Земля, город Псков, улица Яна Фабрициуса дом 37 кв 73

Год

 

Лязгнул тугой замок, и тяжелая железная дверь дрогнула, дрогнула, но не открылась, а на некоторое время будто застыла в недоуменном ожидании. Потом последовал толчок, и массивный железный лист отошел сантиметров на двадцать, и тут же тяжеленная дверь вновь намылилась вернуться и закрыть небольшую щель, но ей не дали, вернее не дал жесткий повторный пинок, и железяка все же нехотя отошла. Через пару секунд вновь пошла было обратной, но уже проникшая в открытый проем женская фигура не дала ей набрать ход и спиной и тем что ниже оттеснила ее до самой стены, одновременно не выпуская из рук две большие с верхом набитые сумки. Хозяйка сумок поставила свой груз в коридоре, включила свет и только после этого пустила тугую дверь в обратный поход, лишь чуть придержав ее, чтобы не грохнуть железом о железо на весь подъезд и в очередной раз не вызвать истеричные вопли всегда готовой устроить скандал соседки. Разобравшись с дверью женщина откинула капюшон, сняла куртку и оказалась миловидной, хоть и несколько тощей девушкой восемнадцати-девятнадцати лет, девушка присела на старое советское давно лишенное зеркала трюмо и под доносившиеся из глубины квартиры звуки радио «DFM» начала с трудом стаскивать мокрые сапоги. Стащила, чуть не порвав при этом теплые носки, и, вновь подхватив сумки и вдев ноги в убитые тапки, привычной дорогой пошлепала на кухню.

– Здорово, сеструха! – поприветствовал гостью сидевший за обшарпанным столом мужик в тельнике и семейных трусах. Несмотря на раннее время на столе перед ним стояла сильно початая бутылка водки, тарелка с порезанным на дольки огурцом и разорванный кулек ирисок.

– Привет, – буркнула девушка и неодобрительно проводила глазами полстакана водки, исчезнувшей в глотке разом замахнувшего мужика, который взял после этого «подвига» дольку огурца, понюхал ее и... положил на место, вновь наливая стакан до половины.

Петр (а именно так звали хозяина тельника и квартиры) не стал предлагать выпить сестре, знал что нарвется на отказ и не желал вновь заводить старый болезненный для них обоих разговор. Между тем сестра привычно и быстро опустошала пакеты, распределяя их содержимое по своим местам: продукты – в холодильник и на полки, чистящие средства – под раковину, лекарства – в тумбу у кровати (в соседней комнате), стиранное белье – в комод. После девушка брезгливо отряхнула от сигаретного пепла и окурков табурет и уселась рядом с вновь замахнувшим старшим братом, с отвращением задержавшись взглядом на небольшой лужице засохшей крови под столом, посреди лужицы как остов полузатонувшего корабля торчал выбитый зуб с металлической пломбой в нем.

– Опять у тебя драка была? – скорей не спросила, а устало констатировала факт сестра.

– Да не-е, чуть потолкались с веселья и все, – возразил ей Петр и прежде чем замахнуть очередные полстакана пояснил: – Один неблагодарный чмошник решил гонор показать, ну я ему и вмазал для ума. – Новые полстакана отправились по проторенному пути. – Он лег и больше не отсвечивал до самого утра, потом уполз, – пояснил все же решившийся украсть у себя градус Петр и зажевал водку долькой огурца.

– Участкового вызывали? – почти равнодушно спросила его сестра.

– Говорю же: чмошник лег и не отсвечивал – какой участковый? Все тип-топ.

– Зачем ты все-таки пускаешь к себе этих бомжей-алкашей!? – опять не сумела удержаться сестра, равнодушие слетело с девушки как одноразовая маска. – Рано или поздно все кончится плохо – тебя пырнут ножом или зарежут во сне!

– Ну и с кем мне пить? – спокойно без нервов спросил ее Петр и набулькал в стакан еще, добив бутылку до конца. – Ты ведь не будешь, а пить все время одному надоедает.

– А еще твои вонючие дружки могут метнуться в магазин или ларек и притащить тебе очередную партию бухла! – с гневом и болью отвернулась к окну сестра не в силах смотреть на глотавшего водку как воду брата.

– И это тоже, – не стал спорить с очевидным тот. – И вообще не понимаю, чего ты мельтешишь – мне не долго осталась, а после мой смерти все достанется тебе. Продашь квартиру, получишь деньги и вся твоя возня со мной окупится стократ.

– Дурак!!! – девушка взвилась с табурета, а потом вновь упала на него и спрятав лицо в ладонях зарыдала навзрыд.

– И хватит мне тут сырость разводить! Сама знаешь, на меня это уже не действует и прекрати наконец меня жалеть или осуждать! Чья бы корова мычала – чем ты отличаешься от меня?! У меня водочка в приоритете, а у тебя – дурацкие игрушки! Ни ты, ни я не можем без них жить! – И отчитав таким образом младшую сестру, с каким-то странным удовольствием в голосе закончил: – Так что или кончай свои сопли, или вали – скоро вернется Костыль с пузырями!

– Хорошо, – девушка послушно вытерла покрасневшие от слез глаза и спросила с надеждой в голосе: – Ты обдумал то, что я предложила неделю назад?

– Что предложила? А, вспомнил! Нет, не хочу я в твой ящик, мне и здесь неплохо с водочкой и моими вонючими друзьями. Когда придет время, лягу, но не в железный на время, а в деревянный навсегда.

– Но ведь там не будет боли, и ты сможешь нормально ходить, есть, и если уж на то пошло, пить, – вновь попыталась убедить его сестра.

– Угу, – сморщился тот. – Как дрочить на телевизор – что мне с той выпивки?

– Да нет же! Еще раз говорю, все как в действительности, но гораздо безопасней! Хоть раз попробуй, сам поймешь! Ну пожалуйста! В конце концов, что тебе терять!?

– Ты права, нечего, – согласился с последним аргументом Петр. – Морочиться только не охота с капсулой этой, да и украдут, как «бычий глаз» (телевизор) украли. Сама знаешь из всей техники у меня только радио и держится, ну и телефон (столетней давности китайская проводная подделка) – такое говно не украдут. А ты говоришь капсула.

– Я ее у себя поставлю, – почувствовав слабину зачастила сестра. – Договорюсь тебя привезут, два-три раза попробуешь и решишь. Сделай и если не понравится, я ни слова больше тебе не скажу, только сделай!

– Так уж и быть, – с неохотой согласился Петр. – Но смотри – уговор, потом не зуди, а то получишь, – и слегка пристукнул все еще крепким кулаком бывшего десантника по столу.

– Договорились, – впервые что-то похожее на улыбку показалось на лице сестры. Девушка спешила поскорее закрепить достигнутый результат: – Значит в следующие выходные я подъеду на машине, так что не сильно усердствуй накануне.

– Как получится, – пожал плечами Петр.

Настаивать девушка не стала – бесполезно, и следующий час прибиралась в квартире и как могла удаляла следы недельной гулянки, одновременно сварила суп и кастрюлю макарон с тушенкой, как минимум на три, а то и на четыре дня (это если брат будет есть один). Затем забрала мусор и несвежее белье, робко напомнила раздраженному долгим отсутствием собутыльника брату об их договоренности и вновь посражавшись с тугой дверью покинула квартиру.

Уже у мусорных баков, вышвырнув огромный пахучий пакет, с ненавистью в глазах проводила взглядом грязную бородатую фигуру на костыле и с полной бутылок авоськой в свободной руке.

– Что б ты споткнулся и разбил себе башку о лестницу, алкаш! – пожелала про себя «счастья» дружку-собутыльнику брата, а затем с плохо скрываемым злорадством подумала, что скоро бомжаре придется искать себе другой ночлег и другой источник денег на водку.

 Настроение девушки резко поднялось, и она отправилась по своим делам, а через пару часов легла в капсулу... в точке возрождения клановой цитадели клана Красного Дракона открыла глаза Анариэль.

 

 

Глава 16

 

Город Ожившей бабочки