А сила фиксации точки сборки у человека особенно мощная - ее поддерживает развитый через разум и язык механизм тоналя, что делает положение человека в ряду других биологических форм особенным.

"... он объяснил, что точка сборки человека не только обеспечивает настройку эманаций, необходимую для собственно восприятия, но также убирает определенные эманации из зоны настройки с целью получения большей четкости восприятия. Это похоже на снятие сливок - замысловатый, чисто человеческий прием, не имеющий параллелей.

Новые _видящие_ обнаружили, что только человеческое существо способно составлять блоки из блоков эманаций. Говоря о снятии сливок, дон Хуан воспользовался испанским словом "деснате", которым обозначается собирание самых вкусных сливок с кипяченого молока после того, как оно остынет. Нечто подобное происходит в случае человеческого восприятия. Точка сборки отбирает некоторую часть уже отобранных для настройки эманаций и формирует из них более рафинированную конструкцию.

- Сливки, которые собирает человек,- продолжал дон Хуан, - более реальны, чем то, что воспринимают другие существа. Это - ловушка, в которую мы попадаем. То, что мы воспринимаем, выглядит таким реальным! И _мы забываем_ - все это мы построили сами, скомандовав точке сборки занять то место, в котором она находится. _Мы забываем_ - все это реально лишь постольку, поскольку мы дали команду: воспринимать как реальное! Мы обладаем властью снимать сливки с настройки, но не способны защитить самих себя от собственных команд." (VII, 380) (_Курсив_ мой - А. К.)

Но наша задача - вспомнить. Вспомнить ту огромную часть опыта и восприятия, что живет постоянно где-то рядом своей собственной жизнью, словно под панцирем противоестественной амнезии. Состояние "повышенного осознания", которое дон Хуан вызывал у Кастанеды неоднократно, связывает наш "первый лик", наше _первое внимание_, с углубленной областью неосознаваемых энергетических волокон собственного тела. Каждый из нас хранит в этом своеобразном "подвале" широкую осведомленность как о внешней Реальности, так и о внутренних процессах, игнорируемых _тоналем_. Эта область может неожиданно активизироваться и косвенно заявлять о своем существовании "случайными" поступками, неожиданными для бодрствующего сознания действиями. Как-то в разговоре о насилии и способности воина быть "неуязвимым" дон Хуан, как бы невзначай, сделал любопытное замечание. Карлос спросил, как бы дон Хуан смог уцелеть, если бы его ожидали в засаде с винтовкой, снабженной оптическим прицелом, - ведь даже "воин" не может остановить пулю. Учитель безмятежно ответил: "В таком случае я там просто не появлюсь." Завороженные приключениями мага и его ученика, мы даже забываем задать себе вопрос: "А откуда он узнал бы о такой засаде?" В другом эпизоде Карлос, во время их совместного странствия среди скал, вдруг остановился, чтобы поправить развязавшийся шнурок. А через минуту в нескольких метрах дальше по тропе случился небольшой горный обвал. ("Сила хранит вас, - сказал Кастанеда, - но вы не знаете, как.") Все можно списать на случайность. Но безупречный воин сталкивается со "случайностями" почему-то чаще, чем обычный человек. У него словно бы объявляется "ангел-хранитель" или нечто вроде спонтанно включающейся интуиции. Дон Хуан утверждает, что так работает _второе внимание_ - наш _нагуаль_, наше _левостороннее осознание_. И недаром он называет его "притягателем шанса". Наша вторая половина, знающая обо всем гораздо больше первой, вмешивается в активность существа и направляет его, скромно обходя пороги рационального сознания. Все это - проблески, догадки, положения, до тех пор, пока не будет достигнута _целостность_, пока _первое внимание_ не воссоединится с обширным психическим полем _второго_ через особое _воспоминание_.

"Но почему получается так, что человек все забывает? - спросил я.

- Потому что эманации, дающие особую четкость восприятия и ясность сознания, остаются выделенными и усиленными только пока воин пребывает в состоянии повышенного осознания, - ответил дон Хуан. А без их усиления любые ощущения, которые испытал воин, и любые картины, которые он созерцал, тают без следа.

Поэтому одна из задач, которую новые _видящие_ ставят перед своими учениками - вспомнить. Для этого ученик должен самостоятельно добиться выделения и усиления соответствующих эманаций - тех, которые были задействованы в состоянии повышенного осознания." (VII, 359)

По сути дела, каждый человек обладает двойственным восприятием и раздвоенной памятью о восприятии. В обычных условиях вряд ли кто-нибудь из нас отдает себе отчет в этом. То, что дон Хуан время от времени называет "телом", - не просто психофизиологическая конституция индивида, но специфический _восприниматель_, пребывающий за границами _тоналя_.

"Дон Хуан говорил нам, что человеческие существа разделены надвое. Правая сторона, которую он называл _тональ_, схватывает все, что может воспринимать интеллект. Левая сторона - нагуаль, - царство, черты которого неописуемы, мир, который невозможно заключить в слова. Левая часть до какой-то степени воспринимается (если это можно назвать восприятием) всем нашим телом, отсюда и его сопротивление построению концепций.

Дон Хуан говорил нам также, что все способности, возможности и достижения магии, от самых простых до самых немыслимых, заключаются в самом человеческом теле." (VI, 135)

Пожалуй, здесь может скрываться объяснение тому, что ориентальные мистики все высшее, вплоть до Абсолюта, помещают _внутрь_ человеческой психики. Помните высшее "я" дзэн-буддистов? Неосознаваемые дороги, начало которых лежит в нашем собственном теле, могут завести как в смутные пучины субъективного подсознательного, так и в неописуемую безбрежность внешней Реальности - к такому выводу можно прийти, исследуя знание дона Хуана.

Магу предлагается развернуть принципиально иной способ восприятия, доступный ему в измененном режиме перцепции, так, чтобы тот оказался приемлемым и для _первого_ внимания, сообщив тем самым целостность, последовательность и полноту всем сохранившимся впечатлениям.

"Мы понимали, что в этих состояниях повышенного осознания мы воспринимали все одним целым куском, монолитной массой неотделимых деталей. Мы назвали эту способность воспринимать все сразу интенсивностью. Годами мы считали невозможным использовать отдельные составляющие части этих монолитных кусков опыта. Мы не могли синтезировать эти части в такую последовательность, которая имела бы смысл для интеллекта. Поскольку мы были не способны на такой синтез, мы не могли и вспомнить, эта наша неспособность вспомнить была фактически нашей неспособностью расположить воспоминания в линейной последовательности. Мы не могли, так сказать, разложить наши переживания перед собой и собрать их последовательно, одно за другим. Подученные переживания были доступны для нас, но в то же время мы не могли до них добраться, так как они были замурованы стеной интенсивности.

Следовательно, задачей воспоминания было соединить наши левые и правые стороны, объединить эти две стороны различных форм восприятия в единое целое. Это была задача по конденсации целостности самого себя путем расположения интенсивности в линейной последовательности." (VI, 137-138)

В пятой книге ("Второе кольцо силы") мы становимся свидетелями впечатляющего _воспоминания_ "параллельного восприятия" (так сказать, восприятия _нагуаля_), которое настигло Кастанеду после яркой демонстрации "сестричками" (ученицами дона Хуана) своих магических способностей. _Тональное_ восприятие после некоторой борьбы как бы "уступило" _второму_ вниманию, но уже задним числом, спустя какое-то время после восприятия этих событий. Сцена _воспоминания_ начинается с типичного описания сдвига точки сборки (см. подраздел "Точка сборки"):

"...со мной случилось нечто чрезвычайно интригующее. Наиболее точно это можно было бы описать, сказав, что мои уши внезапно лопнули. Вслед за этим я ощутил лопанье в области середины своего тела как раз над пупком, причем еще более резко, чем в ушах. Сразу после этого все стало невероятно отчетливым: звуки, картины, запахи. Затем я услышал интенсивный шум, который, как ни странно, не нарушал моей способности слышать самые тихие звуки. Казалось, я слышал шум какой-то другой частые себя, не имеющей отношения к моим ушам..." (V, 551)

И тут Кастанеда вспомнил свое восприятие энергетических потоков, которыми пользовались "сестрички" для исполнения немыслимых акробатических этюдов, вспомнил, что воспринимал их физические тела как сгустки свечения и еще многое другое. Любопытно, что при этом он ясно помнил свое тональное восприятие, где все эти детали, разумеется, отсутствовали, и зрелище оставалось просто совокупностью необъяснимых действий.

"Когда я рассказал им об этих сосуществующих видах памяти, сестрички посмотрели на меня с недоумением. Только одна Ла Горда, по-видимому, поняла, что со мной случилось. Она с неподдельным удовольствием засмеялась и сказала, что Нагваль (так члены отряда магов называют своего лидера, в данном случае - дона Хуана - А. К.) был прав: я слишком ленив, чтобы помнить, что _видел_, поэтому заботился только о том, на что "смотрел".

Возможно ли это, спрашивал я себя, чтобы я мог бессознательно отбирать, что мне помнить? Или все это дело рук Ла Горды? Если это было правдой, значит, я сначала отобрал свои воспоминания, а затем освободил то, что было подвергнуто цензуре. Значит, тогда правда и то, что и в действиях дона Хуана и дона Хенаро я воспринимал намного больше, чем помнил сейчас. И вот теперь я мог вспоминать только отобранную часть моего целостного восприятия тех событий.

- Трудно поверить,- сказал я Ла Гордо, - я могу теперь вспомнить нечто такое, что совсем недавно вообще не знал.

- Нагваль сказал, что _каждый человек_ может _видеть_, но почему-то мы предпочитаем не помнить того, что мы _видели_, сказала она. Теперь я понимаю, что он был прав. Все мы можем _видеть_ в большей или меньшей степени." (V, 552-553)

В этой растянувшейся главе мы, конечно же, рассмотрели далеко не все из того, что касается энергетической сущности природы человека. Но даже одни лишь ключевые концепции представленные здесь в самых общих чертах, могут произвести настоящий переворот в наших традиционных представлениях о том, что есть человек и каковы его возможности. Теперь наступил момент, когда следует коснуться особой и значительной темы - нам предстоит попытка понять, за счет каких ресурсов совершаются столь решительные трансформации в человеческом существе, из какого источника воин черпает _силу_ для развития своих непостижимых умений и способностей, почему этот путь, остающийся доступным любому, тем не менее, так труден в своем практическом воплощении.

До сих пор мы говорили о _теоретических_ предпосылках знания дона Хуана. Мы старались показать, опираясь на всевозможные достижения философской и психологической мысли, что такой путь постижения Реальности _вообще возможен_. Вкратце мы коснулись и другой обширной темы: с помощью _каких инструментов_ человек может постигать Реальность, двигаться и действовать в ней - что привело к кардинальному пересмотру его как субъекта, пониманию его как существа в первую очередь _энергетического_, а не телесного. Его нельзя назвать даже биокомпьютером с сильным полевым оснащением (как предпочитают думать некоторые биофизики и многие современные экстрасенсы). Мы можем сказать, что человек в Реальности представляет собой сложную энергетическую формацию, целостную и гибкую, но утратившую большую часть своей подвижности в результате определенной эволюции его психологического устройства. Мы также можем утверждать, что ограничения, наложенные плодами этой психологической эволюции на природу человека, не абсолютны. Более того, благодаря открытиям Карлоса Кастанеды, которому это специфическое знание было доверено, мы имеем возможность познакомиться с дисциплиной, ведущей к раскрытию целостного энергетического потенциала человека как существа подлинной Реальности, Реальности без интерпретаций, чья сущность - _бессмертие_ и _свобода_. Традиция дона Хуана именует эту дисциплину "путем воина", а центральным и решающим ее элементом называют _безупречность_. Перефразируя того же дона Хуана, можно сказать, что без _безупречности_ все, о чем вы прочитали выше, навсегда останется для вас только "сказкой о силе", интеллектуальной игрой и полетом фантазии. Пора поговорить о том, как "сказки о силе" превращаются в невероятную правду.

ГЛАВА 6. БЕЗУПРЕЧНОСТЬ

"_Настоящие люди древности не знали, что такое радоваться жизни и