Взвесив итоги предыдущих операций, вы должны принять решение, сразу взяв на себя полную ответственность за результат, решение безоговорочное и окончательное.

В процессе работы вы периодически отдаетесь расслаблению - во-первых, чтобы накопить силы, во-вторых - чтобы не терять ощущения среды, вас окружающей. Расслабление дает вам гибкость, чуткость и умение лавировать.

Если задача требует неизвестного вам подхода, вы на время отступаетесь от нее, рассеиваете внимание, пока не почувствуете, что решение найдено.

6) Когда же "выслеживание" проведено успешно, вам остается использовать всю свою скорость и решительность для трансформации "жертвы". Это и есть сжатие времени.

Заключительный, седьмой принцип сталкинга касается одной очень важной детали: _сталкер никогда не выставляет себя вперед_. Тому есть две причины: во-первых, часть нашего сознания, осуществляющая подобный контроль, не терпит пристального к себе внимания. Ее механизм тонок, а ее влияния интимны. Сознательно вычленяя _сталкера_ в себе, мы парализуем его. Позвольте ему совершать свою работу в полном уединении. Во-вторых, эго, нацепившее на себя маску _сталкера_, превращается в самодовольное, заносчивое существо с зарождающейся манией величия. И в первом и во втором случае сталкинг автоматически прекращается.

Конечно же, успешный сталкинг - это всегда волевой акт. В этом смысле предлагаемая стратегия только предлагает добиться его оптимизации. При отсутствии _цели воина_ техника не принесет плодов. Как верно заметил В. Франкл, "сила воли определяется ясностью и глубиной понимания собственных целей, искренностью принимаемых решений и в немалой степени - навыками принятия решений." (Там же, с. 214.)

В космосе дона Хуана принятие решения - это то же самое, что включение _намерения_, а это, в свою очередь, приходит вместе со сдвигом точки сборки. Иными словами, чем чаще вы _намереваетесь_ что-то совершить и добиваетесь своего, тем легче ваша точка сборки сдвигается в это положение.

"Дон Хуан остановился и пристально на меня взглянул. А затем, после несколько напряженной паузы, повел речь о сталкинге. По его словам, начало этого искусства было весьма скромным и чуть ли не случайным. Просто новые видящие заметили, что, когда воин ведет себя непривычным для него образом, внутри его кокона начинают светиться не задействованные до этого эманации. А точка сборки при этом смещается - мягко, гармонично, почти незаметно.

Это наблюдение заставило новых видящих взяться за практику систематического контроля своего поведения. Назвали ее искусством сталкинга. Дон Хуан отметил, что при всей своей спорности это название все же весьма адекватно, поскольку сталкинг заключается в особого рода поведении по отношению к людям. Можно сказать, что сталкинг - это практика внутренней, никак не проявляющейся скрытности.

Вооруженные этим методом новые видящие придали своему взаимодействию с известным уравновешенность. И это принесло плоды. Посредством продолжительной практики сталкинга они заставляли свою точку сборки неуклонно перемещаться." (VII, 403-404)

Нам же не следует забывать, что _намерение_ (сущность волевого акта, обеспечивающего сам процесс сталкинга) функционирует вне описания мира. Более того, _намерение_ высвобождается только благодаря устранению описания. В состоянии первого внимания мы так или иначе озабочены идеалами, ценностями, критериями, нравственностью или этикой - в таких условиях тонкий контроль поведения, осуществляемый через _намерение_ (или незначительный сдвиг точки сборки) практически невозможен. Подсознательное, прошедшее тщательный перепросмотр, вместе с установками, выработанными _безупречностью_,- вот что определит характер действий сталкера, а вовсе не этические сомнения или здравый смысл. Подлинный сталкер "охотится" за самим собой, и не стоит приписывать ему побуждения, которых он не имеет. Вот почему дон Хуан рекомендовал ученикам изучать сталкинг в состоянии повышенного осознания:

"Сталкинг - одно из двух величайших достижений новых видящих, продолжал дон Хуан.- Они решили, что современный нагваль должен обучаться сталкингу, только находясь в состоянии повышенного осознания, когда точка сборки сдвинута уже достаточно глубоко влево. Дело в том, что принципы этого искусства нагваль должен изучать, будучи свободным от груза человеческого инвентарного перечня. Ведь так или иначе нагваль - лидер группы. Чтобы успешно вести своих воинов, он должен действовать быстро, без предварительных раздумий." (VII, 404)

Флоринда, например, так описывает три основных результата систематической практики сталкинга: "Первый - сталкер обучается никогда не принимать себя всерьез, уметь смеяться над собой... Второй - сталкер приобретает бесконечное терпение. Он никогда не спешит и никогда не волнуется. Третий - сталкер бесконечно расширяет свои способности к импровизации." (VI, 236)

Быть может, это _сталкинг_, эта игра с самим собой впервые по-настоящему рождает человека - не так, как в медитациях типа "свидетель", где внешние переживания выхолощены до автоматизма, а сознание целиком занято сосредоточением на Божественном (помните, как у Вильямса: "Контроль без глупости изолирует нас от жизни и мешает нам что-либо понять..."?), но в виде сознательной, подвижной и развивающейся сущности - вполне в духе определения того же В. Франкла: "Если бы нам надо было дать определение человеку, мы бы сказали, что человек представляет собой существо, освободившее себя от всего, что его определяло (определяло как биологический, психологический и социологический тип), другими словами, это существо, которое превосходит все эти детерминанты - либо побеждая их и формируя по-своему, либо намеренно подчиняясь им.

Этот парадокс подчеркивает диалектическое свойство человека: в присущей ему извечной незавершенности и свободе выбора заключено то, что его реальность - это потенциальная возможность. Он не является еще таким, каков он есть, таким он лишь должен стать." (В. Франкл. Общий экзистенциальный анализ.)

Но практик, стремящийся на деле реализовать истинную природу своего существа, куда как далек от философских и нравственных рассуждений! Для него вся проблема сводится, в конечном счете, к _восприятию_. И если уж мы говорим о поведении, о личностных установках, то все равно рано или поздно приходим к фундаменту этого замысловатого здания, т.е. к _тоналю_ и перцептуальному аппарату. Потому дон Хуан окончательно определил _сталкинг_ как "умение фиксировать точку сборки в том месте, куда ее необходимо поместить". Фиксация определяет безупречное реагирование (этичное по определению), а дисциплинированное реагирование вызывает точную фиксацию. Как видите, сталкинг повседневного поведения в необычном режиме восприятия естественно переходит в _сталкинг восприятия_ - обязательное условие продуктивного _сновидения_:

"Он объяснил, что если точку сборки не удается зафиксировать, нет никакой возможности воспринимать гармонично. В таком случае мы будем воспринимать калейдоскопическую картину несвязанных друг с другом образов. Вот потому маги прошлого уделяли сталкингу столько же внимания, сколько и сновидению." (IX, 109)

Внутренняя чистота, достигнутая перепросмотром, полное овладение суматошной игрой образов, надежд и влечений приводит к серьезным психологическим последствиям. Китайский философ сказал, что "сердце мудреца должно быть пустым". Ясно, что внутренняя "пустота" сталкера не может не сказываться на характере его восприятия. Дон Хуан называл это "разворотом головы". Нам трудно понять эту аллегорию, ибо речь идет о непостижимом для ординарного сознания опыте. Остается только поверить, что эффект этого приема поразителен:

"Сталкеры действительно поворачивают голову, однако они делают это не для того, чтобы повернуться лицом в новом направлении, а для того, чтобы по-другому взглянуть на время. Сталкеры обращены лицом к времени наступающему. Обычно же мы смотрим на время, уходящее от нас. Только сталкеры могут менять направление и поворачиваться лицом к накатывающемуся на нас времени.

Флоринда объяснила, что поворачивание головы не равносильно взгляду в будущее, а означает, что время видится как нечто конкретное, хотя и непонятное." (VI, 238)

Словом, сталкинг таит в себе еще много неразгаданного. Кастанеда был ошеломлен, когда вместе с доньей Соледад - самым сильным сталкером из отряда - погрузился в пучины совершенно неведомых ему миров. Возможно, в своей специфической работе сталкеры наталкиваются на зоны восприятия, недостижимые для _сновидящих_ по неизвестным причинам. Как бы то ни было, о сталкинге мы сказали немного. Видимо, эта область была недостаточно изучена и самим Кастанедой. Многое остается неясным. Скажем, не благодаря ли "повороту головы" так удивительно помолодела донья Соледад? Сталкеры по-прежнему хранят тайну Времени.

Напоследок хочу лишь процитировать наставления Флоринды, в которых так чудно передан подлинный дух сталкера:

"Первое предписание правила состоит в том, что все, окружающее нас, является непостижимой тайной.