Марта 1904 года 10:25 по местному времени

Острова Элиот, остров Да-Чан-Шан Дао

Подполковник Морской пехоты Александр Васильевич Новиков

 

Сегодня с утра на внутреннем рейде островов Элиота очень оживленно. К нам пришли корабли 1-й Тихоокеанской эскадры, не находящиеся в ремонте или в походе. Это броненосцы «Петропавловск», «Победа», «Полтава», крейсера «Баян» и «Диана». Как пошутил товарищ Одинцов: «Начались морские учения «Особая Миссия – 1904». С эскадрой прибыли также и Наместник вместе с командующим флотом. Что же пусть приходят. За три дня удалось сделать немало. Разбит палаточный городок, построен пищеблок, пока под открытым небом. Под парусиновым навесом – солдатская и офицерская столовые. От нарядов на кухню я с облегчением отказался, поскольку Дарья Михайловна прислала туда своих «девочек». И вот ведь змея – самых молоденьких и миловидных поставила на раздачу. И вот представьте – подходит к раздаче Ваня из Рязани, отстоял очередь человек двадцать, протягивает свой котелок. Да не фельдфебелю усатому, и не бабе-артельщице, раскормленной как племенная свиноматка, а восточной красавице, одетой, впрочем, с претензией на русскость – в белый фартук поверх темно-синей японской матроски и белый же платочек, по-девичьи повязанный под подбородком. И все – готов Ваня, не привык он к столь сильным впечатлениям. Сердце – тук! ек! И туман в глазах. А красавица полный котелок с поклоном протягивает… Ну чем не тысяча и одна ночь? В офицерской части еще круче – сервис как в фешенебельном Сеульском ресторане сто лет тому вперед. Официантки пока во все тех же матросках и фартуках, но говорят, что скоро будет униформа. Все быстро, четко, аккуратно и молча. И когда Дарья успела их так вышколить – непонятно; или это у них в крови? Ну и, естественно, где люди пищу принимают там они должны… В общем с удобствами, которые во дворе, пока напряг, но мы над этим работаем – еще пара дней и нормативы будут выполнены.

Но я отвлекся. Как только корабли бросили якоря, Наместник немедленно съехал на берег. Нельзя сказать, что наше хозяйство его сильно восхитило, но и неудовольствия не вызвало. Обычный полевой лагерь, тем более собранный по большей части на трофейном имуществе. На тот момент, когда его высокопревосходительство обходили мое хозяйство, большая часть кандидатов работала на оборудовании полосы препятствий и штурмового городка. Стрельбище было уже готово, с рядами ростовых мишеней для винтовки на восемьсот и триста метров, и поясных на шестьдесят метров. Также был оборудован тир для стрельбы из короткоствольного оружия на пятьдесят и двадцать пять метров. В ходе оборудования стрельбища возникло недопонимание с некоторыми пехотными офицерами, которые были уверены, что из винтовок надо стрелять залпами, а целиться необязательно. Пришлось на пальцах объяснять прописные истины, а парочке особо упрямых поручиков выписать обратный билет. Ибо нефиг! Споры спорами, а приказы надо выполнять!

Но вот, значит, и высокое начальство…

Рапортую, как умею:

– Ваше высокопревосходительство, вверенная мне сводная учебная бригада морской пехоты занимается оборудованием полевого лагеря и учебного полигона. На настоящий момент разбит палаточный лагерь, оборудованы пищеблок, солдатская и офицерская столовые. Из элементов учебного полигона полностью закончено стрельбище и тир. Кандидаты приступили к контрольным стрельбам.

– Ну-с, Александр Владимирович, замечательно! – Наместник Алексеев повернулся к своей свите. – Обратите внимание, господа офицеры, всего за три дня такой результат! А ну, Александр Владимирович, признавайтесь, палаточки-то откуда взяли?

– Трофейные, ваше высокопревосходительство, – отвечаю я, – как и котлы в пищеблоке и много чего еще. У меня такой начальник службы тыла, что ржавого гвоздя не выкинет, все в дело приспособит.

– Хорошо, хорошо, – Наместник огляделся вокруг, – а не пройтись ли нам на ваш полигон, посмотреть, как там идут работы? А, Александр Петрович… – увидел он выходящего из штабной палатки полковника Агапеева. – И как ваша жизнь с этими головорезами? Загорели вы слегка, румянец появился – не бедствуете, однако…

Ну да, до полигона два километра – а тут ни лошадей, ни джипа, чтобы возить начальство. Как они будут, с эдакой комиссией, пешком добираться по пересеченной местности? Но выяснилось, что я, оказывается, слишком плохо думал о Наместнике…

За полчаса мы с Агапеевым да Наместник со свитой довольно бодрым шагом добрались до полигона. Может быть, все дело в том, что вся жизнь светского человека проходит на ногах. На всех этих балах, приемах, аудиенциях и прочие мероприятиях публика стоит! Сесть предлагают только самым немощным старикам. Я к чему это говорю – большая часть генералов-пузанов из «арбатского округа» умерла бы, не пройдя и полпути до полигона. Но, короче, пришли. А там строительство вавилонской башни в разгаре. Одни ров роют, только земля с лопат летит. Русского солдата учить копать не надо – любят это земляное дело мало, но когда припрет, роют как кроты… Те, что до службы плотниками были, сколачивают из бревен и досок стандартный макет двухэтажного дома. Вот-вот поднимать будут, ямы под столбы уже вырыты и цемент в корыте замешан. Вон столбы ставят и колючую проволоку натягивают. Поснимали все, что японцы на лагеря для рабочих пустили и еще на складе мотки нашли… И еще творят нечто, непонятное даже мне, но тут распоряжается Слон, и я не вмешиваюсь – он в учебных делах куда больший дока, чем я. Чуть в стороне деталь пейзажа, более-менее понятная местным – ряды мишеней для отработки приема штыкового боя. Такие же мишени будут включены и в состав штурмовой полосы для отработки комплексных навыков.

Осмотрев эту, с позволения сказать, стройку века, Наместник повернулся ко мне:

– Ну, Александр Владимирович, и когда вы думаете закончить?

– Дня через четыре, ваше высокопревосходительство, если делать все тщательно. К тому времени мы как раз закончим нулевой цикл подготовки.

– Ну-ка поподробнее, – оживился Наместник, – про этот «нулевой цикл». Да вы не бойтесь Александр Владимирович, господа офицеры все свои. А кто лишнее болтать будет, язык вырежу и собакам скормлю.

– Это значит, что, во-первых, все кандидаты пройдут осмотр у врача, который должен провести первичный отсев. Во-вторых, с первого дня начались щадящие подготовительные физические тренировки. Вот, Александр Петрович не даст соврать, что если я сразу нагружу новичков физическими упражнениями как своих старых бойцов, то на следующее утро они не смогут встать от мышечной боли. Кроме того, на стрельбище мы проверяем способности кандидата к стрельбе. Рядовой состав стреляет из винтовки Мосина, а офицеры из личных наганов. Предварительный цикл тренировок рассчитан на десять дней, как раз до кануна Светлого Праздника Пасхи. На Страстную субботу произведем отсев тех, кто не прошел отбор по состоянию здоровья и физической форме, и сразу после праздника приступим к первому циклу основных тренировок.

– Ваше высокопревосходительство, из первоначально прибывшего контингента в состав штурмовых батальонов не попадут около тысячи рядовых и унтер-офицеров и порядка половины офицеров. Первые два отсева безвозвратные – то есть не прошедшие отбор вернутся в свои части и на корабли. Это те, кто непригоден к нашей службе по физическим кондициям и состоянию характера. Из тех, кто не пройдет третий и четвертый круг, будут сформированы комендантская рота, батальон огневой поддержки, полевая служба тыла. Кроме того, Александр Петрович взялся помочь сформировать штаб бригады.

– Ну, ну Александр Владимирович, – проворчал Наместник, – надо ли так жестоко, может. пусть послужит, пооботрется!

– Мы с вами, ваше высокопревосходительство, люди военные, а посему должны оперировать точными данными, а не слухами, которые, возможно, до вас уже дошли. А по делу – если, к примеру, боец или офицер в боевой обстановке не выдержит марш-броска или рукопашной схватки, то, мне, как командиру, его придется после боя хоронить, а вместе с ним двоих-троих погибших из-за его неумения. С кораблей нам спихнули большое количество, мягко сказать, неудачников. Возьми, о Боже, что нам не гоже… Хотя неудачник на корабле вполне может стать героем в морской пехоте, поэтому отсев проводится аккуратно в несколько кругов. Конечно, тренировки великое дело, но боевого коня не сделать из трепетной лани или разжиревшего борова. Кстати, пока мы отсеяли только тех, кто не проявил желания осваивать нашу науку побеждать. Что же, мы вернем их туда, откуда они к нам прибыли. Но их ничтожное меньшинство, а с остальными мы еще будем работать.

– Действуйте, Александр Владимирович, действуйте. Пока у вас неплохо получается, по крайней мере, все заняты и порядок отменный. А Государь Император оценит по достоинству и подвиги, и рвение!

Тем временем мы подошли к стрельбищу, на котором до взвода стрелков стреляли из винтовок. Алексеев, заинтересовавшись, остановился.

– А вы тут что-то интересное придумали… Знаю я, что в америках всякие новинки изобретать горазды. Показывайте, показывайте.

– Прошу вас, вот сюда, пожалуйста, ваше высокопревосходительство… Для винтовки четыре упражнения – стрельба стоя, стрельба с колена, стрельба лежа, и стрельба из окопа полного профиля. На каждое упражнение выделяется по пять патронов. Основные – два последних вида стрельбы, применяющихся при неподготовленной и подготовленной обороне. Стрелять стоя или с колена имеет смысл только тогда, когда от вас удирает негодяй шпион и вам неважно, останется ли он жив – лишь бы не убежал. Сейчас этот взвод проходит первичные стрельбы, и результаты будут записаны в карточку каждому кандидату. А вообще, посетите нас еще раз, ну скажем, через недели три… мы тогда уже сформируем постоянные подразделения и приступим к спецподготовке, вот тогда будет виден хотя бы промежуточный результат.

– Вы правы, Александр Владимирович, господа пойдемте в штаб, нам еще многое надо обсудить…

Наместник повернулся и зашагал по тропе обратно к лагерю, вслед за ним потянулась свита. Мы с Агапеевым шли чуть поодаль от погруженного в думы Наместника.

Дальнейший разговор произошел уже в штабе, после чая по всем правилам восточной церемонии, который нам наливала умопомрачительной красоты кореянка. Это подарок штабу бригады от любезной Дарьи Михайловны, чтобы мы перед местными шишками с сервисом не позорились. А какие девочки – тихие, скромные, глаз в пол… Наместник даже размяк, да немудрено с непривычки – местный сервис сильно не дотягивает до стандартов XXI века. А Даша тут ставит дело, как в пятизвездочном отеле, где-нибудь в Сеуле.

Отодвинув в сторону чашки, выложили на стол бумаги. Для начала Наместник Алексеев сообщил, что на «Диане» прибыли все двадцать четыре пушки Барановского, имеющихся на эскадре. С таким же количеством пулеметов «Максим» сложнее, станки-треноги для них сейчас срочно изготавливают в мастерских Порт-Артура по предоставленным нами эскизам.

Наместник со вздохом проводил взглядом официантку, которая выносила поднос с чайными принадлежностями.

– Хороша, чертовка! Ну да ладно. Александр Владимирович, давайте ваше штатное расписание, посмотрим, что у вас получилось….

– Общее расчетное количество личного состава в десантно-штурмовых батальонах бригады – две тысячи девятьсот человек. В том числе две тысячи пятьсот шестьдесят человек рядового состава и двести пятьдесят шесть унтер-офицерского. Взводных командиров потребно шестьдесят четыре, ротных шестнадцать и батальонных четыре. Состав и структуру штаба уточним с полковником Агапеевым особо. Средства усиления в виде пулеметов «Максим» и десантных пушек Барановского будут сведены в дивизион огневой поддержки, состоящий из четырех шестиорудийных батарей и четырех пулеметных рот, также включающих по шесть пулеметов «Максим». Исходная рота входит в состав бригады как разведывательно-диверсионная рота специального назначения. Вот сводное штатное расписание.

– А какова тактика применения? – Наместник заинтересованно разглядывал таблицу. – Ведь такое количество артиллерии и тем более пулеметов Максима… ах, да вы же еще и пулеметы Мадсена заказали… Такого нет нигде, насколько я знаю.

– Пока нет, Евгений Иванович. Стоит нам один раз показать чудо, как все страны начнут обезьянничать. Бригада морской пехоты предназначена для высадки с кораблей в тылу противника. Предполагается, что при этом этот противник будет иметь подавляющее численное преимущество. Отсюда и такое количество огневых средств. Всю эту орду банально надо будет убить, или они убьют нас. В первом эшелоне высаживаются десантно-штурмовые батальоны, имеющие задачи по захвату и зачистке плацдармов, их дальнейшего расширения и объединения. Во втором эшелоне высаживается дивизион огневой поддержки и обеспечение со штабом. Это так, навскидку, каждая операция должна быть проработана отдельно. Возможны операции без обороны плацдармов и соответственно без высадки дивизиона огневой поддержки. Предположим захват некоторого объекта и его уничтожение – более тщательное, чем это могла бы сделать артиллерия, с последующим возвращением на корабли. Для орудий Барановского необходимы гранаты и картечь. Главное, чтобы все это было доставлено к нам до намеченного срока начала операции. Вот на этом листе расчеты по расходу всех видов боеприпасов в ходе предполагаемой операции по захвату базы Мазампо….

– Ого, да тут солидно! – Наместник нахмурился. – А это точные расчеты?

– Ваше Высокопревосходительство, это минимальные расчеты. Напоминаю – предполагается, что бригада будет вести бой минимум при пятикратном превосходстве противника в живой силе…

Говорю вслух, а про себя думаю: «Да, теперь придется приучать их воевать не за счет людей, а за счет плотности огня… это же сколько сил потратить придется, даже Алексеев, хоть и вник уже в тему, все равно мнется. А скажи ему про норматив маршала Жукова в сто килотонн снарядов на погонный километр вражеского фронта при прорыве обороны, человеку вообще плохо станет…»

Продолжаю:

– Да, ваше превосходительство, поскольку бригада не имеет штатного тяжелого вооружения, на начальной фазе операции и при удержании плацдарма понадобится помощь артиллерии флота. Что из-за недостаточного могущества существующих фугасных гранат к шести-, восьми-, десяти– и двенадцатидюймовым орудиям потребует изготовления специальных боеприпасов, в которых бы взрывчатое вещество, желательно тротил, занимало бы не меньше одной трети от веса снаряда, а желательно и половину. Война – дело дорогое, да и тот, кто не хочет кормить свою армию, в том числе и боепитанием, тот будет кормить чужую.

– Золотые слова, надо будет Государю Императору сказать при случае. А то некоторые тут экономисты распоясались…

Попал я, значит, не в бровь, а в глаз – их всех тут тоже Минфин прижимает? Кто там у них сейчас? Одинцов говорил, что какой-то Коковцев… Наверняка такая же сволочь, как и Кудрин с Силуановым. Жаль, Иванов с компанией уже убыл, надо было ему про снабжение отдельную бумагу составить.

Что-то уже в животе бурчит… Я глянул на часы.

– Ваше Высокопревосходительство, может, отобедаем, а то время… как говорится – война войной, а обед по расписанию…

– Да, господа, – Наместник тоже щелкнул своими карманными часами, – показывайте, где у вас тут могут покормить хорошего человека.

Офицерская столовая – на отрытом воздухе, под белоснежным тентом… Да, нагло экспроприированное японское имущество. Очередная миловидная девушка, сливающая Наместнику воду из кувшина…. Нет, эти соблазны можно описывать до бесконечности. И этот обед из блюд корейской кухни вперемешку с русской был тоже весьма своеобразен, такого Наместнику наверняка пробовать не приходилось.

– Да, господа, – покончив с обедом, Наместник вытер губы салфеткой, – вы тут шикарно устроились. Может, и мне к вам перебраться? Шучу, шучу, но вот своего управляющего к Дарье Михайловне пришлю обязательно – как это там ваш Павел Павлович говорит: «на стажировку», кажется? За сим позвольте откланяться, у меня еще намечены встречи-с.

 

* * *

 

Марта 1904 года, утро

Узловая ж/д станция Омск

Поезд литера «А», Вагон Великих Князей

 

Последний раз лязгнули вагонные буфера, состав встал. Проводник постучал в дверь:

– Ваше Императорское Высочество, станция Омск, стоим один час.

Великий Князь Александр Михайлович глянул на часы – по питерскому времени 4:15, а сколько в Омске? Едем, едем – по три раза на дню часы переводить надо. Надо спросить местное время у любезного Карла Ивановича. А вот и он! Карл Иванович вошел, как всегда в наглухо застегнутом на все пуговицы мундире. Упавший через вагонное окно солнечный луч, сверкнув, отразился от толстых стекол сильных очков – напоминание о неудачной попытке отремонтировать манометр корабельной машины.

– Доброе утро, Ваше Императорское высочество, – склонил Карл Иванович голову в поклон, и тот же луч-озорник высветил блик на его уже довольно обширной лысине, – Омск, будем стоять один час.

– Знаю, дорогой Карл Иванович, – Великий Князь взял со стола заполненные бланки телеграмм, – будьте любезны, пошлите Филимона, пусть отправит. И проверит, нет ли нам чего-нибудь до востребования. Да и пусть купит свежих местных газет.

– Будет сделано, Александр Михайлович.

Карл Иванович вздохнул и вышел в коридор.

– Филимон?! – донеслось до Великого Князя, и пару минут спустя он наблюдал из окна взапуски припустившего к вокзалу лакея.

– Сандро, можно к тебе? – в дверях купе стояла Великая Княгиня Ольга, одетая как для променада. – Не составишь ли ты мне компанию прогуляться по перрону, а то хотела попросить Мишкина, а тот еще спит. Вчера, бесстыжий, допоздна резался с гусарами и кирасирами в карты, теперь его и из пушки не разбудишь…

Ольга склонила голову, ожидая ответа.

– С превеликим удовольствием, Ваше Высочество! – Александр Михайлович подумал, что, действительно, неплохо было бы пройтись по перрону, нагулять аппетит перед завтраком. – Да и погода-то какая?! Солнышко, весна!

– Да, весна, – согласилась Великая Княгиня, спустившись с подножки вагона, и взяв Александра Михайловича под руку. – Куда пойдем, Сандро?

Вдоль перрона уже редкой цепью стояли кирасиры с гусарами, как занавесом, отсекая праздную публику от литерного поезда.

– Давай до паровоза и обратно…

Внимание Великого Князя привлекла кучка воробьев, которые по весеннему времени, с азартным чириканьем, решали свои воробьиные дела.

– Демократия! – сказал Великий Князь с легкой усмешкой, кивком указав Ольге на воробьиное вече. – Шуму много, а толку?

Великая Княгиня слегка улыбнулась из-под вуали; сегодня она выглядела уже значительно лучше. Александр Михайлович подумал, что хоть они с Ксенией и родные сестры, но совершенно не похожи – ни внешне, и ни по характеру. Ольга будто взяла у Марии Федоровны и Государя Александра III всю сталь их характеров. Взять только этот ее брак – другая бы давно или бы напропалую изменяла мужу или валялась бы в истерике. А вот Ольга держится как железная. Только вот это ее фактически побег в Порт-Артур… да и тот, давешний, разговор. Значит, кипят и в этой милой головке страсти нешуточные.

Дошли до паровоза и повернули обратно. Солдаты в оцеплении, когда мимо них проходили Сандро и Ольга, становились во фрунт и прищелкивали каблуками, а она их приветствовала легкими кивками. Александр Михайлович знал, что в Ахтырском гусарском Ольгу любили, чуть ли не боготворили – и офицеры и рядовые гусары. И вот сейчас он с легкой улыбкой наблюдал этот ритуал выказывания обожания своему «предмету».

Но Бог мой, что это? Филимон несется сквозь толпу публики, рассекая ее, как атакующий миноносец волны. Да что случилось-то такого – туда бегом, обратно бегом… Прибежал, запыхался, дышит как твой паровоз, картуз на ухо сбился – хорошо, не потерялся.

– Вот, Ваше Императорское высочество! Последняя была! – и протягивает свернутую газету, недоумевая, что же там такого интересного.

Александр Михайлович разворачивает хрустящий, пахнущий свежей типографской краской, лист. И остолбеневает! Прямо на развороте статья, крупными буквами заголовок: