Иван алексеевич бунин, русский прозаик и публицист

Основные советские войска, красным потопом с севера на юг растекшиеся по Франции, обошли стороной тихий курортный Лазурный берег, в основном устремившись к испанской границе через Лион, Ним и Перпиньян, где пока и остановились. Как рассказал очевидец, приехавший из маленького городка Рокмора, советские войска несколько суток непрерывным железным потоком шли по ведущему к Ниму шоссе. Тяжелые танки, похожие на обтекаемых стальных черепах в чешуйчатой броне, от веса которых содрогается сама земля, огромные самоходные пушки, стремительные остроносые машины, сверху густо облепленные солдатами; и снова, танки, танки, танки.

Говорят, что вся эта мощь была произведена там, в потусторонней России, и доставлена сюда исключительно для того, чтобы Советский Союз мог разгромить германского оппонента и завоевать половину мира – с тем, чтобы установить на ней свой самый прогрессивный в истории режим. Не знаю, как кому, но мне такая идея не нравится, хотя знакомые, приехавшие с севера, где советские стоят уже больше двух недель, ни о каких ужасах вроде нашего семнадцатого года не рассказывали. Да, немного арестовывают людей, сотрудничавших во время оккупации с немцами, но, во-первых, никого не расстреливают, а во-вторых, заявляют, что судить их должен сам французский народ. И народ, как ни странно, в это верит, причем не только в рабочих предместьях, но даже в буржуазных кварталах Парижа.

Еще поговаривают о том, что другая крупная механизированная группировка красных сейчас накапливается в районе Байонны. Судя по всему, воспользовавшись моментом, советский вождь Сталин решил переиграть гражданскую войну в Испании и одним ударом покончить с родственным Гитлеру режимом каудильо Франко. При этом итальянский дуче Муссолини отделался легким испугом и даже смог продолжить свою войну с англичанами. Правда, делал это Муссолини теперь исключительно на свой страх и риск, без поддержки германского «старшего брата», хотя кто его знает – отношения между Англией и СССР достаточно напряженные, и в любой момент между ними может разразиться конфликт.

Говорят, что ценой поддержки Италии стала отмена запрета коммунистической партии и обещание провести свободные и демократические выборы под советским контролем. А если выборы окажутся недостаточно свободными и недостаточно демократическими (то есть, если коммунисты их проиграют), то Советский Союз пустит в ход большую армейскую дубину и демократизирует Италию – разумеется, «исключительно в интересах итальянского народа».

А у нас пока все тихо. Ни одного советского танка и ни одного солдата в Грасе так и не появилось. Честное слово, даже обидно. Хотелось бы хоть одним глазком посмотреть на нынешних большевиков и понять, с чем их едят. Да что там Грас или курортная Ницца – даже Тулон, где стоят на приколе остатки французского военного флота, удостоился не более чем одной советской комендантской роты. Командовавший ею капитан популярно на пальцах объяснил командующему остатками французского флота адмиралу де Лаборду и морскому префекту адмиралу Марки то, что маршал Петен добровольно отрекся от власти и коллаборационистское правительство в Виши прекратило свое функционирование. Теперь – ровно до того момента, когда путем всенародного голосования во Франции будет установлена новая Четвертая Республика и избрано ее правительство – службу французские моряки должны нести по уставу, на провокации не поддаваться, пределов базы не покидать, и в политику не вмешиваться. В случае нарушения этих простых правил все возмездие будет осуществляться исключительно с воздуха и исключительно фугасно.

Таким образом, французским адмиралам дали понять, что Советскому Союзу остатки их флота не нужны ни в каком виде, поэтому французские моряки могут не беспокоиться – не топить и не взрывать свои корабли, которые как принадлежали Франции, так и будут ей принадлежать. Конечно же, подразумевалось, что Франция эта будет исключительно советская и исключительно социалистическая. Но для настоящего француза это такие мелочи; тем более что для начала будет установлена так называемая народно-демократическая республика, без колхозов и национализаций промышленности, и только потом она естественным путем перерастет в советскую и социалистическую.

Было дело, читал я программу товарища Мориса Тореза – из чистого любопытства, чтобы узнать, к чему нам готовиться и не стоит ли бежать куда подальше – может быть, на первых порах в Италию, которую пока не трогают, ну а потом и в Америку. Прочел и понял – бежать совершенно не стоит. Ничего ужасного в этой программе не было. Ну кто в здравом уме станет возражать против восьмичасового рабочего дня или против достойной оплаты за тяжелый труд – разве что самые жадные из буржуа. По этой программе даже ваш покорный слуга, получается, настоящий пролетарий, ибо живет не за счет эксплуатации человека человеком, а с интеллектуального продукта, произведенного исключительно с помощью своей головы.

Кстати, советских солдат у нас в округе еще нет, а вот Народная гвардия, выросшая из коммунистического Сопротивления, уже имеется, хоть и в небольшом количестве. Лазурный Берег – это все же не портовый Марсель, и не переполненный фабриками Лион, а тихое курортное место, предназначенное для удовлетворения самых настоятельных жизненных потребностей представителей высших классов и таких вот работников умственного труда вроде вашего покорного слуги.

Сейчас эта Народная гвардия заменяет старую жандармерию, распущенную под предлогом сотрудничества с немцами и участия в их военных злодеяниях. Молодые люди в черных кожаных куртках и черных же беретах, вооруженные немецкими винтовками, патрулируют улицы городов и поселков, проверяют документы на вокзалах, и вообще ведут себя как представители власти. Посетили народные гвардейцы и нашу виллу, переписали всех в ней живущих, спросили, нет ли каких жалоб, и не видели ли мы в окрестностях посторонних людей. А потом вежливо и культурно откланялись.

Одним словом, все точно так же, как было у нас в России в семнадцатом году, только без присущего нашей бедной России кондового хамства. Все делается очень вежливо и с улыбками, поскольку и молодежь, составляющая большую часть этой Народной Гвардии, и командующие ими коммунистические функционеры постарше не видят в каждом встречном хорошо одетом господине или даме врага народа и буржуя с того самого революционного плаката. А все потому, что большинство народных гвардейцев, сменившись с дежурства, снимают с себя эти черные тужурки и береты и облачаются в такие же костюмы или, в случае девушек (которых тоже достаточно в Народной гвардии) – в нарядные платья, становясь неотличимыми от тех же буржуев.

Во-первых, русский народ к семнадцатому году усилиями властей, сельской и городской буржуазии и того самого образованного класса разночинцев, одобрявшего эти безобразия, был доведен до таких глубин нищеты и отчаяния, что вспышка революции, сжигающей прошлую общественную формацию, выглядела неминуемым и естественным выходом из этого тупика. Для понимания вопроса достаточно знать, что к 1914 году, явившемуся началом всех начал, на селе в Российской империи проживало около восьмидесяти процентов населения. При этом восемьдесят процентов из крестьянских хозяйств не дотягивали до нового урожая, и это не от лени, или, скажем, врожденного пьянства, а из-за того, что за полвека с лишним действия выкупных платежей эти самые платежи вытянули из подавляющей части крестьянства все финансовые ресурсы. Постарались и кулаки-мироеды, которые на самом деле являлись не зажиточными трудящимися крестьянами, а сельскими буржуа, ростовщиками-монополистами, одалживающими своим односельчанам денежные и натуральные средства из расчета в двести-триста процентов годовых.

Сюда стоит добавить и то, что, по данным Военного Ведомства царской России, шестьдесят процентов призывников не умели ни читать, ни писать, в то время как в кайзеровской Германии таких было меньше процента.

Сие значило, что нищета для них становилась хронической, пожизненной и передаваемой по наследству, потому что даже бросив хозяйство и уйдя в город, эти люди могли рассчитывать лишь на тяжелую, неквалифицированную, низкооплачиваемую работу. В это же время российская промышленность задыхалась даже не от отсутствия инженеров и техников, а от недостатка слесарей-токарей – самых ходовых рабочих разрядов, с третьего по пятый.

Во-вторых, во Франции было то же самое, но оно, это «то же самое» из Метрополии было вынесено в колонии – Сенегал, Индокитай, Гвиану, Марокко и Алжир. Именно там миллионы детей пухли и умирали от голода, в то время как французские буржуа подсчитывали сверхприбыль, частью которой можно было поделиться и с рабочим классом, чтобы он тоже мог слегка обуржуазиться.

* * *

Августа 1941 года. 13:35