Воздушная воина над Кубой в апреле 1961 года

 

США начали активную борьбу против кубинской революции уже в 1959 году.

11 декабря 1959 года глава управления ЦРУ по подрывным операциям Ричард Биссел направил директору ЦРУ Аллену Даллесу меморандум, в котором предлагалось «тщательно рассмотреть возможность ликвидации (elimination) Фиделя Кастро». Даллес согласился, заменив в меморандуме карандашом слово «ликвидация» на «удаление с Кубы» (removal from Cuba).[287] 8 января 1960 года Даллес поручил Бисселу сформировать специальную группу ЦРУ по работе против Кубы. 17 марта 1960 года президент США Эйзенхауэр на совещании членов Совета национальной безопасности (СНБ) одобрил документ «комитета 5412»[288], ставший директивой СНБ по Кубе. Целью политики США в этой директиве провозглашалась «замена режима Кастро режимом, более преданным истинным интересам кубинского народа и более приемлемым для США таким образом, чтобы избежать даже видимости (прямой) американской интервенции».[289]

В соответствии с этой директивой ЦРУ начало военную подготовку в Гватемале и зоне Панамского канала групп кубинских эмигрантов. Первоначально предполагалось обучить примерно 60 человек, летом 1960 года – уже более 400. Операция получила кодовое наименования «Плутон».

ЦРУ намеревалось забросить группу вооруженных контрреволюционеров на Кубу где они должны были развязать партизанскую войну против Кастро. Однако тайно проведенный американской разведкой на острове опрос показал, что лидер Кубы пользуется поддержкой подавляющего большинства населения. Такую же информацию передала ЦРУ и британская разведка. Однако Даллес скрыл эти сведения от Эйзенхауэра и его преемника на посту президента – сенатора‑демократа Джона Кеннеди. 18 октября 1960 года (в разгар предвыборной президентской компании) Даллес и Биссел ознакомили Кеннеди с «планом Плутон» и сенатор был «поражен его масштабом и дерзостью».[290]

Отсутствие перспектив на поддержку внутри Кубы вынудило ЦРУ осенью 1960 года изменить первоначальный план. Заново разработанный «план Плутон» предполагал уже не партизанские действия, а высадку на острове крупного воздушного и морского десанта. Эмигранты должны были закрепиться на побережье и захватить там военный аэродром для организации бесперебойного снабжения по воздуху и бомбежек экономической и военной инфраструктуры Кубы. После этого созданное ЦРУ эмигрантское кубинское правительство (т. н. «Кубинский революционный совет» во главе с бывшим кубинским премьером Миро Кардоной) должно было перебраться на плацдарм и попросить США о прямой военной помощи.

Вторжение должна была осуществить так называемая «бригада 2506»[291] в составе 7 батальонов общей численностью 1400 человек во главе с бывшим капитаном армии Батисты Хосе («Пеле») Сан Романом. Среди бойцов бригады преобладали солдаты и офицеры армии свергнутого революцией диктатора Батисты, плантаторы и предприниматели, потерявшие собственность в ходе национализации и аграрной реформы.

В марте 1961 года ЦРУ после консультаций с Объединенным комитетом начальников штабов (ОКНШ) США изменило место предполагаемой высадки. Ранее десант должен был быть осуществлен на южном побережье Кубы рядом с городом Тринидад (270 километров к юго‑востоку от Гаваны). Население Тринидада и окрестностей находилось под сильным влиянием католической церкви и ЦРУ предполагало, что оно в массовом порядке перейдет на сторону эмигрантов. Неподалеку от Тринидада находились горы Эскамбрай, где еще действовали, правда, сильно потрепанные осенью 1960 года остатки контрреволюционных банд. На случай неудачи десанта бригада 2506 должна была отступить в горы и продолжить партизанскую борьбу.

Однако в ОКНШ считали, что окрестности Тринидада слишком насыщены кубинской армией и народной милицией (именно ввиду действия в том районе контрреволюционеров), а развитая дорожная сеть в этом районе позволит Кастро быстро перебросить туда войска из Гаваны. Поэтому было решено высаживаться западнее, в бухте Кочинос (в переводе с испанского – бухта, или залив Свиней) в районе прибрежного поселка Хирон (150 км к юго‑востоку от Гаваны). Район высадки был окружен мангровыми зарослями и непроходимыми болотами (Сьенага‑де‑Сапата, которые называли «великими топями Карибов»), через которые вглубь острова вела только одна дорога.

Бригада 2506 должна была высадиться с моря в трех местах бухты и немедленно оборудовать взлетно‑посадочную полосу для снабжения и приема боевых самолетов. Одновременно воздушный десант (один батальон бригады 2506, 177 бойцов) должен был оседлать дорогу в болотах и задержать прибытие подкреплений революционной армии. В течение первого же дня морской десант должен был соединиться с парашютистами и обеспечить прочную оборону плацдарма.

Позднее, после провала вторжения, ЦРУ пыталось взвалить вину за его неудачу на ОКНШ, изменившего район высадки. Но на самом деле именно труднодоступность района Плайя‑Хирон позволила продержаться эмигрантам хотя бы 72 часа. Фидель Кастро так оценивал позднее район высадки: «Место – трудное для атаки (против десанта. – Авт.), ибо начинать атаку нужно было по этой дороге, проходящей по Сьенаге, а она имеет всего три или четыре въезда. И эти три или четыре пункта можно отлично защищать при помощи танков, противотанковых пушек и тяжелых минометов… Один или два подбитых танка на дороге превращаются в непреодолимое препятствие… Передвигаться пришлось бы под огнем вражеских самолетов… Имея плацдарм и аэродром, снабжаясь морем и по воздуху, они смогли бы создать там территорию, откуда рассчитывали вести опустошительную войну против нашей страны. Таким образом, они стремились осуществить хорошо подготовленный план, тщательно учитывая все детали».[292]

В ЦРУ и ОКНШ главное внимание уделяли предварительному авиаудару по кубинским ВВС, который должен был уничтожить все самолеты революционной армии на аэродромах и обеспечить мятежникам полное господство в воздухе. Без этого и разведка, и Пентагон считали шансы на успех «операции Плутон» минимальными.

Согласно воспоминаниям Биссела план авиаудара по Кубе перед вторжением представлял собой «…стратегическую бомбардировку с целью ликвидации всей телефонной связи…, некоторых линий коммуникации – железных дорог, мостов – и атаку на большие военные базы к югу от Гаваны, где находилась бронетехника Кастро».[293] Но сначала было необходимо «выключить» кубинские ВВС.

В начале 1961 года в регулярной армии Кубы насчитывалось примерно 20–25 тысяч военнослужащих. В рядах народной милиции (организованной по предложению Че Гевары в 1960 году) было до 200 тысяч бойцов (мужчин и женщин), оснащенных легким стрелковым оружием, пулеметами, средствами радиосвязи и автомобилями. Патрули милиции в свободное от основной работы время охраняли побережье и стратегические объекты Кубы.

В течение 1960 года СССР поставил Кубе танки Т‑34 и ИС‑2, самоходные установки СУ‑100, 122‑мм гаубицы. Это вооружение существенно повысило боеспособность Революционных вооруженных сил Кубы, однако именно в районе болот Залива Свиней применение бронетехники было крайне проблематичным.

Кубинские ВВС состояли из британских турбовинтовых истребителей «хоукер си фьюри» (Hawker Sea Fury), американских тренировочных самолетов (легких штурмовиков) Т‑33 и американских бомбардировщиков Б‑26 «инвейдер». Практически все пилоты кубинских ВВС до победы революции обучались в США.

Осенью 1960 года правительство Кубы попыталось обменять турбовинтовые «си фьюри» на 15 британских реактивных истребителей, но США сорвали сделку, и к моменту вторжения бригады 2506 никаких реактивных боевых современных самолетов у Кубы не было.

Истребители «си фьюри» были разработаны в начале 1945 года и появились в британских ВВС уже после окончания Второй мировой войны. В 1945–1955 годах было построено 980 самолетов этого типа, поставленных в различные страны мира (в т. ч. в ФРГ, Канаду, Австралию, Бирму, Египет, Нидерланды, Марокко, Ирак и Пакистан).

Диктаторский режим Батисты на Кубе получил 17 таких самолетов в 1958 году и они принимали активное участие в борьбе против Повстанческой армии Фиделя Кастро.

Одноместный истребитель обладал прекрасной скоростью (до 740 км в час, крейсерская скорость 625 км/ч – это был самый быстрый из серийных турбовинтовых боевых самолетов мира) и мощным вооружением – четыре 20‑мм пушки, двенадцать 76‑мм ракет. Истребитель без дополнительных подвесных баков действовал в радиусе 1127 км и мог нести до 907 кг бомбовой нагрузки. В руках опытного пилота эта машины была грозным оружием и в 1961 году, несмотря на то, что в ВВС большинства развитых стран мира уже доминировали реактивные самолеты. «Си фьюри» воевали в Корее в 1950–1953 гг., причем британские летчики сбивали на них даже советские реактивные машины МиГ‑15 (подтвержден один такой случай).

Реактивный учебный боевой самолет Т‑33 “Shooting Star" компании «Локхид» (модификация истребителя Ф‑80) производился в США в 1948–1959 гг. (построено 6557 штук). Поставлялся в 30 стран мира, в том числе и в большинство латиноамериканских государств. Он используется в качестве учебно‑тренировочного самолета по сей день. Двухместная машина развивала скорость до 970 км/ч, действовала в радиусе 2075 км, была вооружена двумя 12,7‑мм пулеметами и могла нести до 907 кг бомб. На самолете могли устанавливаться и две пусковые установки неуправляемых ракет.

США поставляли самолет в качестве штурмовика в основном тем странам, которые активно боролись с партизанским движением, в том числе и Кубе при диктаторском режиме Батисты.

Двухмоторный легкий бомбардировщик Б‑26 (экипаж 3 человека) производился в США в 1948–1965 гг. (построено 2452 штуки) и до 1980 года состоял на вооружении ВВС Колумбии. Американцы утверждали, что во время войны в Корее Б‑26 уничтожили 38 500 автомашин, 405 паровозов, 3700 железнодорожных вагонов и 7 самолетов на земле. В составе французской колониальной армии Б‑26 воевали против вьетнамских патриотов до 1954 года, а также во время американской агрессии против Вьетнама в 1960‑е годы. Бомбардировщик развивал скорость до 570 км/час, мог поднимать до 2,7 тонн бомбовой нагрузки и был со всех сторон защищен как минимум восемью 12,7‑мм пулеметами. Бомбардировщик мог нести и 14 неуправляемых ракет.

К апрелю 1961 года в составе Революционных ВВС Республики Куба насчитывалось 15 бомбардировщиков Б‑26, три штурмовика Т‑33 и шесть истребителей «си фьюри». ЦРУ считало вполне возможным уничтожить все эти самолеты в ходе одного внезапного налета. Однако ОКНШ на всякий случай рекомендовал сделать два авиаудара.

Для этих целей ЦРУ передало бригаде 2506 из состава Национальной гвардии Алабамы 6 бомбардировщиков Б‑26, которые были размещены на построенном с помощью США тайном аэродроме в Гватемале. Формально самолеты были поставлены Гватемале, но их фактическая передача была задержана на 6 месяцев. Обучение кубинских пилотов‑наемников проводили американские инструкторы.

Позднее из состава резерва ВВС США было получено еще 26 законсервированных Б‑26, 20 из которых были переделаны в боевой вариант (самолеты были оснащены дополнительными баками и пусковыми ракетными установками). Вооружение, продовольствие и боеприпасы для бригады 2056 в Гватемалу перебрасывалось из США американскими военно‑транспортными самолетами С‑46 и С‑54.

С 9 апреля 1961 года бригада 2056 стала стягиваться из Гватемалы в никарагуанский порт Пуэрто‑Кабесас – отправную точку для вторжения на Кубу. На следующий день президент США Кеннеди заверил мировую общественность, что США не планируют никаких военных действий против Кубы.

В ночь с 14 на 15 апреля 1961 года 164 кубинских наемника на вышедшем из Флориды американском судне под костариканским флагом должны были осуществить отвлекающую высадку на востоке Кубы в районе Баракоа, провинция Орьенте. Все эсминцы ВМС США вышли в море с расположенной на территории Кубы базы Гуантанамо, тоже имитируя флотилию вторжения. Американцы даже послали к кубинскому берегу разведывательные катера, но они были отогнаны огнем патрулей народной милиции. Один из кубинских самолетов Т‑33 начал нести патрульную службу в районе Баракоа, но потерпел крушение и упал в море.

В воскресенье 15 апреля 1961 года в 6 утра 8 бомбардировщиков Б‑26, вылетевших из Пуэрто‑Кабесас тремя группами одновременно атаковали международный аэропорт в Сантьяго‑де‑Куба (восток страны) и два аэродрома под Гаваной.

Все самолеты несли опознавательные знаки военно‑воздушных сил Кубы – ЦРУ собиралось прикрыть бандитский налет версией о том, что его якобы совершили «восставшие против Кастро» летчики ВВС Кубы. С этой целью двигатель девятого Б‑26 был снят и обстрелян в ангаре на земле. После этого самолет вылетел из Никарагуа через Кубу прямо к побережью Флориды. Пилот‑«перебежчик» по радио попросил власти США разрешить ему вынужденную посадку в Международном аэропорту Майами. Там «дезертир» «Хуан Гарсия» (на самом деле бывший летчик ВВС времен диктатуры Батисты Марио Суньига) заявил репортерам, что нанес удар по аэродромам Кубы и что вместе с ним дезертировали еще три пилота ВВС Кубы. Но американские журналисты быстро заметили, что на бомболюке Б‑26 лежит слой пыли, электропроводка к системе управления пулеметами почти проржавела, а пулеметы зачехлены. Никакого нагара от выстрелов в стволах пушек и пулеметов журналисты также не обнаружили.[294]

Тем не менее, США предоставили «борцу против тоталитаризма» «Хуану Гарсии» политическое убежище и на следующий день он тайно вернулся в Пуэрто‑Кабесас.

По оценке ЦРУ в результате налета 15 апреля («операция Пума») на земле было уничтожено пять кубинских самолетов и около десяти получили серьезные повреждения.[295] В Сантьяго‑де‑Куба были уничтожены транспортный самолет С‑47, самолет‑амфибия типа «Каталина», два Б‑26 и несколько гражданских самолетов. На двух аэродромах под Гаваной были выведены из строя три Б‑26, один «си фьюри» и один Т‑33. Погибли семь кубинцев, 53 были ранены. Американская разведка была довольна.

Однако кубинцы заблаговременно рассредоточили свои Б‑26, Т‑33 и «си фьюри» по многим аэродромам, сконцентрировав на базах неисправные самолеты, по которым в основном и пришелся удар американских наемников. Например, погибли «подставленные» кубинцами два старых американских самолета П‑47 «тандерболт». Фидель Кастро вспоминал: «Не должно было находиться рядом даже двух самолетов. Абсолютно все самолеты были рассредоточены на большой территории. А самолеты, вышедшие из строя, были расположены более или менее близко друг от друга. Иными словами, мы применили систему, рассчитанную на обман противника на авиационных базах: самолеты, вышедшие из строя, стояли по два, три вместе, исправные – далеко друг от друга».[296]

Огнем ПВО Кубы были повреждены два бомбардировщика Б‑26, один из которых упал в море в 50 км к северу от Кубы (оба пилота погибли), а другой совершил вынужденную посадку на базе ВВС США Ки‑Уэст во Флориде. Оба пилота получили в США политическое убежище и сразу же были переброшены ЦРУ обратно в Пуэрто‑Кабесас.

Представитель Кубы в ООН Рауль Роа 15 апреля обвинил в подготовке и проведении воздушного нападения на Кубу США. Его американский коллега и бывший кандидат в президенты от Демократической партии Эдлай Стивенсон активно и искренне возражал – в тот же день Биссел заверил его, что версия о дезертирах из кубинских ВВС абсолютно верна. Кеннеди также публично озвучил версию о «кубинских патриотах», дезертировавших от «диктатора Кастро».

Позднее, узнав правду, Стивенсон был взбешен тем, как нагло он был обманут высшим чиновником ЦРУ. 16 апреля Стивенсон направил госсекретарю США Раску срочную шифровку, в которой предостерегал от повторения «катастрофы в стиле У‑2».[297]

Демарш разгневанного Стивенсона возмутил Раска, который был недоволен «самоуправством» ЦРУ и тем негативным резонансом в мире, который вызвала «операция Пума». Раск пожаловался советнику Кеннеди по национальной безопасности Банди и тот в 21.30 16 апреля позвонил заместителю Даллеса генералу Кейбеллу, потребовав прекратить авианалеты. Банди был готов разрешить продолжение воздушной войны только с «освобожденной» территории Кубы. Раск в беседе с Бисселом и Кейбеллом в тот же день разрешил самолетам ЦРУ только поддерживать десант в Заливе Свиней, но прекратить все нападения с воздуха на цели в других районах Кубы.[298] Раск ссылался на Кеннеди, который якобы отменил второй воздушный налет на базы кубинских ВВС. Госсекретарь даже предложил Бисселу и Кейбеллу позвонить от него президенту чтобы убедиться самим, однако они отказались.

Сам Кейбелл был вынужден дать «отбой» в Пуэрто‑Кабесас как раз в то момент, когда пилоты ЦРУ уже разогревали двигатели для второго налета на Кубу. В ЦРУ все же попытались уговорить президента отменить свое решение и разрешить авиаудар, но Кеннеди в телефонном разговоре с Кейбеллом утром 17 апреля (который все же организовал Раск) был непреклонен. Кейбелл сообщил президенту, что авиация Кастро не выведена из строя, но и это не поколебало Кеннеди, который всячески стремился избежать нового взрыва антиамериканских настроений в мире.

ЦРУ так настаивало на повторном авиаударе потому, что снимки самолета‑шпиона У‑2 16 апреля ясно показали, что большинство самолетов ВВС Кубы остались боеготовыми. Тем не менее, «операцию Плутон» решили не отменять (десант вечером 16 апреля находился примерно в 65 километрах от побережья Кубы). Даллес рассчитывал на то, что после начала боев Кеннеди все же придется дать разрешение на полномасштабное использование авиации.

Между тем в полночь 16 апреля с четырех транспортных судов ЦРУ под либерийским флагом «Хьюстон», «Рио Эскондидо», «Карибе» и «Атлантико» началась высадка бригады 2506 в трех точках Залива Свиней. Интервенты везли с собой 30 тысяч галлонов авиационного топлива для бомбардировщиков, которые должные были перебазироваться на захваченный аэродром в районе высадки. По настоянию ОКНШ бригаде 2056 был придан батальон танков.

За пределами кубинских территориальных вод десант страховали боевые корабли ВМС США, включая авианосец «Эссекс», вертолетоносец «Боксер», 11 эсминцев и 2 подводные лодки. В случае необходимости командующий этой боевой группой ВМС США адмирал Кларк мог рассчитывать и на находившийся в Карибском море авианосец «Шангри‑Ла».

Десант был сразу обнаружен моторизованным патрулем народной милиции в составе пяти бойцов (4 автомата). От предложения сдаться милиционеры отказались и открыли огонь. Прежде чем погибнуть в неравной схватке они успели сообщить по рации о начавшейся высадке. Радиосообщение бойцов милиции приняла радиостанция сахарного завода «Аустраль» недалеко от поселка Хирон: «Их много. Мы деремся, но не сможем выдержать долго. Быстро высылайте подмогу. Родина или…»[299]. Слово «смерть» милиционеры уже не успели произнести – она сама их настигла.

Благодаря героизму милиционеров уже в 6.30 17 апреля над районом высадки появились самолеты кубинских ВВС – три «си фьюри», один Б‑26 и два Т‑33.

Один из «си фьюри» пилотировал ас Революционных ВВС капитан Энрике Контрерас, обучавшийся ранее в США. Он зашел на «Хьюстон» (водоизмещение 8 тысяч тонн) и точно выпустил в корму транспорта четыре ракеты. Контрерас не знал, что в этот момент с корабля по нему вел огонь из 12,7‑мм пулемета сотрудник ЦРУ Линч. «Хьюстон» (на котором размещался 5‑й батальон бригады 2506) задымил и через 2 часа капитан был вынужден выбросить судно на берег. Два других «си фьюри» также поразили корабли.

Контрерас зашел на «Рио Эскондидо», на котором находилось авиационное горючее интервентов. Пилот различил на палубе цистерны с топливом и точно ударил по ним ракетами. Взлетели на воздух три тысячи галлонов топлива и 145 тонн боеприпасов. «Рио Эскондидо» взорвался и над гибнущим кораблем взметнулся большой «гриб». Наблюдавший с десантного корабля в 16 милях от берега за высадкой сотрудник ЦРУ Робертсон подумал, что Кастро сбросил атомную бомбу.[300]

Между тем Контрерас не вышел из боя, а сбил еще один Б‑26 наемников. Его коллега капитан Хакес Лагес Марреро потопил две небольшие десантные баржи. Таким образом, в первые же часы боя ВВС Кубы уничтожили четыре корабля интервентов. 180 спасшихся с «Хьюстона» наемников уже не могли идти в бой, так как утратили все вооружение и боеприпасы. Невредимые транспорты были вынуждены примерно в 11.00 срочно отойти за пределы территориальных вод Кубы, и между ними и берегом образовалось пространство в 35–40 км. Самолеты ВВС Кубы плотно преследовали отходившие суда.

Из 16 самолетов бригады 2506 кубинцы в первый же день «операции Плутон» сбили 6, сами потеряв две машины. Один «си фьюри» упал в море после того как был поврежден огнем ПВО интервентов. Примерно в 12.00 был сбит с земли один бомбардировщик ВВС Кубы Б‑26 – три его пилота погибли.

В 7.30 утра 17 апреля пять транспортных самолетов ЦРУ С‑46 и С‑54 сбросили воздушный десант из 177 человек на дорогу ведущую через болота к району высадки. «Операцию Сокол» прикрывали 4 Б‑26. Часть оружия попало в болото и десант оказался частично небоеспособен, но в течение почти двух дней после подхода подкреплений с побережья сдерживал натиск кубинских войск.

В полдень 17 апреля прибывшие на место высадки первыми курсанты военного училища из Матансаса начали наступать на побережье, но понесли тяжелые потери от самолетов Б‑26 мятежников. На прикрытие наступавших курсантов вылетели Т‑33, сбившие три бомбардировщика интервентов. В 16.00 на сахарный завод «Аустраль» прибыл для руководства операцией Фидель Кастро.

ЦРУ в обход ясного указания Кеннеди попыталось вечером 17 апреля все же нанести удар по авиабазе кубинских ВВС в Сан‑Антонио‑де‑лос‑Баньос. Но пять Б‑26 не смогли осуществить налет якобы из‑за плохих метеоусловий. На самом деле пилоты, напуганные блестящими боевыми качествами ВВС Кубы, просто отказались вылетать без сопровождения истребителей.

Утром 18 апреля интервенты были выбиты из двух пунктов высадки и стекались на юг, к району Плайя‑Хирон. Но примерно в 17.00 6 бомбардировщиков интервентов довольно успешно напалмом атаковали колонну правительственных войск, перевозившую на грузовиках и автобусах танки и живую силу к месту боев. Кубинские войска понесли ощутимые потери, однако колонна быстро перегруппировалась и продолжила наступление.

Вечером 18 апреля командир бригады 2506 Сан Роман взывал по рации к офицеру ЦРУ Линчу: «Вы что там не понимаете, в какой отчаянной ситуации мы здесь находимся?… Пожалуйста, не бросайте нас. У меня нет противотанковых боеприпасов. На рассвете танки сомнут меня…».[301]

В тот же день вечером Кеннеди давал торжественный прием для конгрессменов. Прямо из Белого дома президента в полночь «выдернул» Биссел и два часа умолял Кеннеди дать добро на участие американских истребителей с авианосной группы в прикрытии бомбардировщиков бригады 2506. Кеннеди созвал экстренное совещание с участием ЦРУ, госдепартамента и ОКНШ. Раск был против, военные и ЦРУ – «за». Кеннеди как всегда решился на компромисс, который мало кого устроил – он разрешил палубным самолетам в течение одного часа 19 апреля прикрыть десантные суда и саму бригаду 2506, чтобы дать ей возможность перегруппироваться и перейти в контрнаступление.

В ночь с 18 на 19 апреля транспортный самолет С‑46 доставил бригаде 2506 боеприпасы, однако этот груз не мог восполнить утраченное при высадке снаряжение.

19 апреля в 6.30 бомбардировщики интервентов вылетели на свое последнее боевое задание – операцию под кодовым названием «Полет бешеной собаки» (Mad dog flight). В налете на наступавшие кубинские войска участвовали пять Б‑26, четыре из которых пилотировали завербованные ЦРУ американцы из национальной гвардии Алабамы. Три кубинских истребителя (один «си фьюри» и два Т‑33) сбили два Б‑26, в результате чего погибло четверо американцев. Остальные два Б‑26 спешно повернули обратно, сбросив бомбы в море. ЦРУ позднее сообщило вдовам, что их супруги «утонули во время купания». Годами жены так ничего и не знали о судьбе своих мужей.

На 19 апреля 1961 года ЦРУ потеряло 5 кубинских пилотов, шесть вторых пилотов‑кубинцев и четырех американских летчиков. Для поднятия духа прижатых к морю остатков бригады 2506 американцы организовали патрульные полеты легких палубных штурмовиков А‑4[302] с авианосца «Эссекс». «Эссекс» (введенный в строй в 1941 году) мог нести от 90 до 100 палубных самолетов. С 12 штурмовиков были стерты опознавательные знаки ВВС США и они в соответствии с указаниями Кеннеди должны были прикрыть бомбардировщики Б‑26 в операции «Полет бешеной собаки». С экипажа «Эссекса» был взята подписка о неразглашении.

Однако пока кубинские истребители спокойно уничтожали вылетевшие из Никарагуа Б‑26, летчики палубной авиации только готовились к вылету. В ОКНШ не учли разницы в один час между кубинским и никарагуанским временем, и эта ошибка стала для Б‑26 интервентов фатальной.

Сан Роман услышал по радио от офицера связи ЦРУ: «…Мы не в состоянии оказывать вам дальнейшую поддержку. Рассчитывайте на собственные силы». В ответ командир бригады произнес: «Вы сукин сын, сэр!».[303] Два американских эсминца все же попытались подойти к берегу чтобы эвакуировать контрреволюционеров, но были отогнаны огнем кубинских танков и артиллерии.

Вечером 19 апреля ЦРУ приняло последнюю радиопередачу от командира бригады 2506 Сан Романа, который по его собственным словам уже стоял по колено в море: «Мне нечем сражаться. Я направляюсь в болото». После этого Сан Роман грязно выругался.

«Операция Плутон» бесславно провалилась. 114 бойцов бригады 2506 было убито, 1202 попали в плен. Кубинская армия потеряла 176 человек. В декабре 1962 года пленные контрреволюционеры были обменены на продовольствие и медикаменты стоимостью 53 миллионов долларов и выехали в США. Переговоры вел американский адвокат Донован, при посредничестве которого легендарный советский разведчик Абель был обменен на пилота сбитого под Свердловском У‑2 Пауэрса.

Таким образом, эффективная и самоотверженная боевая работа кубинских ВВС сыграла решающую роль в провале планов США по вторжению на Кубу в апреле 1961 года. Фидель Кастро прямо заявил, что причиной фиаско интервентов было отсутствие надежного прикрытия с воздуха.

 

Чехословацкая народная армия во Франции: военные планы 1964 года

 

Созданию Варшавского договора в 1955 году в качестве противовеса НАТО (учрежденного, как известно, в апреле 1949 года) предшествовали активные попытки советского руководства не допустить разделения Европы на противостоящие друг другу военные блоки.

Начиная с января 1955 года Москва и ее союзники в Европе[304] в одностороннем порядке проводили масштабные сокращения вооруженных сил. Например, численность Чехословацкой народной армии (ЧНА) была снижена с 255 до 195 тысяч военнослужащих.[305]

Однако ответом НАТО стало принятие в состав блока Западной Германии, причем это было провокационно сделано 9 мая 1955 года, чтобы еще больше унизить Советский Союз. В ответ, как известно, 14 мая 1955 года в Варшаве был создан военный союз социалистических стран – Организация Варшавского договора (ОВД), однако его конкретная деятельность (многостороннее планирование, совместные учения и т. д.) до начала 1960‑х годов в основном оставалась на бумаге. Причем это был осмысленный подход тогдашнего советского руководства. Н.С. Хрущев не оставлял настойчивых попыток добиться одновременного роспуска обоих военных блоков и эта цель казалась в Москве вполне достижимой, причем в краткосрочной перспективе. В этих условиях тратить большие средства на формирование многосторонней военной инфраструктуры ОВД казалось нецелесообразным. Напротив, в 1959 году Н.С. Хрущев принял решение о выводе из ГДР советских ядерных ракет среднего радиуса действия.

Ситуация коренным образом изменилась в 1961–1962 гг. Берлинский и Карибский кризисы показали готовность НАТО к полномасштабной ядерной войне даже по незначительным региональным вопросам. Причем Карибский кризис выявил серьезное отставание СССР от США не только по ядерному потенциалу, но и по готовности обычных вооруженных сил к военной конфронтации в Европе. При этом именно в Европе, а точнее в центральной Европе, советские и американские войска непосредственно противостояли друг другу.

С учетом Берлинского кризиса в октябре 1961 года прошли первые многосторонние командно‑штабные учения армий ОВД «Буря»[306] под руководством главкома Объединенных вооруженных сил (ОВС) ОВД маршала Советского Союза А.А. Гречко.[307] Учения затронули территории Польши, ГДР и Чехословакии, рассматривалось применение ядерного оружия, в том числе сил недавно созданных РВСН.

Именно тогда сложилась стратегическая концепция ведения войны в Европе, которая оставалась неизменной в рамках ОВД вплоть до роспуска этой организации в 1990 году.

Предполагалось, что после нападения стран НАТО на СССР и/или его союзников в Европе или в других регионах мира, войска ОВД должны были как можно быстрее перейти в контрнаступление на Центральноевропейском театре военных действий (от Дании до Австрии; ЦЕ ТВД) и перенести боевые действия на территорию противника. Такой подход диктовал опыт 1941 года. Основным направлением стратегического контрнаступления была ось Берлин‑Париж,[308] так как в Северной и Центральной Германии не наблюдалось естественных препятствий (прежде всего, гор) для действий моторизованных и танковых соединений.

Главный удар с территории ГДР при поддержке Национальной народной армии (ННА) этой страны наносила Группа советских войск в Германии (ГСВГ) – наиболее мощная группировка советских вооруженных сил, оснащенная самым современным оружием. Применение ядерного оружия войсками ОВД рассматривалось в зависимости от действий противника. Сомнений в том, что НАТО применит первым ядерное оружие (хотя бы в рамках ЦЕ ТВД), в Объединенном командовании вооруженными силами (ОКВС) ОВД не было (об этом свидетельствовал и опыт Карибского кризиса). В этой связи планировался ответный ядерный удар с целью облегчения продвижения главной ударной группировки (подавление долговременных оборонительных сооружений, крупных скоплений войск и ядерных сил НАТО).

Главной задачей ОВД было обеспечение максимальной скоротечности военного конфликта в Европе, что минимизировало потери как среди войск, так и среди гражданского населения. В этой связи войска ОВД должны были занять Францию (точнее ее основные порты на Атлантическом океане) не позднее чем через 10 суток после начала войны, чтобы не допустить там высадки свежих американских войск из США. Операции против Великобритании и Испании (куда также могли бы прибыть американские подкрепления) в начале 1960‑х годов детально не разрабатывались, хотя и не исключались. Географическое положение как Испании (отделена от Франции труднопроходимыми Пиренейскими горами), так и Великобритании (островное положение) делало нахождение там крупных американских сухопутных сил довольно бессмысленным и не влияло на исход конфликта в Европе.

Чехословацкой народной армии в рамках этой стратегической концепции ОВД отводилась очень важная роль. Она должна была активными действиями страховать главную ударную группировку от флангового удара с юга, из Баварии, где были сосредоточены мощные американо‑западногерманские силы. В случае успеха такого контрудара НАТО вся стратегическая концепция боевых действий ОВД в Европе оказывалась нарушенной, и война приобретала затяжной, непредсказуемый характер. Заметим, что до 1968 года на территории ЧССР не было ни советских войск, ни ядерного оружия. Так что свою боевую задачу ЧНА предстояло решать (по крайней мере, на первом этапе войны) в основном с опорой на собственные силы.

Летом 1964 года в Объединенном командовании вооруженными силами ОВД в Москве был разработан «План использования ЧНА на военное время», утвержденный президентом ЧССР А. Новотным (президент в Чехословакии был одновременно и верховным главнокомандующим) 14 октября 1964 года, в день отставки Н.С. Хрущева.[309] С целью обеспечения максимальной секретности написанный по‑русски от руки план (его изготовили офицеры, что исключало возможную утечку через машинисток или стенографисток) был доставлен в Прагу в одном экземпляре. Помимо президента с ним были на первых порах ознакомлены только министр обороны генерал армии Б. Ломский, начальник Генерального штаба (ГШ) ЧНА генерал‑полковник О. Ритирж, начальник оперативного управления ГШ ЧНА генерал‑майор В. Витановский. При этом сотрудники оперативного управления ГШ ЧНА участвовали в разработке плана в Москве.

В случае начала войны ЧНА преобразовывалась в самостоятельный Чехословацкий фронт, численность которого в случае успешного проведения мобилизации предполагалась в 655 тысяч человек. Конечно сама эта мобилизация была под вопросом, так как не исключалось, что уже в день Д1 (начало боевых действий) ВВС и ракетные силы НАТО нанесут массированные удары по тыловой и транспортной инфраструктуре ЧНА, возможно и ядерным оружием.

Чехословацкому фронту на начальном этапе войны противостояли до 12 соединений сил НАТО. В первом эшелоне:

– 2‑й армейский корпус бундесвера (4‑я и 10‑я механизированные, 12‑я танковая, 1‑я воздушно‑десантная и 1‑я горнострелковая дивизии). Это были элитные части западногерманской армии. Практические все их командиры высшего и среднего звена имели боевой опыт Второй мировой войны.

– 7‑й армейский корпус США (24‑я механизированная и 4‑я бронетанковая дивизии).

Во втором эшелоне (эти войска могли быть очень быстро переброшены на передовую):

– 1‑я французская армия на юго‑западе ФРГ (3‑я механизированная, 1‑я и 7‑я бронетанковые дивизии, 6 пусковых установок (ПУ) оперативно‑тактических и 130 ПУ тактических ракет).

Действия этой группировки НАТО поддерживало как минимум 900 самолетов, 250 из которых были носителями ядерного оружия. На вооружении 7‑го корпуса армии США было 4 ПУ новейших ядерных ракет «Першинг 1», поступивших в войска в 1964 году (дальность до 740 км, мощность заряда – до 1,5 мегатонн) и 4 ПУ более старых ракет «Редстоун» (находились в Европе с 1956 года, дальность до 320 км, мощность от 320 килотонн до 3,8 мегатонн). В каждой дивизии 7‑го корпуса было как минимум 4 артиллерийских орудия, способных выстрелить ядерным снарядом мощностью до 1,5 килотонн на 17 км.

В генштабе ЧНА оценивали врага следующим образом: «Войска НАТО на территории ФРГ представляют собой со всех сторон сильного и готового к войне противника, которого нельзя недооценивать даже в малейшей степени».[310]

Войска Чехословацкого фронта (до начала мобилизации), начиная с 1961 года, располагали 14 дивизиями, сведенными в 1‑ю и 4‑ю армии (каждая армия имела в своем составе две мотострелковые и две танковые дивизии, отдельные батальоны, полки и бригады). Четыре мотострелковые и две танковые дивизии, 22‑я воздушно‑десантная бригада, противотанковая бригада и дивизия ПВО составляли резерв фронта.

Если Австрия сохраняла нейтралитет, то Чехословацкому фронту передавалась одна дивизия с территории Венгрии.

Сопровождение наступающих наземных войск осуществляла 10‑я воздушная армия в составе одной истребительной, двух истребительно‑бомбардировочных дивизий, дивизии транспортной авиации, отдельных авиаполков. Объединенное командование вооруженными силами ОВД начиная с 1962 года дополнительно планировало действия в пользу Чехословацкого фронта смешанного авиакорпуса (позднее развернутого в армию).

Оборону воздушного пространства ЧССР обеспечивала 7‑я армия ПВО (четыре полка истребительной авиации, ракетный полк ПВО, три бригады ПВО и полк связи).

Под непосредственным командованием министра обороны ЧССР оставались еще бригада тяжелой артиллерии, полк ПВО, полк ВДВ, два полка связи, один полк радиотехнической борьбы, полк прокладки кабельной связи, полк дальней связи, инженерный полк, три дорожно‑строительные бригады, одна дор