Развитие и совершенствование

 

Во–первых, это, конечно же, завершение русской модернизации. Не внешней европеизации дворянства при сохранении рабства всех остальных, а последовательного совершенствования управления, расширения зоны свободы для всего народа. Служилые, конечно, окончательно становятся обычной европейской армией, зауряднейшим европейским чиновничеством (как в Швеции или в Германии). Министерства вполне могут и дальше называться приказами, а некоторые рода войск — стрельцами: это ведь ничего не меняет.

Точно так же и страна остается, скорее всего, разделена на уделы, или, скажем, появляются ещё и воеводства (как в современной Польше). Но управление уделами и воеводствами все больше передается «на места», идет нормальнейшая децентрализация управления.

Так же и с названием страны. Вряд ли Софья захотела бы назвать страну «империей». Московия, Татария, Тартария… Да, это уже отжило своё. Тем более присоединение Малороссии, претензии на Галицию заставляли говорить о стране, управляемой Романовыми, как обо всей России… Ну и назвали бы страну Россией, без амбиций стать новым Римом и не пугая соседей.

Скорее всего, европеизация служилого сословия произошла бы даже быстрее, чем в нашей реальности, при Петре и после Петра. Очень может быть, сохранился бы навсегда или, по крайней мере, надолго сохранился бы обычай раздельного участия мужчин и женщин на пирах, хождения в гости не парами, а супругов по отдельности, мужчин к мужчинам, женщин — к женщинам. Ну и что?

В современной Индии, даже если приезжают и собираются семейные пары, всё равно мужчины и женщины образуют разные, почти не смешивающиеся группы. Это «почему–то» не мешает индусским физикам получать Нобелевские премии, а индусским предпринимателям заваливать мир тканями, посудой и металлическими изделиями.

Точно так же и в России вполне могли сохраняться свои, местные обычаи; те самые «добрые нравы», об утрате которых скорбел князь Щербатов. Никому ведь и ничему не мешали все милые народные обычаи, сметенные волной поверхностной, чисто внешней европеизации. Россия вполне могла модернизироваться, становиться боле индустриальной и более буржуазной страной, сохраняя их в полноте или почти в полноте.

Очень может быть, семейные кланы перестали бы решать судьбу своих молодых членов даже раньше, чем в нашей реальности. Не в конце, а в середине XVIII века — при полном сохранении всех народных обычаев и традиций.

После Петра модернизация шла на 90% в среде дворянства, а весь остальной народ был только подножием этого элитного процесса. Все черты по сути, а не по форме сближавшие народную среду с европейским миром, были уничтожены Петром и преемниками Петра.

В «России Софьи», на севере, свободное крестьянство всё больше становится слоем свободных бюргеров, по образцу даже не Германии, а стран Скандинавии. Они носят бороды, косоворотки и сарафаны (точно так же, как шотландцы — мужские юбки–килты), но это нисколько не мешает им быть свободными гражданами, вольно владеющими собственностью и строящими собственную жизнь по своим понятиям и традициям. А европейский путь развития именно в этом ведь и состоит.

Ещё более буржуазные традиции складываются на Волге, где крепостное право было слабо, а отношения вольного найма — обычнейшим делом. Тут феодальный уклад уходит в прошлое очень легко и быстро, уже к началу XVIII столетия. Даже на основной территории Великороссии все в большей степени укрепляются города, обзаводятся не фиктивными, на бумаге, а самыми реальными правами. Ведь промышленность и торговля развиваются на основе договоров, вольного найма, свободного движения капиталов, товаров и рабочей силы. Очень возможно, что возникают и «кумпанства» — опять же не фиктивные, в духе Петра, а совершенно реальные. Но более вероятно, что объединять капиталы будут не анонимно, в виде акционерных обществ, а складывая капиталы семейных фирм (как это делали купцы в Персии, Японии и Китае). Такая форма менее подвижна, чем акционерный капитал, менее динамична, нет слов. Скорее всего, когда–нибудь и биржи бы начали строить (как построили в Петербурге в начале XIX века), но был бы какой–то период до бирж, когда купцам были бы удобнее семейно–дружеские «кумпанства».

При выдерживании «линии Софьи» Архангельск, Холмогоры, Астрахань скоро становятся богатейшими городами и начинают или заимствовать магдебургское право в Речи Посполитой, либо создают собственные варианты городского права.

Государство все больше выходит из управления хозяйственной жизнью, и даже города Великороссии начинают управляться по–другому. Да, в этих городах нет ратуши, а выборный голова так и называется «головой», а не мэром. Точно так же выборный совет города называется советом или думой, а не магистратом. Но посадские все больше напоминают европейских горожан, потому что живут в мире рыночной экономики и потому что государство практически не вмешивается в хозяйственную и в общественную жизнь.

До сих пор речь шла о том, что могло быть, если бы не было петровского погрома, а все шло бы по–старому — в 1690–х, 1700 годах так же, как и в 1670—1680–е…

А ведь была ещё идея реформы Голицына… Стоило провести эту реформу (за которую стояла армия Федора Алексеевича и значительная часть служилого сословия), и к началу же XVIII века России предстояло стать страной, где уже не четверть населения была неслужилой и нетяглой, а большая часть населения.

Общество в такой «России Голицына» устроено было бы почти так же, как в Пруссии или в Мекленбурге — то есть в восточных германских землях.

Реформа Голицына стала бы концом крепостного права в России. Что значит, во–первых, колоссальный толчок экономическому и общественному развитию. Ведь вольные крестьяне будут внедрять новые культуры, придумывать новые способы обработки земли, создавать предприятия по переработке своей продукции, отходить на различные промыслы…

А во–вторых, в России никогда не сложилось бы крепостного права в тех ужасных формах, которые сложились ко времени Екатерины II. Не будет утопленных новорожденных младенцев и борзых щенков у женской груди, не будет посаженных на цепь и запоротых насмерть, не будет шеренги невест и женихов, строем идущих в церковь. Не будет этого ни в русской истории, ни в психологии народа.

И если уж мы о народной психологии — пусть не сразу, но вольный русский крестьянин, свободный посадский человек, защищенный от произвола и законами, и своим, пусть относительным, но все же благополучием, неизбежно станет не «холопом», а «господином». Ведь и во Франции далеко не все были магнатами и владетельными князьями, но любой мужик в самой жалкой и забитой деревне был «месье», а его жена была «мадам».

Реформа Голицына — это ещё и рост самоуважения огромной массы людей, по существу — всего народа. Это другая общественная психология, другой общественный климат.

Конечно же, не возникает шизофренического разделения русских на «народ» и дворянство, «народ» и интеллигенцию. Нет дикого представления о «народе» как о туземцах, нет желания их переделывать и перевоспитывать. Нет и ответной реакции — отторжения в народе всего, что идет от «бар» или хоть как–то связано с «барами».

«Россия Софьи», «Россия Голицына» вырисовывается как обычнейшая европейская страна, безо всякой экзотики, ставящей её вне цивилизованного мира. Со своими национальными, религиозными и культурными особенностями, но совершенно безо всяких устрашающих отклонений.

Впрочем, перечислять долго, и неизвестно, все ли мы знаем о ней. Ведь слишком долго эту Россию XVII века замалчивали, рассказывая сказки о том, из какого мрака вытаскивал страну долговязый царь с крохотной головой, меньше собственного кулака, и безумными глазами маньяка. Идеологические догмы два века застили от нас реальность, что поделаешь! Но нельзя же, увидев свет, отрекаться от него только потому, что раньше был слеп?

 

Заключение

ИЛИ ПОРТРЕТЫ НА СТЕНЕ

 

Россия — это Пётр и Ленин.

В.Н. Севастьянов

 

Психологи весьма убедительно говорят, что у человека, строго говоря, нет прошлого — оно уже прожито, над прошлым человек не властен. Человек властен только над своим будущим; только будущее — это то, что у него на самом деле есть.

Я охотно отношу это же самое к государствам, странам и народам. У русских нет прошлого в том смысле, что оно уже состоялось. Мы живем в одной из возможных России, но все эти России — в прошлом. Что состоявшаяся Россия Петра I, что несостоявшаяся Россия без Петра, в которой Алексей Михайлович доживает до 1700–го, а Федор Алексеевич — до 1730 года. Как и Россия Софьи и Голицына. Все они в прошлом, и ничего уже не изменить. Если бы даже Фёдор Алексеевич дожил бы до 1730 года и построил бы совсем другую Россию, ни в чем не похожую на Россию Петра, то и это событие отделено от нас сотнями лет.

Даже глядя в прошлое, не желая расставаться с ним, мы строим не прошлое, а будущее. Вопрос только в том, какие события и каких людей мы берем с собой из этого прошлого…

Царь–интеллектуал Фёдор Алексеевич и палач Ромодановский — современники. С них писали портреты, и внешность этих людей нам известна. Точно так же Шафиров, царевич Алексей, Меншиков и Яков Брюс хорошо знали друг друга. Современники. Евдокия Лопухина и Марта–Екатерина Скаврощук — жена одного человека, царевич Алексей и Елизавета — брат и сестра по отцу. Все они — наше прошлое, хотим мы того или не хотим, нравятся они нам или нет.

Вешая на стену портрет каждого из этих людей, мы не изменяем прошлого, но формируем настоящее и будущее. Потому что портреты исторических деятелей на стенах — это символы того, как мы относимся к своему прошлому, своей стране и даже к самим себе. Это символы того, какие стороны своего прошлого мы хотели бы повторить в будущем.

Не зря ведь Пётр так любил Ивана IV, а Сталин любил их обоих. Не случайно же один из лидеров красноярских коммунистов написал стихи, из которых я взял строку для эпиграфа. Для него Россия вполне сводится к Петру и Ленину, а это уже почти диагноз.

Как тут не вспомнить об эксперименте, который в Израиле поставили над похищенным Эйхманом! Нацистскому палачу дали пятьсот фотографий. Он не знал, что за люди изображены на фотографиях, и задание было простое — разложить фотографии на две кучки по одному простейшему принципу: нравится или не нравится. Повторяю: Эйхман не знал, кто изображен на фотографиях, но он не ошибся ни разу. Нравились ему исключительно уголовники–рецидивисты, алкоголики, половые маньяки, сумасшедшие, садисты, мошенники. А не нравились профессора, писатели, поэты, изобретатели и конструкторы новых машин, либеральные политические деятели и так далее и тому подобное. Словом все, при виде кого Гитлер и его приспешники хватались за пистолеты.

Ох, не случайно нравятся нам люди и так же не случайно — не нравятся, в том числе и жившие очень давно.

Да, была и такая Россия — Россия Петра и Ленина. Россия Марты Скавронской и Меншикова, Шафирова и Анны Ивановны, Лефорта и Никиты Зотова. В современной России есть немало людей, которым нравятся эти создания и которые хотят построить будущее, похожее на это прошлое. Вешая на стены эти портреты, мы призываем на свои головы эту Россию… их Россию.

Но одновременно с ней и параллельно существовала Россия царевны Софьи, Алексея Михайловича, царевича Алексея, Долгоруких, Василия Голицына и Якова Брюса… Перечислять придется долго, да и зачем? Мы мало знаем об этой России, потому что слишком долго её замалчивали, рассказывая нам сказки о том, какие «отсталые» и невежественные были все эти люди.

Пусть, конечно, читатель сам решает, чьи портреты вешать на стену. Какого будущего мы хотим, такие призраки и вызываем их прошедшего.

Хотите — пусть на вас со стены смотрит интеллигентное лицо Василия Голицына, приятная значительная «парсуна» Алексея Михайловича, чуть смущенно улыбается царевна Софья, иронично поглядывает милое лицо царевича Алексея.

А нравится — любуйтесь монструозной харей Федора Юрьевича Ромодановского, напудренной физиономией личного приятеля чертей и пассивного педика Лефорта, дегенеративным мурлом опухшего от пьянства Никиты Зотова, подловатой харей Меншикова. Вольному воля. Только не воображайте, Бога ради, что этот выбор никак не скажется на вашем собственном будущем и на будущем ваших детей и внуков. Выбирая прошлое, выбираем и будущее.

 

Список использованной литературы

 

Толстой А.К.  Собрание сочинений в 4 т. Т. 1. М., 1963.

Карамзин Н.М.  Записка о древней и новой России. М., 1991.

Соловьёв СМ.  История Росиси с древнейших времен. Книга VII. М., 1962.

Анисимов Е.В.  Пётр Первый: рождение империи// История отечества. Люди, идеи, решения. М., 1991.

Пильняк Б.  Его Величество Кнесь Piter Komandor. Пг., 1922.

Буровский A.M.  Россия, которой не было–2. Русская Атлантида. М., 2000.

Богословский М.М.  Земское самоуправление на Русском Севере в XVII веке. Т. 1—2. М., 1909—1912.

Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 29. М., 1978. Статья «Черносошные крестьяне».

Пушкарёв С.Г.  Обзор русской истории. СПб., 1999.

Ключевский В.О.  Русская история. Полный курс лекций. Т. 2. Ростов–на–Дону, 2000.

Рабинович М.М.  Судьба вещей. М., 1974.

Соловьёв Л.В.  Повесть о Ходже Насреддине. Л., 1980.

Пересветов Р.Т.  Тайны выцветших строк. М., 1961.

БушковА.А.  Россия, которой не было. М.,1997.

Будыко М.И.  Загадки истории. Историко–литературные эссе. СПб., 1995.

Алаев Л.Б.  Такой я видел Индию. М., 1971.

Лысов Ф.  Портрет Александра Невского // Портрет в русском и западноевропейском искусстве. Челябинск, 1995.

Лебек С.  Происхождение франков.V—IX века. Новая история средневековой Франции. М., 1993.

Соловьёв С.М.  История России с древнейших времен. Книга V. М., 1961.

Соловьёв С.М.  История России с древнейших времен. Книга VI. М.,1961. Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 21. М., 1975. Статья «Протекционизм».

Ключевский В.О.  Сочинения в девяти томах. Т. III. M., 1988.

Буссов К.  Московская хроника: 1564—1613. М. — Л., 1961.

Поссевино А.  Исторические сочинения о России XVI в. М., 1983.

Гоголь Н.В.  Ночь перед рождеством // Гоголь Н.В.  Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Повести. М., 1970.

Успенский Б.А.  Дуалистический характер русской средневековой культуры//

Успенский Б.А.  Избранные труды. Т. I. M., 1996.

Герберштейн С.  Записки о Московии. М., 1988.

Гоголь Н.В.  Страшная месть // Гоголь Н.В.  Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Повести. М., 1970.

Бескровный Л.Г.  Хрестоматия по русской военной истории. М., 1947.

Дыбковская А., Жарын М., Жарын Я.  История Польши с древнейших времен до наших дней. Варшава, 1995.

Одежда народов Восточной Европы в Средние века. М., 1989.

Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 7. М., 1972. Статья «Гордон».

Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 17. М., 1974. Статья «Нижегородская ярмарка».

Лудольф В.  Русская граматика. Л., 1937.

Шахматов А.А.  Введение в курс истории русского языка. Ч. I. Пг., 1916.

ДареплДж.  Земля шорохов. М., 1964.

Иванов В.  Повести древних лет. Л., 1985.

Овчиников В.  Ветка сакуры. М., 1972.

Библия. М., 1997.

История России с древнейших времен до конца XVII века/Под ред. П.В. Волобуева. М., 2000.

Бескровный Л.Г.  Русская армия и флот в конце XVII—XVIII веке. М., 1968.

Очерки истории СССР. XVII век/Под ред. Н.М. Дружинина. М., 1955.

Широкорад А.  Энциклопедия отечественной артиллерии. Минск, 2000.

Смирнов Н.А.  Россия и Турция в XVI—XVII веках. М., 1946.

Оруэлл Дж.  Подавление литературы // Оруэлл Дж.  «1984» и эссе разных лет. М., 1989.

Ключевский В.О.  Русская история. Полный курс лекций. Т. 2. Ростов–на–Дону, 2000.

Мэсси Р.  Пётр Великий. Т. 1—3. Смоленск, 1996.

Соловьёв СМ.  История России с древнейших времен. Книга VIII. М.,1962.

Клейн Л.С  Другая любовь. М., 2000.

Уэндер П., Шейдер Р.  Синдром нарушения внимания с гиперактивностью // Психиатрия / Под ред. Р. М. Шейдера. 1998.

Шлезингер A.M.  Циклы американской истории. М., 1992. Очерки истории СССР. XIV—XV вв. М., 1953.

Тарле Е. В.  Северная война и шведское нашествие на Россию. М., 1958.

Война с Турцией 1711 г. Прутская операция//Сб. документов под ред. Мышлаевского А.З. СПб., 1898.

Иллерицкий В.  Экспедиция князя Черкасского в Хиву (1716—1717 гг.) //Исторический журнал. 1940. № 7.

Быховский И.А.  Петровские корабелы. Л., 1982.

Юрганов А.Л., Кацва Л.А.  История России XVI—XVIII вв. М., 1996.

Милюков П.Н.  Очерки русской культуры. Т. 2. М., 1994.

Семевский М.М.  Тайная служба Петра I. Минск, 1993.

Посошков И.Л.  Книга о скудости и богатстве. М., 1951.

Успенский Б.А., Лотман Ю.М.  Роль дуальных представлений в динамике русской культуры // Избранные труды. Т. 1. М., 1996.

Алексеев С.П.  Небывалое бывает. М., 1980.

ПыляевМ.И.  Старый Петербург. СПб., 1889.

Платонов С.Ф.  Лекции по русской истории. М., 1993.

Соловьёв С.М.  История России с древнейших времен. Книга IX. М., 1963.

Егер О.  Всемирная история в 4 т. Том 3. СПб., 1894.

Мавроди В.В.  Рождение новой России. Л., 1988.

Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 1. М., 1970. Статья «Алексей Петрович».

Большая советская энциклопедия. Вып. 3. Т. 9. М., 1972. Статья «Екатерина I».

Ключевский В.О.  Русская история. Полный курс лекций. Т. 3. Ростов–на–Дону, 2000.

Павленко Н.И.  Полудержавный властелин. М., 1991.

Костомаров Н.М.  Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. М., 1992.

Дубов Н.И.  Колесо фортуны. М., 1981.

Фальк–Рённе А.  Где ты, рай?М., 1989.

Глинский Б.Б.  Царские дети и их наставники. СПб. — М., 1912.

Большая советская энциклопедия. Вып. 2. Т. 50. Статья «СССР. Исторический очерк». М., 1957.

Нечкина М.В., Лейбенгруб П.С.  История СССР. Учебник для 7 класса. Издание пятнадцатое. М., 1980.

История Отечества. Учебник для 8 класса средней школы/Под ред. Б.А. Рыбакова, А.А. Преображенского. 5–е издание. М., 1993.

Жизнь и приключения А. Болотова, описанные самим им для своих потомков. М. — Л., 1931.

Лотман Ю.М.  Беседы о русской культуре. СПб., 1994.

Померанц Г.С  Парадоксы модернизации//Человек. 1990. № 1.

Пушкин А.С  История Пугачева // Пушкин А.С  Полное собрание сочинений в десяти томах. Т. 8. М. — Л., 1949.