Ольга взяла книжечку, полистала, потом заинтересованно начала вчитываться.

— Это удивительно. Слова здесь прямо из моих книг. Как же это может быть?

— Луч, — сказал Сергей. — Луч падает на Землю, он несёт в себе определённые вибрации. Кто их воспринимает, тот пишет, правда в своём сознании трансформируя вибрации по-своему. Вы сходство чувствуете, словами пользуетесь одними и теми же, смысл один передаёте, но выражаете мысль так, как вашему сознанию ближе. Людей, воспринимающих вибрации одного Луча, много, но не все пишут. Рисуют, танцуют, открытия делают — так вибрации Луча в их сознании преломляются.

Интересно, а можно совсем одно и то же написать? — спросила Ольга.

— Вы в любом случае пишете через призму сложившихся взглядов на мир, поэтому написать совсем одинаково нельзя. Впрочем, если вы совсем уберете своё "я", то, может быть, и получится. Но убрать его полностью невозможно. Хотя бы чуть-чуть, но останется.

— А у вас музыкальное образование? — спросила Ольга Олега.

— Нет, техническое, и писать, и петь я начал недавно, неожиданно. Три года назад. Я поток ощущаю, сажусь и пишу. Голос откуда-то взялся.

— Вы над собой работаете? — спросил Иван.

— Постоянно. Да без отслеживания своих недостатков и убирания их ничего бы не получилось. Моё тело пока не храм, а химчистка: в нём всё чистится, стирается, обновляется.

— А каким путём идёте? Что избрали для себя?

— Я со многими течениями знаком, но понял одно: все говорят об одном и том же. Поэтому мой девиз — чистота. Наведи порядок в доме твоём, сделай его храмом, дай возможность Духу Святому войти в него. Что ещё человеку нужно?

— У вас что, желаний никаких нет? — спросил Сергей.

— Почему, нужно многое, но не для себя. Аппаратура нужна, записи на кассетах, диски, люди нужны. У меня уже представления есть о том, как всё должно быть, но на это деньги требуются. Мои концерты прибыли не приносят, а заработанные деньги уходят на билеты и гостиницы.

— Да, сложно жить сейчас творческому человеку, — заметил Сергей. — Духовные песни — это не массовая культура. А люди вам нужны, чтобы выступать вместе? Коллектив исполнителей?

— Люди нужны больше для поддержки, чтобы не я бегал и устроительством занимался, а кто-то на себя эту функцию взял. Лучше, чтобы круг близких был создан, выполняющий роль опоры и защиты. Меня после концертов на части разрывают, а так бы кто-то с людьми беседовал, на их вопросы отвечал. Потом, когда я в потоке нахожусь, некоторые влезают в него сознательно, вредят. Вы, я вижу, понимаете, что тьма действует любыми способами. Свет ей покоя не даёт, поэтому она на меня напирает. Круг близких людей меня прикрывать должен, отражать удары.

— Значит, вы боитесь их влияния? — спросил Иван.

— Не то что боюсь, но они мне мешают. Тонкий план очень активно в творчество внедряется, козни строит. Приходится постоянно круговую оборону держать, в Луч их не допускать.

— Вас окружает то, во что вы верите. Тонкий мир и его жители вами созданы. Если вы их допускаете, значит, есть в вас что-то такое, за что они зацепиться могут. Вы уверуйте в высоту собственную, и тогда они вас не достанут. Вы сами говорите о духовных песнях, так вот разница между духом и тонким планом, сущностями разными населённым, очень велика. Они до духа не достают; сгорят в огне его. Вы их отметите просто как плод воображения вашего, и они на вас воздействовать не будут.

Олег только улыбнулся в ответ, посмотрев на Сергея как на несмыслёныша. Посидели они ещё немного, и Ольга домой засобиралась. Хотел Николай её проводить, да Олег вызвался, сказав, что ему это одно удовольствие, да и Москву ещё раз посмотрит.

— Ну что скажешь о новом знакомом? — спросил Николая Сергей.

— Неплохой парень, интересный, только с ним поработать нужно.

— А я так вижу, что очень долго с ним работать придётся. Ты как думаешь, Иван?

— Я тоже так думаю. Помочь ему можно, всё-таки дело нужное делает, но внутри у него каша. Меня всегда поражало, какие лазейки Луч в человеке находит, чтобы начать через него светить. Олег полон страхов, он нашпигован ими. Они внутри него целый мир образовали, установив свои порядки. Получается, что он сам себе не хозяин, поэтому люди ему для защиты нужны. Слаб Олег, и как всякий слабый человек охрану ищет, думая, что внешней силой прикрыться может, а порядок надо внутри наводить. Почему нам зашита не нужна? Тебе такое в голову приходило когда-нибудь, Николай?

— Нет, конечно, но, может быть, он на виду, в окружении толпы, и ему это необходимо?

- Ты, как редактор газеты, всё время на виду, Иван постоянно толпой студентов окружён, Ольга — почитателями и учениками. Где наша охрана?

— Ну и что ты хочешь сказать? Пусть сам выкарабкивается?

— Поддерживать его нужно, но во внутреннем мире он сам должен порядок навести. Хотя, как мне видится, надежды на это мало. Он не захочет, он уверен в собственной правоте, таково его мировоззрение. Чем-то Ольгину упёртость напоминает. Помнишь, как ты хотел ей глаза открыть на мир, хотя и знал, что бесполезно это?

— Я завтра его на вокзал повезу, побеседуем ещё по дороге. Попробую ему с записями помочь, — сказал Николай. — Благое дело делает, людям свет несёт, радует сердца их.

— Ему бы свою радость иметь, заметил Сергей. — Тоже своего рода стереотип сложился: если духовный, значит, серьезный, если в храм зашёл, скорбный лик сделай, чтобы никаких там улыбок. Да почему? Разве храм — это место скорби? Это дом Божий, который есть Свет, Любовь и Чистота. Радуйтесь, что Он на мир токи Свои проливает, и не носитесь со своей серьёзностью. Так и хочется сказать: "Проще будьте, люди?"

Ольга подробно расспрашивала Олега, как он пишет, как ощущает поток, каким образом слышит музыку. Он же с удовольствием отвечал ей, потому что никто его о таких подробностях никогда не спрашивал. Ольга сразу прониклась жалостью к его скорбному одиночеству, к тому миру, в котором он жил.

— И как вам тьма мешает? На концертах такое бывает?

— Именно на концертах, потом в гостиницах. Она через людей действует.

И Олег стал подробно описывать, как видит, что тёмная волна накрывает зал, как ему приходится пробиваться через неё, как ему помогают святые, как удаётся тонким светлым лучиком сжечь тьму. Ольга слушала, затаив дыхание.

— А я на такие вещи никогда внимания не обращала, хотя всегда в окружении людей нахожусь, перед большими аудиториями выступаю.

— Что вы, обязательно нужно защиту ставить! — сказал Олег. — Они у вас потихоньку весь талант съедят, жить спокойно не дадут. Завтра я уезжаю, но когда обратно буду ехать, можно с вами встретиться?

— Конечно, — Ольга дала телефон редакции, — я всё время на работе. Может быть, мы и в Москве концерт ваш организуем. Успехов вам!

По дороге на вокзал Николай пытался объяснить Олегу свой взгляд на тьму, на сущностей тонкого плана.

— Понимаешь, если ты даёшь себе установку, что нет их, не существует тьмы, а есть полярность вселенских потоков, то ты избавишься от тех, кто тебе досаждает. Будь открыт миру, чтобы он принял тебя, и тогда ни от кого не нужно будет защищаться. Стань с миром одним целым да уверуй в свой Луч, в конце концов. Это же Свет, Божья благодать на тебя снисходит, а ты от тьмы защиту ищешь! Ты что же, в Силу Божественную не веришь? Олег помалкивал, потому что у него были свои представления на этот счёт.

— Ты видишь то, что хочешь видеть, а на самом деле этого не существует, —- говорил Николай.

—Я ни от кого не закрываюсь, наоборот, открываюсь, признавая Силу Божественную.

— Каждый идёт своим путём, — заметил Олег.

— Мне мой понятнее.

— Да это же не путь! Это качество, состояние сознания, которое к пути никакого отношения не Имеет. Ты чего-то боишься, но я пока не пойму, чего именно. Ладно, приехали. Ты на обратном пути звони, я со студией звукозаписи договорюсь, и мы попытаемся диск сделать.

Распрощавшись с Олегом, Николай заехал к Ольге.

— Он меня защищаться научил, — радостно сообщила Ольга. — И почему я раньше этого не делала?

— И от кого вы теперь защищаетесь? Видеть сущностей, может быть, начали?

— Я пока никого не вижу, но, по-моему, Олег прав. Зачем себя подставлять?

— Ольга, защищается человек от того, что отдельно от него существует. Вы избрали путь Света, служения людям, вы поднимаетесь вверх по тем ступеням, которые видны вам. Кого вы там, наверху, кроме Бога видите? Что, на тех высоких Иерархических ступенях сущности стоят? Представьте себе Творца, который бы от творения своего защищался, и Бога, который от людей отгораживался. Это что же за мир такой получился бы? Всеми доступными вам способами вы пытаетесь отождествиться с духом своим, вот и живите на Земле духовно, тогда ничто низшее вас не коснётся.

— И откуда вы слова такие находите? Всё-таки, Николай, вы сильно изменились. Раньше шатались, правду искали, а теперь впечатление такое, что нашли. Сомнений в вас нет, стоите прочно и на Земле, и в духе. Жизнь свою круто изменили. Я вот думала, смогла бы так? Наверное, нет. У меня много обязанностей. Мне всё время кажется, что газета без меня пропадёт, семинар — тоже, люди, читатели мои, что с ними будет?

— Да разве это обязанности? Это земные привязанности. Обязанность ваша — служение Богу, что вы можете делать разными способами. Вам, Ольга, тоже нужно обстановку сменить.

— Как же я всё оставлю? — замахала Ольга руками. — На кого? Заменить меня некому. Нет, я пока буду ношу свою нести, тем более что не тяжела она, а приятна.

— Ольга, воображение ваше Олег своими астральными заморочками не потряс, случайно? — спросил её зашедший в редакцию Сергей. — Он вам красочно не описывал цветные лучи и волны, одеяния всех святых, его посещающих?

— Ну зачем вы так? Человек мир видит своеобразно. Ему всё в лучах представляется.

— И в сущностях, которые знаки подают, — заметил ядовито Сергей. — Наверное, они его предупреждают, когда концерт давать, кого близко к себе подпускать, а от кого открещиваться. Наш дорогой певец — сундук со страхами разных мастей, но думаю, что причина им есть. Чтобы его спасти, причину нужно найти, а для этого выяснить следует, из какой жизни ниточка тянется: из этой или из прошлых?

— И как это выяснить? — спросила Ольга.

—Вопрос задайте себе. Но Учителя этим не нагружайте. Пусть вопрос присутствует постоянно, и ответ обязательно придёт. Он проявится, как капля, — раз, и наступит ясность.

— Ладно, я попробую, — сказала Ольга.

По дороге домой Сергей делился с Николаем:

— Пока я с Ольгой говорил, мне знаешь что в голову пришло? Вот слушай: у тебя есть твой собственный дух, связь с которым ты пытаешься установить. Он ведь тоже эволюционирует. А каким образом? Одна из задач его — подтянуть четверицу, ну а дальше? Дальше дух ищет созвучия среди таких же духов. Он веет по Вселенной и высматривает таких, с которыми ему есть о чём поговорить, поделиться. Дух ищет вибрационное сходство. Находит и сливается с такой же духовной каплей, а они сливаются с третьей, четвёртой и так далее. Этот общий дух имеет опыт всех духов, в него входящих, а также опыт их низших тел. Четверица же, установившая связь с духом, может получать информацию не только от своего высшего "я", но и от других духов. Таким образом, мы все можем объединяться, превращаясь в целое и духовно эволюционируя.

— Но тогда и люди начинают быстрее восходить, потому что их ведёт не один, а вроде бы несколько духов, в одном присутствующих, — заметил Николай. — Так можно и друг о друге многое знать, и писать почти одно и то же. Наверное, это и есть духовное родство?

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

— Думаю, что есть родство, которое перерастает в единство, и из единого духовного центра люди черпают информацию. Таким образом можно объяснить, как нескольким людям одновременно приходит одна и та же мысль, одно желание, одно решение. Только так расширяется наше сознание. Давай теперь подумаем, что с Олегом происходит, в чём причина его страхов, откуда эта астральная болезнь? Многие люди ею болеют, не он один. Он по стране ездит и свои страхи разносит, заражая ими окружающих. Видишь, как Ольга быстро попалась на его объяснения?

— Причина кармическая, — ответил Николай. — Не из этой жизни, а из далёкого прошлого ниточка тянется. Я так понимаю, что его дух с каким-то великим духом связан.

— И тот его осеняет своим Божественным талантом, — подхватил Сергей. — Стихи он пишет благодаря своему духу, а вот музыку и голос получил от других, тех, что слились с ним. Со своим духом у него связь прочная, а единство он ощущает не всегда, оно, бывает, и теряется. Ты знаешь, он голос боится потерять, он страшно боится, что однажды выйдет на сцену и вместо песни прозвучат просто слова. Этот кошмар у него от другого тела, через дух голоса он воспринял информацию другой четверицы. Вернее, дух несёт этот опыт. Когда-то человек, обладавший неземным голосом, предал его. Он его предал, и голос ушёл. Далее жизнь человека превратилась в ад.

Олег сам по себе оказался восприимчивым, очень чувствительным человеком. Ему бы не очищением нужно заниматься, а установлением равновесия. Гармонии нет, подвижность тел тонких большая, поэтому он так на чужую информацию отреагировал. Если я прав, то скоро он уловит и некоторые знания от другого тела, но что это будет: положительное или отрицательное качество? Теперь нужно придумать, как ему помочь.

— Ты знаешь, а ведь очень на то похоже, — заметил Николай. - Я своих знакомых вспоминаю и вижу, что разносторонне одарённые люди, как правило, неуравновешенны и полны страхов непонятных. Их нужно спокойствию учить, как равновесие обретать, в гармонии пребывать. Как же от страха Олега избавить?

— Ему нужен кто-то рядом, кто не будет поддерживать в нём этот огонь, а будет высказывать иную точку зрения. Но просто отрицать тоже нельзя, чтобы не вызывать дополнительное раздражение. Радости ему не хватает. Он так сильно увлечён борьбой с тьмой, что забыл о Свете, — сказал Сергей.

— Ничего, вернётся, мы с ним по-другому разговаривать будем. Слушай, а может, Фёдора подключить и наших сибирских друзей? Да ты о них ничего не знаешь, — сказал Николай.

— Это мысль достойная того, чтобы её реализовать. Так Фёдору передадим или на переговоры вызовем?

— Давай вызовем. Я ему о поездке на Соловки ещё расскажу. Послушай, Сергей, — продолжал Николай, — а может, наверное, и такое случиться, что человек, который когда-то обладал неземным голосом, начнёт писать стихи, позаимствовав талант Олега.

— Думаю, что вполне возможно, если только человек тот воплощён. Не все же они одновременно пришли в плотном теле, хотя, если такое случилось, то существует большая вероятность того, ЧТО они все будут обладать общими талантами. Начнётся своего рода цепная реакция, и один будет передавать свои раскрывшиеся способности другому, только связь эта через дух воскрещённый будет осуществляться.

— Получается интереснейшая вещь: объединённый дух, состоящий из нескольких, станет сильнее или, скорее, духовнее других, одиночных. Он, по идее, должен превратиться в магнит притягивающий остальных, или в стержень, вокруг которого собираются подобные ему, — размышлял Николай.

— Великий смысл таится в этом процессе. По Земле шествует Космический Жнец, наводящий порядок путём распределения энергии, что по-человечески называется Судом Божиим. Получается, что ему таким образом задача облегчается, он не до каждого человека должен доходить, а до магнита, до стержня основного, имея дело с лиш с его вибрациями, а все остальные, собравшиеся вокруг, автоматически пойдут за своим духовным центром, — говорил Сергей.

— Ну а если человек пересмотрит свою позицию, у него изменятся взгляды на многие вещи, и произойдёт это буквально в последний момент, что тогда?

— Тогда ему нужно иметь огромную силу, чтобы оторваться от своего магнита и прилепиться к другому. По идее, времени на новое решение уже нет, существуют космические сроки. Я могу только сказать, что раньше надо было думать. Тот, кто всю жизнь занимался эзотерикой и в последний момент рванул в православие, вряд ли сможет мгновенно прилепиться к тому магниту. Он человека ещё и отторгнуть может, не принять. Получится, что от одного оторвался, а к другому прилепиться не успел. Кто знает, как с ним поступит Космическая Сила? Думаю, посмотрит на преобладание в нём тех или иных вибраций. Но похоже на то, что процесс этот уже окончен. Всё измерено, всё взвешено. Жнец изучил каждого и определил место его в будущем. Осталось подождать Судный День, а он — впереди. Мы все уже живём в ином времени, в ином мире, а Судный День существует для того, чтобы задать единый импульс всем энергиям и они разлетелись бы по своим сферам. По сути, Новый День Новой Эпохи уже начался, только мы задержались с осознаванием этого момента. Но ничего, будущее всё расставит по местам.

— Нужно Ольге рассказать о предположениях наших. Люди готовятся к переходу, спрашивают её, а она толком ответить не может, — сказал Николай. — Переход — это уход тех, кто вокруг своего магнита собрался, но в духовном теле, в соответствующую их вибрациям сферу. Но ведь люди много своего напридумывали, понастроили миры всякие, пирамиды возвели, иерархию образовали из земных личностей. Что же такое произойдёт? Куда дух их отправится?

— В их придуманный мир. Здесь ничего сделать уже нельзя. Людей устраивали их представления, они были увлечены игрой, но мир-то строился, творился мыслью их коллективной. Поэтому ни в какие новые миры они не попадут, а останутся в лабиринте.

— Но если они изменили свои представления, поняли их ошибочность?

— Прекрасно, они начали строить своё будущее, то, которое будет, надеюсь, не в лабиринте, а в истинном мире.

— Сергей, ты какую-то страшную картину нарисовал, — сказал Николай. — Многие люди были обманом завлечены в систему ложных представлений. Они попались в ловко расставленные сети неких творцов, которые, оказывается, свои миры создавали, потому что им удобно иметь в подчинении целую армию служителей, которых они рангом ниже поставили на ступени своих иерархических лестниц. Люди эти вибрационно не оттуда, но на них временное затмение нашло, они к чужому мнению прислушались.

— Дорогой мой, зачем к чужому мнению прислушивались и следовали ему? У них что, головы собственной нет? Разве постоянно не повторяется: себя слушайте, сердце своё, будьте зоркими, бдительными, стойте на страже. Это значит — дух свой оберегайте от рук чужих, желающих заполучить кирпичик в мирок свой. Но люди не понимают, что на тысячи лет могут остаться прикованными к чуждому им миру, расплачиваясь за ошибки своего слабоволия. Да и мирок тот, из не своих кирпичиков выстроенный, будет очень хрупким, беззаконным, рассыпающимся, неопределённым. Там ложное понятие свободной воли сформируется, пропущенное через призму взглядов творца. В общем, упаси меня Бог от такого мирка, — сказал Сергей.

— Но выход-то есть? — спросил Николай. — Можно выйти оттуда?

— Конечно, если сила будет, новый уровень духовный. Полюбить их всех нужно, милосердие к их ограниченности проявить, и тогда оторвёшься, — ответил Сергей.

— Получается, что чем больше людей осознает ложность представлений своих, тем быстрее мир тот разрушится. Но это в том случае, если покидать его начнут те, кто не по своей воле туда пошёл, а обманным путём был втянут в него.

— На тот момент это их воля была, они восторгались и всячески приветствовали новую систему. Другое дело, что мысль им подкинули, волю парализовали всеобщим восторгом, а думать самостоятельно не научили. Люди должны научиться всё решать сами, чтобы потом не винить других. Они сами кумиров себе создали, на трон их посадили и челом им били, а когда всё это реализовалось, материализовалось, то завопили, что такого будущего не хотели. Думайте, люди.

— А если человек всю жизнь искал и от одной системы взглядов к другой переходил, тогда с ним что будет?

— Потому и сказано: не привязывайтесь. Служите, будьте честны, отдавайте сердце, но смотрите всегда как бы со стороны, сохраняя трезвость суждений. Сердце может много раз сказать: моё, нашёл, но, по закону вибраций, ты в том мире свою частичку и оставишь, тело какое-то. Оттого человек и раздробленный, из множества тел состоящий, везде себя ощущающий. Он сердцем прилеплялся и вибрацию свою там оставлял. Что же тут сказать? В ложном мире он будет жить, страдать до тех пор, пока сил не наберётся и к своему основному телу не помчится.

— А где оно, тело основное? — спросил Николай.

— А там оно, где тебя больше, где дух твой величественнее, где сердце более любящее. Ты что замолк, себя ищешь?

Николай сидел не шелохнувшись. Казалось, дух его отлетел от тела и парил в неземных пространствах. Так оно и было на самом деле.

"Мой дух отрывается от Земли и несётся в иную звёздную систему, но окончательно отрыв ещё не произошёл, — думал Николай. — Неужели все с такой лёгкостью могут покинуть Землю?"

"Дорогой Друг, — услышал он, — Землю покинут избранные, те, кто задумался об истинности пути своего. Будут и некоторые достойные из ложных сфер, осознавшие губительность этого пути. Все остальные распределятся по земным сферам и сферам планет Солнечной системы".

— Сергей, куда же Ольга пойдёт?

— Она уже сделала свой выбор и работает в мире Учителя, говорящего с ней.

— Но это же не то, — начал Николай.

— Что значит "не то"? Для неё это — то, её это устраивает, но, правда, она думать начала, у неё некий выбор появился.

— И что же будет, если она воочию увидит эти бесчисленные сферы, ложные пространства, лабиринты?

— Сначала она должна их увидеть, потом осознать их реальность, потом захотеть выбраться из них. Это дело не одной жизни.

— Сергей, ты жесток. Давай ей всё расскажем так, как мы сейчас обсуждали.

— Мы возвращаемся к нашей прежней, двухгодичной давности беседе. Истина не передаётся, Истина постигается сердцем. Тайны скрываются за многочисленными Покровами, в Обители наши так просто не войти.

Каждый из них вдруг вспомнил свой путь, свои искания. Сколько же жизней понадобилось им, чтобы понять иллюзорность этого мира и осознать наличие Истинного, единственного, неповторимого!

— Сергей, неужели мы все сидели в лабиринте, каждый в своей сфере и думали, что живём? — спросил Николай.

— Наверное, поэтому человек и лишён памяти, чтобы не знать о тех ошибках, которые совершал. Опыт фиксируется и остаётся на кристалле, а детали исчезают, чтобы не травмировать дух. Все мы из лабиринта, все мы побывали в тех мирах, что создали мыслями своими, и познали плоды деяний на себе.

— Я живу в другом мире, — сказал Николай, — я точно это знаю. Здесь я исполняю свой долг, а всё существо моё там, далеко, в тридевятом царстве. Значит, это тоже ложный мир?

— Что же здесь удивительного? В каждый мир приходят посланники, чтобы открыть людям глаза на Истину. Сюда же приходят и посланники других сфер, чтобы дать людям знание о более высокой иллюзии. Люди выбирают и идут за теми, кто им понятнее. Вообще-то, более понятны посланники из соседних сфер, а об Истине мало кто задумывается. Большинство следует путём постижения многогранности Истины, и редкие смельчаки избирают прямой путь. Он опасный, трудный, требующий выдержки, веры, упорства и полнейшей самостоятельности. Ты когда-то сказал, что идёшь по наитию, ты всех выслушивал, но искал своё, подвергая скрупулёзному анализу все приводимые доводы. Понятно, что мы тебя направляли, но если бы мы всё сказали тебе прямо, ты бы проверил, изучил, проник в систему досконально, взяв лишь то, что тебя устраивало. Понимаешь, ты и есть сознательная единица, на тебя невозможно повлиять, ты должен до всего дойти сам. Таких крайне мало.

— Одно меня утешает, — сказал Николай, — что есть тут несколько человек настоящих, не иллюзорных, дающих другим возможность прозреть. Кто проложил этот путь?

— Гермес. Он первым постиг Истину и решил передать это знание людям. Мало кто понимал его, но нашлись смельчаки, что пошли за ним. Они основали первые Обители, ступени, выводящие людей из лабиринта. Он даровал человечеству не только знание, но ещё и научил, как идти по ступеням, — говорил Сергей.

— Как же идти по ним? Я не знаю.

— Знаешь. Это знание живёт в твоём сердце. То, что ты назвал "наитием", и есть оно, не позволяющее тебе оступаться. Устами владыки всех ложных сфер он велел не оглядываться назад, пока человек не выйдет из царства Аида, иначе потеряет всё. Обрети силу, чистоту, любовь и возвращайся за теми, кто способен услышать тебя. Но пока ты слаб, пока скован человеческими желаниями, не возомни себя спасителем или творцом, чтобы не вступить в поле действия силы лабиринта.

— А как же путь Будды, путь Христа? — спросил Николай.

— О, это же на самом деле прыжок в далёкое будущее. Будда как раз и учил человека не Привязываться к миру, то есть не оглядываться назад. Будда, то есть "просветлённый", и есть Тот, Кто стоит на Вершине Небесной Лестницы, Тот, Кто призывает всех стать светлыми. Он — Владыка мира Совершенства. Христос посеял семя Истинной Любви, без которой мы в мир Совершенства не попадём. Он дал людям возможность растить в себе андрогинное сознание, выводящее нас за пределы Земли.

— Получается, что Божественный Разум, Дух, говорящий как Царь Аида, пытался честно договориться с человечеством, олицетворявшимся Орфеем, чтобы оно никоим образом не обернулось, пока восходит, пока в пути. Почему же Дух так мрачно представлен?

— Как Владыка Кармы, как тело ложной Вселенной, отражённой от Истинной, как колесо Сансары. Орфей не мог говорить с истинным Духом, поскольку был скован желанием увести Эвридику, он мог говорить с отражением его, с полярным принципом. Получается, что в том мире Орфей — это человек не сумевший установить связь с Ду­хом. Гермес надел одеяние Орфея, чтобы показать, что можно оступиться, что это опасно, что ты попадаешь во власть Кармы, даже если тобой движет любовь. Я бы сказал, что была попытка тогда соединить две половинки, то есть уже в те далёкие времена посеять семя андрогинное, но не получилось. Какая бы ни была любовь, здесь она — человеческая, то есть основанная на слиянии четвериц, а андрогинная основана на слиянии шести принципов. Поэтому был осуществлён другой план — посеять зерно Любви Истинной, Христом принесённой на Землю.

— Теперь понятно, почему ты такой лояльный ко всем этим сферам ложным. У меня одно желание — порушить их, а оказывается, они свою лепту в познавание и развитие мира вносят, они крошечные зёрна мудрости поставляют в путь Истины, они в любом случае работают на благо Вселенной.

— Конечно, я тебе всегда говорил, что путь — кружной, но к цели выведет. Не все могут развить такую колоссальную скорость устремления, чтобы их из колеса Сансары выбросило, — сказал Сергей.

— Ладно, и двух лет не прошло, как ты сумел убедить меня Ольге глаза не открывать, чтобы не запутать её окончательно. Согласен я, — сказал Николай, — что любой путь куда-нибудь выведет, только разница во времени будет. Давай-ка наши философские дебаты и прозрения на пользу делу обратим. Что в свете открывшейся перспективы с Олегом делать будем?

— Слабенький он. Пока в человеке страхов много, бесполезно с ним серьёзно работать. Но надежды терять не будем, Фёдора попытаемся подключить, если у него желание и возможности будут.

С Фёдором они беседовали почти час, обо всем ему поведали, о последних событиях доложили. Предупредили и об Олеге, что если услышит Фёдор о нём, то пусть сходит на концерт, познакомится.

— Если только судьба нас сама сведёт, — ответил Фёдор, — а специально ехать на встречу не буду. Здесь интересная группа молодых ребят появилась. Их трое: два парня и девушка, но как-то не по возрасту развитые они, глубокие. Вопросы задают по существу, ищут не то, что в книжках описывается. Им всем около двадцати лет.

— Фёдор, это точно, что возрастной предел меняется. Считалось, что к сорока двум годам человек наконец-то созревает. Теперь речь идёт о двадцати одном или двадцати четырёх. И один, и другой вариант пробоваться будут.

Доложив Фёдору подробности о поездке на Соловки, Николай предложил в следующий раз в горы отправиться.

— Ты маршрут подготовь, чтобы я здесь только организацией занимался, а ты — там. Татьяна Андреевна с нами поедет и Молчун.

Осуществив зримую связь с Фёдором, друзья успокоились, зная, что всё выполнили до конца.

Вновь перед ними открывалась полоса серых будней, в которых вроде бы ничего и не происходило.

— Но дни мчатся с какой-то колоссальной скоростью, — говорил Иван. — Вы это ощущаете?

— Эта скорость знаменует конец старой эпохи и начало новой. Когда мы перешагнём рубеж, время приостановится, а мы войдём в нормальный режим, — отвечал Николай. — Я рассчитывал скорость вращения нашего шарика и должен вам сказать, что величина эта не постоянная, а от многих процессов, в тонких сферах происходящих, зависящая. Думаю, что ускорение и замедление вращения происходит плавно, но бывают и скачки, когда шарик резко останавливается и вся жизнь, всё, что создано, сметается единым махом.

— Не просто оно сметается, а по вибрациям распределяется. Все попадают в заслуженные предшествующей жизнью миры. Я своих студентов знаешь как учу? Чтобы в хороший мир попасть, делай добрые дела. Соблюдай кодекс чести, который внутри, в сердце записан. Они обычно спрашивают о нём, всем хочется правила перед глазами иметь, а что толку? Заповеди записаны, а кто их выполняет?

— Знаешь, Иван, — делился с ним Николай, — никогда я не думал, что до жизни такой дойду. Мне есть, что сказать, но я молчу и не желаю рта раскрывать, во мне знаний — бездна, а я ими не делюсь, бережно относясь и к ним, и к людям. Неужели человек так быстро измениться может?

— У тебя, безусловно, задатки были, но меняется человек медленно, если в плотном мире остаётся. Ты же покинул его, попал в другое время, которого на самом деле нет. Там очень много лет провёл. Да что тебе объяснять? Это был как раз тот срок, что требовался физическому телу для созревания.

Так незаметно промчались месяцы. Совершенно неожиданно для Николая позвонил Олег.

— Я всю Сибирь объездил, назад собираюсь, на заслуженный отдых, буду в Москве проездом.

Во время разговора Николаю мысль в голову пришла, и он сразу выступил с предложением:

— А в горы ты пойти не хочешь? Группа будет не очень большая, пойдём на две недели, а потом вместе в Москву вернёмся. Решай, мы уже готовились к отъезду, и вот ты позвонил. Через пару дней будем у вас.

Олег сразу согласился. Собственно, времени на раздумья у него не было, нужно было немедленно принимать решение. Собралась в поездку и Ольга, у которой уже два года отпуска не было, и Татьяна Андреевна, и Молчун.

— Вы когда сюда приедете? — спрашивал Николай по телефону.

— Мы прямиком туда, нас не ждите, встретимся у Фёдора.

Николай и с ним пять человек отправились самолётом, а Татьяна Андреевна с Молчуном пошли совсем другим путём.

— Молчун, ты к таким переходам привычный, ты уже знаешь, что это такое, — готовила его Татьяна Андреевна. — Из лесу пойдём, через пещеры. Разрешение я получила, нас сопроводят. Более того, у нас в теле какие-то изменения произошли, поэтому откроются другие, более тонкие проходы и понадобится всего полдня пути. При таком темпе мы раньше всех придём.

Молчун страшно обрадовался. За несколько лет его впервые приглашали войти в тонкие сферы да ещё говорили, что в теле изменения произошли.

— А я ничего не ощущал. Что у меня там менялось?

— Вся структура ткани менялась. Что-то одно сдвинулось и всё остальное за собой потянуло.

Фёдор ждал своих ребятишек, которые остались жить у него и лазали по окрестностям, знакомясь со всеми близлежащими поселениями. Но вместо них он почувствовал приближение родного и близкого существа. "Кто бы это мог быть? — подумал он. — Татьяна Андреевна? Неужели?" Фёдор выскочил из избы и быстро углубился в лес, зная приблизительно, где можно встретить неожиданных гостей. Так оно и случилось. Оба стояли, растерянно озираясь по сторонам.

— Фёдор, а я и не знала, куда дальше идти. Неужели мы от коровки моей недалеко?

Молчун тоже заявил, что этих мест никогда не видел, в этой тайге не бывал.

— Пойдёмте, — торопил их Фёдор, — а то ребятки мои придут, а меня нет.

— Ты их, как добрый дедушка, опекаешь, — заметила Татьяна Андреевна,

— Хорошие они, светлые, талантливые, - рассказывал Фёдор о своих подопечных. — Конечно, безответственность по молодости наблюдается, но я их помаленьку обучаю. Родителям, например, думали ничего не сообщать, представляете? Пришлось дело это улаживать.

Ещё до темноты все собрались в избе, перезнакомились. Ребята, как водится, сразу пришли в восторг от Молчуна, совершенно серьёзно воспринимая все его сказочки. Впервые ему верили, не смеялись, а, наоборот, расспрашивали о подробностях. Сами они руководствовались внутренним голосом. Девушка, Светлана, писала стихи, а ребята, Саша и Женя - музыку.

— Как вы слышите это? — допытывалась Татьяна Андреевна.

— Просто внутри, — отвечали они, — мы не задумывались. Такое бывает впечатление, что тебя стукнули и слегка покачивает. Сейчас мы по-другому всё воспринимаем: вроде ты под лучом идёшь, спишь, ешь. Когда он усиливается, мы работаем.

Весь вечер они пели, читали, рассказывали о своих планах.

— Это же надо, что творится! — удивлялась Татьяна Андреевна. — Такие молодые, а уже под лучом ходят. Как ваше сердечко выдерживает такую нагрузку?

Рано утром она пошла к соседям, которых не видела несколько лет. Как водится, её с трудом узнавали.

— Да неужто это вы? — всплеснула руками Валентина. - И правда Татьяна Андреевна, только не та, а другая.

Вспомнила Татьяна Андреевна и былую специальность доярки. Всё ей в радость было, как будто двадцать лет вернули.

— Неужто вы корову доить не научились? - поразилась она ребятам. — Столько времени зря потеряли!

— Да зачем нам? Где в городе коровы?

— А кто знает, где вы жить будете? Место это стоило отблагодарить уже тем, что жителям здешним помощь бы оказали.

Ребята с ней согласились и сказали, что обязательно наверстают упущенное.

На следующий день все на попутке поехали встречать группу Николая, хотя Фёдор предлагал съездить один.

— Нет, мы все вместе, не хотим ничего пропускать.

Радовались на станции друг другу так, как будто после столетней разлуки встретились старые друзья. Опять попутка потрясла их несколько километров и выбросила у деревеньки в четыре избы.

— Куда вы забрались, Фёдор? — удивлялась Ольга. — Неужели вы и вправду здесь живёте?

— Вправду, и Николай здесь жил, всему научился, богатырём стал. Вы думаете, у него всегда такие плечи и руки были? Ничего подобного, это после рубки дров, кладки сараев, разгребания завалов. Здесь работы очень много. Молчун вам тоже немало интересного расскажет, он в такой же крошечной деревеньке живёт.

Решено было два дня провести у Фёдора, а потом отправляться дальше по маршруту, предложенному им.

— Давайте так, — говорил он. — Мы будем учиться слушать себя и природу, будем гармонизировать наши отношения. Помимо этого все должны отдать дань уважения местам этим, спасая деревья и кустарники, расчищая тропы. Я вам покажу, как это делается. Идти будем немного, по пятнадцать километров в день, а иногда и меньше, потом у нас будет базовая стоянка, откуда все могут делать радиальные вылазки. Требование одно: до захода солнца быть в лагере. Согласны?

— Согласны, — хором ответили все.

— Осталось только сдержать слово, — заметил Николай.

Вновь грузовик забросил их в глухомань, от которой километров пятьдесят ехал по совершенному бездорожью. Оттуда они ещё три дня шли пешком до базового лагеря. Никто не роптал, хотя чувствовалось, что устали. Но молодым стыдно было что-либо говорить, когда перед глазами был пример Татьяны Андреевны и Молчуна, которые не унывали, радовались всему, подбадривали остальных да ещё часто вызывались подежурить в лагере, что тоже было нелегко.

Ольга и Олег лучше всего понимали друг друга и часто уходили вместе побродить по окрестностям. Вечером, собираясь у кос