Ибрагимович и Пеп – на разных волнах

 

Ибрагимович заполнил вакуум, образовавшийся в передней линии «Барселоны» с уходом Это’о в результате размена, устроенного миланским «Интером» и «Барсой». Шведская суперзвезда начала за здравие: он забил в первых пяти своих матчах подряд. Также он предоставил Гвардиоле важные тактические альтернативы. «Тактически он очень хорош; физически силен, быстро уходит от защитников и прекрасно играет спиной к ним. Так что с ним мы можем позволить себе иметь еще кого‑то рядом в атаке», – отмечал тренер на первых пресс‑конференциях нового сезона.

Первая половина сезона в исполнении шведа выдалась более чем приемлемой, но во второй ее части он стал куда менее эффективен. Создавалось впечатление, что он едва понимает свою роль в клубе, и часто на поле он превращался в еще одного защитника, которого Месси должен был обыграть.

Вскоре появились разногласия, в ходе которых он показал свой крутой нрав, а за ними последовали и другие признаки неудачно складывавшегося сезона. В матче чемпионата против «Мальорки» (4:2 в пользу «Барсы») судья назначил пенальти за фол на Ибрагимовича, который фантастически играл, но никак не мог забить. Месси вызвался пробить и забил. Гневная реакция шведа поразила всех. «Это был мой пенальти!» – крикнул он тренеру. Аналогичные инциденты последовали и в дальнейшем.

Перед домашним матчем против «Мадрида» Ибра получил мышечную травму, и результаты ультразвукового сканирования никак не могли прояснить ситуацию относительно сроков и условий его восстановления. Пеп не хотел рисковать. Златан же безумно жаждал сыграть в своем первом «Эль Класико». «Я буду готов к матчу», – продолжал твердить он. Он был так напряжен, что как‑то даже накинулся на тренера по физподготовке Лоренсо Бонавентуру и попытался схватить его за горло. До игрока дошел слух, что Бонавентура, говоря ему самому, что он будет здоров к матчу, Пепу докладывал как раз обратное; «Не связывайся со мной, или я тебе башку оторву!» – кричал взбешенный Ибрагимович. В итоге он не вышел в старте на тот матч, но, встав со скамейки запасных, забил победный гол.

Команда же продолжала искать передачами Месси во время матчей, и казалось, что Ибрагимович не понимает, что от него требуется. В массмедиа сложился образ шведской суперзвезды, подкрепленный его откровенной автобиографией «Я – Златан» и некоторыми примерами его поведения. Его воспринимали как весьма высокомерного и своенравного молодого человека, которому не хватает скромности. Однако в реальности Ибр не настолько категоричен. Перед Рождеством Ибрагимович хотел обсудить свою роль в клубе и встретился с Пепом и Чики Бегиристайном. «И я, и Месси можем играть намного лучше при поддержке всех остальных, но я не чувствую, чтобы кто‑нибудь пытался мне помочь здесь, – сказал он им. – Мне нужно, чтобы Хави и Иньеста делали мне передачи, но кажется, что они видят только Месси… а я в два раза больше него!»

Пеп подумал, что с двумя полузащитниками следует поговорить и объяснить им ситуацию. Однако потенциально это могло привести к тому, что команда сменит направление и начнет двигаться не туда, куда он изначально ее рассчитывал привести.

Тем не менее Гвардиола пытался сохранить гармонию с Иброй в составе.

Чики Бегиристайн узнал, что игрок с каждым днем становится все более и более раздраженным, и, что хуже, он начал демонстрировать это другим футболистам. На следующее утро он сказал об этом Пепу, и днем тренер отправился с Ибрагимовичем на ланч. Гвардиола попытался объяснить ему, чего от него хочет, насколько команда в нем нуждается и наоборот. Он просил Ибру не прекращать стараться.

Но шведский бомбардир по‑прежнему ощущал себя непонятым. Ему было недостаточно ланча с тренером. После Рождества произошла перемена, которую заметил Пеп. Появился скромный и учтивый Ибра, изо всех сил пытающийся влиться в компанию «школьников» – так он слегка менторским тоном называл преданных учеников Пепа из числа доморощенных игроков вроде Хави и Иньесты. «Это не настоящий Златан, он притворяется. Подожди, ты увидишь», – предупреждали близкие к Пепу люди.

Нет, это не был настоящий Златан. В ходе рождественских каникул, как он сам признается в своей автобиографии, он впал «в депрессию» и даже стал задумываться о том, чтобы уйти из футбола, настолько сильным было его негодование, накопившееся в результате отсутствия взаимопонимания с тренером. После паузы прежнее высокомерие и внутреннее напряжение начали нарастать по новой.

Новый год для Ибрагимовича начался безрадостно: на тренировку он пришел с ожогами на лице. Выяснилось, что причинами их стал холод – Златан катался на снегоходе без необходимой защиты. Двойное нарушение клубных правил привело к наказанию в виде штрафа. Окончательно все переменилось в феврале, когда Пеп передвинул Месси с края в центр. Ибра подумал, что от него будут ждать того же, что делал Это’о в предыдущем сезоне, но это было не так.

Форвард начал подозревать, что это Месси выражал недовольство, что главной звездой первой части сезона был швед, а потому нажаловался Пепу. В одном из случаев, по словам Ибры, Месси отправил Пепу текстовое сообщение с подобными словами на обратной дороге с выездного матча. А если Ибрагимович вдруг почувствует, что его обидели или выступили против него, он никогда не простит и не забудет этого.

Правда же была в том, что никто не хотел выслушивать Ибру, потому что команда двигалась в другом направлении, и если говорить словами самого игрока, «Феррари», которую купила «Барселона», водили теперь так, словно это был «Фиат». Часто Ибрагимович начинал споры на тренировках по тактическим вопросам и теперь уже перестал скрывать тот факт, что не готов принимать многие инструкции тренера.

Пеп начал терять терпение, он уже вплотную подобрался к точке невозврата, и иногда открыто это демонстрировал на глазах остальных. Отношения между игроком и тренером стали натянутыми, и Златан начал видеть в Пепе врага. «Ему стоит быть поосторожнее со мной. А то я как‑нибудь потеряю контроль над своей рукой на тренировке и дам ему затрещину», – как‑то сказал он, а позднее написал в своей книге: «Я чувствовал себя говном, сидя в раздевалке под взором Гвардиолы, который глядел на меня так, словно я был чужаком, раздражающей его деталью. Настоящее безумие. Он был словно стена, каменная стена. Я не получал ни жеста от него, ни слова, и каждый раз, находясь с командой, мечтал убраться подальше».

Рубикон был пройден.

Началась холодная война, игрок и тренер перестали разговаривать друг с другом, и ничто теперь не могло мотивировать Ибрагимовича. «Потом Гвардиола взялся за свою философию. Я едва слушал. А зачем? Это была форменная чепуха про кровь, пот и слезы, что‑то в этом духе. Я заходил в помещение; он выходил. Он приветствовал всех, но меня игнорировал. Я сделал многое, чтобы адаптироваться, – игроки «Барсы» были словно школьники, слепо следующие за учителем, в то время как я задавался вопросом: «А почему мы, собственно, должны?»

– Он смотрел на тебя сегодня? – спрашивал у него Тьерри Анри.

– Не‑а, но я видел его со спины, – отвечал Ибра.

– А, ну тогда у вас наметилось потепление…

В начале апреля у Ибры произошло своего рода возрождение, но перед самым «Эль Класико» на «Бернабеу» он получил травму. В том матче Месси успешно реализовал свой потенциал на позиции «ложной девятки» и забил оба гола в матче, который завершился со счетом 0:2. Мышечная травма привела к тому, что в конец сезона Ибра входил в другом ритме, нежели остальные, но Гвардиола все же использовал его в полуфиналах Лиги чемпионов против «Интера», приняв решение, которое пошло во вред и игроку, и тренеру, и всей команде. Пеп так и не простил себя за этот шаг.

Ничтожный вклад Ибры в этих двух матчах стал последней каплей, переполнившей чашу. После счета 3:2 в первой игре он раздумывал над тем, чтобы оставить Ибрагимовича на скамейке на ответную игру на «Камп Ноу», освободив место для Месси. Но Пеп решил прислушаться к голосу разума, а не сердца. Ибра вышел в старте, но его минимальная вовлеченность в командную игру привела к тому, что на шестьдесят третьей минуте матча Пеп его заменил. «Барселона» не смогла выдержать противостояние, и Гвардиола решил, что больше никогда не позволит разуму руководить его инстинктами. Тот матч стал одним из последних для Ибры в составе «Барселоны», ибо Педро и Боян теперь чаще попадали в состав: это были игроки, ставшие ключевыми для выигрыша чемпионства во второй год при Гвардиоле.

Через несколько дней после матча Лиги чемпионов в Милане и выхода на замену в игре с «Вильярреалом» Ибра окончательно сорвался. В своей биографии он описывает, что и как сказал Пепу в раздевалке стадиона «Эль‑Мадригал», и рассказывает, как, пребывая во власти ярости, свалил на пол трехметровый шкаф. «[Гвардиола] пялился на меня, и у меня сорвало крышу. Я думал: «Вот он, мой враг, чешет свою лысую голову!» Я крикнул ему: «У тебя яиц нет!» и, вероятно, кое‑что похуже. Я добавил: «Ты обосрался от страха перед Жозе Моуринью. Можешь катиться ко всем чертям!» Я совершенно обезумел. Я швырнул коробку, полную тренировочной экипировки, на пол, а Пеп, ничего не сказав, стал собирать все вещи в нее обратно. Я не какой‑нибудь отморозок, но на месте Гвардиолы я бы испугался».

После вылета из Лиги чемпионов Гвардиола вновь решил поменять «девятого номера» своей команды на будущий сезон. По факту же Пеп вынужден был признать, что присутствие шведа в команде мешает укреплению Месси в роли «ложной девятки». Пеп также знал, что предал самого себя, решив не придерживаться собственных идей, и касалось это не только матча с «Интером», но и, вероятно, всего сезона. Чтобы одновременно использовать и аргентинца, и шведа на поле, он потратил целый сезон, налаживая какие‑то маленькие детали и нюансы, но по сути пытался спасти всех в неразрешимой ситуации: ровно до той поры, когда его команда стала сбиваться с пути, на который встала сезоном ранее. В конце концов это стало лишним подтверждением необходимости все выстраивать через Месси.

Для Гвардиолы это был непростой период. Продажа игрока, который за огромные деньги перешел в клуб, могла и должна была рассматриваться как большая ошибка. Но это решение следовало принять.

Второй сезон Пепа во главе команды приближался к концу, и настал момент, когда Ибрагимович и Гвардиола должны были открыто и честно поговорить друг с другом. Момент выдался перед заключительным туром чемпионата. Пеп вызвал Ибру в свой офис. Атмосфера была накалена до предела. Ни один из них словом не обмолвился с другим с того самого эпизода в Вильярреале, когда швед рвал и метал. Гвардиола раскачивался на своем стуле, сидя на самом его краю.

– Я не знаю, что с тобой делать, – сказал он Ибре. – Решать, что случится далее, тебе и Мино[10]. Ну то есть, ты же Ибрагимович, ты не из тех парней, что играет раз в три матча, правда ведь?

Швед ничего не ответил, даже не пошевелился. Но он прекрасно понял суть послания: его просили уйти. Пеп продолжал нервно говорить:

– Я не знаю, что с тобой делать. Тебе есть что сказать? Каково твое мнение?

– Это все? Спасибо.

Ибрагимович покинул офис, не сказав больше ни слова.

Это был последний контакт между игроком и тренером в том сезоне.

После летних каникул произошла другая беседа. К удивлению многих, успокоившись за время летнего отпуска, Златан жаждал получить второй шанс, не сумев понять, что сожженные мосты не подлежат восстановлению и что в команду уже пришел другой форвард, призванный его заменить, Давид Вилья. Он был убежден, что по‑прежнему является частью одного из самых больших и любимых в мире клубов. А значит, стоит рискнуть, чтобы получить второй шанс.

В первый день предсезонки Ибра даже не успел надеть бутсы, как Пеп уже вызвал его в свой офис. И вновь обстановка была неприятной. По свидетельству Ибрагимовича, разговор развивался в таком ключе:

– Ты как?

– Очень хорошо. Не терпится начать.

– Ты должен быть готов к тому, чтобы сидеть на скамейке.

– Я знаю, я понимаю.

– Как ты знаешь, мы подписали Вилью.

– Хорошо, буду работать еще упорнее. Я буду пахать как проклятый, лишь бы только выиграть место в команде. Я смогу убедить вас, что достаточно хорош.

– Я знаю, но как мы сможем продолжать?

– Как я и сказал, упорным трудом. Я буду играть на любой позиции, на которую вы меня поставите. Перед или позади Месси. Где угодно. Вам решать.

– Но как мы будем продолжать работать?

– Я буду играть на Месси.

– Но как мы будем продолжать работать?

Форвард полагал, что вопрос относительно того, хороший он игрок или нет, не стоит вовсе: «Это было что‑то личное. Вместо того чтобы прямо сказать, что он не может совладать с моим характером, он пытался скрыть это в смутном вопросе. И тогда я решил: я больше никогда не буду играть под началом Гвардиолы».

Ибрагимович не понял ничего из того, что произошло с ним в «Барселоне». Пеп совершил ошибку, подписав его, потому что недооценил силу его характера и масштабы его эго. Если кто‑то раздражает Ибру, его ответная реакция сурова и неотвратима. Если кто‑то раздражает Пепа, эмоциональная связь между ним и человеком пропадает, и он начинает обращаться с игроком как с еще одним профессионалом, не более. Такие отношения никогда не зайдут далеко.

Когда Пеп вопрошал: «Как мы будем продолжать работать?», он вежливо открывал перед Ибрагимовичем дверь, а тот предпочитал более прямой подход.

Когда вопрос трансфера в «Милан» еще не был улажен, Ибрагимович отвел в сторону одного из вице‑президентов «Барселоны» и предупредил: «Если вы вынудите меня остаться, я дождусь момента, когда мы окажемся с тренером перед телекамерами, и ударю его… Я сделаю это, я обещаю!» Когда Сандро Россель стал президентом «Барселоны» в то лето, первым вопросом, с которым ему предстояло разобраться, стал уход из команды шведа.

– Я сожалею об этой ситуации, – сказал он президенту.

– В какой клуб ты хочешь перейти?

– В «Реал Мадрид», – ответил Ибра.

– Это невозможно. Куда угодно, но не туда, – сказал Россель.

Так Ибрагимович описывает ситуацию со своим переходом в «Милан». «Россель, Галлиани, Мино, мой юрист, Бартомеу и я присутствовали на встрече. И тогда Сандро сказал мне: «Я хочу, чтобы ты знал – это худшая сделка, которую я когда‑либо заключал в своей жизни». На что я ответил: «Таковы последствия провального лидерства».

Ибрагимович стоил клубу шестьдесят шесть миллионов евро (Это’о, последовавший в «Интер», был оценен в двадцать миллионов евро, а остальные впечатляющие сорок шесть миллионов были выплачены «Интеру» деньгами), а затем перешел в «Милан» на правах аренды, после чего «красно‑черные» выкупили его за двадцать четыре миллиона. В «Барселоне» Ибрагимович выиграл четыре трофея, забив двадцать один гол и сделав девять голевых передач.

После продажи швед уже не сдерживал себя. «Моей проблемой в «Барсе» стал философ. Пеп думает, что он изобрел футбол «Барсы»… Моуринью мотивирует меня, он победитель по духу. Гвардиола несовершенен. Я был в «Барселоне», лучшей команде мира, несчастлив». А потом последовало еще больше откровений: Ибра обвинил Гвардиолу в нежелании как‑либо сглаживать углы и противоречия в их отношениях. «Если у тебя проблема со мной, ты должен ее решить. Ты лидер команды, ты ее главный тренер. Нельзя нормально ладить с двадцатью игроками команды, а на двадцать первого даже не смотреть».

Авторитет Гвардиолы был подвергнут испытанию, равно как и его видение командного развития. Эмоциональная дистанция между ним и Ибрагимовичем облегчила процесс принятия решения об уходе шведа, но за это пришлось заплатить высокую цену. Он подвел самого себя, отказавшись от своих инстинктов, и также чувствовал, что подвел Ибрагимовича, тем, что не сумел выжать из него максимум. Он теперь просто надеялся, что его выбор в пользу Месси, как главного орудия команды, начнет приносить дивиденды.

 

Месси, людоед

 

Для Месси футбол – это все, и все – это футбол. Счастливейшие моменты его жизни пришлись на детство, когда он обыгрывал соперников на импровизированном поле пустыря, на дриблинге проходя по тридцать человек, ловко ускользая от каждого из них. «Я не знаю, кем бы я стал, не будь я футболистом. Я играю так же, как в детстве. Я выхожу на поле и получаю удовольствие, не более. Если бы я мог, я бы играл по матчу в день», – говорит Месси.

В Месси есть нечто такое невероятно детское. Он одинаково ведет себя, как на поле, так и за его пределами, всегда дистанцируясь от камер и внимания – то, что ты видишь по телевизору – это максимум того, что он захочет показать. Клуб дозволял ему жить так, как он жил дома, в Росарио (Аргентина), в окружении семьи. В отличие от других игроков «Барселоны» его никогда не принуждали говорить на каталанском языке или как‑либо представлять клуб за пределами поля больше, чем это было необходимо. Он не общается с журналистами, равно как и не имеет менеджера, которому можно напрямую позвонить; он не ведет свою жизнь так, словно она часть тщательно спланированной пиар‑кампании. Она крутится вокруг того, что он делает на поле.

На Клубном чемпионате мира в Токио, когда «Барселона» играла против бразильского клуба «Сантос», Пеп указал одному из своих друзей на разницу, которая существует между звездой и профессионалом. Он сказал товарищу, чтобы тот посмотрел на Неймара. Бразилец приготовил для финала специальную стрижку, купил огромные и броские наручные часы и добавил на свои бутсы какую‑то надпись на японском. «А теперь взгляни на Месси. Лучший игрок мира. Вероятно, во всей истории. Но все‑таки – просто Месси».

По словам Пепа, «Месси соревнуется не для того, чтобы попадать на обложки журналов, привлекать девочек или светиться в рекламе, а чтобы выигрывать матч, завоевывать титул, отвечать на персональный вызов. Он соревнуется с соперником, с Криштиану Роналду, с «Реалом», с Моуринью. Дождь ли, ясно ли, фолят на нем или нет, он всегда соревнуется с самим собой, чтобы показать, что он лучший. Остальное ему неинтересно. Наша обязанность – давать мальчишке мяч в наиболее комфортных условиях. Остальное дело – просто сесть и смотреть, что из этого выйдет».

Самому аргентинцу, который никогда не сможет раскрыть нам секрет своего успеха, не нужно объяснять что‑то дважды, когда речь заходит о футболе, ему не нужно и посылать какие‑то сообщения через прессу, от этого трюка Пеп быстро отказался. Он понял, чего Гвардиола хочет от него, и примерил это к своей игре. Он будет менять фланги, чтобы помочь «Барсе» заполучить преимущество, он будет отходить назад или полностью исчезать из поля зрения, чтобы потом появиться вновь и всех удивить. Как сказал Пеп аргентинскому тренеру Алехандро Сабелье, «вам не нужно разговаривать с ним подолгу, просто оберегайте его и слушайте все, что он скажет. И никогда не снимайте его с игры, даже ради аплодисментов». В отличие от иностранцев, приходящих в клуб в статусе звезд, он вырос в «Ла Масии», впитав культуру клуба. «Он может играть в «инструментальном оркестре» в компании Хави и Иньесты, а затем завершить комбинацию потрясающим соло, – проводит музыкальную аналогию Рамон Беса. – Он обычно делает то, чего движение от него требует». Его хитрые трюки нужны только для того, чтобы решить проблему.

И если все усложняется, он всегда выйдет на первый план, чтобы принять вызов. Нужно просто быть умным в плане того, что ты просишь от него. Так что Пеп иногда говорил игрокам перед матчем: «Вам следует знать, что Лео будет прессинговать высоко и будет усердно работать впереди всякий раз, когда мы решим начать прессинг». То есть это непрямое указание для тебя, Лео. Бывший менеджер «Суонси» Брендан Роджерс говорит: «Лео Месси сильно усложнил жизнь тем игрокам, которые считают себя хорошими футболистами. Если кто‑то вроде него прессингует высоко без мяча, тогда я уверен, что и мой дружище Натан Дайер сможет делать то же самое. Такую идею легко продать».

У Месси есть определенная свобода в атаке, однако он хорошо осведомлен о своих оборонительных обязанностях. Если он отвлекается, полузащитники напоминают ему о них, потому как подлинный успех командной работы заключается в разделении труда. Аргентинец знает, что может выключиться из пары‑тройки эпизодов при обороне, но не более. В одной игре против «Арсенала» Хави и Иньеста, которые обычно выступают в роли ангелов‑хранителей Месси, вынуждены были сделать ему выговор за то, что он выпал из игры, не преследовал защитников и вообще ушел в тень Ибрагимовича, который забил дважды, играя центрфорварда.

С первого дня Гвардиола взял на вооружение целостный подход, начав пристально наблюдать за всеми процессами подготовки команды на всех уровнях: физическом, медицинском и диетическом. И когда он узнал, что аргентинская говядина – вероятно, лучшая из всех, что только есть – составляла основу диеты Месси (игрок никогда не ел рыбу), тренер настоял на том, что ему полагается персональное меню, исключающее кока‑колу, попкорн, пиццу и conguitos (шоколадные орешки), любимое лакомство Месси.

Все эти усилия, направленные на то, чтобы понять Месси и максимально комфортно обустроить его быт, имеют справедливые основания не только в силу его огромного таланта, но и во многом по причине его собственного поведения; его приверженности делу. Лео до седьмого пота работает на каждой тренировке, и его партнеры это видят. Он никогда не говорил: «Я – Месси, вы должны делать то и это за меня». Он понимает, что в «команде» нет место «я». По этой причине Гвардиола, случалось, давал ему разрешение уехать на каникулы раньше, чем остальным игрокам, и позволял возвращаться позже других. Логика была простой и понятной: его регулярно просили делать больше, чем других, и нередко оказывалось, что Месси выходил на поле чаще. И больше забивал, и чаще приносил команде победы.

В ходе процесса вычисления и поиска идеального партнера для Месси в атаке Гвардиола принял несколько громких решений, но некоторые сомнения все равно не покидали его: куда он хотел бы привести команду? «Барселона» переживала период беспрецедентного успеха при Пепе, но он продолжал из года в год менять свои критерии отбора и хотел найти правильный путь после того, как решил, что ни Это’о, ни Ибрагимович не могут быть игроками «Барсы».

Перед своим приходом в команду Пеп решил играть с punta в составе – человеком вроде Это’о, быстрым и взрывным, чрезвычайно мобильным форвардом, который всегда ищет шанс забежать защитникам за спины. Затем он осознал, что такой стиль игры, с маленькими полузащитниками и Это’о на острие создавал проблемы при обороне на втором этаже. С приходом Ибрагимовича установилась другая система взаимодействия, предлагавшая новые возможности: форвард, играющий более четко по позиции, умеющий принимать длинные передачи из глубины и способный атаковать вторым темпом. Но эта идея была заброшена всего через год, и появился третий вариант. Или он был первым?.. Пеп прошел путь от ярко выраженного нападающего до свободно перемещающегося игрока; теперь никто не был привязан к «девятому номеру». Месси появлялся в этой зоне всегда, когда считал это удобным.

Такое уже бывало раньше, эта роль «ложной девятки» далеко не нова, как вспоминал Альфредо Реланьо в памятном издании газеты AS: «Начиная от Синделара в «Вундертим» и заканчивая Месси и Лаудрупом в «Барсе», не забывая о Педернере из «Ривер Плейт», о Хидегкути в сборной Венгрии, Ди Стефано в «Мадриде», Тостао в сборной Бразилии, Кройфе в «Аяксе».

Эти перемены в передней линии могли вызывать у кого‑то сомнения, но класс команды и ее стиль, сочетавший владение мячом и четкую позиционную игру, в итоге перевесили. Вслед за уходом Ибры и приходом Давида Вильи формула была изобретена заново. С Месси в роли «ложной девятки» и Вильей в качестве левого вингера. Результат рокировки и ее успех были мгновенными: Лео перешел из обладателей «Золотого мяча» в обладатели «Золотой бутсы». Он показал себя фантастическим голеадором, уникальным мастером паса и игроком, вскрывающим оборону при необходимости: он забил в шести финалах из восьми при Гвардиоле.

Пеп объясняет, в чем заключалась его роль в этом процессе: «Месси уникален и не имеет аналогов. Мы должны надеяться, что он не заскучает, что клуб сможет давать ему партнеров, с которыми ему будет комфортно играть вместе, потому что когда у него все хорошо, он не подводит. Когда он играет плохо, значит, что‑то не так в его среде, нужно попытаться добиться того, чтобы он сохранял спокойствие, которое присутствует в его личной жизни сейчас, и надеяться, что клубу хватит ума подписать правильных игроков для его окружения». И это была одна из причин, по которой ФК «Барселона» предложил Хосе Мануэлю Пинто, лучшему другу Месси в раздевалке «Барсы», новый контракт.

Разумеется, в этом решении было и кое‑что большее, нежели простое желание сделать жизнь Лео комфортной. Если великие команды в истории определяются по их крепости в решающие моменты, «Барселона» станет одной из самых надежных из всех. Команда, которая была не только стильной, но и невероятно конкурентоспособной – ее игроки были ненасытны, словно маленькие демоны. Как говорил Пеп, с такими футболистами легко работать, потому что их отношение к делу стоит во главе всего. Среди всех них Месси лучше всех олицетворяет этот дух – икона мирового футбола, которая все еще рыдает после поражений.

Жажда успеха довела Месси до слез в севильской раздевалке, когда «Барселона» вылетела из Кубка Испании в одной восьмой финала в 2010 году. Этот турнир был третьим по важности в сезоне; за эру Пепа, работавшего с командой второй год, он стал первым трофеем, который «Барселона» не смогла завоевать. Месси блистательно выступал и мог оформить хет‑трик, если бы не выдающаяся игра Палопа, проведшего феноменальный матч.

После финального свистка аргентинец не мог сдержаться; он сел на пол, закрывшись от мира, и начал плакать, словно мальчишка, так, как делал это только в домашней обстановке в первые месяцы жизни в клубе, когда чувствовал себя одиноким, маленьким и больным, мучаясь от побочных эффектов гормональных инъекций, которые ему делали в рамках лечебного процесса.

Как Гвардиола вскоре понял, в жизни ничто не доставляет аргентинцу столько удовольствия, как игра в футбол (вероятно, только его ежедневные сиесты могут с этим сравниться); так зачем отбирать это счастье у него, заставляя отдыхать? Ему не нужно было водить Месси в ресторан на ужин; их отношения строились во время ежедневной работы в поле, на матчах и тренировках. Они общались жестами, объятиями и короткими репликами. Иногда Пеп спрашивал: «У тебя все в порядке?», а в ответ получал поднятый вверх большой палец и улыбку – вот все, что нужно.

Но у лучшего футболиста на планете случаются и тяжелые моменты разочарований, о которых Пеп знает слишком хорошо. Было много матчей, когда Лео пребывал на поле в отменной форме, но были и дни, когда он никак не мог забить – и первым делом после игры, в которой Лео не функционировал на все сто процентов, Пеп должен был одобрительно на него посмотреть. Если игрок шел с опущенной головой, тренер сосредоточивался на том, чтобы тот снова начал ее поднимать.

Такие разочаровывающие матчи показывали нам хмурого Месси. Он молча смотрел в пол, не улыбался, весь подавленный и мрачный. За ангельским и невинным внешним видом скрывается хищник; за его амбициями и бесчисленными рекордами таится ребенок. А дети часто не могут скрывать свои чувства.

Как‑то раз Месси вышел на тренировку с чайной ложкой во рту и не вытаскивал ее большую часть сессии. Обычно он пьет кофе или yerba mate [11] перед тренировкой и имеет привычку сосать ложку до тех пор, пока не выйдет на поле, а перед началом упражнений выбрасывает ее. В тот день он не убирал ее всю разминку, пока команда играла в «свинку в загоне». Такое поведение «совпало» с тем, что предыдущим вечером его заменили в матче. В других случаях, когда его заменяли или оставляли на скамейке запасных, он не разговаривал потом с тренером целыми днями.

Когда Ибра начал получать признание в первые месяцы в клубе, Месси обратился к Пепу и сказал, что будет играть «девятку», либо не будет играть вообще. «И что я должен делать с Ибрагимовичем?» – спросил Пеп. Месси был непреклонен: «Я играю там или не играю вовсе; отправляйте на фланг других».

В конце сезона 2010–2011 «Барселона» сыграла нулевую ничью с «Депортиво» на «Камп Ноу», но поскольку чемпионский титул уже был оформлен, по окончании игры команда начала праздновать. Месси попал в заявку на матч, но не сыграл ни минуты, ибо впереди маячила игра с «Манчестером» в рамках финала Лиги чемпионов; он хотел оградиться от празднований чемпионства, которое принадлежало ему едва ли не больше, чем кому‑либо еще. Он узнал, что два гола, забитых Роналду в матче «Реала» и «Вильярреала», фактически лишили его шанса на выигрыш трофея Пичичи, и он просто хотел пойти домой. Хуанхо Брау, физиотерапевт команды, пошел за ним, чтобы его вернуть, но к тому моменту официальный снимок команды уже был сделан в отсутствие Месси. По его возвращении фотографию пересняли.

В последний год Пепа Месси выдал свой худший матч, выйдя со скамейки на заключительные полчаса игры с командой «Реал Сосьедад». На следующий день он не явился на тренировку и никак не мог справиться со своим гневом до следующей игры: начиная с того матча в начале сентября Месси не пропустил ни минуту из оставшихся игр в сезоне. Если вы лишаете его футбола, вы лишаете его всякой мотивации в жизни. Все, что ему тогда остается – есть и спать.

Создал ли Гвардиола монстра в лице Месси? У аргентинца была абсолютная власть в заключительный сезон тренера, а его поведение временами было неуместным. Он раздражался, если молодые игроки вроде Куэнки («Подними свою голову!» – как‑то крикнул ему Месси в матче с «Гранадой») или Тельо («Навес!» – кричал он ему в игре с «Миланом», когда вышел к ближней штанге ворот Аббьяти) не делали ему передач. Даже Давида Вилью он не прощал, когда тот решался пробить вместо того, чтобы сделать передачу Месси.

Как и все форварды, этот хитрый, расчетливый и преданный делу человек жаждал сохранить свое место и боролся за него.

«Месси научился делать выбор в зависимости от требований каждой отдельно взятой игры», – подчеркивает аргентинский тренер Сесар Луис Менотти, и он прав. Но его влияние распространилось далеко за пределы поля: клуб интересовался у окружения Месси тем, как он воспримет гипотетический приход Неймара. Месси знаком с молодой бразильской звездой через Дани Алвеса, и все трое любят гонять в футбол по Сети на PlayStation. Клуб получил ответ, который и хотел услышать: «Нормально, подписывайте его».

Чувствовал ли Пеп, что наделил Месси слишком большой властью? Когда он говорил об уходе из клуба, чтобы «не причинять друг другу боль», многие интерпретировали это как некое послание в адрес Месси. Если бы Пеп остался, означало бы это необходимость перераспределения власти и ухода от формулы, при которой один игрок наколачивает по семьдесят три гола за сезон, а остальные избегают ответственности?

Существует мнение, что Пеп Гвардиола начинал свою тренерскую карьеру в «Барселоне» с развития коллективной командной игры, но в последний свой сезон сместил акценты на индивидуальное мастерство. Этим занимаются все тренеры, потому что решают исход матчей футболисты, особенно если речь идет об игроке такого уровня, как Месси.

Найти правильный баланс между выдающейся личностью и командной структурой чрезвычайно трудно, и все же Пеп как‑то сумел поддерживать его большую часть своего правления. Но так ли уж было необходимо Гвардиоле настолько часто говорить, что Месси – особенный? Не положило ли это начало тому, что в итоге вылилось в уход из клуба самого Пепа, осознавшего созданный дисбаланс? Тренер поддерживает равновесие. И если он ставит на какого‑то игрока, законы футбольного мира требуют, чтобы вторая чаша весов была уравновешена.

 

Прочие жертвы Месси

 

Фернандо Паррадо стал одним из шестнадцати выживших в катастрофе, вошедшей в историю как Андская трагедия. В октябре 1972 года команда уругвайских регбистов совершала перелет из Монтевидео в Сантьяго‑де‑Чили, когда их самолет потерпел крушение на вершинах заснеженных Анд. Уцелевшие пассажиры, чья история была рассказана в голливудской драме «Выжить», прождали спасателей целых семьдесят два дня. С минимумом запасов, с умирающими друзьями на руках и ощущением полной безнадежности они, в конце концов, принялись поедать тела погибших, чтобы как‑то выжить. Паррадо за десять дней пересек Анды вместе со своим другом Роберто в поисках помощи, преодолев толщи снега в тренировочной обуви. В последний год Гвардиолы у руля клуба Фернандо держал мотивационную речь перед всеми игроками «Барселоны».

«Это помогло нам осознать, что в жизни случаются кошмарные вещи, способные разрушить кого угодно, но всегда найдутся люди, которые восстанут против них и начнут борьбу за свою жизнь», – отмечал Жерар Пике, вспоминая ту историю. Позже Паррадо рассказал о своих впечатлениях от игроков «Барселоны» в эфире уругвайского телевидения. «Они очень чувствительные молодые люди, словно команда любителей. И Гвардиола сказал мне, что если в этой команде намечается дисгармония, он тут же нейтрализует ее, как это было с Это’о и Ибрагимовичем, которые хотели быть главными звездами в команде, в которой звезд нет».

В первый сезон Пепа у руля «Барселона» упустила очевидный шанс для взятия ворот в решающий момент важной игры – тренер не хочет вспоминать о том, что это был за матч, равно как и имя того, кто не реализовал шанс. Но сразу же после промаха он развернулся и посмотрел на скамейку запасных. Некоторые игроки подскочили, уже готовясь праздновать гол, другие же остались сидеть неподвижно, никак не реагируя на происходящее. Пеп подмечает многие детали, которые помогают ему улавливать настроение своей команды, и этот эпизод, вероятно, хорошо отложился в его памяти. В конце концов он превратился в своего рода анекдот. Следующим летом все игроки, не отреагировавшие тогда на это событие, покинули клуб.

В начале четвертого сезона Пепа во главе команды еще одному ее форварду пришлось искать себе новый клуб. Им стал не Давид Вилья, который был подписан на замену Ибрагимовичу и которого Пеп не уставал публично хвалить. Им стал Боян, дружелюбный и скромный парнишка с лицом ребенка, который покорил всех после яркого дебюта в команде Райкарда в семнадцатилетнем возрасте, когда его стали называть одним из самых перспективных игроков, вышедших из стен «Ла Масии».

Бояну выпадало совсем мало шансов проявить себя при Пепе, и вскоре за этим последовала его аренда в «Рому». Юноша был явно расстроен тем, что не сумел добиться успеха в клубе своего детства, но еще больше боли ему причинило то, как Гвардиола обставил его уход. «Я не попрощался с Пепом, только с теми, кто относился ко мне хорошо, – сказал он вскоре после своего ухода. – Отношения с Пепом были не самыми лучшими».

Эти слова обеспокоили каталонских комментаторов. Барселонская спортивная газета El Mundo Deportivo написала: «Когда Пеп спускается с небес и начинает ходить теми же путями, что и мы, смертные, он озадачивает нас. Такой эффект возымели слова Бояна: они открыли нам ту сторону тренера, которую мы не хотели бы открывать сами. История, поведанная молодым игроком из Линьолы, показала нам тренера холодным, невозмутимым человеком, чей загадочный и безупречный имидж дает ему надежную защиту и чей характер позволяет ему жестко контролировать все свои чувства».

В основе этих дебатов лежала персоналия Пепа, неприкосновенного, почти мистического человека в глазах болельщиков «Барселоны» и журналистов, и на эту фигуру теперь покушался бывший игрок команды, говоривший искренне и от всего сердца. «Если Пеп наберет мой номер и попросит меня вернуться, я отвечу ему отказом, – сказал Боян в ходе эмоционального телеинтервью, данного им по случаю ухода из клуба. – Мне будет трудно доверят