Не забывать держаться за связующую нить

 

Звук собственного дыхания казался ему оглушительным шумом, заполняющим шлем скафандра. Он чувствовал, как бьется сердце внутри грудной клетки. Капельки пота стекали по спине. Ив Крамер не проходил никакой специальной подготовки по выходу в открытый космос. Движимый гневом и нетерпением, он забыл прицепить страховочный трос к корпусу судна. Изобретатель тут же потерял сцепление с кораблем и стал удаляться от «Звездной бабочки», не переставая размахивать руками в самой шутовской манере, как будто он надеялся с помощью таких движений вернуться назад, к людям. В безвоздушном пространстве у тела нет никакой опоры, здесь нет даже газа, поэтому отчаянные жесты Крамера никак не изменили траектории его полета. Он продолжал удаляться прочь от корабля.

Внутри Цилиндра 144 000 пассажиров затаили дыхание. Если Ив улетит в космос, то он со своим запасом кислорода в баллоне, укрепленном за спиной, превратится в... астероид. Получив первоначальный толчок, его труп пересечет Вселенную. Однако по счастливому стечению обстоятельств Ив направлялся в сторону мореплавательницы. Все дальнейшее происходило, как при замедленном повторе. Две фигуры, кажущиеся светлыми на черном фоне космического пространства, соединились. Ив попытался ухватиться за шлем скафандра Элизабет. Но шлем имел форму шара, перчатки изобретателя скользнули по гладкой поверхности, и Крамер не смог удержать захвата. Руки ученого вновь бесполезно задергались в межзвездной пустоте. В толпе пассажиров напряженное ожидание достигло апогея.

– Он и в самом деле очень неуклюж, – пробормотал Адриан, прикусив нижнюю губу.

Динамики громкой связи транслировали по внутреннему пространству корабля вереницу отборных ругательств, изливавшихся из скафандра Крамера. При других обстоятельствах эта ситуация могла бы показаться комичной.

Нога Ива запуталась в майларе в тот момент, когда космонавт пролетал рядом с наполовину развернувшимся солнечным парусом. Скафандр ученого наконец-то оказался связан с кораблем. Осознавая, что в эти секунды решается будущее человечества, изобретатель стал перебирать парус робкими, слабыми движениями и подтянулся к корпусу корабля. Цепляясь за неровности на его поверхности, Крамер в итоге подобрался к месту крепления страховочного троса Элизабет. В кровь кусая губы, изобретатель крепко сжал трос и прошел по нему до неподвижного тела мореплавательницы.

– Он очень неуклюж, но, полагаю, при этом удача на его стороне, – выдохнул Адриан Вейсс.

– Вселенная точно его любит, – завершил мысль биолога Макнамарра, который вспомнил при этом свою теорию: «Вселенная создает проекты и использует нас для того, чтобы воплотить их в жизнь».

Сквозь запотевшее стекло своего шлема Иву удалось разглядеть, что лицо Элизабет было мертвенно-бледным, а ноздри – плотно сжатыми. Одной рукой он потянул трос на себя, а другой обхватил затылок женщины, как умелый пловец, транспортирующий утопающего к берегу. Едва воздух заполнил шлюзовую камеру корабля, как Крамер снял шлем Элизабет и попытался сделать ей искусственное дыхание рот в рот. Технологию этого процесса он смутно помнил еще по лицейскому курсу оказания первой помощи. Однако Адриан, гораздо глубже изучавший медицину, прервал эти попытки, знаком дав понять, что это ни к чему хорошему не приведет. Биолог приложил ладони к грудной клетке женщины в области сердца и стал нажимать на нее резкими движениями, чередуя их с короткими паузами. Мореплавательница никак не реагировала на все эти действия. К месту событий подбежал другой врач с большой сумкой, откуда он вытащил электронное оборудование. Приложив датчики к телу Элизабет, врач включил прибор для снятия электрокардиограммы, на экране которого возникла прямая горизонтальная линия. Тогда врач взялся за электрошок. Но сердце молодой женщины биться отказывалось. После серии разрядов врач отрицательно покачал головой.

– Вы должны продолжать, – пробормотал Ив, побледнев как полотно.

– Я очень сожалею. Увы, это больше ничего не даст. Она мертва, – заявил врач.

– Нет! Продолжайте!

Поскольку доктор попытался убрать дефибриллятор в сумку, Крамер вырвал у него прибор, поставил мощность на максимум и, поместив электроды на груди женщины, послал разряд. Каролина и Адриан тут же схватили его за руки, чтобы не дать ему продолжить бесполезные попытки оживить мертвое тело. В этот момент Домино запрыгнул на Элизабет и очень сильно укусил ее за мочку уха. Прибор, контролирующий частоту сердечных сокращений, издал звук «пип», а у плывущей по монитору горизонтальной линии появился невысокий зубец. Врач тут же схватил электроды и с помощью серии разрядов сумел добиться регулярного чередования пиков и провалов.

 

НАПОЛНИТЬ ПАРУСА ВЕТРОМ

 

Глаз открылся. Первая фраза, которую мореплавательница произнесла, придя в сознание, звучала так:

– Распутан ли парус?

Габриэль Макнамарра помог женщине встать и подвел ее к экрану наружного наблюдения. Элизабет различила тонкую поблескивающую золотом ткань, по-прежнему смятую и перетянутую узлом.

– Быть может, мне скоро удастся сделать это с помощью вспомогательных сервомоторов, – сказал Крамер, который боялся, что она вновь выйдет в открытый космос. – Я забыл сказать тебе, что в моем распоряжении есть маломощные двигатели для боковой ориентировки парусов. До последнего момента я не думал о том, что придется пускать их в дело, но можно попробовать.

Мореплавательница одарила его взглядом, в котором клокотала убийственная ярость.

– Об этом ты тоже забыл?

Израсходовав остаток сил на эту вспышку, мореплавательница вновь заснула.

На самом деле никаких маломощных двигателей для боковой ориентировки не существовало. Вместо этого нескольким астронавтам пришлось сменять друг друга в открытом космосе, чтобы вручную расправить запутавшийся парус. Спустя несколько часов треугольник левого крыла «Звездной бабочки» полностью развернулся под восторженные возгласы 144-тысячной толпы пассажиров. Последние скопились под террасой, напряженно наблюдая за происходящим на большом экране.

– Что ж, и это тоже свершилось, – отрешенно произнес Габриэль Макнамарра, вытирая пот со лба. – Можно сказать, мы потеряли время на улаживание некоторых «формальностей»...

Элизабет, еще чувствующая усталость, присоединилась к руководителям проекта.

– Поломка произошла не потому, что ты была плохо подготовлена, – наставительно сказал Ив, который как будто сумел в один момент избавиться от страха потерять Элизабет, – а потому, что ты проявила нетерпение. Мы распустим второе крыло «Звездной бабочки» с троекратно меньшей скоростью. Пусть мы больше времени проведем на околоземной орбите. В конце концов, что такое один лишний день по сравнению с путешествием длиной в тысячу лет?

Изобретатель провел ладонью по ее длинным рыжим волосам, и мореплавательница почувствовала, как сильно он испугался. Котенок свернулся клубочком у ее ног и требовал ласки.

– Существуют ли еще какие-нибудь вспомогательные системы, которые ты установил на корабле и о которых ты забыл уведомить экипаж? Не мог бы ты дать нам точный их перечень? – произнесла женщина.

Вместо ответа Крамер предложил запустить процесс развертывания второго крыла. Когда эта операция наконец увенчалась успехом, от центральной части космического корабля в обе стороны отходили две тонкие отливающие золотом пленки. Они делали судно похожим на настоящую бабочку грандиозных размеров. Паруса протяженностью в миллион километров оказались настолько велики, что с Земли можно было невооруженным глазом увидеть два крыла и длинную центральную трубу.

– Кажется, будто гигантское насекомое летает над атмосферой планеты, – говорили зеваки, поднимая глаза к небу.

– Он невероятно огромен!

– Бумажный змей размером с город!

– Да нет, размером со страну или даже континент. Смотрите, ему удается даже отбрасывать тень на поверхность планеты.

Астрономические обсерватории также с любопытством наблюдали за кораблем. Бывшие коллеги по аэрокосмическому агентству пришли к выводу, что Ив Крамер окончательно спятил. Эксперты в области аэронавтики в один голос утверждали по телевизору, что все попытки создать солнечные парусники неизменно заканчивались полным поражением, следовательно, очень мало шансов на то, что проект, реализуемый Крамером, приведет к положительному результату. Империя Макнамарры обанкротилась, но теперь это уже никого не заботило. Для подавляющего большинства «Звездная бабочка» была не чем иным, как экстравагантным экспериментом, повлекшим за собой гибель 144 000 невинных жертв, которые в своей наивности поверили в мечту сумасшедшего ученого. Однако другие люди, и их тоже было немало, спрашивали себя, что могло происходить сейчас там, наверху.

 

ВЫЙТИ ИЗ ОГНЯ

 

Каждый член экипажа находился на своем посту. Стоя внутри сферы, в левом глазу бабочки, Элизабет и Ив не отводили взгляда от мониторов с контрольными показаниями приборов.

– Полотно из майлара наполнилось фотонами и обрело способность двигать корабль вперед. Мы удерживаемся на месте только за счет работы внешних двигателей обратной тяги, которые играют роль тормозов. Судно готово покинуть околоземную орбиту, – объявила экс-яхтсменка.

– Прекрасно, так давайте отправимся в путь, – сказал Ив Крамер.

Элизабет сделала паузу.

– Прежде чем мы начнем, у меня есть еще один простой вопрос. Я очень хочу отправиться в путь, но... куда?

Ив Крамер обозначил направление указательным пальцем.

– Туда. Достаточно всегда иметь в качестве ориентира вон то созвездие в форме треугольника. Если однажды меня не станет или со мной что-нибудь случится, запомни: нужно держать курс на этот треугольник из пока что очень слабых огоньков.

Она отошла в сторону и встала на воображаемую прямую линию, чтобы лучше видеть направление, которое Крамер задал кончиком пальца.

– Туда?

– Нет, левее, вон туда. Там, где находится более яркий источник света и два тусклых.

– Все-таки мне сложно поверить в то, что при столь стремительном развитии технологий в сфере навигации мы все еще задаем курс движения с помощью пальца!

Он сделал вид, что не слышал этого замечания.

– Хм, между нами: почему ты хотел сохранить в тайне направление полета?

– Если хочешь, давай обсудим это после осуществления маневра, хорошо?

Элизабет еще раз удостоверилась в том, что все системы работают в штатном режиме. На экране внутреннего наблюдения было видно, как толпа пассажиров разместилась перед террасой и вглядывалась в подвешенный над ней, разделенный на две части монитор. На одной его половине находилось изображение Земли, на втором – космоса, расстилавшегося перед «Бабочкой».

– Все готовы? – спросил Ив в микрофон.

– Начинаю выполнение маневра, – сказала Элизабет.

Один за другим она отключила все двигатели, удерживавшие корабль на околоземной орбите.

– 5, 4, 3, 2, 1... старт!

На этот раз длинный голубой цилиндр, увлекаемый вперед двумя огромными, отсвечивающими золотом треугольниками парусов, даже не задрожал, смещаясь перпендикулярно вектору движения по геостационарной орбите. Оглушительный крик вырвался из груди 144 000 человек. На одной из половинок разделенного надвое экрана огромный шар планеты Земля начал суживаться. Изобретатель коротко махнул рукой в сторону прозрачного смотрового стекла.

– Прощай... планета-мать.

– Пока, – бросила мореплавательница.