, они по-прежнему боятся старого команча. Десять Медведей нельзя было использовать каким-то образом в собственных интересах и сбивать его с толку.

Офицер открыл собрание и зачитал с бумаги длинный список того, что ожидает правительство США от индейцев, включая открытие школ для их детей. После того, как речь офицера была переведена, слушавший ее внимательно Десять Медведей, задумчиво поглаживая отвисшую кожу под своим подбородком, спросил переводчика: "И вот из-за этого он послал за мной на такое большое расстояние?". Не дожидаясь ответа, Десять Медведей продолжил: "Пусть он отдаст мне  своих детей, чтобы я научил их охоте и изготовлению стрел".

После этих слов, еще больше воспаляясь, Десять Медведей сердито продолжил: "Он никогда не отдал бы мне своих детей. Он любит своих детей, все любят своих детей. Я люблю их больше, чем собственную плоть". С яростью в голосе, Десять Медведей сказал далее: "Посмотри на мою плоть. Она бесполезна и ни на что не годна".

Для пущей убедительности, чтобы точно донести свою мысль, Десять Медведей выхватил свой неизменнный обоюдоострый нож и вонзил его в свое предплечье, тем самым, подняв всех присутствующих на ноги, мгновенно прервав заседание.

"Ощущает это место хоть какую-то боль?" - спросил Десять Медведей, тряся своей рукой перед лицом офицера с ножом, всё ещё торчащим из его предплечья.

Нервное напряжение буквально повисло в воздухе, обстановка была наэлектризована до предела, поэтому вряд ли последние фразы вождя были переведены.

Десять Медведей подошел к своей лошади, размахивая руками и отказываясь от врачебной помощи для его кровоточащей раны. Предложенную ему в знак примирения еду, включая мешок с кукурузной мукой, Десять Медведей разрезал ножом и сбросил на землю со словами "Ну яхту муура!" (Я не мул).

Год, 21 октября.

Отчетливо осознавая огромную жертву, которую должен принести его народ команчей, Десять Медведей подписал мирный договор на Медисин-Лодж, но только после того, как узнал, что бойцы-ямпарика двигаются к месту проведения совета, чтобы силой увезти его отсюда. Прошло еще десять долгих лет, прежде чем другие команчи подписали мирный договор.

Год, весна или июнь.

Уничтожено селение осейджей. Месть Тухтаюхикуха.

Год, июль.

В изложенной на бумаге истории равнин есть много упоминаний массового бегства кайова. Это, например, события в ущелье Головорезов в 1833 году (Mooney, “Calendar History of the Kiowa Indians); бегство от Карсона в 1864 (Vestal, Kit Carson. See also Carson, “Report on Engagement”; and Pettis, Kit Carson’s Fight); преследование Морщинистой Руки в 1874 (Nye, Carbine and Lance); побег из форта Кобб в 1868 (ссылка неизвестна); в следующем, 1869 году, кайова впали в панику от звуков собственного горна (Mooney, “Calendar History of the Kiowa Indians); в 1874 бежали из Анадарко   (Nye, Carbine and Lancе); бегство из округа Грир (ссылка неизвестна), и так далее. Команчи, как известно, никогда особо не стремились заполучить кайова  в союзники в своих военных предприятиях. Даже Куана Паркер разослал табак, приглашая на войну, ко всем племенам, кроме кайова, прежде чем отправиться к Эдоуб-Уоллс  в 1874 году.

Примечание.

Упоминания о событиях под "ссылка неизвестна", можно найти в Nye, Bad Medicine and Good: tales of the Kiowas.  

С другой стороны, в своих крупных военных действиях против шайенов и ютов, кайова искали помощь команчей. Кайова, через Большого Лука, церемониально обязали некоторых ямпарика из селения Десяти Медведей присоединиться к ним. Эти ямпарики, которые совсем недавно вернулись на юг с Десятью Медведями с места проведения совета в Медисин-Лодж, должны были уйти вместе с кайова, чтобы помочь им сражаться с горными ютами.

 Десятого июля, в разгар сражения, несмотря на то, что команчи уже теснили ютов назад, от  линии команчского боевого порядка, что-то заставило кайова запаниковать. Они бросили на произвол судьбы не только своих союзников-команчей, но и своего верховного жреца Танца  Солнца, который носил на шее священный идол этого ритуала кайова. Поднялся крик: "Ки-ва-ца-ноу-та-е" (кайова сбежали!). Команчи, у которых теперь почти не оставалось выбора, тоже начали отступление. Впереди, примерно на расстоянии полета стрелы, они увидели верховного жреца кайова, невозмутимо бредущего вслед за своими убегающими соплеменниками. Жрец, а вслед за ним и его пленник (мексиканец), бегом вернувшийся к нему, были застрелены ютами, которые  опустились на колено, чтобы лучше прицелиться, находясь  в поле зрения и слышимости команчей. Несколько команчских   "туви" остановили ютов, спешившись и устроив ошеломляющую стрельбу  во врагов. Когда юты повернули против них, после убийства верховного жреца кайова, команчи запели военную песню "туви" прямо в лицо атакующим врагам. Команчи мгновенно остановили атаку, всадив пулю из пистолета в голову скакуна лидера атаки ютов. Перед тем, как вожак ютов спасся бегством, еще одна пуля команчей прилетела ему в лодыжку.

Среди ямпарика "туви", которые решились на этот смелый поступок, были Сомекавит, Юниват, Винчоп,  Ахвахко, Исамуву и Тишекодди. Были и другие.

Ямпарика Оциквай был лидером воинов "туви". Еще при жизни он передал руководство "туви" Экаюакату. Он был убит врагами на севере Техаса. В этом же бою Памуцаат дважды ударил врагов копьем.

Годы спустя, Чарли Оленья Шкура, лидер ютов в той битве, во время визита к команчам показал им шрам от раны на своей лодыжке, которую,по его словам, ему нанесли они (команчи), подтвердив, тем самым, команчскую версию сражения.

 

Год, осень.

Команчи одержали одну из последних своих великих побед над регулярной мексиканской армией. По приказу генерала Альфреда Салли в Канзасе (в форте Ларнед) команчам были выданы ружья, черный порох, пули и формочки для отливки пуль  (Rister, Border Command).

Вскоре после этой выдачи, Тасиасарии, которого переводчики мирной комиссии также называли Онавией, военный лидер ямпарика, возглавил несколько больших военных отрядов конных команчских воинов в грандиозном походе на юг через весь Техас и через Рио-Гранде, вглубь Мексики.

Добычи было очень много. Наконец, мексиканская армия собралась с силами и в красивом боевом порядке, с трубящими горнами и развевающимися знаменами, атаковала команчей Онавии. Эта атака получила жесткий отпор, и кавалерия, понеся большие потери, откатилась на исходные. Перегруппировавшись, мексиканские войска вновь храбро двинулись в атаку, но снова были жестоко биты и начали отступать. Когда это произошло, передние ряды смешались с задними, еще продвигавшимися по инерции вперед, что создало очень красочную сцену. Это было похоже на то, как если бы мексиканцы сражались друг с другом. Конечным результатом, каждый раз, было поднимающееся облако пыли и общее спасение бегством. После каждой отраженной атаки многочисленной мексиканской кавалерии, по полю боя бегало множество лошадей без всадников. Команчи, всегда готовые к тому, чтобы пополнить свои табуны дополнительными хорошими лошадями, своевременно ловили их,  но в то же время оставались наготове перед следующей мексиканской атакой.

Мексиканские регулярные войска снова перегруппировались и поскакали в атаку, но когда  их продвижение в очередной раз было остановлено и передние ряды кавалерии пошатнулись, задние ряды быстро спешились. Эти спешенные ряды примкнули к своим винтовкам штыки и присели, образовав смертоносную фалангу, ощетинившуюся острыми пиками, чтобы остановить отступление передних рядов. Однако отступающие кавалеристы просто смяли или разметали в  стороны многочисленную фалангу. После этого мексиканцы больше не предпринимали попыток атаковать, и команчам ничего не оставалось делать, как неторопливо продвигаться на север, домой.

Год.

Генерал Уильям Хейзен был впечатлен  в форте Кобб страстным выступлением Десяти Медведей, касавшимся удивительного предприятия, с которым столкнулось племя команчи: переход от привычного образа жизни к существованию в небольшом, замкнутом пространстве резервации. Отныне дорогие сердцу путешествия в заснеженные Скалистые горы и в  волнительно  щекочущие нервы горы Чиуауа и Дуранго останутся лишь в воспоминаниях о прошлом.

Десять Медведей сказал Хейзену, что он помнит время, когда никто из людей не смел оскорбить его народ, настолько они были воинственными и сильными. Из нескольких племен, размещенных по договору на Индейской территории, только команчи, как и бизоны, являлись настоящими уроженцами Южных равнин. Кроме того,здесь, в форте Кобб, два вождя кайова позорно позволили армейским офицерам взять себя в плен. Команчи знают, что армейские офицеры часто посещают этот опасный район. Одного из этих вождей кайова, несмотря на то, что он был хорошо вооружен, преследовали и поймали, как молодую, дикую индейку. И он оказал едва ли большее сопротивление, чем эта вкусная птица.

Боясь повешения, закатив глаза, двое кайова стенали, что солдаты несправедливо обвиняют их в преступлениях, которые, как они утверждали, были совершены команчами. Надеясь избежать жесткой веревочной петли, они донесли на Онавию.

Примечание (А.К.).

 Речь   об аресте вождей кайова Сатанты и Сатанка. Вскоре после ареста, Сатанк был убит во время конвоирования при попытке бегства.

  Десять Медведей с раздражением сказал, обращаясь к кайова: "Когда мы впервые встретили вас, у вас ничего не было, кроме собак и волокуш. Теперь у вас много лошадей. И где же вы  их взяли, если не украли в Мексике?" (Mooney, Calendar History of the Kiowa Indians).

Примечательно, что Десять Медведей упомянул, что он застал те отдаленные времена, когда кайова были еще безлошадным народом. За время его жизни кайова превратились из людей, таскавших палаточные шесты вручную или на собачьих спинах, в народ, недавно оседлавший лошадей. Такое качественное преобразование произошло, вероятно, благодаря их новым союзникам, лошадиному народу команчей.

 

Год, ноябрь.

Исаросавит атакует верхом на лошади майора Эллиота.

  Примечание (Томас Кавана).