Марта 1904 года 15:35 по местному времени

Желтое море, 34 ° сш, 124° вд

Борт БПК «Адмирал Трибуц»

Павел Павлович Одинцов

Ну, знаете ли, сложилось. Пригласил меня Карпенко на Трибуц кое-что обсудить, и тут этот японский крейсер. Ой, не зря я здесь оказался – такой подарок, британский журналист. Хотя Бог знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.

– Михалыч, – толкаю в бок стоящего рядом особиста, – забирай бритта к себе в «гестапо», поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави…

Ага, этого кадра только что подняли на палубу. Он крутит головой во все стороны, а толку-то – мешок ведь на голову намотан. Сам бритт типичный – высокий, говорят, что рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот предусмотрительный гад – пошел в море, запасся пояском. Сдается мне, что это такой же журналист, как мы – мирные туристы. Михалыч молча кивает – и нахохлившегося как мокрая мышь нагла уводит суровый конвой из пары здоровенных морпехов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере – писал очерки из жизни моряков или он военный советник при командире корабля (прикинул возраст) в чине не меньше коммандера?

– Пал Палыч, – Михалыч поворачивается ко мне, – есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.

Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий «кабинет». Михалыч молча достает из пачки сигарету.

– Тоже, значит, почуял что-то в этом «журналисте»? – Я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.

– Угу! – он выпускает в воздух первый клуб дыма, – навеяло, воспоминания юности… Семнадцать лет назад, в самом начале Второй Чеченской, я был там в командировке, вместе со сводным батальоном нашей тихоокеанской морской пехоты. Бывало у нас всякое, но один случай запомнился. Разгромили как-то мы в самом начале двухтысячного мелкую банду, как бы не один из Басаевских отрядов. Они тогда, после облома в Грозном, пытались все в горы уйти, в живых остался только один, репортер без границ. Вышел к нашим с поднятыми руками: «Я есть британский журналист!» Сразу его морда мне не понравилась. В общем, расколол я его, до самого донышка, оказался связник между Басаевым и Ми-6. Правда, после того допроса его никому и показать было нельзя – кусок мяса. Пришлось оттащить на место боя, и минометную мину на грудь – тротиловая шашка, бикфордов шнур, ба-бах – и нет никакого репортера….

– Одобряю! – ответил я на невысказанный вопрос. – С этим работай так же. Наглы думают, что они самые хитрые – назвали шпиона журналистом и все можно? Н-нет, с нами такие игры не пройдут. Мотай его по полной – сначала, конечно, попробуй «мозгобойку», а потом можешь переходить к классике. Меня и Карпенко интересуют любые данные о связях Японии со Штатами и Британией и о текущем состоянии японского флота. Меня, конечно, больше интересует первое, а Карпенко второе. И не стесняйся в методах, не до сантиментов, в крайнем случае отправим его кормить рыб.

– А не жалко его, человек ведь?

– Ну, ты, Михалыч, будто и не наш! А эти человеки жалели наш народ и нашу страну, когда делали ей гадости? Причем им не мешало даже то, что в этот момент мы были союзниками – что в Первую Мировую, что во Вторую. Все последние полторы сотни лет они гадили нам ежедневно и неустанно, пытаясь разрушить нашу страну и сжить со света наш народ. Ты еще про общечеловеческие ценности вспомни! Для меня это гад, ядовитый паук навроде каракурта, растоптать которого мой долг.

– Да пошутил я, Паша, – Михалыч раздавил бычок в пепельнице, – за нагла не беспокойся, сделаем в лучшем виде. Ты мне лучше скажи, чего ты задумал?

– Пока все в стиле нашей конторы – маленькими шагами к великой цели. Вступим в монастырь, дослужимся до настоятелей и сменим устав. Все как всегда. Ничего конкретного, пока все в общих чертах…. Николашка и его приемник, земельный вопрос, ликвидация безграмотности, индустриализация, перевооружение армии и флота… Вопросов больше, чем ответов. Но сначала надо выиграть эту дурацкую войну, быстро и с разгромным счетом. Желательно, чтобы по итогам войны авторитет России вырос до небес, и она укрепилась на Дальнем Востоке. Неплохо было бы сделать Корею вассалом России – с корейцами мы уживаемся лучше, чем с китайцами. В Маньчжурии можно создать подконтрольное буферное государство или как-то так, да и Ляодун туда же, отгородимся от Китая, получим союзника на Дальневосточном ТВД. [32] Япония должна обанкротиться и рухнуть обратно в средневековье, после чего крах облигаций японских займов немедленно разорит тех, кто финансировал эту войну. Германия должна почувствовать, что хватка Британии ослабла, а Россия сильна как никогда, и броситься в колониальную экспансию, оспаривая британские и французские колонии. Уделом англосаксов должно стать сбережение своего курятника от германского хищника, благо их колонии разбросаны по всему шарику, а попытка защитить все сразу приведет к распылению средств. Такие внешнеполитические последствия русско-японской войны способны дать нам союз с Германией и десять-пятнадцать лет мирной передышки. Но до этого надо еще дожить!

– Ну ты и монстр! – Михалыч стукнул кулаком в стену каюты. – Это же, если получится, то всю историю двадцатого века на сто восемьдесят градусов развернуть можно? Чтоб к двухтысячному году миллиард русских на одной четвертой части суши – обещал же Менделеев полмиллиарда к пятидесятому году!

– Не монстр, а политик. Все, что я тебе рассказал – это так, на глаз, а в принципе эти вещи считать надо. А надо программистов из группы Тимохина привлечь. Все программы для Изделия они сами писали. Дам им формулы и исходные данные, пусть копят базу….

– Ладно, иди, вводи своего гения в курс дела, готовьтесь – через трое суток Артур. – Он открыл дверь кабинета, – а я пойду, побеседую с «журналистом» – он, наверное, уже созрел.

* * *