XXI. Первая битва с индусами

Три лазутчика прибежали один за другим. Все с ужасом, задыхаясь, говорили:

– Бадавлет, что мы будем делать?.. Идет несметное войско... Сто тысяч воинов... Нам конец!.. Надо бежать отсюда как можно скорее.

– Ну и беги! – сказал Джелаль‑эд‑Дин. – А я остаюсь и нападу на это войско. Эй, джигиты! Скорее созовите всех сотников!

Начальники сотен прибежали немедленно. Уже до них дошел слух, что индусы собрали огромное войско. Все уселись кругом на земле и с волнением смотрели на Джелаль‑эд‑Дина, ожидая, какой выход он предложит.

– Нам предстоит отчаянная битва. Но даже гибель в борьбе за победу лучше, чем сохраненная жизнь жалкого труса. Во время бегства все наши джигиты разбредутся и потеряют мужество и братское единство. Сейчас мы повторим бой, который имели с царем Рана‑Чатрой.

– Но тогда наши силы были равны, – сказал один сотник.

– А теперь мы сильнее, – ответил Джелаль‑эд‑Дин. – Какие воины собраны против нас? Это носильщики вьюков, погонщики мулов, крестьяне – все думают только об одном, чтобы вернуться домой, в свою хижину. Им нет никакого дела до нас, и они не захотят терять голову в битве с нами. Опасен только отборный отряд телохранителей Итульмыша, который его окружает. Но мы набросимся на него и рассечем, как нож рассекает тесто, приготовленное для лапши... Чтобы разгромить любое войско, надо поразить его сердце или его голову. Здесь голова – царь Итульмыш, и мой алмазный меч отрубит ее. А вы постарайтесь разделить вражеское войско на две части.

Вскоре показались индусы. Они шли широким, чрезвычайно растянутым боевым порядком, точно желая охватить кольцом войско Джелаль‑эд‑Дина. Посредине развернутого строя возвышались могучие боевые слоны, одетые в кожаные панцири, убранные цветными тканями. Погонщики слонов сидели у них на шее и железными крюками ударяли их по черепу, стараясь разъярить.

На самом высоком цейлонском слоне, под малиновым балдахином, разукрашенным золотой парчой, сидел царь Итульмыш. Все время он поворачивался в разные стороны и, размахивая руками, подавал знаки своему войску. Конница была в очень нарядном вооружении, в медных латах. Коней покрывали парчовые и бархатные чепраки.

Увидев войско Джелаль‑эд‑Дина, индусы остановились. Музыканты на обоих концах строя стали извлекать дикие звуки из своих длинных труб, колотили в барабаны и медные тарелки, слоны трубили, подняв к небу хоботы, а воины запевали боевые песни.

Джелаль‑эд‑Дин переоделся в одежды убитого царя Рана‑Чатры. На голове его сверкал серебряный шлем с двумя белыми крыльями цапли. Стальная кольчуга была украшена серебряными цветами и золотыми звездами. Он сидел на коне Рана‑Чатры, выделявшемся своей могучей красотой и нарядной сбруей, убранной драгоценными камнями, и был похож на древнего сказочного богатыря.

Впереди царя Итульмыша гарцевали две сотни отборных всадников на выхоленных конях. Они должны были ограждать его от внезапного нападения.

Крикнув: «Вперед, за мной непобедимые!» – Джелаль‑эд‑Дин, как сверкающая молния, помчался на середину индусского войска во главе своего отборного отряда. Он бешено нападал на встречных всадников, крутясь, как раненый зверь. Возле него, как всегда, бились Кара‑Кончар и Тимур‑Мелик, показывая чудеса ловкости: одним ударом меча они рассекали встречного всадника через плечо до пояса.

Увидев, что Джелаль‑эд‑Дин мчится прямо на него, отбрасывая по пути всех встречных, Итульмыш поспешно соскользнул со слона и, пересев на коня, помчался в тыл.

Его слон, задравши хобот, бешено трубил. Прискакавший Джелаль‑эд‑Дин пустил стрелу в горло слона. Тот в ярости поднялся на задние ноги, стал кружиться на месте и, сбросив погонщиков, неуклюжими скачками понесся вдоль боевого строя.

Все индусское войско, не видя больше на слоне своего повелителя, управляющего боем, пришло в замешательство, решив, что он убит, и боевой порядок сломался.

В это время войско Джелаль‑эд‑Дина врезалось в середину индусов, в отчаянной схватке раскололо его на две части, и враги стали поспешно отступать, не успев даже пустить в дело своих боевых слонов, которые беспорядочно бегали между сражающимися.

Джелаль‑эд‑Дин не преследовал неприятеля. Он остался со своими воинами на месте боя, поднялся на холм и оттуда продолжал наблюдать за действиями индусов.

Царь Итульмыш, увидев, какого решительного и грозного противника он приобрел в лице Джелаль‑эд‑Дина, стал совещаться со своими приближенными. Все советовали ему немедленно заключить мир.

Посольство с большим знаменем, расшитым золотом, выехало к Джелаль‑эд‑Дину. Во главе его был великий визирь, красивый седой старик в пышной парчовой одежде. Приблизившись, он в знак почета сошел с коня и сказал:

– Наш пресветлый повелитель царь Итульмыш восхищен твоей храбростью, алем‑гир, и приглашает тебя быть его гостем. Прекрати враждебные военные действия и... – Тут визирь заговорил шепотом: – Он готов, бисмилля! [36] – принять тебя как сына и предлагает в жены свою красавицу дочь...

Визирь указал на группу всадников, отделившуюся от войска:

– Вот сам царь направляется к тебе.

Джелаль‑эд‑Дин подождал, пока Итульмыш подъехал, тогда он сошел с коня и его приветствовал:

– Хазрет! Салям тебе, султан Дели и шах‑джехан всей Индии!

Войско Джелаль‑эд‑Дина расположилось лагерем тут же, на поле битвы. Прибыли повозки, привезли котлы, мясные туши и кувшины с вином.

Однако, несмотря на примирение, положение Джелаль‑эд‑Дина становилось все более непрочным и опасным. Индийские князья, внешне оказывая гостеприимство, готовили против него заговор, выжидая только удобного случая для уничтожения хорезмийцев.