Ринпоче, сосредоточьтесь, пожалуйста

 

Поскольку монахов, готовых потратить несколько часов на то, чтобы их мозг изучали, было не так уж много, я попросил их принять участие в другом, параллельном исследовании. После того как они погружались в медитацию сострадания и любящей доброты и выходили из этих состояний обратно, пока на них была надета сетка для ЭЭГ или когда они находились в трубе МРТ, я убедил их сделать нечто схожее с формой медитации, называемой однонаправленной концентрацией. Во время этой практики медитирующий фокусируется на одном объекте внимания (к примеру, дыхание или изображение статуи Будды), усиливая сосредоточение внимания до тех пор, пока оно не достигает уравновешенного состояния, при котором поглощенность другими мыслями и эмоциями постепенно устраняется и ничто, кроме сосредоточения на дыхании или Будде, не заполняет ум. В то же время медитирующий вовлечен в самонаблюдение, отмечая каждую мысль или психологическое состояние, которое не является концентрацией (допустим, на дыхании). Он может заметить сонливость или отмечает, когда «умственная болтовня» начинает вторгаться в его практику. Матье объяснил, что состояние концентрации похоже на то, когда «человек пытается сосредоточить все свое внимание на одном объекте, удержать его на этом объекте и вернуть внимание к этому объекту, когда обнаруживает, что его увлекли за собой душевные волнения или внутренние мысли. Если вы испытываете подобное, спокойно, но сознательно вернитесь к объекту медитации с ощущением сильной сосредоточенности». Что касается нейтрального состояния, глаза должны оставаться открытыми, как и во время медитации, и «ваше эмоциональное состояние не является ни приятным, ни неприятным. Вы остаетесь расслабленным. Попробуйте находиться в самом обычном состоянии, как, например, когда вы естественным образом запоминаете что-то, что-то планируете или активно рассматриваете объект».

Наше исследование отшельников в медитационном центре в Барре уже показало, что интенсивный курс медитации способен развить избирательное внимание и снизить мигание внимания. Меня интересовало, к чему могли привести более десяти тысяч часов медитации.

Во время этого исследования нам пришлось работать в пределах трубы МРТ, поэтому для фокусировки концентрации мы решили проецировать точку на экран, размещенный на потолке внутри сканера. После того как в трубу помещали монаха, Антуан Лутс просил его начинать медитацию, а затем выйти из этого состояния – согласно сценарию, время которого мы расписали при помощи программного обеспечения. После девяностосекундного перерыва Антуан просил монаха перейти в состояние сосредоточенной медитации («Ринпоче, самадхи, пожалуйста»), которое монах должен был удерживать в течение двух минут сорока секунд. Антуан говорил: «Люматен», и монах должен был вернуться в нейтральное состояние примерно на девяносто секунд. Все это повторялось на протяжении десяти циклов. Потребовалось около восемнадцати месяцев, чтобы собрать итоговые данные по всем четырнадцати посетившим нас монахам, а также данные еще двадцати семи человек из контрольной группы (им, опять же, был дан часовой интенсивный сеанс медитации сосредоточения; они практиковали его в целом от четырех до пяти часов отрезками по тридцать минут, перед тем как начался эксперимент).

Первое, что мы увидели, было именно то, что и ожидали: участки мозга, которые отвечают за зрение и внимание, были более активны во время медитации, нежели во время отдыха. В частности, дорсолатеральная префронтальная кора (проверяет окружающую среду на наличие объектов, требующих внимания), зрительная кора (зрение), верхняя лобная борозда, дополнительная моторная область и внутритеменная борозда (все они задействованы в процессе внимания) были гораздо более активны во время медитации, нежели во время отдыха, – как у монахов, так и у новичков в медитации. В этом нет ничего удивительного. Но дьявол, а в данном случае ангел, скрывался в деталях. У начинающих в целом была меньшая активность в областях, отвечающих за внимание, чем у экспертов медитации. Однако когда мы разделили экспертов на две группы (в одну попали люди с опытом медитации от десяти тысяч до двадцати четырех тысяч часов, а в другую – с опытом от тридцати семи тысяч до пятидесяти двух тысяч часов), мы увидели кое-что более интересное. Хотя у монахов с меньшим количеством часов практики была большая активность в участках внимания, чем у начинающих, у монахов с наибольшим количеством часов практики была ме́ньшая активность. График выглядел как перевернутая U: активность возрастала и увеличивалась по мере того, как увеличивалось количество часов, которые медитирующий провел за практикой, но затем падала – после того как количество часов начинало превышать двадцать пять тысяч или около того.

Это напомнило мне, как велосипедист-любитель, который посвятил этому занятию много времени, будет жать на педали сильней и быстрей, чем велосипедист-новичок, когда поднимается вверх по крутому склону, – что демонстрирует большую мышечную способность, но велосипедист уровня «Тур де Франс» преодолеет такой же холм, практически не прилагая усилий. Наиболее опытные медитирующие были способны сохранять сосредоточенность и концентрацию даже с меньшим напряжением, чем контрольная группа. Это соответствовало тому, что говорили нам монахи. Когда они впервые практиковали данную форму медитации, им требовались значительные усилия, но когда они стали опытнее, то были способны добиться постоянного состояния сосредоточенной бдительности с минимальным напряжением. Это также описывает то, что испытывает монах во время сеанса медитации: требуется некоторое усилие, чтобы впервые достигнуть состояния сосредоточенной бдительности, но затем он закрепляется в этом состоянии, и требуется меньшее умственное усилие, чтобы сохранить такое же сосредоточение внимания. Все это также соответствует тому, что мы обнаружили у отшельников в Барре, когда предложили им пройти тест на мигание внимания: с помощью медитативной практики их психологическая активность становилась более спокойной, но не менее эффективной, в результате чего они были способны замечать первый раздражитель с минимальным напряжением внимания, оставляя достаточно внимания для того, чтобы заметить второй.

Как мы узнали, что эксперты, которые продемонстрировали такую небольшую активность в участках внимания, действительно не позволили своему разуму бесцельно перемещаться от одной мысли к другой (о том, скажем, как выбраться из этой шумной трубы МРТ и перекусить чего-нибудь на обед)? Во время медитации сосредоточения через каждые шесть-десять секунд мы включали на две секунды звук в наушниках (они необходимы для того, чтобы участники могли слышать звуки сквозь удары трубы МРТ). Звуки были самые разные – как нейтральные (окружающий шум, записанный в переполненном ресторане) и приятные (детский лепет), так и вызывающие беспокойство (женские крики). Как правило, этого достаточно, чтобы отвлечь кого угодно. Но в данном случае такого не произошло. Услышав тот или иной звук, начинающие действительно демонстрировали понижение активности в областях внимания – по мере того как теряли сосредоточение на точке. У практикующих медитацию также было отмечено понижение активности. Начинающие при этом показали повышение активности в областях, связанных с не имеющими отношения к задаче мыслями, мечтами и эмоциональными процессами (последнее, вероятно, является отражением их раздражения из-за того, что концентрация нарушена). Эксперты медитации не показали такого повышения в областях, связанных с отвлечением. Они сохранили сосредоточенность. У них также была меньшая, чем у контрольной группы, активность в амигдале при реакции на эмоциональные звуки. Опять же, активность была связана с количеством часов практики (большее количество соотносилось с меньшей активностью). Это открытие поддержало идею о том, что продвинутые медитирующие могут удержать эмоциональную реактивность в узде, особенно когда она способна нарушить концентрацию.

Это исследование, которое мы опубликовали в 2007 году, предоставило убедительное доказательство того, что системы внимания мозга поддаются обучению. Как и любая другая форма тренировки, от подъема тяжестей и велосипедной езды до изучения иностранного языка, она вызывает устойчивые изменения в системе, которая вовлечена в этот процесс. В данном случае это изменение является способностью сохранять лазерную точность концентрации со все меньшей и меньшей активностью в участке мозга, отвечающем за внимание.

 

Любящая доброта в трубе МРТ

 

Я хотел узнать больше о длительных последствиях медитации сострадания и любящей доброты, и снова Матье поспособствовал воплощению задумки в реальность. На этот раз он помог найти шестнадцать практикующих долгосрочную медитацию, а я разместил объявление о наборе людей, которые могли быть заинтересованы в изучении медитации сострадания. Чтобы дать вам понять, что включает в себя эта форма медитации, процитирую Матье – он объяснял это нашим испытуемым, которые под его руководством проходили интенсивный курс (один час на инструкции плюс еще четыре часа, чтобы попрактиковаться самим). «В течение тренировочного сеанса, – сказал им Матье, – вы будете думать о ком-то, кого вы любите, например о родителях, брате или сестре, возлюбленном. Вы позволите, чтобы ваш ум захватило чувство альтруистической любви (пожелание благополучия) или сострадания (пожелание свободы от страданий) по отношению к ним. После некоторой тренировки вы сможете генерировать это чувство по отношению ко всем живым существам, не думая о ком-то конкретном. Когда вы будете находиться в сканере, вы попробуете создать это состояние любящей доброты и сострадания, пока безусловное чувство любящей доброты и сострадания не наполнит весь ваш ум в качестве образа жизни, без размышлений или других непоследовательных мыслей». Мы использовали схожий основной подход, как делали это при исследовании медитации внимания, когда просили монахов и новичков чередовать состояние покоя и медитации, пока те находились в аппарате МРТ.

Буддийская традиция учит, что в результате медитации сострадания чувство эмпатии возникает легче, без усилий и часто сопровождается желанием действовать во благо других. Мы не собирались доставлять наших добровольцев к месту аварии и смотреть, как они будут себя вести, но активность мозга, которую мы измерили, дает право предположить, что то, чему учит традиция, верно.

Как и в исследовании внимания, мы включали звуки в то время, когда испытуемые находились в трубе МРТ. Звуки были нейтральными (шум ресторана), приятными (лепет ребенка) или вызывающими беспокойство (крики женщины). У всех монахов сила активности при реакции на женские крики была больше во время медитации сострадания, чем в состоянии покоя, и больше, чем у начинающих медитирующих. Мы видели это как всплески активности в центральной доле, которая необходима для приведения в действие телесных реакций, играющих важную роль в ощущении того, что другой человек страдает (и следовательно – в ощущении эмпатии). Активность в этой области также выросла (хотя и не настолько, как при реакции на женский крик), когда наши добровольцы услышали лепет ребенка, опять же больше у экспертов медитации, чем у новичков, и больше в медитативном состоянии, чем в состоянии покоя (это поддерживает точку зрения традиционного буддизма о том, что медитация сострадания усиливает ощущение любящей доброты в ответ на радость других). На самом деле, когда наши монахи и новички сообщили, что этот определенный сеанс медитации был необычайно успешен в плане развития сострадания, активность в этих областях эмпатии была самой высокой из всех.

Существовала также большая активность у монахов по сравнению с начинающими в участке мозга, который связан со считыванием эмоциональных и психических состояний других людей (он включает в себя медиальную префронтальную кору, височно-теменной узел, главную задневисочную борозду и кору задней части поясной извилины). Существовала большая активность правой стороны некоторых из этих областей, особенно в височно-теменном узле и главной задневисочной борозде – это шаблон, который связан с оценкой своей склонности к альтруизму. Большее увеличение активности в этом участке у экспертов по сравнению с новичками позволяет предположить, что эксперты были лучше настроены на обнаружение чужих страданий.

Шаблон активности мозга, при котором люди не медитировали, был также интересен. Как я уже говорил ранее, подобные измерения подсказывают, вызывает ли медитация долговременные изменения в мозге (то есть такие, которые сохраняются в качестве фонового состояния даже тогда, когда человек не занимается медитацией). Результаты ЭЭГ показали, что гамма-колебания в префронтальной коре были выражены гораздо больше в мозге эксперта медитации, чем в мозге начинающего, с заметным увеличением активности в областях, связанных с внимательностью. Медитация сострадания, как кажется, сбрасывает информацию в мозге так, чтобы он всегда был готов отреагировать на чужое страдание. Реакция сама по себе будет различаться в зависимости от обстоятельств, но медитация сострадания, похоже, изменяет мозг за счет повышения гамма-колебаний и увеличения активности в участках, важных для эмпатии, таким образом, чтобы какая-то реакция была всегда. Это как команда санитаров в режиме ожидания: они готовы прийти в любой момент, так же как и мозг, в котором была развита способность к состраданию.

 

Быстрое сострадание

 

Установив, что долгосрочная медитация могла бы производить изменения в мозге, которые поддерживают большее сострадание (фраза «могла бы» отражает вероятность, которую я упоминал в начале этой главы – подобное исследование не в силах определить, стал ли мозг монахов таким в результате медитации или же их необычный мозг был причиной, по которой они посвятили свою жизнь состраданию), я хотел узнать, способен ли краткий опыт медитации сделать что-либо подобное.

В 2007 году мы наняли сорок одного добровольца для исследования того, что может научить их методу улучшения благополучия. Мы случайным образом распределили каждого либо в группу по медитации, либо в группу, в которой должны были изучать когнитивную переоценку. Произошедшая от когнитивной терапии, когнитивная переоценка – это метод, при котором (если говорить упрощенно) вы рассматриваете убеждение, которое приносит вредные последствия, и спрашиваете себя, действительно ли это убеждение справедливо. Например, человек, страдающий депрессией и уверенный в том, что у него нет никаких особых умений или талантов, учится с помощью этого метода себя переоценивать. Он убеждает себя, что действительно обладает некоторыми замечательными навыками, и, если человек не способен хорошо себя проявить в определенных обстоятельствах, это не характеризует его с плохой стороны, а может быть просто следствием ситуации. Более того, это поощряет человека не избегать в будущем ситуаций, подобных той, при которой такое чувство возникло впервые. А это значит, что он будет чувствовать себя в порядке в похожих ситуациях в дальнейшем. Во время терапии это достигается при помощи указания на ошибки в образе мышления, которые приводят к депрессивным убеждениям. Врач и пациент работают вместе, чтобы поставить под сомнение эти ошибки и минимизировать последующее избегание проблематичных ситуаций. Это помогает человеку различать внутренние и внешние причины, приписывая вину скорее последним. Как показали исследования, когнитивная переоценка способна значительно улучшить ощущение благополучия людей, страдающих депрессией. Хотя этот метод может показаться в чем-то упрощенным, когнитивная переоценка является одним из наиболее хорошо проверенных психологических методик лечения депрессии и тревожных расстройств.

Медитационная группа научилась медитации сострадания. Основная идея состоит в визуализации и созерцании разных групп людей. Вы начинаете с визуализации любимого человека, вернее – любимого в тот момент его жизни, когда он от чего-либо страдал. С этим ясным образом в своем разуме далее вы концентрируетесь на желании, чтобы его страдания закончились, повторяя про себя фразу в духе «Пусть ты будешь свободен от страданий; пусть ты будешь испытывать радость и легкость». Эта фраза помогает сосредоточиться на задании. Вы также пытаетесь заметить любые висцеральные ощущения, которые возникают во время созерцания, в частности в районе сердца – замедление сердцебиения, или, наоборот, более сильное сердцебиение, или же ощущение тепла в области груди. Наконец, вы также пробуете ощутить сочувствие эмоционально, а не просто размышляя о нем. После того как вы проделаете все это для любимого человека, вы мало-помалу расширяете свой круг сострадания – до человека, с которым вы знакомы, но в общем-то не знаете его (почтальон, полицейский, водитель автобуса…), затем, может быть, до соседа или человека, который работает в том же здании, что и вы, но о чьей жизни вы знаете мало или совсем ничего не знаете, потом до человека, с которым у вас сложные отношения (тот, кто задевает вас или злит), и наконец расширяете круг сострадания на все человечество. Используя обучающую программу онлайн, эта группа практиковала медитацию сострадания две недели по тридцать минут в день.

Участники из группы когнитивной переоценки также начали с визуализации страданий того, кого они любили, но им было сказано переосмыслить страдание. Переосмысление – это метод, при котором вы принимаете различные мнения о причинах вашего поведения или обстоятельств вашей жизни. В этом случае вы видите, что это страдание может быть не таким глубоким, как другие формы страдания, и что оно способно благополучно прекратиться. Либо вы сосредоточиваетесь на том факте, что существуют огромные различия в масштабах и суровости невзгод. В дальнейшем испытуемых из этой группы научили не приписывать негативные явления своим постоянным качествам, но понимать, что страдание способно появиться в результате внешних обстоятельств. Например, причина, по которой кто-то может быть не способен найти себе спутника жизни, не в том, что это какая-то присущая ему черта, а в том, что его работа не позволяет ему выбираться в свет и знакомиться с людьми (такую причину мы в силах контролировать и изменить). Группа когнитивной переоценки проходила и онлайн-обучение также две недели по тридцать минут в день.

Как обычно, до того как началось обучение, мы произвели сканирование мозга всех участников. Пока добровольцы лежали в трубе МРТ, мы показывали им фотографии с изображением людских страданий (ребенок, который получил сильные ожоги, или семья, попавшая в автокатастрофу). Мы сосредоточились на миндалевидном теле, которое участвует в ощущении стресса. Возможно, как это ни странно, мы предвидели, что после тренинга сострадания эта область не будет так активна в ответ на изображения страданий. Причина в том, что активность в амигдале связана со стрессом. Ощущение стресса мешает желанию помочь (признаку сострадания), поскольку, если вы сами испытываете боль, у вас остается недостаточно резервов для чужой боли. Кроме того, мы предвидели, что префронтальная кора может стать более активной, потому что (в качестве местоположения когнитивных функций более высокого порядка) удерживает в своих пределах нейронное представление целей обучения состраданию – облегчить страдание других.

По истечении двух недель обучения мы снова измерили активность мозга с помощью МРТ, пока добровольцы смотрели на изображения страданий. Те, кто прошел обучение сострадательной медитации, продемонстрировали поразительные изменения функций мозга, в частности в амигдале. Они, как правило, демонстрировали меньшую активность амигдалы в ответ на изображения страданий после обучения сострадательной медитации, чем была у них до начала обучения. Может ли это быть эффектом привыкания, лабораторной версией «усталости от сострадания», которую чувствуют люди, когда они наблюдают трагедии одну за другой? Это не относилось к нашей контрольной группе: у людей, прошедших обучение по когнитивной оценке, активность амигдалы при реакции на изображение страданий была такой же высокой, как и до начала обучения.

Уменьшение активности в амигдале после обучения состраданию имело и реальные последствия. После двух недель обучения мы попросили каждого участника сыграть в игру на принятие экономических решений, которая была разработана для определения альтруистического поведения. Чтобы заработать тридцать долларов (значительную сумму для студентов), они участвовали в онлайн-игре с живыми противниками, которые находились в разных зданиях кампуса. (На самом деле противников-людей не было – участники эксперимента играли против компьютера. Мы попытались их убедить в том, что противниками были реальные люди: мы делали вид, что звоним ученому, который, как предполагалось, был рядом с противниками. Он просил дать этим противникам больше времени, чтобы прочесть инструкции.) Как только все участники были готовы, мы объясняли, что в игре трое игроков: диктатор, жертва (назовем ее Джо) и вы. Все, кроме Джо, получают по тридцать долларов для начала игры. Диктатор дает Джо некоторую сумму из своих денег. Если он дает очень мало (допустим, пять долларов), участник может потратить собственные деньги, чтобы сделка была более честной (вложить свои десять долларов). Сколько бы ни отдал участник, такая же сумма отнимается у диктатора и передается Джо, который в данном примере получает двадцать долларов плюс исходные пять. У участника остается сумма в двадцать долларов (если из его исходных тридцати долларов отнять десять).

Затем ведущий эксперимента покидает комнату, оставляя участника в полной уединенности для того, чтобы он принял решение. Эта часть плана нужна для того, чтобы убедиться, что решение участника было принято не под неявным давлением, которое он мог испытывать, если бы ведущий наблюдал за ним, пока он принимает решение. Мы проанализировали данные семидесяти пяти участников, которые поверили в эту ситуацию.

Вы, возможно, ожидаете, что люди, которые не испытывают сильный стресс (что выражается в низкой активности миндалевидного тела), не станут пытаться смягчить чужое страдание (хотя, надо признать, страдания Джо были в нижней части шкалы). Но дело обстоит как раз наоборот. Участники, которые прошли обучение сострадательной медитации и активность амигдалы которых при реакции на изображение страданий снизилась, были более склонны отдать Джо часть своих доходов. В среднем они раскошелились на тридцать восемь процентов больше в сравнении с теми, кто прошел тренинг когнитивной переоценки.

Исходя из этого, мы заключили, что медитация сострадания приводит к трем изменениям. Во-первых, она уменьшает стресс, что отражается в уменьшении активности амигдалы. Во-вторых, она повышает активность в областях мозга, связанных с целенаправленным поведением, что отражается в повышении активности в дорсолатеральной префронтальной коре (цель в этом случае состоит в том, чтобы облегчить страдания игрока, которого лишил всех преимуществ другой игрок). В-третьих, она повышает способность к взаимодействию между префронтальной корой, островком (где проявляются телесные представления) и прилежащим ядром (где обрабатываются мотивация и вознаграждение). Вместо того чтобы впасть в депрессию из-за страданий других, люди, которые научились сострадательной медитации, развили сильный характер, чтобы смягчать страдания и желать другим людям стать счастливыми.

 

* * *

 

Позвольте резюмировать. Наши исследования людей, практикующих долгосрочную медитацию и прошедших относительно короткий курс медитации, показали следующее.

Программа по снижению стресса на основе практик осознанности увеличила активность левой префронтальной области; это показатель быстрого восстановления в аспекте устойчивости, и это связано с большей устойчивостью при выполнении сложных стрессовых задач.

Более интенсивный период медитации осознания улучшает избирательное внимание и снижает мигание внимания, перемещая людей к сосредоточенному типу аспекта внимательности. В обоих случаях осознанность усиливает префронтальную регуляцию участков мозга, задействованных в процессе внимания, в частности, путем укрепления соединений между префронтальной корой и другими областями мозга, которые важны для внимания.

Медитация сострадания способна подтолкнуть вас ближе к позитивному варианту аспекта прогнозирования будущего, она укрепляет соединения между префронтальной корой и другими областями мозга, которые важны для эмпатии.

Медитация сострадания, похоже, способствует и социальной интуиции.

Хотя вы, возможно, ожидаете, что большинство форм медитации воспитывают самосознание (по крайней мере, тот ее вид, который делает вас более настроенными на свои телесные ощущения – сердцебиение, допустим), мы обнаружили, что ни формы тибетской медитации осознанности, ни формы медитации при кундалини-йоге не были связаны с лучшим выполнением задания на определение осознания собственного сердцебиения.

И наконец, мы очень мало узнали о том, воздействуют ли различные формы медитации на тип чувствительности к ситуации. Нет систематических исследований того, насколько хорошо человек может регулировать свои эмоциональные реакции, в основе которых лежит социальный контекст.

В заключительной главе я обращусь к конкретным методам, которые могут быть использованы для изменения своего положения в каждом из аспектов эмоционального типа.

 

 

Глава 11