Это возможно удивит тебя, но я уже знаю о Распределительной Шляпе, и вовсе не от Уизли. Просто скажу, что ты – не единственный человек в Хогвартсе, который получает от меня письма.

 На этом месте Тайлер нарисовал улыбающуюся и подмигивающую рожицу.

 - Кто-то из вас…? – спросил Гарри, окидывая взглядом своих друзей, но все они помотали головами, - Тогда мне интересно, кто это может быть?

 - Ну, мы ведь знаем, что он познакомился с Луной в Косом переулке, и она с Невиллом были на наших днях рождения, - начала размышлять Джинни, - может, он переписывается с кем-то из них.

 - Или может мама нашла ему друга по переписке, - предположил Рон, - если это так, то мы никогда не выясним, кто это.

 - На самом деле, я думаю, это неважно, - пожал плечами Гарри, - в смысле, это ведь хорошо, что он познакомился с другими волшебниками, правда?

 - Это точно, - согласилась Гермиона, - в конце концов, он не в Хогвартсе, так что на данный момент мы его единственная реальная связь с волшебным миром. Расширить знакомства для него действительно хорошая вещь. Что он ещё пишет, Гарри?

 Он снова опустил взгляд на письмо в своих руках и закончил чтение.

Береги себя, и удачи с сам знаешь чем. Добрых снов!

 Тайлер.

 - Он имеет виду Сам-Знаешь-Кого? – спросил Рон.

 Гарри засмеялся.

 - Он говорит не о Волдеморте, Рон. Он говорит о… - он резко остановился, осознав, что персона, о которой упоминал Тайлер, сидит с ним за одним столом.

 - Он говорит о…? – подтолкнул Рон.

 Гермиона закатила глаза, когда Гарри отказался отвечать.

 - Гарри, не то, чтобы никто об этом ничего не знал, - и, повернувшись к Рону, она добавила, - он говорит о Джинни. Честно, ты что, вообще никакие намёки не улавливаешь?

 - Зачем мне напрягаться, когда ты всегда рядом, чтобы всегда объяснить мне, что они имеют в виду? – ответил со смешком Рон, и добавил, указывая на Гарри и Джинни, - Кстати, раз уж мы об этом заговорили, что происходит между вами?

 Гарри открыл было рот, чтобы сказать, что ничего не происходит, но Джинни обогнала его.

 - Мы друзья, - просто сказала она, и добавила через мгновение, подмигнув Гарри, - хорошие друзья.

 *****

 Весь остаток сентября и октябрь жизнь для Гарри не отличалась многообразием. Снейп продолжал быть невыносимым мерзавцем, и, казалось, становился злее с каждым днём, когда Гарри не давал повода снять баллы с Гриффиндора. Конечно, он всё равно снимал баллы, но всегда в небольших количествах за какое-нибудь малейшее, чаще всего воображаемое нарушение. Однако по-настоящему его раздражало то, что он до сих пор не мог найти предлог, чтобы наказать Гарри.

 В течение этого времени для Гарри было настоящим облегчением заметить, что постоянные расспросы Гермионы об «инциденте в поезде», как он называл это для себя, полностью закончились. Он объяснял подобный спад интереса комбинацией из Зелья для восстановления волос от мадам Помпфри, которое наконец-то удачно восстановило малфоевскую блондинистую шевелюру, практически фанатичной учёбы Гермионы и их с Роном постоянных обязанностей как Старост Школы (которые, как сильно подозревал Гарри, были ничем, более как предлогом для Старост Школы пойти обжиматься куда-нибудь в чуланчик для мётел). Конечно, ему также нравилось думать, что помогли и их с Джинни просьбы «бросить это» каждый раз, когда Гермиона поднимала эту тему, хотя он и не был в этом уверен.

 Так что Хэллоуин приближался, как и возбуждение перед первым квиддичным матчем сезона – Гриффиндор против Слизерина. Рон устраивал безжалостные тренировки в своей решимости побить Слизерин в свой последний год, и в результате Гарри с жадностью ожидал Хэллоуин и его первые, по-настоящему свободные выходные в семестре. Он всё уже распланировал – пир на Хэллоуин в пятницу вечером, прогулка в Хогсмид в субботу и отсыпной день в воскресенье. Да, уикенд обещал быть отличным. И, возможно, он сможет сделать шаг в сторону преодоления сомнений Джинни по поводу их отношений.

 Во время этих двух месяцев отношения между Гарри и Джинни оставались такими же. Они работали вместе на многих занятиях, и часто шутили над тем, как близко, по их мнению, Снейп к тому, чтобы у него лопнула жилка, но дальше этой точки они не двигались. Они проводили так много времени вместе, что большинство в школе были уверены, что они встречаются, хотя это было не так. Настоящей причиной, почему Гарри проводил практически всё свободное время рядом с Джинни – не считая очевидного болезненного факта, что она ему нравится – это потому, что он никого не знал на своём курсе. Иногда он даже думал, что Джинни общается с ним из жалости, но порой, и особенно в последнее время, она бросала на него такие взгляды, что отметали все его размышления о жалости.

 Войдя в Большой Зал на пир по поводу Хэллоуина, Гарри прикоснулся к медальону под своей мантией, на удачу. Спеша к гриффиндорскому столу, он окинул взглядом искусно сделанные украшения и улыбнулся самому себе. Так он и представлял себе Хэллоуин.

 - Привет, - сказал он, усаживаясь между Роном и Джинни, - как еда?

 - Объедение, - ответил Рон, уплетая жареную картошку.

 Гарри наложил себе на тарелку еды и принялся есть почти с таким же удовольствием, как и Рон. Однако когда Рон и Гермиона решили вернуться в гостиную, Гарри умышленно остался вместе с Джинни, которая всё ещё разделывалась со второй добавкой пудинга.

 - Даже не знаю, куда это ты всё деваешь, - прокомментировал он, улыбнувшись и тряхнув головой, наблюдая, как она ест.

 - Что? – ложка Джинни замерла на полпути ко рту.

 - Ты ешь почти столько же, сколько и Рон, но не набираешь вес. Должно быть, ты знаешь какой-то секрет… есть куча людей, которые бы убили за такой обмен веществ, как у тебя.

 - Не знаю никаких секретов, но рада тому, что есть, - засмеялась Джинни.

 Гарри продолжал наблюдать за ней, пока она не закончила есть.

 - Хочешь вернуться со мной в башню? – спросил он.

 - Почему нет, - пожала плечами Джинни, - сказать по правде, я ждала чего-то подобного.

 - А, так тебе нравится, как я за тобой повсюду таскаюсь, - лукаво протянул Гарри.

 - Это не секрет, Гарри, - закатила она глаза.

 Они покинули Большой Зал в уютном молчании, и ни один из них не заговорил, когда они стали подниматься по лестнице. Однако когда они достигли площадки второго этажа, Гарри внезапно затащил Джинни в нишу позади близстоящих доспехов.

 - Гарри, что ты делаешь? – хихикнула Джинни.

 Вместо ответа на вопрос он наклонился к её уху и прошептал на парселтонге:

 - Ты восхитительна, Джинни Уизли.

 Он удовлетворённо улыбнулся, чувствуя, как её пробирает лёгкая дрожь. Отодвинувшись ровно настолько, чтобы видеть её лицо, он задержал дыхание и посмотрел в её глаза. Её страх, который за последние два месяца медленно уходил, всё ещё тлел где-то в глубине. Гарри нервно облизал свои губы, наклоняясь к ней. Она взволнованно закрыла глаза и отклонила голову назад в предвкушении. Но за мгновение до того, как их губы встретились, она отвернулась и, прижавшись щекой к его груди, крепко его обняла.

 - Прости, Гарри, - прошептала она, разочарованно вздыхая, - мне нужно больше времени, пожалуйста.

 Гарри молча кивнул, не доверяя своему голосу, и просто прижал её ближе.

 - Мистер Поттер, - внезапно разрушил тишину голос профессора Дамблдора, и Гарри медленно отстранил Джинни и обернулся, - вы должны пройти со мной, прошу вас.

 Это была не просьба, это был приказ, и директор не стал ждать ответа, просто развернулся и поспешил вниз по лестнице.

 Гарри бросил последний взгляд на Джинни, которая печально улыбнулась ему, и в уголках её глаз блестели слёзы. Огонёк страха никуда не исчез. Гарри подарил ей страдальческую улыбку и, развернувшись, поспешил за Дамблдором, которого он догнал только когда старый волшебник почти дошёл до главного входа в замок.

 - Профессор? – окликнул его Гарри, спрыгивая со ступеней, - Что происходит?

 - Меньше чем через полчаса начинается слушание по делу мадам Амбридж, - ответил Дамблдор, не снижая темп, - я только что получил уведомление об этом, и уверен, что внезапность слушания, как и тот факт, что это происходит поздним вечером в Хэллоуин, означает, что министр Фадж опять пытается манипулировать законодательством.

 Они спешно шли через окрестности Хогвартса, и Гарри был удивлён, насколько быстро мог двигаться старый директор.

 - Что мне делать, когда мы туда явимся? – спросил Гарри, задыхаясь.

 - Надеюсь, ничего, - ответил Дамблдор, не сбивая дыхания.

 Он остановился лишь когда они достигли огромных железных ворот, охраняющих вход в школу.

 - Однако, в случае, если тебе придётся давать показания, ты там нужен. Но не говори ничего, пока я тебе не скажу.

 Гарри кивнул, и Дамблдор дотронулся до ворот своей палочкой, заставляя их открыться. Они вышли на дорогу, ведущую в Хогсмид, Дамблдор запер ворота позади них и, сжав руку Гарри, дизаппарировал.

 --------------------

 п/п: фанфик мне нравится, но когда начинается этот разбор полётов между Гарри и Джинни, просто зверею! Ощущение, будто бульварный роман перевожу, все эти тупо-слащавые "мне нужно время", бла-бла-бла... автор наверняка этого не хотел, но у сложилось впечатление, что Джинни не от любви страдает, а просто над ним забавляетя - одна рука гладит, другая бьёт. Старо, как мир. брррр...

Глава 12. Слушание

Слушание по делу Долорес Амбридж должно было состояться в огромном зале суда, находившимся где-то в недрах Министерства Магии. Гарри тихо сидел рядом с Дамблдором, окружённый морем взрослых волшебников и волшебниц, и его взгляд был прикован к креслу с прямой спинкой в центре комнаты, намного ниже рядов каменных скамеек, на которых располагались собравшиеся. Цепи обвивали подлокотники кресла, и он вздрогнул, осознавая, что обычно сидящие там люди были опасными преступниками.

 Подумав об этом, он наклонился к Дамблдору и прошептал:

 - Если Фадж хочет выгородить Амбридж, почему он решил проводить слушание здесь? Я хочу сказать, что любой севший в это кресло будет выглядеть виноватым.

 - Ты, может, и не помнишь этого, Гарри, - мягко улыбнулся Дамблдор, - но ты сам сидел в этом самом кресле всего лишь два года назад, и был оправдан. Но это не та причина, почему Фадж проводит слушание в этом зале. Несомненно, он хочет, чтобы его старшего помощника оправдали, но он не станет рисковать собственной карьерой ради спасения Амбридж. Он запланировал слушание именно в этом зале суда в попытке показаться беспристрастным.

 Дамблдор замолчал, оставляя Гарри обдумывать эту информацию. Его друзья рассказывали ему, что его привлекали к суду за использование магии вне школы летом перед пятым курсом, но он и подумать не мог, что всё это происходило в подобной обстановке. Он снова взглянул на цепи на подлокотниках кресла и слегка задрожал, задумываясь, был ли он прикован во время своего судебного разбирательства. Отмахивая от себя подобные мысли, он решил попробовать вслушаться в тихие разговоры, окружающие его.

 Однако как только он решил осуществить это намерение, все разговоры резко оборвались, когда дверь в дальнем углу распахнулась и к креслу уверенно прошагала приземистая, похожая на жабу ведьма в ярко-розовой кофте. Она села с чопорным видом и улыбнулась собравшимся. Цепи оставались безвольно висеть.

 Во внезапной тишине откуда-то слева от Гарри раздался женский голос.

 - Долорес Джейн Амбридж, вам предъявлены обвинения в похищении, незаконном использовании Чар Памяти, незаконном использовании Чар Фиделиус, использовании Кровавого Пера по отношению к несовершеннолетнему, а также в противоправном использовании двух дементоров Азкабана и попытке применить Непростительное Заклятие по отношению к человеку. Как вы отвечаете на эти обвинения?

 Амбридж издала короткий жеманный смешок.

 - Мадам Боунс, - произнесла она тем самым тошнотворно-сладким голосом, который помнил Гарри из воспоминаний своей тётки, - боюсь, это просто большое недоразумение.

 - Несомненно! – прервал её мужской голос, - Весь этот процесс просто нелепая трата нашего времени. Я предлагаю снять эти смехотворные обвинения сейчас же.

 Дамблдор спокойно поднялся на ноги, и Гарри стал нервно теребить медальон через мантию. Он начал думать об этом, как о некоторых чарах на удачу, и если ему когда-либо в жизни нужна была удача, так это сегодня вечером.

 - Корнелиус, - начал Дамблдор очень медленно и чётко, - я считаю своим долгом напомнить вам, что, ни смотря на то, что вы – министр Магии, я Старший Колдун Визенгамота, и никакие обвинения не могут быть сняты без моего одобрения. Продолжайте, мадам Боунс.

 Он вернулся на своё место.

 Мадам Боунс прокашлялась и спросила снова:

 - Как вы отвечает на эти обвинения?

 - Невиновна, конечно, - жеманно улыбнулась Амбридж.

 - Значит, мы начнём со свидетельских показаний против вас, - ответила мадам Боунс, - Старший Колдун Дамблдор, ваше слово.

 - Спасибо, Амелия, - сказал Дамблдор, поднимаясь на ноги, - мы начнём с обвинений в похищении, незаконном использовании Чар Памяти и Чар Фиделиус. Как большинство из вас знает, Гарри Поттер во время летних каникул живёт с родственниками-магглами. В июне тётя мистера Поттера сообщила мне, что годом ранее мадам Амбридж обратилась к ней и её мужу с предложением навсегда удалить их племянника из волшебного мира.

 При этих словах по всей комнате вспыхнули возмущённые разговоры. Мадам Боунс восстановила порядок резким ударом судейского молотка.

 - Эти показания неправомочны, Дамблдор! – выкрикнул Фадж, вскочив на ноги и уставившись на старого директора, - Вам прекрасно известно, что магглы не допускаются для дачи показаний перед Визенгамотом.

 - Конечно, - согласился Дамблдор, кивая Фаджу, - однако, нет закона, запрещающего мне рассказывать о нашей беседе. Вы найдёте её описание перед вами.

 Он взмахнул палочкой, и перед каждым участником собрания появилась по пачке пергамента.

 - Как вы можете видеть, мадам Амбридж, с разрешения тёти и дяди Гарри Поттера, использовала Чары Памяти, чтобы скрыть его знание о магии, а также множество раз использовала Чары Фиделиус, чтобы оставить его местоположение сокрытым.

 Говор наполнил собрание и Фадж снова поднялся, его лицо искривила лёгкая насмешка.

 - Если она имела разрешение родственников мальчика, Дамблдор, у вас нет причин вести это дело, - сказал он снисходительным тоном.

 - Мадам Амбридж, вы признаёте, что накладывали эти чары с разрешения родственников-магглов мистера Поттера? – спросила мадам Боунс.

 Амбридж взглянула на свою собственную пачку пергамента и, кажется, решила, что нет смысла отрицать очевидное.

 - Конечно, - сказала хриплым девчачьим голосом, - я лишь только пыталась помочь. В конце концов, мистер Поттер казался неспособным должным образом справиться со своей славой в волшебном мире. Ему было бы гораздо лучше вернуться к спокойной жизни обычного маггла.

 Гарри пришлось кусать себе губы, чтобы не заорать на неё, но Дамблдор казался на удивление спокойным.

 - Я хотел бы попросить вас обратиться ко второй странице показаний. Там вы найдёте официальный документ Министерства Магии, удостоверяющий, что право опекунства над Гарри Поттером, во всех делах, касающихся магии и волшебного мира, принадлежит его крёстному отцу, Сириусу Блэку.

 При этом заявлении поднялся ещё более громкий и неистовый говор, но мадам Боунс быстро установила тишину.

 Но до того как Дамблдор получил шанс заговорить снова, Фадж снова вскочил на ноги.

 - Осуждённый убийца не может иметь права опеки над ребёнком, Дамблдор! – заорал он.

 Дамблдор вежливо кивнул.

 - И снова вы правы, Министр. Однако так как мистер Блэк никогда не представал перед судом, он никогда не был осуждён, и тем самым он оставался законным опекуном Гарри Поттера до совершеннолетия мистера Поттера, наступившего в прошедшем июле.

 - Но вы настаивали на том, что Блэк мёртв уже больше года! – заспорил Фадж.

 - Действительно, - ответил Дамблдор, - однако в глазах закона он всё ещё жив, так как министерство упрямо отказывается принимать свидетельства очевидцев о его смерти, - он отвернулся от Амбридж и продолжил, - мне интересно, мадам Амбридж, вы получили разрешение у мистера Блэка прежде чем применить Obliviate и Чары Фиделиус на Гарри Поттере?

 Амбридж сердито на него посмотрела, но не ответила.

 - Спасибо, - сказал Дамблдор.

 Очевидно, что её молчание было равносильно признанию вины, и Гарри почувствовал глубоко в груди новую искру надежды. Дамблдор повернулся налево и спросил:

 - Я полагаю, обвинение в похищении попадает под эту же категорию, я прав, мадам Боунс?

 - Да, это так, - подтвердила она.

 - И теперь, - продолжил Дамблдор, - дементоры и преступления, совершённые в Хогвартсе более года назад – использование Кровавого Пера на несовершеннолетнем, и попытка применить Непростительное Заклятие по отношению к человеку.

 Теперь уже Амбридж тревожно ёрзала на кресле, и Гарри почувствовал прилив надежды, что его память вернётся до окончания этой ночи.

 - Последние страницы свидетельских показаний, что я вам дал, содержат детальные свидетельства нескольких учеников о Кровавом Пере и инциденте, во время которого мистер Поттер едва избежал заклятия Круциатус от руки мадам Амбридж, также как и о её признании в том, что она посылала двух дементоров за мистером Поттером прошлым летом.

 Он сел на место и терпеливо, а Гарри с беспокойством, подождал, пока члены Визенгамота просматривали оставшиеся страницы свидетельских показаний.

 Через несколько минут мадам Боунс спросила:

 - Как вы отвечаете на эти обвинения, мадам Амбридж?

 - Н-нелепость, - прохныкала Амбридж, - это просто кучка сумасбродов, которые пытались навредить мне с самого начала моего преподавания в Хогвартсе два года назад.

 - Так значит вы не представляете доказательства обратному? – спросила мадам Боунс, и в тоне её голоса ясно читалось удивление.

 - Конечно, у нас есть доказательства обратному, - вклинился Фадж.

 Он взмахнул палочкой и перед членами Визенгамота появились несколько листков пергамента. Наступила другая долгая пауза, пока читались новые свидетельские показания. После нескольких напряжённых минут ожидания Гарри пришлось заставить себя прекратить вертеть медальон, пока он не протёр дырку в своей мантии.

 - Это ваши доказательства? – спросила мадам Боунс, закончив чтение.

 - Д-да, - ответила Амбридж своим девчачьим голоском.

 - Значит, мы приходим к вопросу о достоверности свидетельских показаний, - произнесла мадам Боунс, - чьему слову мы, как Визенгамот, можем больше верить – Гермионы Грейнджер, Невилла Лонгботтома, Луны Лавгуд, Рональда Уизли, Джиневры Уизли и Альбуса Дамблдора или же слову Драко Малфоя, Панси Паркинсон, Миллисент Булстроуд и Долорес Амбридж? Сейчас настало время для решения этого вопроса.

 Она остановилась на время, показавшееся вечностью, прежде чем воскликнуть:

 - Кто выступает за то, что ответчик, Долорес Джейн Амбридж, виновна по всем пунктам обвинения?

 Гарри затаил дыхание, пытаясь рассмотреть, сколько подняло руки, но для этого у него было не самое удобное месторасположение. После нескольких мучительно долгих минут голос мадам Боунс раздался снова:

 - Кто выступает за оправдание ответчика?

 В пределах обозрения Гарри ни одна рука не поднялась вверх.

 На этот раз мадам Боунс недолго ждала, прежде чем объявить:

 - Долорес Джейн Амбридж, вы признаны виновной по всем пунктам обвинения. В качестве меры наказания объявляю тюремное заключение сроком четыре года Азкабана за похищение, два года Азкабана за незаконное применение Чар Памяти, три года за незаконное применение Чар Фиделиус ради сокрытия своих действий. Использование Кровавого Пера в Хогвартсе добавляет вам один год, ваша постыдная выходка с отправкой дементоров за мистером Поттером добавляет вам ещё пять лет, а ваша неудавшаяся попытка наложения заклятия Круциатус добавляет ещё два года.

 Она замолчала на мгновение, проверяя свои расчёты, а потом продолжила:

 - Тем самым ваша мера наказания составляет семнадцать лет тюремного заключения в Азкабане. Вы обязаны сдать свою палочку немедленно.

 Заметно дрожавшая Амбридж встала, в то время как охранник приближался к ней, протягивая руку и готовый забрать её палочку. Она медленно вытащила странно короткую палочку и вытянула её перед собой, держа обеими руками. Затем, уставившись на Гарри и окатив его взглядом, полным злобы, она разломила свою палочку пополам. Гарри заледенел.

 - НЕТ! – закричал он, и бросился на женщину, которая только что разрушила его последнюю надежду на возвращение памяти.

 Дамблдор поймал его за ворот мантии и потащил назад. Крики негодования наполнили подземный зал суда, а охранник тупо смотрел на сломанную палочку в руке.

 Гарри кипел от гнева. Амбридж не могла уйти просто так, она должна быть наказана. Даже не потрудившись подумать о последствиях, он выбросил руки вперёд и выпустил самое мощное Взрывное Заклятие что мог призвать, прямо в грудь Амбридж. Она пролетела через комнату и врезалась в дальнюю стену с тошнотворным треском. Зал суда погрузился в молчание.

 - Арестуйте его! – закричал Фадж, - Это был Поттер! Арестуйте его!

 - В этом нет никакой необходимости, Корнелиус, - твёрдо сказал Дамблдор, - как вам прекрасно известно, мистер Поттер был обыскан, прежде чем его допустили на это судебное разбирательство, и у него нет его палочки.

 Заканчивая говорить, он строго посмотрел на Гарри, и тот почувствовал, что его желудок куда-то проваливается, гнев отступает и его заменяет чувство полнейшей пустоты. Он мог справиться со многими вещами, но разочарованный взгляд Альбуса Дамблдора был не из их числа.

 - Мадам Амбридж! – прогремел голос мадам Боунс, как только один из охранников помог осуждённой женщине прийти в себя, - За эту презренную демонстрацию ваше наказание увеличивается до двадцати лет Азкабана. Вон с моих глаз!

 Дамблдор махнул охраннику, державшему палочку Амбридж, и он принёс её директору.

 - Думаю, я заберу это в Хогвартс, - произнёс он, осторожно поднимая сломанную палочку.

 Не имевший ничего против охранник просто кивнул и ушёл помогать конвоировать Амбридж в тёремную камеру.

 - Всё кончено, - подавленно пробормотал Гарри, - моя память исчезла навсегда.

 Он пнул ногой каменную скамью, на которой сидел, даже не заметив боли.

 - Пойдём, - тихо сказал Дамблдор, ведя его за руку, - всегда есть надежда.

 Для Гарри это были пустые слова. Впервые он был абсолютно уверен, что его память никогда не вернётся.

 --------

 п/п: я вот, к примеру, первый раз читаю, чтобы Амбридж в Азкабан загнали.