Генри Кэмпбелл-Баннерман, лидер либеральной партии в Парламенте

и свежеиспеченный премьер-министр Его Величества

Еще утром Генри Кэмпбелл-Баннерман был лидером парламентской оппозиции, борцом за все хорошее против всего плохого и главным критиком правящего премьера Артура Бальфура и его кабинета, а вечером он уже сам получил в руки вожжи и стал премьер-министром Его Величества. Нельзя сказать, что это случилось совсем неожиданно. Признаки того, что недовольство предыдущим правительством перехлестывает через край, были видны невооруженным взглядом. Газеты шипели и плевались ядом, парламентарии глухо роптали, члены правительства один за другим отказывали в поддержке своему премьеру, и только народ безмолвствовал. На то он и народ, о своей роли в управлении Британии он вспоминает только тогда, когда в британских портах перестают швартоваться корабли с хлебом и колониальными товарами, а в окрестные моря начинают просто кишеть вражескими каперами.

Правда, что-то такое робко вякнули родственники военных моряков, служивших на кораблях китайской станции, потребовавшие расследования и компенсаций. Но их голоса утонули в громком газетном гвалте, когда все издания, независимо от их направленности требовали расследовать инцидент при Эллиотах, но только исходя не из шкурных желаний маленьких людей, а из интересов Великой Британской Империи. К тому же это весьма неоднозначное деяние британского флота вызвало резкую реакцию сопредельных держав, опасавшихся за свои заморские владения. Казалось, возвращаются времена Френсиса Дрейка и Джона Хокинса, когда Британия силой оружия на морях брала все, что ей понравится. Теперь по всей Европе слышится лязг передергиваемых затворов и наблюдается тревожная суета на военно-морских базах. Наибольшее беспокойство проявило одно мощное европейское государство с очень маленькими заморскими территориями, но при этом о с очень большими амбициями.

Узнав об инциденте при Эллиотах и его итогах, кайзер Вильгельм произнес в рейхстаге энергичную речь, потребовав дополнительных инвестиций – то есть, простите, ассигнований на военно-морской флот. Кроме того, он заявил, что приказал адмиралу Тирпицу запланировать на конец июля большие морские маневры, и не где-нибудь на Балтике, подальше от английских глаз, а прямо в Северном море, под носом у британского флота. На эти маневры были также приглашены корабли русского Балтийского флота: эскадренный броненосец «Император Александр III», эскадренный броненосец «Ослябя», а также крейсера «Аврора», «Олег» и «Светлана» – то есть те современные корабли, которые к лету 1904 года были уже полностью достроены и находились в боеготовом состоянии.

Но в самом двусмысленном положении оказались французы, не знающие, куда им податься. То ли к Британии, договор с которой обеспечивает безопасность африканских колоний, но в тоже время не защитит от германских гренадер, уже горланящих воинственные песни за Рейном. То ли к России, которая способна гарантировать ненападение германцев, но тогда, в свою очередь, плакали французские колонии. К тому же неизвестно – после отказа Франции поддержать их в войне против Японии примут ли русские обратно к себе блудного попугая. Император Николай (вот п'готивный) по этому вопросу упорно отмалчивается, из-за чего на набережной Кэ д'Орсе [206] уже готовы впасть в истерику. [207] Британии же еще предстояло решить, какой из двух вариантов ей более выгоден. Без приданого в виде франко-русского союза Франция была Британии неинтересна. И в то же время британскому Форин Офису пока было непонятно, как далеко пойдут французы в замаливании своих грехов перед русскими. Не получится ли так, что об англо-французском «Сердечном Согласии» можно будет забыть не на несколько лет, а уже навечно, ибо французы, напуганные грохотом прусских военных барабанов за Рейном, сделаются послушными любому повелительному окрику из Петербурга.

К тому же новый премьер не знал, какую политику теперь должна проводить сама Великобритания. Его предшественник, уходя в отставку под депутатское топанье ногами и крики «Позор!» и «Долой!», оставил на своем месте большую кучу дерьма, разгребать которую теперь придется ему, Генри Кэмпбеллу-Баннерману. Виданное ли дело – отставленный премьер (как это обычно бывает) даже не стал лидером оппозиции, а под газетные вопли о расследовании и расправе покинув пост, вылетел из общественной жизни и политики отсиживаться в своем загородном имении. А все из-за того, что русские недолго думая вывалили перед газетчиками (в первую очередь германскими) все грязные подробности историй с подготовкой покушения на царя Николая и попыткой нападения британского флота на острова Эллиотов.

Живой британский адмирал, попавший в плен во время разбойного налета и теперь направо и налево дающий то показания следствию, то интервью журналистам – это вам не хухры-мухры. Бывший первый лорд адмиралтейства после такой истории уже застрелился, а его преемником выбрали человека, не имевшего к той истории никакого отношения. Аналогичное бурление говен происходило сейчас и в Форин Офисе, ибо инициатива об устранении русского самодержца исходила именно оттуда. Там, правда, пока никто не застрелился, но король Эдуард при назначении нового премьера уже выразил свое неудовольствие качеством британской дипломатии, не говоря уже о том, что покушение на любого из монархов, даже турецкого султана, это так плохо, что об этом нельзя даже думать. А ну как русским в качестве ответной любезности придет в голову поощрить ирландских фениев [208] взорвать уже его, британского короля? Жизнь любого монарха священна и неприкосновенна, а иначе в мире наступит такой разгул терроризма, что хоть святых выноси.

В любом случае анонима Джона Доу при обнаружении ожидала хорошо намыленная веревка, а Кит Петти-Фицморис маркиз Лэнсдаун в качестве британского министра иностранных дел доживал последние дни, несмотря на то, что некогда тоже принадлежал к либеральной фракции. Поэтому теперь новому премьер-министру в первую очередь требовалось решить, кого следует назначить на ставшее вакантным место. Пока Кэмпбелл-Баннерман склонялся к кандидатуре своего старого соратника по либеральной партии Эдуарда Грея, десять лет назад, во времена четвертого премьерства Гладстона, исполнявшего обязанности заместителя министра иностранных дел. На настоящий момент этот весьма перспективный молодой (42 года) политик либеральной направленности депутатствовал в палате общин и являлся сторонником активной внешней политики и колониальной экспансии. В силу того, что Эдуард Грей никак не был запачкан действиями предыдущего кабинета, он сразу после назначения мог приступить к улаживанию ситуации в духе вечных британских интересов. Если у кого и может получиться загладить у русских послевкусие от действий предыдущего британского кабинета и постараться не допустить создания русско-германского союза, так это только у него.

А это была главная задача, стоявшая перед новым правительством. В настоящий момент Британия не имела ни искренних союзников, ни подчиненных младших партнеров, и была не готова сражаться с любым из своих соперников по отдельности, не говоря уже о противостоянии с гипотетическим Континентальным Альянсом, который мог возникнуть из русско-германского союза путем присоединения к нему… Франции. Ели британские дипломаты могли задумать и почти довести до воплощения французскую свадьбу с русским приданым, так почему германцам не может прийти в голову аналогичная идея, потребовать от русских, чтобы те привели французскую кобылу в их немецкую конюшню… В случае осуществления такого прогноза Великобританию неизбежно постигнет катастрофа. К такому альянсу немедленно присоединятся все те, кто имеет к просвещенным мореплавателям свои счеты.

Конечно, Британия обладает самым сильным военным флотом в мире, но большая часть боевых кораблей размазана по удаленным морям и служит для охраны самых протяженных морских коммуникаций в мире. В то же время ее основные противники (Германия и Россия), не имеющие жизненно значимых заморских территорий, будут способны сжать свои флоты в один кулак и ударить напрямую по британской Метрополии. На отсутствие сильных сухопутных армий эти две континентальные державы тоже не жалуются, так что следующим шагом после захвата господства в Северном море и Британском Канале (Ламанше) последуют десанты на побережье самих Британских островов. Сценарий в случае своего воплощения для Британии получается воистину апокалипсический.

К тому же, исходя из данных британской разведки, захват Цусимы был всего лишь репетицией гораздо более серьезных десантных операций на европейском театре военных действий. Именно поэтому созданную для этой операции бригаду морской пехоты после завершения войны с Японией не расформировали, а, напротив, спешно перебрасывают на Балтику, скорее всего, для того, чтобы по ее образцу наштамповать новых похожих десантных частей. Народа в русских селениях вполне хватит, а вот Британии отражать вторжение полуголых размалеванных боевой раскраской головорезов будет нечем. Предотвратить такое развитие событий требуется любой ценой, даже если понадобится отдать на флот последние пенсы и затянуть пояса. Новый первый морской лорд адмирал Фишер говорил, что у него в адмиралтействе лежит проект сверхброненосца, который даже в одиночку сможет противостоять целой вражеской эскадре. Да каждый такой корабль влетит в круглую сумму; но разве можно говорить о деньгах, когда на кону безопасность Империи?

* * *

Июля 1904 года, 20:05

Северный полюс