Стадия медленного прокаливания

 

Четыре. Три. Два. Один... Пуск! Включились реактивные двигатели, выбросив струи желтовато-оранжевого газа. Запуск первой уменьшенной модели космического судна «Звездная бабочка» состоялся зимней ночью.

Количество участников проекта немного увеличилось. В настоящее время в центре работали уже 124 человека.

«Звездная бабочка-1», маленькая ракета высотой около метра, медленно поднималась в небо. Люди в голубых комбинезонах с беспокойством следили за ней на экранах внутреннего и внешнего контроля, с помощью телескопов и радаров. Корабль, достигнув заданной высоты, стал разворачивать солнечный парус. Но в тот момент, когда половина паруса уже была снаружи, майлар запутался, и теперь ничто не могло помешать ему вытянуться жгутом, вместо того чтобы развернуться правильно. Ив Крамер в ужасе кусал губы. «Бабочка, разверни крылья и лети к свету». Как Элизабет ни старалась изменить ситуацию, маневрируя тросами с помощью дистанционно управляемых электромоторов, парус остался чем-то похожим на мокрую скомканную тряпку. Конструкторы вынуждены были запустить процесс самоуничтожения. «Звездная бабочка-1» взорвалась, и высоко в чистом небе появилась крошечная вспышка света. В этот момент разочарование в проекте достигло своего апогея: Сатин Вандербильд считала основной причиной неудачи чрезмерно быстрое движение вперед, Габриэль Макнамарра думал, что дело в недостаточном объеме инвестиций, а Элизабет Малори была уверена, что именно ее некомпетентность привела корабль к гибели. Проконсультировавшись с другими конструкторами, Ив Крамер пришел к выводу, что во избежание повторения подобных инцидентов следует пересмотреть всю конструкцию космического судна. Необходимо добавить дополнительные моторы и контрольные тросы, которые обеспечат четкое раскрытие паруса. Но функционирование этих моторов потребует дополнительной энергии. А это означает, что кораблю нужно больше панелей для солнечных батарей или цистерн с топливом. Тогда и корабль должен стать еще длиннее. А чтобы двигать вперед корабль больших размеров, придется оснастить его еще более гигантским парусом.

После столь мучительного провала мореплавательница решилась отправить письмо руководителю проекта Иву Крамеру. Послание содержало всего одну фразу: «Мы не теряем надежды». С точки зрения конструктора, эту фразу можно было понять двояко: 1) не теряйте надежду на успешный запуск «Звездной бабочки»; 2) не теряйте надежду на то, что однажды я вас прощу. Этих слов оказалось достаточно, чтобы Крамер полностью забыл о недавнем фиаско. Он провел всю ночь, приникнув к окуляру самого большого телескопа обсерватории и определяя положение звезд. Ночная бабочка присела на колесико телескопа, регулирующее резкость изображения.

– Добрый вечер, папа, – пробормотал конструктор. – Сегодня я потерпел поражение, но не опускаю руки.

Ночной мотылек оставался на месте, как будто ожидая чего-то. Когда Ив поднес к нему руку, насекомое переползло на фалангу указательного пальца ученого и сделало несколько шагов, осваивая новую территорию. Конструктор медленно поднес бабочку ко рту и ухитрился поцеловать ее крылья, при этом она лишь слегка шевельнула ими. Наконец ночная гостья взвилась в воздух и, двигаясь рывками в свете круглой полной луны, улетела прочь.

 

УВЕЛИЧЕНИЕ ДОЗ

 

Сарыч парил в небе, издавая короткие пронзительные крики.

После провала первых испытаний проект ПН вступил в новую фазу. Прежде всего, возросла численность технического персонала центра. Из самых разных стран мира на помощь Иву Крамеру прибыли специалисты в области космических полетов. Деньги миллиардера открывали любые двери, а оригинальная идея проекта вызывала все больше энтузиазма у посвященных в него людей. Сам центр ПН также вырос, а в поселке, где постоянно проживали ученые и мореплаватели, появилось множество новых улиц с частными особняками, бассейном, концертным залом и библиотекой. Вдали от больших городов у конструкторов возникало чувство оторванности от мира. Покров секретности, висевший над проектом, мешал им видеться с семьями. Многие развелись со своими супругами, а затем сошлись с кем-то из коллег по работе. Теперь о мире, в котором они некогда жили, им напоминали только выпуски теленовостей.

Ив Крамер произвел еще одно увеличение всех параметров корабля: паруса большей площади, более длинный корпус, но и больше пассажиров на борту. Согласно новым расчетам, требовалось увеличить число астронавтов, чтобы гарантировать появление жизнеспособного потомства у представителей 50-го их поколения. Когда Габриэль Макнамарра ознакомился с новым макетом судна, предназначенного для 100 000 космонавтов и оснащенного парусом площадью 40 квадратных километров, он не смог удержаться и вслух произнес то, о чем думал уже давно.

– Вы строите уже не просто корабль, это... настоящий город в космосе.

Фраза поразила инженера, она содержала истину, которая заставила его серьезно задуматься. Город в космосе... С этого момента Ив полностью изменил подход к проблеме. Не корабль – подвижный город. По совету Макнамарры, основатель «Последней надежды» решил пригласить в проект специалиста, который смог бы организовать жизнь значительного числа людей в замкнутом пространстве.

 

ЭЛЕМЕНТ «ЗЕМЛЯ»

 

Рука коснулась поверхности почвы. Она захватила горсть песка и поднесла к ноздрям, которые вдохнули его запах. Затем настала очередь рта попробовать землю на вкус.

– Она немного кислая, но вы ухитряетесь выращивать здесь деревья, не так ли?

Ив махнул рукой в сторону улиц с особняками, украшенных многочисленными акациями, оливковыми и фиговыми деревьями. Его собеседник, недавно прибывший на территорию Центра, проглотил песчинки, находившиеся во рту, покачал головой и вернул остатки взятой им на пробу почвы туда, откуда взял, как будто боялся испортить здесь землю.

– Вы производите орошение, подавая воду с помощью подземных труб, не так ли?

Адриан Вейсс был биологом и психологом. В прошлом он прославился тем, что создал в пустыне в рамках замкнутого пространства экологическую систему с полным циклом самовоспроизводства. Проект «Аквариум-1» финансировался на паритетных началах Министерством науки и сотней крупных промышленников, в том числе Габриэлем Макнамаррой. Ив вспомнил, что об указанном проекте очень много писали и говорили в средствах массовой информации. В большом, герметично закрытом здании, куда извне не поступали ни воздух, ни свет, ни вода и не могли попасть никакие животные, установили источник искусственного света, то есть ряд неоновых ламп. Затем Адриан Вейсс поместил внутрь Аквариума-1 почву, воду, травы, деревья, насекомых, рыб, млекопитающих и, наконец, людей. Все они стали звеньями общей экологической цепочки. Экскременты или мертвые тела поглощались жившими в почве бактериями, которые перерабатывали их в микроэлементы[2], те усваивались растениями. Растения становились пищей травоядных животных, а тех поедали хищники. Последние же после смерти возвращались к начальному этапу всего экологического цикла.

На протяжении года «Аквариум» Адриана Вейсса функционировал без всякой дополнительной поддержки извне. Там находились 100 человек, 100 коров, 100 коз, 1000 кур и 1000 рыб. Эксперимент мог бы продолжаться и дальше, если бы не произошли столкновения между людьми – обитателями «Аквариума». Один из них взял на себя роль гуру и основал прямо там, внутри, религию собственного изготовления. В итоге жившие в изоляции люди разделились на атеистов и адептов новой веры. Получив сигнал SOS от жертв конфессионального конфликта, ученые вынуждены были открыть двери и выпустить всех, чтобы не допустить трагедии. Дело кончилось судебными процессами, которые разбирали случаи избиений, жестокого обращения и нанесения ран заложникам и пленникам из обоих противоборствующих лагерей. Однако теперь Адриан Вейсс располагал уникальными знаниями в области регулирования жизни внутри замкнутой среды. Именно это и интересовало конструктора.

Ив Крамер подвел гостя к своему письменному столу, заваленному макетами и чертежами. У этого мужчины была небольшая, тщательно ухоженная бородка, очки в золотой оправе, толстый красный хлопчатобумажный свитер и кулон в виде яйца из прозрачного стекла. Внимательно приглядевшись к подвеске, инженер узнал модное украшение в «научном» стиле. Оно называлось «Микромир» и появилось на рынке именно в результате проекта «Аквариум». Внутри яйца-украшения находились воздух, вода и песок. В песок были воткнуты кусочки коралла, вокруг них плавали маленькие креветки и водоросли. Креветки поедали водоросли, их экскременты становились пищей для коралла, коралл процеживал воду, а та служила питательной средой для водорослей. Таким образом, получался замкнутый, полный цикл. Воздух, минеральные вещества, растительный и животный мир. Все связаны, ни один не может обойтись без другого. Жизнь в герметично закрытых и опечатанных микромирах могла продолжаться годами без всякого привнесения извне каких-либо твердых, жидких или газообразных веществ.

Адриан с интересом разглядывал плакат, висевший над письменным столом инженера. Автор плаката изобразил банку, под завязку набитую сотней рыб, причем те были так плотно прижаты одна к другой, что не имелось и намека на свободное место. Одна из рыб выпрыгнула из переполненного сосуда и как раз падала в соседнюю банку с водой – значительно более чистую на вид и притом совершенно пустую.

– Как вы видите, я тоже люблю истории про аквариумы, – сказал Крамер, указывая на «микромир». Инженер налил гостю стакан воды и бросил туда два кубика льда. После этого он пересказал суть проекта «Последняя надежда».

– 100 000 человек! Да это же чертова прорва людей на одном судне, – признал Адриан. – Как вы намереваетесь всех их там разместить?

– Ну, нормально – каждого на свое место.

– Вы хотите впихнуть 100 000 человек на сидячие места в корабле и заставить их провести в таком положении 1000 лет?

Психолог повернулся к инженеру с насмешливым видом.

– Вам доводилось когда-нибудь совершать длительный перелет? Даже при наличии хороших фильмов и отличной книги десять часов в самолете – это мука... истинное мучение. Двое суток просто невозможно вынести. А вы говорите о 1000 лет.

Адриан Вейсс принялся вертеть украшение-«микромир» в руках.

– Хорошо, они получат возможность ходить, – пошел инженер на уступки.

– 100 000 человек?

– Корабль будет большим, с комнатами для отдыха, где люди смогут расслабиться. Им не будет тесно.

Адриан Вейсс вытащил белую записную книжку и принялся на скорую руку рисовать ракету в разрезе так, чтобы были видны места для пассажиров.

– Вы не понимаете, о чем идет речь. Они просто сойдут с ума. Тысячелетие внутри консервной банки! Как рыбы там, на вашем плакате. Не стоит покидать Землю для того, чтобы оказаться запертым среди более плотной толпы в еще более тесном месте. Это полностью противоречит смыслу вашего плаката.

– Мы соответствующим образом подготовим этих людей. Кажется, человек привыкает ко всему. Ведь есть же монахи, которые остаются затворниками в монастыре всю свою жизнь.

– Их никак не 100 000. Кроме того, в монастыре можно открыть окна, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться на ближайшую гору. В космическом корабле это сделать гораздо сложнее.

– Может быть, нам нужно немного... веры в проект.

– Я готов согласиться с тем, что в лучшем случае первое поколение будет иметь «веру в проект», но очень удивлюсь, если второе поколение ее унаследует. Даже монахи наверняка превратятся в неврастеников, если их на всю жизнь закрыть внутри космического корабля.

– Он будет действительно очень большим. Кажется, в одной из своих работ вы утверждали, что для предотвращения агрессии внутри коллектива каждый из его членов должен располагать 50 квадратными метрами жизненного пространства.

– Спасибо за то, что читали мои книги. Но, хм... дело здесь не в площади, а в привычных формах поведения. Даже людей из первого поколения, которые смолоду привыкли жить стоя и чувствовать почву под ногами, вам не удастся на протяжении всей остальной их жизни удерживать в креслах космического корабля в состоянии невесомости.

Адриан Вейсс продолжал наспех рисовать в записной книжке.

– Критиковать легко. Но что бы вы могли предложить в качестве решения проблемы?

Психобиолог сделал продолжительную паузу, по-прежнему занимаясь рисунком; изображение ракеты на листке бумаги приобретало все более законченные очертания.

– Вы хотите услышать правду или хотите, чтобы я доставил вам удовольствие?

– Правду.

– По-моему, такого решения нет. Сожалею. Ваш проект невыполним. Нет ни малейшего шанса на то, что это сработает. Лучше отказаться от такой идеи сразу, чем зря тратить время, гоняясь за химерой. Вы хотели слышать мое мнение, вот вам оно. Счастлив был с вами познакомиться.

Адриан встал, надел пиджак и направился к двери, но вдруг остановился, как будто о чем-то вспомнив.

– Если только не...

– Если только не что?

– Нет, это глупо.

– Тем не менее скажите.

– Вам понадобится построить действительно очень, очень большой корабль.

Казалось, ученый вел разговор сам с собой.

– Нет, в конечном итоге. Этого не будет достаточно. Разве что... Да, почему бы и нет... Нет, невозможно. Если только...

– Что?..

– В действительности нам надо решить не только проблему отсутствия свободного пространства. Следует создать искусственную силу тяжести, близкую к земной. Только тогда люди смогут путешествовать не только сидя, но и стоя! И они будут в состоянии ходить по космическому кораблю, а не плавать под потолком ракеты.

Адриан принялся набрасывать другой рисунок.

– Нужно построить гигантский цилиндр и заставить его вращаться... С помощью двигателей... Вокруг своей оси... Как барабан стиральной машины.

На рисунке можно было видеть схематично изображенный цилиндр, связанный с двигателем. Внутри цилиндра ученый нарисовал маленьких человечков, которые шли в разные стороны.

– На это потребуется много энергии. У «Звездной бабочки» просто не хватит электричества на работу такого двигателя, – с сожалением произнес Ив.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Сатин Вандербильд со стопкой документов. Конструктор быстро переговорил с ней о текущих делах, после чего она расположилась рядом с мужчинами, с любопытством рассматривая рисунки ракеты и цилиндра.

– Сатин, моя помощница. Адриан предложил нам создать на корабле искусственную гравитацию, чтобы пассажиры не сошли с ума.

Женщина склонилась над рисунками.

– А я сказал ему, что это потребует очень много энергии.

– Если только корабль не будет невероятно огромным и мы не расположим на его поверхности большое число панелей солнечных батарей, – предложил Адриан Вейсс. – Чем больше панелей нам удастся установить, тем лучше это сработает. Нужно будет покрыть весь корпус судна светочувствительными панелями.

Ив Крамер был впечатлен уверенностью, звучавшей в голосе молодого ученого.

– И все-таки внутри цилиндра жить будет нелегко, – заметила Сатин.

– Мне кажется, наша Земля тоже круглая, – ответил Адриан Вейсс.

– Он прав. Чем больше диаметр планеты, тем более плоским кажется горизонт. И когда мы включим искусственную силу тяжести, внутри цилиндр будет как наша Земля. Если только не считать того, что вместо жизни «на» окружности, люди будут обитать «под» ее поверхностью, – сказал Ив, испытывая все больший энтузиазм.

– Как если бы они жили внутри полой Земли, – закончил Адриан.

Однако им пока не удалось полностью убедить Сатин в своей правоте.

– Внутри полой земли, вы говорите? В таком случае надо делать не цилиндр, а как раз полую сферу.

– Цилиндр легче заставить вращаться, чем сферу, – ответил Адриан Вейсс.

А Ив уже уставился в окно, как будто видел там строящееся новое судно.

– Придется вновь изменить все наши цифры в сторону увеличения, – пробормотал он.

Сатин, которая неоднократно слышала эту фразу, ограничилась кивком головы в знак согласия. Она знала, что в ближайшие дни ей нужно будет опять искать и нанимать сотрудников на дополнительные вакантные места. Что касается Адриана Вейсса, то он с головой ушел в создание новых схем, как будто вокруг него не было ни души.

 

СТАДИЯ КРИСТАЛЛИЗАЦИИ

 

Ложечка крутилась в чашке с кофе и распространяла за собой светлые завитки молочного облака, превращавшегося в сложную разветвленную структуру. Ив Крамер наблюдал за этим процессом и вдруг подумал, что молоко в кофе напоминает Млечный Путь во Вселенной. Все вращается – галактика, планета, чувства, проблемы. Тому, что сейчас находится внизу, суждено подняться вверх. Тому, что ныне располагается на вершине, на роду написано опуститься вниз. Инженер также отметил, что, если ложка будет вращаться в чашке кофе очень долго, возможно, у него появится шанс вновь увидеть молочное облако таким, каким оно было в самом начале. Однако в настоящий момент молоко полностью смешалось с кофе, который в результате приобрел бежевый цвет. Конструктор добавил в него кусочек сахара. Мошка, только что севшая на рафинад, не успела взлететь, намочила крылья и забилась на поверхности напитка. Ив подцепил ее кончиком ложки, а затем перенес в сухое место на столе, чтобы маленькое насекомое могло дождаться момента, когда его крылья вновь обретут способность летать.

«Придется сконструировать дополнительный небольшой челнок для приземления, – подумал ученый. – Большой корабль не сможет совершить посадку на планету».

В поле зрения Крамера неожиданно оказалось яйцо с искусственным миром внутри – кулон психобиолога.

– Скорее пойдемте со мной, – сказал тот. – Я хочу вам кое-что показать.

В отделе научного прогнозирования перед удивленными взорами Ива Крамера и Габриэля Макнамарры предстал макет, собранный Адрианом Вейссом за ночь. Конструкция состояла из скрепленных друг с другом пяти больших емкостей из-под моющего средства. Они были разрезаны пополам по краю так, чтобы была видна их внутренняя часть. Биолог казался очень довольным своим макетом.

– Я тут подумал, что не стоит терять время зря.

И, чувствуя на себе изумленные взгляды Ива Крамера, Сатин и Макнамарры, молодой ученый включил неоновую лампу, размещенную в центре длинного полуцилиндра. Стала видна первая секция макета, на поверхности которой располагались крошечные пластиковые фигурки.

– Неоновая трубка – это ось вращения и одновременно «внутреннее солнце».

– Корабль будет вращаться вокруг этой световой трубки? – уточнил Габриэль Макнамарра.

– Совершенно верно. В результате вращения возникнет искусственная сила тяжести, близкая к земной. Так что пассажирам не нужно будет цепляться за стены или пол. Никакие предметы не станут взлетать с поверхности, ничего не будет плавать во внутреннем пространстве судна. И если человек отпустит булыжник, тот упадет вниз.

Адриан приподнял фигурку, установленную в нижней части цилиндра, выпустил из рук и проследил глазами за ее падением. Заинтригованный миллиардер вытащил портсигар и, предложив одну сигару психологу, в свою очередь долго выбирал другую, принюхиваясь к ее запаху, как будто речь шла о лакомстве. Наконец выбор был сделан, тогда Макнамарра познакомил избранницу с пламенем спички.

– Ну, и чтобы создать полный экологический цикл для 100 000 человек и обеспечить функционирование этой системы на протяжении 1000 лет, предлагаю пойти еще дальше по пути подражания планете и выложить внутренние стенки цилиндра не паласом или каким-нибудь искусственным покрытием, а... настоящей почвой. Тогда, учитывая близкую к земной силу тяжести, здесь смогут нормально развиваться растения.

Адриан Вейсс включил вторую неоновую лампу, расположенную как продолжение первой в следующей секции цилиндра. Зрители увидели внутри имитацию травянистой равнины и леса. Кольцо, образованное большим прозрачным проемом в перегородке между двумя сегментами цилиндра, играло роль иллюминатора.

– Очень интересно... – пробормотал Габриэль Макнамарра.

– Я даже предусмотрел определенные элементы пересеченной местности: небольшой холм, лес, поля, место для деревни, озеро. Наши астронавты смогут удить рыбу, кататься на лодке, строить шалаши в лесу. И все это посреди бездны космического пространства.

Ученый показал на маленькое пятно голубого цвета, обозначавшее воду.

– Озеро? Это подразумевает постоянное наличие гравитации, без всяких перебоев, – забеспокоился Ив Крамер. – Однако нельзя поручиться за то, что свет звезд будет непрерывно попадать на внешние панели солнечных батарей.

– Я думал о резервном электрическом аккумуляторе, постоянно заряженном и готовом к работе. В этом случае энергии всегда будет достаточно.

Сатин Вандербильд разглядывала макет с неподдельным любопытством.

– А что делать с озером в момент старта корабля с Земли? – поинтересовалась ассистентка Крамера.

– Мы наполним его водой после того, как появится искусственная гравитация. Кроме того, озеро не будет очень большим, но с его помощью мы действительно получим полную экосистему. Если честно, я бы с удовольствием устроил еще и гору с заснеженными вершинами и бурными потоками талой воды, облака, дождь, ветер, соленое море...

– Искусственное солнце. Искусственная гравитация. Искусственное озеро... – повторил миллиардер в задумчивости.

– Для искусственного человечества, – завершила его фразу Сатин.

– Нет, для нового человечества, – внес поправку конструктор.

Появление Адриана Вейсса положительно сказалось на ходе проекта и позволило его участникам полностью забыть о провале, случившемся при запуске первой опытной модели «Звездной бабочки». Отныне во главе «Последней надежды» стоял квартет руководителей, состоявший из Макнамарры (власть), Крамера (инновации), Вейсса (психология), Малори (навигация). Вместе они чувствовали себя сильнее. В первый раз Ив ощутил уверенность в том, что «Звездной бабочке» однажды удастся отправиться в полет к другой солнечной системе. Он опять вспомнил об отце. Тот был бы горд присутствовать на этом совещании. Крамер услышал голос отца, бормотавшего про себя: «Гусеница, меняйся, превращайся в бабочку. Бабочка, расправляй крылья и лети к свету».

 

ОЧИЩЕНИЕ СОЛИ

 

Умы охватила лихорадочная работа. Люди чувствовали себя настоящими первооткрывателями. От осознания масштабности поставленной задачи за спиной вырастали крылья. Одна идея влекла за собой другую. Признав необходимость создания огромного вращающегося цилиндра с постоянной силой тяжести и полным экологическим циклом внутри, инженеры рассчитали идеальные размеры такого судна и соответственно идеальные размеры паруса. В итоге инженеры проекта «Последняя надежда» смогли установить окончательные цифры.

Полученные результаты казались из ряда вон выходящими. Центральная часть «Звездной бабочки» составит трубу длиной 32 километра. В момент же старта длина цилиндра будет равняться одному километру. На околоземной орбите он развернется до своих истинных размеров благодаря тридцати двум выдвижным секциям, входящим одна в другую, как части складной подзорной трубы. Диаметр цилиндра в центральной части корабля достигнет 500 метров. Площадь паруса из майлара окажется равной одному миллиону квадратных километров, что соответствует размерам большой страны или маленького континента. Чтобы гарантировать выживание людского рода на корабле в течение 1000 лет, идеальное число пассажиров должно составить 144 000 человек.

Вечером после работы конструкторы отдыхали в левой части горизонтальной перекладины буквы «Т». Популярными местами для развлечения стали ресторан и кафетерий с играми, музыкой, библиотекой. Субботним вечером ресторан превращался в танцплощадку. В задней части кафетерия появился маленький кинозал.

Элизабет Малори по-прежнему избегала Ива Крамера. Его это не оскорбляло. Он даже не пытался приветствовать экс-спортсменку, когда видел вдали ее кресло-каталку. И если женщина случайно бросала взгляд в его сторону, руководитель проекта из уважения к ней отворачивался, чтобы не ставить Элизабет в неудобное положение. Малори тем временем продолжала бороться за саму себя, посещая интенсивные курсы развития мускулатуры. Постепенно она бросила пить и курить. Основу ее рациона вновь стали составлять свежие фрукты и овощи. Она отказалась от антидепрессантов и теперь принимала только снотворное. Настал день, когда экс-чемпионке удалось покинуть кресло-каталку и встать на ноги. Она попыталась пройтись на костылях. После множества падений Элизабет смогла преодолеть несколько десятков метров, высунув язык и тяжело дыша от напряжения. «Быстрее, сильнее». Женщине показалось, что она родилась заново или, скорее, еще раз пережила то исключительное мгновение детства, когда она впервые пошла на двух ногах вместо привычного ползанья на четвереньках. С этого момента ее целью стало добраться до дверной ручки и перейти из одного помещения в другое. «Добраться до двери». Малори удалось выбраться из комнаты, выйти из своего дома, покинуть свой сад. Тогда она издала невероятно громкий крик радости, который соседи приняли за вопль боли. Чтобы отметить это событие, Элизабет устроила тем же вечером грандиозный праздник в ресторане. На глазах жителей центра «Последняя надежда» она облила кресло-каталку бензином и подожгла его. Все знали, как важен этот поступок для молодой женщины, и очевидная победа разума над материей придала им новый прилив бодрости.

Ив Крамер на праздник не явился, но прислал короткое письмо, громко прочитанное Сатин: «Я видел бабочку, потерявшую крылья и вновь ставшую гусеницей. Я видел, как гусеница ползала в грязи. Я видел, как гусеница старалась вновь превратиться в бабочку, которой она некогда была. Я видел, как она выпустила крылья. Возможность изменить свою жизнь есть всегда. Средство отправиться в полет есть всегда. Браво, Элизабет. И. К.».

Шеф-повар ресторана преподнес Малори собственный подарок. Он изготовил торт, верхнюю часть которого украшала сахарная бабочка, сидящая на колесе-каталке. Затем один музыкант сел за фортепиано, другой взял электрогитару, третий устроил некое подобие барабанного боя с помощью кастрюль, и все присутствующие стали водить хоровод вокруг горящего кресла-каталки.

Элизабет, немилосердно фальшивя, спела песенку из своего детства. В ее хриплом голосе звучало настоящее веселье. Габриэль Макнамарра пригласил новую участницу клуба пешеходов на танец и крепко прижал к себе. Когда Малори потеряла равновесие, миллиардер поймал ее и разразился присущим ему громоподобным смехом. Молодая женщина с удовольствием слушала этот хохот. Неожиданно она громко засмеялась сама, как будто подхватив от промышленника заразу. Это проявление чувств помогло ей впервые вздохнуть свободно, избавиться от невероятного напряжения, накопившегося в душе за многие месяцы.

В это время Адриан Вейсс танцевал с Сатин Вандербильд. Партнеры поцеловались – сначала робко, затем все с большим пылом. Складывались и другие пары. Огромные мегаполисы находились далеко, и люди, собравшиеся в этом изолированном от мира научном центре, чувствовали себя членами нового, только что возникшего племени.

Наутро Адриан Вейсс попросил коллег срочно собраться, чтобы определить, из кого будет формироваться 144-тысячный экипаж «Звездной бабочки». Отношение ученого к проекту изменилось: он явно всерьез увлекся этой идеей.

– Мы находимся на начальном этапе уникального опыта, тем более чудесного, что он подразумевает возможность создания в другом месте «нового» (по определению Ива) человечества. Но как гарантировать, что это новое человечество не повторит прежних ошибок?

Перед собравшимися находилась только что сделанная уменьшенная копия корпуса «Звездной бабочки». Внутри корабля можно было видеть лужайку с расположенными на ней маленькими пластиковыми фигурками людей.

– Как вы все знаете, мой эксперимент с «Аквариумом-1» потерпел провал. Люди, собранные внутри замкнутого пространства, в конце концов стали инстинктивно воспроизводить социальные схемы, которые привели наш мир к его нынешнему плачевному состоянию. Какую бы группу индивидов мы ни взяли, в процессе существования в ее составе обязательно появляются эксплуататоры и эксплуатируемые, люди, действующие самостоятельно, и люди, расплачивающиеся за чужие поступки. Чем большая группа собирается под чьим-то началом, тем жестче становятся руководители и тем более суровому обращению подвергаются подвластные им лица. Нужно подумать и найти средство избежать повторения этой схемы нашим «новым человечеством». Сказанное тем более верно, что, увеличивая число подопытных кроликов, мы играем с нитроглицерином. (Он взглянул на помощницу Крамера.) Наш проект не имеет смысла, если в итоге где-то в другом месте повторятся те же самые катастрофы. Это хуже всего. С присущей нам глупостью мы очень скоро замараем и испортим другую планету.

– Так что же ты предлагаешь? – спокойно спросил Ив Крамер.

– Я предлагаю отбирать кандидатов на основании сверхвысоких, драконовских требований, чтобы в «Звездной бабочке» не оказалось ни дураков, ни мерзавцев.

Эти два слова в устах до сей поры столь флегматичного ученого только усилили влияние его идеи на слушателей. Среди присутствующих пробежал ропот недовольства. Сатин Вандербильд не удержалась от замечания:

– Все мы – дураки или мерзавцы с чьей-нибудь точки зрения.

– Ладно. Раз так, скажу, что я имел в виду людей, склонных к насилию, разрушению или самоубийству.

– Даже такие определения каждый понимает по-своему, – заявил Габриэль Макнамарра.

– Тогда взглянем на проблему позитивно, – сказал Адриан, – и используем принцип «выбирать как можно менее плохое». Я верю, что Ив Крамер изобретет «необыкновенный» космический корабль, который позволит нам покинуть Солнечную систему. Так поверьте же и вы мне, дайте мне возможность изобрести новое «необыкновенное» человечество.

Габриэль Макнамарра понял, что указанная возможность в самом ближайшем будущем обернется для него столь же «необыкновенными» расходами. Но это его не волновало.

– Учитывая масштаб задачи, мне потребуется помощь множества специалистов в области человеческих ресурсов – в первую очередь помощь Сатин, если она захочет ко мне присоединиться.

Девушка выглядела встревоженной. Она вытащила руку из коробки с маленькими пластиковыми фигурками, обозначавшими членов экипажа, и стала ронять их вниз, пропуская между пальцев, как крупицы песка.

 

ОТБОР 144 000 ИСКОРОК

 

Кончик ветви зашелестел в гуще кустов, и в воздух поднялась группа искорок. Дюжина маленьких живых огоньков улетела прочь, кружась во тьме.

«Им не нужно двигаться к свету, они обладают собственным внутренним сиянием».

Ив Крамер наблюдал за танцем насекомых так долго, что в конце концов ночная прохлада дала себя знать – по коже побежали мурашки.

«Зачем человеку завоевывать то, что находится вокруг него, когда он не в состоянии совладать с собственным внутренним миром? Зачем двигаться к удаленной звезде, если ты не способен достичь звезды, горящей в твоем собственном сердце?»

Ученый решительно прервал эти размышления.

«Черт! Не хватало еще превратиться в поэта. Вряд ли это будет мне к лицу».

К конструктору подошел высокий человек. Адриан Вейсс.

– Любите одиночество, не так ли? Ночные прогулки – явно ваш конек.

– Кто из нас не любит одиночества? Иногда одно одиночество просто располагается рядом с другим, вот и все. Тогда они становятся парой – два одиночества, которые идут по жизни бок о бок. У нас могут быть родители, дети, жены, любовницы, но при этом мы всегда остаемся в одиночестве.

– Вот уж точно размышления человека, у которого давно не было подружки! Что же касается меня, я с этой идеей не согласен. Алхимия человеческих судеб – самая захватывающая наука на свете. Вы соединяете людей подобно тому, как кулинар смешивает ингредиенты при приготовлении пирога. Каждая личность играет свою роль в этом действе. Слегка переборщили с солью, чуть больше дрожжей, чем нужно, – и пирог испорчен. В проекте с аквариумом я неправильно определил дозы ингредиентов, но опыт моих прошлых ошибок пойдет «Звездной бабочке» на пользу.

Ив взглянул на бородача. Инженеру показалось, что «микромир» психолога вдруг засветился изнутри, но это был всего лишь блик лунного света на поверхности маленького стеклянного брелока.

 

Адриан Вейсс собрал группу психологов, в которую вошли лучшие вербовщики из коммерческих фирм, специалисты по подбору высокопрофессиональных кадров, руководители отделов по работе с персоналом, собственно психологи, психоаналитики, директора агентств, занимающихся кастингом киноактеров. Все они получили задание разработать тест, который позволил бы выбрать из массы населения 144 000 «наименее плохих» людей. В ходе первой встречи 32 эксперта плюс Ив, Сатин и Габриэль установили три важнейших критерия отбора.

1. Самостоятельность, то есть способность принимать решения и действовать без оглядки на других людей.

2. Способность жить в обществе, то есть умение учитывать общие интересы коллектива, даже если они противоречат личным интересам.

3. Мотивация, то есть желание, чтобы проект ПН в целом увенчался успехом.

В этот момент двери открылись, и, опираясь на костыли, в зал вошла Элизабет Малори. Ив опустил голову, но молодая мореплавательница устроилась за столом неподалеку от конструктора, как будто ей уже удалось преодолеть свое отвращение к этому человеку. Между ними оказались всего двое – Сатин и Адриан. Понимая, что необходимо срочно разрядить обстановку, биолог-психолог поблагодарил девушку с глазами цвета бирюзы за ее согласие присоединиться к собранию. Он кратко описал Элизабет суть споров, которые велись до появления той в зале.

– Нужно добавить еще один простой критерий, – сказала девушка.

4. Хорошее здоровье.

Присутствующие почувствовали неловкость от того, что такую идею озвучила именно эта женщина.

– На борту не должно быть курильщиков, людей, принимающих алкоголь, наркотики и вообще какие-либо лекарства. Просто потому, что мы не сможем производить все это на корабле, – добавила яхтсменка.

– Без алкоголя и сигарет вряд ли будет возможность для повседневного веселья, – с лукавой усмешкой заметил миллиардер-промышленник. Со своей стороны он также потребовал включить в список следующий критерий.

5. Молодость.

– Даже и не стоит обсуждать вопрос о том, чтобы взять в полет людей такого же возраста, как... я, – сказал он, едва удерживаясь от смеха. – Я хочу быть единственным курильщиком, алкоголиком, наркоманом и человеком, сидящим на лекарствах, возраст которого превышает 50 лет.

С этими словами богач наконец дал волю своему громоподобному хохоту, перешедшему в мучительный кашель.

Ив Крамер не знал, шутит Макнамарра или нет. Оставаясь в неведении, инженер счел, что для условий, в которых осуществляется проект, у него просто нет выбора, а значит, возраст 144 000 членов экипажа должен укладываться в рамки от 20 до 50 лет.

6. Никакого влияния со стороны семейных обстоятельств, – добавила Сатин. – Эти люди должны быть одиночками, без детей, без родителей, о которых надо было бы заботиться.

Все согласились.

Адриан Вейсс в свою очередь потребовал соблюдения еще одного критерия.

7. Необходимо, чтобы каждый обитатель Цилиндра был профессионалом в какой-либо области, обладал каким-либо особым талантом. Психолог настаивал на том, что на борту корабля придется воссоздать не только экологическую цепочку, но также и социальные связи. Следовательно, нужно располагать носителями взаимодополняющих знаний в специфических областях деятельности – врачами, биологами, химиками, но также, учитывая «деревенский» уклад жизни внутри корабля, – земледельцами, пекарями, поварами, кузнецами, <