Глава 14, о Наубрайнском сражении

Тихая и спокойная деревенька Наубрайн жила своей жизнью. Когда-то, давным-давно, неподалеку отсюда был построен важный для графства замок Могендэр, а село основали для его содержания, но крепость уже сотни лет никто не осаждал, и местные жители начали работать на себя, выращивая, по большей части, виноград. Вино из этих мест ценят по всему миру.

Место было для битвы превосходное: левый фланг должен был прикрывать Одре, одна из самых больших рек, в которую впадал Ниарбор, на чьем берегу и располагалась деревня. Меж Одре и Наубрайном растянулось поле, у реки переходящее в холмы. На северном берегу Ниарбора 21-го дня лета 1380-го года от написания первой повести, по эльфийскому летоисчеслению, показались передовые полки армии эрцгерцогства Астриште.

Встав лагерем на том самом поле, выставив по берегам часовых, они ожидали идущего подкрепления. Через два дня вся армия пришла на место, однако и с другой стороны показались вражеские, желтые знамена с белыми львами.

В стане пехотном царила какая-то тишина и спокойствие, они были похожи на мельничные шестерни, ходящие туда-сюда и делающие что-то, иногда даже не то, что надо.

- Бравые мои солдатики, гер Матиаш?- спрашивал генерал от инфантерии.

- Как бы хороши, но, на правах друга, врать я вам не имею возможности. Мне кажется, они чересчур…не живые, деятельны, конечно же, но не такие, какими должны быть.

- О да, да, деятельные, это вы верно подметели. Ни секунды на месте не сидят, как пчелы,- ответил на упрек Стефан, поглаживая себя по аккуратной бороде, как будто готовил эту фразу давным-давно и не слышал ничего более своих планов. Но о планах чуть позднее.

Кавалеристы же вообще большим числом ничего не делали, а лагерь их был похож на опустевший город, что вызывало у лешего опасения пуще прежнего.

Понравился ему один паренек, человек, средненького роста и кудрявый, гладковыбритый и слегка полноватый. Служил он в инженерных войсках и был престранным юношей. Все дело в том, что он располагал целым экипажем из 8 солдат и каким-то огромным ящиком, перевозимым в большой повозке двенадцатью тяжеловозами. Познакомились они с Пьером недавно, но успели сдружиться. Вечно закопченный, в толстых, защитных очках, рубашке с жилетом и перчатках, он возился с непонятным прибором, похожим на лодку, но, при этом, с какими-то нагромождениями.

- А что вы хотите этим добиться, сударь?

- Понимаете, это, как мне кажется, должно стать новым словом в разведке. Летающая лодка, на которой можно осматривать вражеские позиции. Грифоны, да и другие твари, понимаете ли, слишком дорого обходятся, а отвлекать для таких дел магов не стоит. Вот я и придумал этот чудный аппарат, поднимающийся на нагретом воздухе.

- Это, верно опасно, ведь в каждую минуту может вспыхнуть пожар.

- Кто не рискует, тот своего Нарготрона никогда не возьмет[18].

- Что верно, то верно,- сказал Матиаш и покрутил камень на амулете,- лети-ка ты, дружок, проведай вражеские позиции. А вы, гер Пьер, приберегите свою махину, в тяжелый час, если такой наступит, она нам очень сильно пригодиться.

Совет состоялся утром следующего дня. До этого леший ходил по месту, обдумывал тактики, прикидывал шансы, но, как гласит мудрость, планы и стратегии хороши лишь на листе, в бою все решит солдат и мастерство. Но необходимо было только одно – расставить войско правильно. И Матиаш даже нашел самый удобный вариант, но примет ли его штаб, не было известно. Нужно было так его преподнести, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

- Что же, заседание военного совета объявляю открытым. Ваши предложения, господа советчики?

- Гер эрцгерцог,- начал маршал,- мы занимаем крайне выгодное положение. Мы можем контролировать мост, расположенный с правого фланга, но реку можно перейти вброд на почти всем протяжении левого. Если мы правильно выстроим войска, враг просто не сможет пройти к нам, создавая затор

- Хорошую мишень для бомб и картечи,- закончил артиллерийский генерал.

- Ваше величество,- выдвинулся вперед Матиаш,- позвольте мне предложить расположение, я весь вчерашний вечер потратил на его создание.

- Мы тебя внимательно слушаем.

- Как уже сказал маршал, мы можем создать затор. Это действительно так, поэтому стоит распорядиться следующим образом: на мост поставить тяжелую пехоту, мохно и вообще без ничего, лишь бы щиты были большие, но лучше и с мечами, а за ними застрельщиков, скажем, с дротиками. Если что, можно будет с помощью артиллерии разрушить объект, это не должно быть сложно. Со стороны брода лучше поставить и щитоносцев, и пикенеров, и аркебузиров, так, чтобы первые поддерживали вторых, вторые не давали подойти вплотную, а третьи стреляли, сколько только можно. За ними так же, как-нибудь повыше, рекомендую поставить арбалетчиков. Всего на эти нужды, думаю, сгодиться полторы тысячи, не более. Остальную пехоту разместим на поле в квадраты, что, как мне кажеться, за всю историю войн было самым рациональным построением, и если враг хоть как-то нас прорвет, он увязнет в стычках, в которых на одного их воина будет приходиться минимум один, а то и два наших. Кавалерию нужно приберечь, пусть охраняет орудия и, если понадобиться, нанесет стремительный удар. Пушки нужны с обоих сторон, но больше, как мне кажется, надо разместить на возвышенностях у Одре, нацелив на брод. Вот такой план.

Все оживленно слушали и то и дело смотрели на карту, почесывали волосы, бороды и усы, находясь в глубокой задумчивости. Через несколько мгновений после конечного аккорда, перебив тишину, раздалось хлопанье, медленное, саркастическое. Это был Франц.

- Да, да, хорошо. Сразу видно, что вы не учились в школе стратегии. Ах, да, ты же совсем не учился, безродный! Отец, неужели мы будем его слушать, этого выскочку и интригана.

- Сынок, я бы попросил тебя быть повежливее с моими советниками. А что же предлагаешь ты?

- Я?- он помялся, скрючившись, как будто пытаясь спрятаться в себя, как улитка,- ну, э… Так-с, что тут у нас? Как мне кажется, это, конечно, сугубо мое мнение, но лучше сделать, вернее, поступить следующим образом: артиллерию сосредоточим у деревни, войска вытянем в линию, за пехотой будет стоять кавалерия.

- Но господин, это же…

-Но…- стали возмущаться советники.

- Тихо! Вы что, не уважаете своего будущего правителя,- эрцгерцог понимал, что Франц не прав, что он просто-напросто выделывается, и уже жалел, что взял его в поход, но отвергнув его, он бы поставил себя и семью под еще больший удар,- Совсем у меня тут распоясались! Ну что, ничего страшного. Назначаю Франца главнокомандующим на время этой битвы.

- Я постараюсь вас не подвести. А Баклаш,- с этим словом он уродливо рассмеялся, изогнув свое палковидное тело кверху, но его никто не поддержал, все стояли в недоумении,- пускай, как хотел, сторожит артиллерию. Поставим батарею на его этот холм.

Утром 24-го дня Франц, выйдя из своей палатки в аккуратно растрепанном белом мундире с золотой кирасой, вдохнув свежий воздух и закашлявшийся от приступа аллергии, приказал трубе играть что-нибудь для быстрого подъема. Музыканты дали сигнал тревоги. Армия, не понимая, что происходит, в смятении повыскакивала из шатров, не успевши собраться. Пока всю толпу унимали, стали слышны флейты и барабаны Богеништии. Видно, те быстро смекнули, что к чему, и играли только для увеличения «пожара». Франц с горящими глазами, сидя уже на лошади, ругался на каждого встречного офицера, говоря, как они должны стоять. В конечном итоге эта несчастная линия, которую он планировал растянуть от деревни до реки, сместилась и встала под наклоном, образуя, примерно, прямоугольный треугольник. Левый фланг чуть не входил в Ниарбор, а правый, на котором и разместили батарею и эскадрон Матияша, скрывался от поля боя за холмами и упирался в Одре.

Этими пушками, пятью тяжелыми и двумя мортирами, управлял человек по имени Карл. Очень, если так можно сказать, душевный мужичок средних лет, выбритый, с горбинкой на носу, немного заикающийся и любящий пошутить и выпить, причем славился он в войске тем, что едва ни закончил алхимический курс в университете и смешивал разные травки, добавляя их в настоички, придавая им дивный вкус и аромат, а, главное, большое расслабляющее свойство.

- О, слышите,- говорит Павел, сидя на скатерти, размещенной на земле, на которой стояли фазанчики, свиной окорок, зелень с солью и яйцами, пару графинов вина, меда и воды, почти свежий хлеб и чашка с маслом,- яны[19] с места сдвинулись. Скоро по мосту пойдут.

- Да нам-то что,- отвечает ему Пшемисл, окуная в солярку яйцо с репчатым луком,- я вот, к примеру, вообще не понимаю, что мы здесь забыли. Нам же не видно ничего. Я, коли уж честно, признаюсь, что всех этих сборищ не люблю, но как же я смогу в бой-то пойти?

- Никак,- с досадой замечает Матиаш, бросая нож в землю, подымая и снова бросая, кусая яблоко,- мы должны сторожить батарею пана Карла.

- Так а на кой я тогда вообще соглашался на такую авантюру?

- Да вы, господа, не в-волнуйтесь,- говорит артиллерист,- не перебьем сегодня кучу народа, так что же, плохо, что ли?

- Да нет, война нужна не для того, чтобы народ калечить,- вставил Никодем,- совсем не для этого. И выигрывать можно без этого, а самые громкие победы так и получаются.

- Тихо! По мосту идут. Матиаш, отправь своего сокола.

- Уже ждэвав- ответил Матиаш, смачно откусывая от яблока огроменный кусок,- он довжен пвивипепь, как только они пойдут в атаку.

Через четверть часа птица действительно сверкнула своими серебряными крыльями на голубом небосводе и начала кружить над холмами, наблюдая за ходом битвы.

А на поле действительно уже закипел бой. В конец криво построенной линии вгрызался противник, подходя на такое расстояние, что его арбалетчики перестреливали фейерверкеров до того ничего практически не сделавшей артиллерии. Перед началом битвы Франц отдал приказ командирам кавалерии действовать, как только завидят вражеских всадников. Некоторое время они просто стояли, но как только по флангам показались вражеские эскадроны, они пошли в атаку. Тяжелые конники прошли через свой строй, рассеяв его, и без разгона уперлись во врага, пытаясь пробраться к вражеским наездникам. И получаса не прошло, как из строя Астриште начали бежать первые дезертиры, а скоро, не выдержав напора, побежала почти вся армия. Франц, обезумев, выехал на своем коне с генеральской позиции на поле, пытаясь остановить толпу, сорвав голос, чихая и кашляя, и упал с коня. Только чудо спасло его в тот день, его подобрали и отвезли в госпиталь.

Сокол пошел на снижения, сел на поляну и сказал:

- Беда, хозяин! Этот идиот фатально проигрывает сражение. Солдаты бегут, фланг смят, пушки захвачены,- сделав донесение, он опять взлетел.

Ну, братцы, по коням! Стройся! Впереди делаем кучней, сзади рассредоточиться! Скакать и пылить во весь опор, так, чтобы облака заслонили! Шашки… в смысле, мечи вон, пики к бою!

- Батарея, по орудиям, бомбы на шестьдесят вправо, пушки на берег в сторожевую! Да, это будет хорошо,- последнее слово Карл добавил тихо, но Матиаш, стоявший неподалеку, услышал и его.

- Что вы собираетесь делать?

- Увидите, а может и вдохновитесь.

Хоругвь поскакала вперед, на холм, создавая облако пыли. Карл, хитрый лис, дал холостой залп сразу всеми пятью пушками, и все обратили внимание на собирающуюся грозу. Поле на мгновение замерло, а музыканты Матияша затрубили внимание, барабанщик сверхгромко начал настукивать ритм, а потом прозвучала и «атака». Эскадрон, растянутый и плотный в начале, редеющий к концу, под тучей летней пыли казался целой армией. Тем более в главе ее скакали четверо таких жутких на вид субъекта: один маленький, казалось, ловчее черта, вытворял в седле и с саблей такие вещи, крутясь и вертя, как только можно, что и сказать язык не повернется; здоровенный детина, на вид, зверь а не человек, в одной руке легко держащий знамя, а в другой – огромную пику с топорными лезвиями; толстый, закованный в сияющий доспех гном, ослепляющий, раскручивающий у себя над головой двуяблочным моргенштерном; четвертый – со странной саблей и посохом. У всех на головах меховые шапки с перьями. Последний сначала направил свою палку на врага, выдав яркий и ослепительный заряд, а потом прокричал что-то, вроде:

- Гнев и страх, война и порох, щит возникнет и нас от опасностей убережет!

Аркебузиры Богеништии попытались в них пострелять, но без результатов. В этот время начался второй акт, о котором предупреждал Карл. Два выстрела, и у деревни вспыхнули виноградники. Солдаты врага, как благородные защитники, тут же решили тушить его, тем более, что они заподозрили в этом пожаре что-то неладное. Река у деревни была либо мала, либо болотиста, так что почти все задние ряды побежали к Одре, но первые из них, кто достиг цели, попадали под прямую наводку тяжелых пушек и убегали назад. К этому времени фронт дрогнул и побежал к Ниарбору. Создались такие диссонанс и вытекающая из него давка, что о продолжении битвы не могло идти и речи. Армия Богеништии отступала по всему фронту, устремляясь к двум выходам. В довершении ко всему мортиры Карла смогли попасть в мост и взорвать его.

- Ваше величество,- подскакал к Фридриху Павел, когда битва еще не кончилась,- собирайте армии и уходите к Шурделю! Я не знаю, сколько мы еще сможем гонять врага, но они еще оправятся. Спешите!