Марта 1904 года. 17:35 по местному времени

Тихий океан, 29 ° сш, 131° вд

БПК «Адмирал Трибуц»

Старший лейтенант Морской пехоты Сергей Рагуленко (Слон)

 

Вот еще один день прошел. Раскаленное солнце огненным шаром опускается в морские волны чуть левее носа корабля. Сегодня мы славно потрудились. Сначала, рано утром, вышли наперерез большому трехтрубному белому пароходу, по размерам почти равному «Трибуцу». Это был австралийский рефрижератор «Принц Альберт», груженый морожеными бараньими тушами. Говорят, что прибалты самые тормознутые; как бы не так, я еще не видел никого тормознутее этих австралийцев. Они никак не могли поверить, что этот русский военный корабль, как чертик из табакерки, выскочивший из-за американского пакетбота, именно их останавливает выстрелом из пушки. И все это творится на заднем дворе Японской империи. Правда, короткая очередь из «шестьсоттридцатки», перечеркнувшая курс австралийца жирным трассирующим пунктиром, наконец-то привела капитана в чувство. «Принц Альберт» соизволил лечь в дрейф.

Дальше все было просто скучно. Подошли на катере, поднялись по трапу на борт, все без лишних ахов и охов. Морозильные камеры рефрижератора были битком набиты тремя тысячами тонн мороженой баранины. Что ж, не есть теперь японским матросам и рабочим австралийской баранинки – извините, не судьба. А съедят ее теперь русские солдаты и матросы в Порт-Артуре.

Все было предельно просто – какое дело команде до того, куда идет их судно? Ведь это не их война, они же нанялись на мирный рейс, а не на войну. Оставили на борту одно отделение, строго-настрого предупредили капитана Джонстона – шаг влево, шаг вправо приравнен к побегу, прыжок на месте – к попытке улететь. Что в случае саботажа команды остаток их жизни будет очень коротким и предельно неприятным. Зато в случае выполнения всех распоряжений с ними обойдутся согласно всем международным конвенциям. И что вы думаете? Куда он денется, когда… ну ладно, теперь рефрижератор спокойно шлепает на двенадцати узлах на левом траверзе БДК, примерно в одном кабельтове.

А вот встреченный полтора часа назад британский трамп, «пятитысячник» «Морской цветок», пришлось утопить. Во-первых, мне не понравилась рожа капитана – такому объясняй не объясняй, все равно сделает какую-нибудь подлянку. Во-вторых, грузом этого трампа были бочки с карболовой кислотой, сырье для производства шимозы. Капитан со сказочной фамилией Андерсон начал рассказывать нам сказки, что эта карболка нужна для японских госпиталей…. Конечно, эту гадость еще используют для дезинфекции в больницах, но того количества препарата, которое везло это судно, хватило бы всем больницам, поликлиникам и медпунктам Японии, в том числе и ветеринарным, лет на сто.

Поэтому Андерсону сказали, чтобы он прекратил рассказывать свои сказки, а то последняя шлюпка уйдет без него. Короче, открыли кингстоны и пустили это корыто на дно. Только немного жаль всякую подводную живность, когда морская вода разъест стенки бочек и эта дрянь выльется в океан. Хотя глубина здесь около километра, а, как я помню, там мало кто живет.

Что самое любопытное, в обоих случаях обошлось не только без стрельбы, но и без мордобоя. По-настоящему сопротивлялись только японцы со вчерашнего угольщика, но и там нам удалось никого не убить.

Вот теперь я стою на баке «Трибуца» и смотрю на закат. Ведь пока мы идем туда, где садится солнце. Сзади подошел наш майор.

– Ну как, Слон?

– Нормально! Япона мама тихонько курит бамбук. Только ничего сложного пока не было.

– Не каркай, старлей, еще дождешься серьезного, у нас все еще впереди… – майор достал пачку сигарет, – угощайся, вот запасы кончатся, придется местное курить. А здесь пока сигареты не в ходу, народ все больше папиросами пробавляется.

Отвернувшись от ветра, закурили. А «Трибуц» продолжал пожирать одну милю за другой, приближая нас к Порт-Артуру.

 

 

Часть 4

МОМЕНТ ИСТИНЫ

 

Марта 1904 года. 22:15 по местному времени

Восточно-Китайское море, 29 ° сш, 130° вд

БПК «Адмирал Трибуц»

 

Мы в проливе Токара, всего в пятидесяти пяти милях севернее нас – Япония, остров Кюсю, и целый куст крупных портов: Кагосима, Кумамото, Нагасаки и крупная военно-морская база Сасебо. Тут должна ходить жирная рыба. Конечно, не тут, а чуть дальше на запад – именно там проходят пути из Европы в порты западного побережья Японии. Но вот какая-то цель ползет по экрану радара с юга на север – и нужно срочно понять, каботажный это транспорт или военный корабль. Ночь так темна, что даже фотоумножители не вытянут ничего, кроме серого размытого силуэта, да и далеко еще до цели, примерно восемнадцать миль. Вот желто-зеленая точка остановилась, развернулась и поползла обратно.

«Точно военный корабль, миноносец или канонерка, шесьсот-восемьсот тонн водоизмещения, – подумал капитан первого ранга Карпенко, находящийся в этот момент на вахте, – точно канонерка, пролив патрулирует, таких крупных миноносцев еще не строят. А каботажный купец туда-сюда не болтался бы. Рыбу японцы сейчас с джонок ловят, а это вообще мелочь. Что делать – подойти поближе, чтобы разглядеть флаг, или открыть огонь с предельной дистанции? Открыв огонь, мы немедленно себя демаскируем, а от иной канонерки можно и восемь дюймов схлопотать. Нет, на этот раз мы американца в виде приманки подставлять не будем; хорошо, что в тот раз обошлось без глупостей, а то прилетевший в пакетбот шальной снаряд был бы крайне неприятен для международного имиджа России. Нет, придется открывать огонь с дальней дистанции – для японца, конечно, дальней. Кабельтовых так с пятидесяти. Для комплекса «АК-100» это дистанция средняя, и точность попаданий будет вполне приемлемая…»

Командир «Трибуца» вдавил в пульт тангенту «Боевая тревога».

Время было еще не совсем позднее, и офицеры собрались в рубку довольно быстро. Было слышно, как внизу топали ноги военных моряков, занимающих посты согласно боевому расписанию.

– Товарищи офицеры, – академическим тоном, как на занятиях, начал капитан 1-го ранга Карпенко, – сегодняшняя наша задача – уничтожение цели артиллерийским огнем на дальней дистанции. Нам предположительно противостоит канонерская лодка, вооружение которой может колебаться от четырех стодвадцати-тимиллиметровых орудий до двух шестидюймовых и одного восьмидюймового орудия. Снаряд любого из этих типов был бы для нас крайне неприятен. А посему бой будем вести на дистанции пятьдесят-пятьдесят пять кабельтовых, что является запредельной дистанцией для орудий, установленных на японских канонерках этого времени… да и на русских тоже. Минут через десять мы сблизимся с целью на указанную дистанцию. Пока есть время, можете задавать вопросы. Вопросов нет? Тогда по местам! Андрей Николаевич, настройте свою ракетно-артиллерийскую консерваторию так, чтобы не было ни одной фальшивой ноты. Во избежание повреждений от ответного огня работаем только «АК-сотыми».

– Сергей Сергеевич, данные введены в БИУС, СУАО сопровождает цель, – доложил командир БЧ-2, – только ведь долбать канонерку «соткой» – это какой расход снарядов будет, да долго это и муторно. Может, выбьем артиллерию, потом сблизимся для добивания. Пара близких разрывов реактивных бомб с «РБУ-6000»…

– Товарищ капитан 3-го ранга Бондарь, – прервал его Карпенко, – будьте добры, мать вашу, без команды ничего не делайте! Расстояние до цели?

– Дистанция шестьдесят кабельтовых, сопровождение цели включено, рубеж открытия огня пятьдесят пять кабельтовых… дистанция пятьдесят семь кабельтовых… Огонь!

За остеклением рубки полыхнуло пламя выстрелов. Два ствола по пять зенитных снарядов с радиовзрывателями, темп – один выстрел в секунду. И тишина – секундомер отсчитывает секунды… На четырнадцатой секунде над целью полыхнул первый разрыв – огненный шар, свернувшийся ватным, дымным клубком. За ним еще, еще и еще…. Каждый раз на мгновение огненные всполохи вырывали из темноты силуэт корабля. Что сейчас творилось на его палубе под градом сверхтвердых поражающих элементов – об этом лучше не думать.

– Есть накрытие, товарищ капитан первого ранга! – выкрикнул командир БЧ-2. – А если тебя фугасами, с-сукин с-сын?!

Еще одна очередь разорвала темноту и тишину, только на этот раз в путь отправился десяток осколочно-фугасных снарядов. Через пятнадцать секунд полыхнула вспышка взрыва, секунды через три – еще одна, потом над вражеским кораблем поднялось пламя. Горел артиллерийский порох. Английская картузная схема заряжания в очередной раз подвела японцев. Выложенные возле орудий вместе со снарядами картузы первых выстрелов посекло осколками зенитных снарядов, порох рассыпался по палубе. Когда полминуты спустя там же разорвался фугасный снаряд, началось светопреставление. Канонерка горела как факел; а там было чему гореть и помимо пороха с углем. Когда ее строили двадцать лет назад, дерево довольно широко использовалось в военном кораблестроении. И теперь палубный настил, шлюпки, мачты, обшивка переборок ярко полыхали, подожженные пороховым запалом. Кажется, команда так и не сумела прийти в себя, потому что в ответ не было сделано ни одного выстрела.

– Товарищ капитан первого ранга? – командир БЧ-2 не знал, это уже все, или надо продолжать огонь.

– Погоди! – отмахнулся Карпенко. – Дробь стрельбе! Пока!

Но продолжать огонь не потребовалось, еще несколько минут продолжался пожар, потом один за другим, прогремело несколько взрывов, и отметка цели исчезла с радара. Навсегда.

 

* * *